Соломея 29-31 глава черновик

     29 глава
- Господин Давид, а сад-то ваш совсем зачах! Как глянешь на розы вон те, например, так сердце слезами обливается. Вы не обидитесь, если я над ними чуть поколдую? А то ну жалко же, да и негоже так к красоте-то относиться, не гоже!
Давид, все еще не совсем пришедший в себя после круговорота последних событий, с явным безразличием окинул взглядом сад, действительно находившийся в ужасном запустении, и так же безразлично кивнул головой на предложение Макарио. По всему было видно, что вопрос благоустройства дачной усадьбы в данный момент занимает его меньше всего.
Не то, что Камиллу. Она оживленно повернулась к деду Пенелопы и с любопытством спросила:
- А вы, господин Макарио, в садоводстве толк знаете? Работали садовником? Или просто любитель?
- И чужие сады к жизни возвращал, и свой лучшим в округе сделал, а господином меня не надо называть. Какой из меня господин? Просто дед Макар.
- Да я не со зла, Макар – так Макар. Вы не думайте, мы люди простые, можете и меня только по имени называть. Я вот что придумала. Вам работа ведь нужна? – обратилась она к старику.
- Не то чтобы очень, пенсию себе, слава Богу заслужил, но от приработка не откажусь, коли по силам работа будет.
- Дэви, - с просительной интонацией в голосе обратилась Камилла к супругу. – Нам ведь нужен садовник, а? Ну нужен же! Вот и Леон с Юлием так считают. Да, мальчики?
Те с готовностью закивали головами.
Давид окинул счастливым взглядом свою вновь соединенную семью и, наконец поняв, что от него хотят, с радостью согласился:
- Конечно, нужен! Вы, Макарио, правы! Нехорошо это – бардак в саду разводить. Да еще и в таком месте, как Лурзи! Если возьмете шефство над нашим огородиком, то очень всех нас этим обяжете. Жалованье и часы работы обговорим вечерком, как вернетесь. Так что, Макарио? Принимаете предложение?
- Да я бы вам-то и так помог, - ответил старик, безуспешно делая вид, что ничуть не обрадовался выпавшему случаю. – Но раз предлагаете оплату, так чего отказываться? Дураком нужно быть, чтобы отказываться. Часы работы обговаривать смысла не вижу. Сад – он же живой, как ребенок, за ним постоянный уход нужен. Захочет пить, так будь добр, за полив принимайся. Приболеет, хоть ночью вставай, да помоги! Об этом не волнуйтесь, господин Дедал! Дай Бог, сторгуемся сейчас с хозяином-то того домика. Соседями будем! Уж больно девочкам он приглянулся. Особенно веранда! Просторная, солнечная! По вечерам будем в ней чай пить да закатом любоваться, а утром, Пеп, вышивай – не хочу! Света-то сколько! Ни стежка не пропустишь. Только бы удалось уговорить хозяев скинуть сотенку другую! Эх, только б не скупердяями оказались!
Камилла поспешила его обнадежить:
- Ну что Вы! Белиосы – хорошие порядочные люди. Уступят, даже не сомневайтесь. А потом, если немного не хватит, так мы и взаймы можем дать, без каких-либо процентов!
Юлий удивленно смотрел на свою мачеху и не узнавал ее. Да, она всегда была честной и не злой женщиной, но подобное великодушие было явно не в ее характере. Неужели и на ней стояло проклятие? Неужели Соломеи удалось и ее вернуть к жизни? Как же мало люди придают значения своему психическому здоровью, чистоте своей души. Говорят об этом много, многотомные произведения пишут, научные диссертации защищают, а вот значения не придают, так, слова на ветер бросают, рисуются друг перед другом и только… Нет чтобы просто почиститься чуть-чуть! Центр психологической помощи проклятым в стране существует, да никто его всерьез и не рассматривает. Специалистов в этой области за ведьм и шарлатанов считают, побаиваются все, а некоторые даже и презирают. Удивительно просто!
- А давайте я с вами пойду,- неожиданно предложила Камилла. -  я Роситу хорошо знаю. И знаю, чем растопить ее сердце. В разговоре с ней главное, вкус ее похвалить. А вкус у нее действительно есть. Так что и лицемерить не придется, Макар. Ну что? Возьмете меня с собой?
- С удовольствием, почту за честь, - галантно поклонился на ее слова расплывшийся в улыбке старик.
Соломея же решила не ходить с ними на просмотр дома. Ну что толпу создавать? Без нее справятся, лучше осмотреться в новом месте да работу себе поискать. Может, на рынок сходить? Там поспрашивать? Пенелопа с Макаром, конечно, будут отговаривать, мол, живи с нами, ни о чем не заботься, но… нельзя же так! Лечение матери Леона она закончила на удивление быстро, снять остатки проклятия оказалось совсем несложно, наверное, из-за того, что сама женщина с пониманием отнеслась к своему заболеванию, поверила ей сразу. Пенелопа же буквально за два дня одним только отваром обыкновенного зверобоя сумела помочь Камилле покончить раз и навсегда с мучающими ее болями в желудке, после чего впечатленный столь быстрым результатом Давид решил совсем отказаться от медикаментозного лечения своей истощенной нервной системы и полностью перейти на народные средства, и сколько девочки ни доказывали ему, что чудесный эффект в борьбе с заболеванием его жены был обусловлен не столько зверобоем, сколько удалением следов проклятия, они ничуть не преуспели в этом. Давид был настроен решительно, выбросил все свои дорогущие порошки и эликсиры, отменил запись к находящемуся в столице проездом знаменитому профессору неврологии, по утрам начал делать суставную легкую гимнастику, перешел на здоровый рацион питания и действительно стал чувствовать себя намного лучше.
Решительно отвергнув предложение помощи Юлия, собравшегося сопровождать ее на рынок, Солли в немного смятенном расположении духа направилась на поиски своей судьбы. Понимание того, что ей предстоит в ближайшее время совершить действительно судьбоносный выбор было четко и не поддавалось никакому сомнению. Сидеть на шее у подруги она не собиралась, осуществить свою заветную мечту детства и открыть центр помощи проклятым теперь уже точно не получится, так как собственных денег у нее нет, кроме нескольких сотен песов, тайком от деда переданных ей добрым Игнасио. Да и те нужно будет вернуть, как можно скорее. При воспоминании о последнем дне ее пребывания в Торрено у девушки невольно выступили слезы на глазах.
После рокового визита Дедала в дом Макарио события стали разворачиваться с ошеломляющей быстротой. Юлий, пришедший в себя уже к вечеру, вопреки страхам своих целительниц, не стал предаваться мукам самобичевания и мыслям о самоубийстве, а наоборот, узнав у Леона подробности дела со злополучными участками, решил перво-наперво отправить Алексу заявление о самоустранении с поста его заместителя, тем самым окончательно порвав отношения со своим одногруппником, который и подбил его на предательство собственного отца. Отцу же Юлий написал откровенное покаянное письмо и отправил его срочной почтой. Уже утром следующего дня пришел ответ. Пришел в виде краткой телеграммы, содержание которой не оставляло никаких сомнений в том, что Давид простил своего сына. И эти четыре кратких слова: «Возвращайся, сынок. Ждем, любим» окончательно вернули юношу к жизни. Энергия так и кипела в нем. Желая отблагодарить своих спасительниц, он даже предложил им помощь в открытии собственной клиники, но те отвергли ее, не из-за гордости, нет, а из-за невозможности больше оставаться в Торрено. Причиной данной неприятности оказался Леон, дело в том, что юноша взялся помочь Соломеи навести порядок на чердаке, но при сборе темной энергии, буквально кишащей склизкими невидимыми простым взглядом комочками в бывшей спальне Юлия, нечаянно поскользнулся на пролитой из разбившейся вазы воде, упал, задел полку, висевшую на непрочно вбитом гвозде возле окна, полка сорвалась и разбила окно… Операция по очистке энергии дома была провалена, сад за считанные минуты пожух, да еще и как назло окна на первом этаже были распахнуты настежь… В общем, оставалось только констатировать факт непригодности усадьбы для дальнейшего проживания в ней. С ужасом Соломея и Пенелопа ожидали реакции Макарио на эту шокирующую новость, но тот к всеобщему удивлению, отнесся к ней совсем по-мальчишески, махнув рукой, улыбнулся заговорщицки девочкам, и небрежно объявил:
- Давай, Пеп, строчи объявление о продаже! А что сад в таком состоянии, так на ливень все спишем, поверят! Ну, чего рты раскрыли? Едем в Лурзи! Давно я мечтал туда перебраться, там земля плодородней, климат мягче, да и ветров почти не бывает, горы норд-ост загораживают, рай для садоводов!
Внучка осторожно поделилась своими сомнениями:
- Дедуль, а ты уверен, что нам по силам будет домик там приобрести. С продажи мы тысяч семь выручим, не больше, учитывая состояния сада…
- Да что ж ты, глупышка, думала, что мы с тобой все деньги проедали что ли? В банке у меня еще кое-что имеется, не волнуйся за это. Да много ли нам нужно? Хоть сарайчик, да приобретем, главное, чтобы земли было побольше. Нечего тут страхи разводить, бегите-ка лучше собираться!
Соломея чувствовала себя совершенно потерянной. Вещей у ней с собой никаких не было, диплом остался в комнате, денег ни копейки, да еще и … значок-удостоверения Юлия она так и не вернула своему хозяину. Нет бы догадаться с собой его взять! Тоже в комнате, в ящике письменного стола остался.
Поделилась своими переживаниями с друзьями. Ребята было вызвались тайком проникнуть в дом Дедала ночью, пока прислуга спит, и потихоньку вынести оттуда вещи девушки, но Макарио решительно отверг это предложение:
- Вы, ребят, головы-то свои не суйте, куда не следует, вы плохо Дедала знаете, он на все способен: и полицию может вызвать, и за ружье взяться. Я сам к нему пойду, попробую уговорить.
Солли только грустно покачала головой на это:
- Нет, дядя Макарио, не послушает Вас дедушка, даже разговаривать не станет.
Вмешалась Пепа:
- Я пойду! Вернее, сделаем так! Мы с тобой, Солька, пойдем. Ты зайдешь с черного хода, быстренько заберешь все, что нужно, из комнаты, а я в это время Дедала буду отвлекать, я знаю, чем его можно отвлечь!
- Это чем же? - скептически спросил Макарио.
- Скажу, что он мне должен за подушку, которую я ему на день рождения подарила, раз мы теперь враги, так пусть либо подарок возвращает, либо деньги.
- Ох, опасно это! – заметила Солли. – Он разозлится!
- Вот и отлично! Значит, в спор вступит! Ты, главное, не мешкай, кого-нибудь из прислуги себе в союзники возьми, того же Игнасио, он тебя не выдаст. Да все получится, не бойся! Только не задерживайся, бери диплом со значком и назад! На шмотки время не трать!
И действительно, все получилось. Пока Дедал, уязвленный до глубины души «гнилой меркантильной сущностью» алчной подруги своей предательницы-внучки с нескончаемыми ругательствами переворачивал гостиную вверх дном в поисках «грошового и никуда не годящегося, даже на подстилку для вшивой дворняги» подарка, Солли под прикрытием с одной стороны нянюшки Пилар, а с другой Игнасио, без труда проникла в свою комнату, засунула в рюкзак документы, диплом, значок Юлия, миниатюрный портрет матери, схватила с вешалки теплое пальто и хотела было еще кое-каких вещей прихватить из сундука, как услышала предупреждающий об опасности стук в дверь. Значит, Дедал вот-вот поднимется на второй этаж, не мешкая, девушка спустилась по черной лестнице во двор, и нырнув за длинный ряд сиреневых кустов, пригнувшись, побежала к задней калитке сада. И вдруг услышала радостный визг бежавшей прямиком к ней ее любимой собаки Луны, ох, как не вовремя! Пришлось и от нее прятаться, Солли забежала в сарай, находящийся за их семейным склепом, в котором были похоронены бабушка, отец и мать, прикрыла дверь на щеколду, но Луна посчитала поведение своей хозяйки за приглашение к игре и с удовольствием принялась делать подкоп с обратной стороны ветхого сарая. Проще было впустить. И только девушка собралась сделать это, как увидела, что земляной пол под усердными собачьими лапками начинает потихоньку осыпаться, а вот и невинные кругленькие глазки показались…
- Луна, что ж ты творишь, - шепотом попеняла ей хозяйка. – Ну иди уже сюда, иди, только тише. Ой, осторожней, сундук!
Старый никому не нужный сундук, стоявший у стены, опасно накренился из-за неосмотрительной деятельности хвостатого землекопа, Солли придержала его, но замок, очевидно давно уже пришедший в негодность, раскололся на две части и содержимое сундука ворохом тетрадных листов с головой накрыло рыжую псину. Девушка ахнула от восторга! Это же ее тетради! Она про них и думать забыла. Надо же! А ведь там были неплохие разработки, сырые еще, конечно, но вполне себе рабочие. В оранжевой тетради, например, содержались формулы по уничтожению неправильно выставленных заклятий. Эх, ей бы чуть раньше вспомнить об этой тетрадке! Она бы Юлия уже в первый день на ноги поставила! И вот еще блокнотик! Здесь собраны описания неудачных опытов исцеления, имевших место быть за последние несколько десятилетий. Она скрупулезно собирала их по различным библиотекам, как общественным, так и домашним, анализировала, делала свои, пусть не всегда правильные, но свои выводы, записывала все пришедшие на ум мысли. А это что? И как она могла забыть? Это же мамин дневник! Прочитать его она, правда, так и не сумела, мама использовала для записей специальный шифр только ей одной и ведомый, похоже, но… надежда на его расшифровку все-таки не до конца покинула Солли. Нужно обязательно и эту тетрадочку с собой забрать! Ох, какая же молодец Луна! Девушка быстро засунула драгоценные находки в рюкзак, расцеловала скулящую от восторга неизбывной любви к хозяйке, собаку и вдруг услышала осторожный стук в дверь. Вначале испугалась, но быстро сообразила, что не Дедал, раз стук осторожный, и смело отодвинула щеколду. Игнасио! Слава Богу!
- Угомонился! Можешь выдохнуть, пошел на прогулку свою. Мы тут тебе с девочками кое-что собрали, возьми, не побрезгуй, - с этими словами доктор протянул девушке небольшую пачку денег, аккуратно перевязанную ленточкой.
Сердце ухнуло вниз от щемящей волны благодарности, внезапно разлившейся в ее груди, слезы проступили в глазах. Она в искреннем порыве обняла Игнасио, но тот, также боясь расплакаться ненароком, с притворной строгостью отстранился от своей воспитанницы и поторопил:
- Ну-ну, бери и бегом к Макарио! И вот еще, Дафна напекла, возьми, банду свою угостишь! С мясом пирожки, только из духовки, бери, бери! И давай уже, беги, от греха подальше. Дай Бог, свидимся еще!
- Спасибо, спасибо, Игнасио! Обязательно свидимся! А деньги я верну, все до последнего песа верну, обещаю! Как только встану на ноги…
Но доктор не дал ей договорить:
- Нечего и думать об этом, беги уже, а то вернется Дедал, оба с тобой на орехи получим.
- Спасибо, спасибо! Передай Пилар, что я напишу ей, как только устроюсь. И… - голос Соломеи дрогнул. – Береги дедушку, пожалуйста!
- За это не волнуйся, за этим и нахожусь здесь. Ну-ну, беги, доченька! Беги, дай Бог тебе счастья!
Покупатель на домик Пенелопы нашелся на удивление быстро, да что там быстро! Через пару часов после вынесенного решения, Макар уже обговаривал детали сделки с довольным Сабасом, который от радости, что ему так подфартило, даже на плачевное состояние сада внимания не обратил, оставалось надеяться, что ничем не ограниченная энергия зла развеется сама собой и постепенно сойдет на нет. Впрочем, положа руку на сердце, будущая судьба известного в Торрено завистника и мелкого воришки Сабаса никого особо и не волновала…
Уезжали все вместе, в тот же вечер…
Юлий, еще слабый после трехлетнего истощения психических основ души, в дороге держался молодцом и старался не показывать вида, как ему плохо. Понимая его состояние, да и заодно пытаясь отвлечься от страшных мыслей относительно собственного будущего, Соломея непрестанно занимала разговорами своего бывшего пациента. Расспрашивала обо всем: о семье, об учебе, об интересах, о книгах, прочитанных в последнее время. И с удивлением отметила, что у нее с этим юношей довольно-таки много точек пересечения. Даже любимая с детства книга одна – Необыкновенные приключения Хорхе в стране великанов.
Пенелопа весело заметила:
- Значит, судьба! Юлий, а у тебя невеста есть?
Парень вымученно улыбнулся и ответил:
- Нет! Какая невеста? Ты сама должна понимать, что с таким чудищем, каким я был в последнее время, ни одна порядочная девушка не согласиться всерьез встречаться.
- Зато непорядочные так и липли, - угрюмо вставил свое слово Леон.
И тут же устыдился:
- Извини.
- Да чего там! – отмахнулся брат. – Солли, а и правда, мы идеально подходим друг другу, выходи за меня замуж! Так ты решишь все свои материальные проблемы, а я свои, более сложного свойства, посттравматические. Нет, ну правда, что вы все улыбаетесь?
Соломея сердито ответила на это:
- Со своими проблемами сам разберешься, меня в них не впутывай, а я о своих буду думать.
Юлий грустно улыбнулся в ответ:
- Только бы отец простил! И… Адик с Аришкой… Но те, вряд ли…
- Кто такие? – с оживлением поинтересовалась любопытная Пенелопа.
Но ей никто не ответил, даже Леон на этот раз решил смолчать, сделал вид, что все его внимание занимает придорожный пейзаж, впрочем, и вправду довольно-таки живописный. Далекие Лурзийские горы уже показали свои величественные вершины, зеленые пастбища по обеим сторонам пути радостно пестрели тучными стадами и отарами, вдалеке ярким лоскутком синело лавандовое поле, а у подножия небольшой горы Лурки алые маки гигантской красной лентой причудливо спускались прямо к пологому берегу главной достопримечательности этих мест, Лурзийскому водохранилищу. Еще около часа пути и они на новом месте. 
По приезде в курортный городок Лурзи Солли сразу же оценила преимущества жизни в нем. Здесь было куда приятнее находиться, чем в Солане. Да и Торрено по сравнению с этим туристическим раем стал казаться убогой провинцией. Действительно, замечательные места! Люди приветливые и гостеприимные! Достопримечательностей хоть отбавляй, и природных, и культурно-исторических, и религиозно-архитектурных, и гастрономических, и даже военно-патриотических, последние, правда, занимали внимание лишь мальчишек, с удовольствием бегавшим среди пушек и военных колесниц, служивших напоминанием о славной победоносной баталии времен позапрошлого века.
Семья Юлия и Леона с огромной радостью встретила своих вернувшихся сыновей, а заодно и приветила, словно родных, и деда Макарио с Пенелопой. Солли же был устроен особый прием. Узнав все подробности о недуге Юлия и победе над ним, Камилла прониклась к девушке искренней симпатией, ну а после собственного исцеления, мать Леона и вовсе приняла для себя решение по мере возможности поучаствовать в дальнейшей судьбе Соломеи. Позже выяснилось, что Давид в студенческие годы неплохо знал ее дедушку,  тот читал в их академии курс лекций по искусству современной дипломатии. Особенно его занимали отношения между недружественными странами. Соответственно знал отец Юлия и причуды сложного характера Дедала… В общем, на недостаток поддержки и понимания в гостях Соломее жаловаться не приходилось. Да она и не жаловалась, просто хотелось ей побыстрее самой встать на ноги, чтобы не жить у чужих, пусть и добрых людей. Желание ее было естественным и понятным для всех, кроме разве что Макарио, но тот вообще не любил, когда девушки шли в услужение к кому бы то ни было. Будь его воля, он и вовсе запретил слабому полу работать. И не потому, что был женоненавистником, а как раз наоборот. Дедушка Пенелопы искренне считал, что у женщин и без службы по дому дел невпроворот, да и сил не так много, как у мужчин, а им здоровье нужно беречь ради деток будущих и мужа, между прочим. Часто любил он повторять, что жена для мужа все равно что подарок Божий, все равно что кусочек сада райского, с собой в изгнание на Землю прихваченного. Каков садовник из мужа выйдет, таковы и сад, и жизнь его будут. Станет заботиться да лелеять, так и цветами насладится, и плодов дождется. И дом – полная чаша, и опора по жизни, и детки на старости лет не обделят любовью, уважением и поддержкой. А махнет рукой, начнет вести эгоистическую жизнь, выжимая все соки из Божьего подарка, да еще и калечить примется, так в пустыне бесплодной и останется, без радости и надежд. Соломея искренне любила деда Макарио. Удивительный он все-таки человек, добрый, да вот только сам, к сожалению, так и не сумел насладиться в полной мере супружеской жизнью, как ни заботился, как ни молился об исцелении своей ненаглядной жены Розочки, забрал ее Господь после рождения их единственной дочери – Марты. Всю свою любовь тогда перенес Макарио на долгожданного ребенка, да видимо, Бог особую миссию для него на этой земле выбрал. Дочь повторила несчастную судьбу матери, а отец Пенелопы, мальчишка еще непутевый, сбежал сразу после похорон жены, только его и видели. Макарио даже разыскивать блудного папашу не стал, после узнал, что в моряки тот подался, будто бы даже на иностранке какой-то женился. Но да ни Пенелопу, ни тем более ее деда этот предатель больше не интересовал. Пусть хоть самим императором становится, не существует его в их мире, и все тут! Может и не по-людски это, но ведь сердцу не только в любви не прикажешь, но и в равнодушии тоже… Солли по крайней мере своих друзей понимала и не думала осуждать, сама такая. Обидел кто, простить прощала легко, но продолжать с обидчиком отношения… нет уж, увольте! Не интересно!

Так, предаваясь потоку воспоминаний и бессвязных мыслей, Соломея дошла до центральной площади Лурзи. А вот и доска с объявлениями. Девушка внимательно стала изучать предложения о работе. В основном, требовались помощницы по хозяйству на лето. А так как до окончания курортного сезона оставалось чуть больше месяца, подобные предложения ее не устраивали. Нужно искать что-нибудь постоянное. Вот, например: «Требуется няня для трехлетнего ребенка» И жалованье приличное… А нет! Проживание раздельное, и без питания… Еще и приписка, что необходим диплом о педагогическом образовании. Не пойдет. Жаль… Пойти помощницей садовника? Не хочется… Посудомойкой? В кафе требуется. Тоже как-то душа не лежит… А придется, наверное… Солли грустно вздохнула, неприятная работа, конечно… Но кто говорил, что будет легко? И тут взгляд ее упал на почти отлетевший, видимо, наклеенный в спешке, тетрадный листочек, на котором было написано: Требуется сиделка в частный дом для тяжело больного молодого человека.
Обязанности: уход за больным, оказание ему медицинской и психологической помощи.
Жалованье указано не было, плохой знак. Значит, небольшое… Но и выбор у Соломеи так же был не богат, если не сказать скуден. А тут и питание, и проживание, и работа, похоже, по специальности. Кстати, Пенелопа, если что, поможет. Правда возраст пациента немного смущал девушку, но она все же решилась откликнуться. Аккуратно переписала адрес. И заглянув по пути в булочную, чтобы купить свежего хлеба на ужин, поспешила назад, в дом Давида с Камиллой, поджидать своих друзей. Оставалось только надеяться, что вернутся они с хорошими новостями.



     30 глава
Паола после долгого воздержания переборщила с мясом, и тут же поплатилась за это разыгравшимся на столь позднем сроке токсикозом.
Ариэдне и пора бы уже к соседям было идти, время поджимало, а наносить поздние визиты, все-таки моветон, но она никак не могла оставить бедную чревоугодницу без своей поддержки. Пока приготовила лекарства, пока уняла слезы каявшейся будущей мамы, пока убирала в комнате рвотные массы под непрестанное «Прости! Прости!», пока отстирала испачканное платье служанки, вечер уже и наступил. А надо еще и брату массаж сделать, да и поговорить с ним серьезно насчет опиума.
Прочитав молитву о даровании ей терпения и мудрости, девушка осторожно заглянула в комнату брата. Не спит, монотонно стучит кулаком по подушке и стонет, стиснув зубы…
- Адик, - тихо позвала она его.
Он посмотрел на сестру мутными глазами, ничего не ответил и демонстративно накрывшись с головой одеялом, отвернулся к стене.
- Адик, я массаж пришла сделать, - повторила Ариэдна.
Тот только махнул рукой, показывая ей, чтобы уходила.
Не стала спорить, вернулась в свою комнату и начала переодеваться.
Но только она застегнула последнюю пуговицу на блузке, как услышала звук открываемой двери. В волнении выбежала в коридор. Адольф, скрючившись от боли, медленно шел в направлении кухни…
У Ариэдны заколотилось сердце… За опиумом… Не может больше терпеть…
Вскрикнула:
- Нет! Адик! Пожалуйста! Нет! Только не опиум!
И бросилась ему наперерез, намереваясь преградить дорогу на кухню. Будь что будет! Пусть хоть убьет, но не даст она ему сделать этот проклятый обезболивающий укол.
Бесполезно, конечно.
Все так же молча, Адольф с силой отодвинул ее со своего пути, так что бедная Ариэдна буквально отлетела к стене коридора, больно ушибив плечо, и прошел-таки к наркотикам, вынул из аптечного ящика…
Быстро оправившись от падения, девушка снова храбро бросилась к брату, в глазах у нее уже мелькали какие-то черные круги, она чувствовала, что не в состоянии сдерживать свои эмоции, что вся ее воля направлена сейчас только на одно – вырвать отраву из рук любимого ею человека. Она даже почувствовала в себе силы на драку с ним! Но… драться не пришлось, Адольф вдруг с размаху бросил банку с белыми кристаллами на плиточный пол, осколки стекла радостным фейерверком обожгли босые ноги Ариэдны.
- Уберись здесь! – грубо приказал ей Адольф и, забрав со стола кувшин с чистой питьевой водой, вышел из кухни.
Кровь из порезов сочилась по ногам девушки, но она не чувствовала боли от нахлынувших эмоций. Совершенно обессилев, устало прислонилась она к выкрашенной в зеленый цвет голой стене и в первый раз за последние месяцы облегченно улыбнулась. Слава Богу! Отец Дамон оказался прав! Подействовало!



     31 глава
Медленно и неохотно шла Ариэдна к роскошному особняку, который вот уже девять лет служил летней резиденцией для семьи Моренсо. Смешанные чувства благодарности к отцу Юлия, стыда перед осознанием собственного падения, (почему-то всю ответственность за беды своего брата Ариэдна целиком и полностью взяла на себя), обида, до конца еще не изжитая из сердца, на Юлия, когда-то лучшего друга Адольфа… И еще страх перед предстоящим разговором. Как не хочется встречаться с глазу на глаз с этим светловолосым распутником! Даже с его сводным братом Леоном, во всех отношениях порядочным молодым человеком, не хотелось ей видеться. Но… не поворачивать же назад? И так, наверное, господин Давид обиделся на ее утреннее поведение…
Она почти дошла до цели, как увидела, что еще одна девушка направляется к тем же воротам, девушка, что вот уже пять минут как шла в десяти шагах впереди от нее. Стройная, уверенная в себе, совсем юная, с черными искрящимися на вечернем солнце распущенными волосами, такими ухоженными и здоровыми, что Ариэдна поспешила спрятать свои жалкие посеченные косички под платок… Какая красавица! Кто она? Просто случайная гостья? Вряд ли… Невеста Леона? Или…Юлия? Непрошенная коварная ревность больно уколола сердце. Ревность… Какое право она имеет ревновать? Ведь они были просто друзьями, только друзьями, никогда Юлий не воспринимал Ариэдну как девушку, с которой можно завязать отношения… Не воспринимал… до той злополучной ночи… Господи! До чего же он был тогда груб и циничен! И какая удача, что Адольф  проснулся и заглянул к ней в комнату! Удача… Предательские слезы снова навернулись на ее глаза. Чуть не убили друг другу и рассорились навсегда… Удача…
«Господи, сделай так, чтобы его не было дома!» - малодушно нарушила Ариэдна свой запрет на личные просьбы в молитвах.
Между тем со стороны Озерной улицы послышался веселый женский окрик: «Солька! Подожди нас! Все получилось! Домик – закачаешься!»
Ариэдна поспешила скрыться за растущим поблизости кустом уже давно отцветшей сирени, сделала вид, что завязывает шнурки на ботинках. Сама же решила пока понаблюдать за событиями.
Вот Камилла в сопровождении какого-то незнакомого старика, добродушно улыбаясь, входит к себе домой, голос Давида радостно приветствует их. Еще одна незнакомка, девушка, чей окрик она уже слышала, в порыве чувств обняла ту самую роскошную брюнетку, ее попутчицу. И обе также скрылись в саду Моренсо…
За оградой послышались голоса Юлия и Леона… Не дошла до Господа ее молитва… И поделом ей…
Чуть было не поддавшаяся малодушию Ариэдна, устыдившись своего поведения и тем более чувств, заставила-таки себя выйти из ненадежного укрытия. Но вдруг калитка снова весело распахнулась, и из нее вышли, нагруженные сумками и чемоданами Юлий с Леоном, рядом с молодыми людьми шел рыжебородый старик, шел налегке, радостно размахивая руками. Девушки, обе настоящие красавицы (Ариэдна теперь могла хорошо разглядеть их лица) с какими-то очевидно легкими коробками в руках поспешили вслед уходящей компании. От дверей дома послышался голос Давида:
- Точно моя помощь не нужна?
Старик тут же откликнулся:
- Отдыхайте, господин Давид, с такой молодой гвардией мы за пару часов управимся! Да и что там управляться-то! Хозяева домик, что пасхальное яичко вычистили, да разукрасили, осталось вещи разложить,  да чай заварить – вот и все дела! Жду Вас на наливочку, не вся еще перевелась, слава Господи! И да, партия в шахматы за Вами!
- Буду, буду! Отыграюсь, вот увидите! Ну, удачи вам! Только моих-то ребят особо не балуйте, пусть поработают и домой, наливку мы и без них выпьем.
- Добро, добро! – улыбаясь в бороду, отозвался старик, отчего-то покосившись на Юлия.
Ариэдна стояла ни жива ни мертва, даже не замечая того, что столбом застыла прямо посреди тротуара, обращая на себя нездоровое внимание прохожих, благо, немногочисленных.
Нужно идти, если верить старику, у нее есть время для спокойного разговора с Давидом. Только бы не вернулись ребята!
- Господин Давид, - крикнула девушка отцу Юлия, собравшемуся было закрыть калитку. – Подождите, пожалуйста, я к вам.
Голос сорвался от волнения и крик совсем не был похож на крик, скорее на шепот, но Давид услышал, взглянул и расплылся в искренней доброй улыбке:
- Ариэднушка! Заходи, заходи, милая! А я у вас утром был, так мне служанка столько всего ужасного наговорила, что я ничего и не понял толком, честно признаюсь! Заходи! Сейчас Камилла кофе сделает.
- Не надо кофе, я ненадолго, - входя в дом, предупредила девушка. – А Паоле не верьте, в последнее время она все воспринимает в несколько преувеличенном виде.
- Да я так и подумал. Впрочем, это вполне объяснимо беременностью. Замуж-то она вышла?
Довольная тем, что можно пока отложить разговор о своих проблемах, Ариэдна удовлетворила любопытство соседа:
- Нет, даже не признается, кто отец ребенка. Я пыталась дознаться, но она сразу в слезы ударяется, не хочу ее расстраивать, вредно это…
- Ну и правильно, милая. Правильно, не надо в душу лезть, раз не пускают… Так что с вами-то приключилось? Почему в гостевой домик перебрались, а этот (он махнул рукой на виднеющийся из окна гостиной двухэтажный добротный коттедж, служивший родовым гнездом семье Акосто больше века уже) неужели продали? Или в аренде пока? Я зашел было поздороваться, стучал, стучал, так никто не отозвался… Давай, садись за стол, не хочешь кофе, чая заварю! Тебе подкрепиться нужно. Вон как похудела, я как тебя на улице увидел, так глазам своим не поверил, думал, обознался. Садись, садись! Камилла, принеси чая, пожалуйста!
С удивлением девушка увидела, как жена Давида, обычно не терпящая подобных просьб, с удовольствием поспешила принести из кухни поднос с чайником, кружками, вареньем, и какими-то умопомрачительно пахнущими кондитерскими изделиями, то ли кексами, то ли пирожными. От одного их вида у Ариэдны закружилась голова. Безумно захотелось махнуть рукой на пост и полакомиться ими. Но… нет! Так не пойдет. Вежливо отказавшись от угощения, она не придумала ничего лучше, как солгать, тем самым заместив один грех другим:
- Спасибо огромное, госпожа Камилла, но я не хочу есть, вот чая попью, пожалуй!
Камилла с участием поинтересовалась:
- Желудок беспокоит? Да? Это мне знакомо, я три года им мучилась! То-то, смотрю, на тебе лица нет, похудела как! В твоем возрасте это опасно, так в весе терять! Слушай, ты в курсе, что Росита дом свой продала? Так вот в этом самом доме будут жить две очень искусные целительницы! Наши хорошие знакомые! Они и меня, и Юлия, и Давида на ноги поставили, и заметь, без всяких химических ядов, которые наши доктора выдают за лекарства. Решено! Завтра с утра я поговорю с ними, они тебе помогут, вот увидишь!
Ариэдна внутренне поежилась от столь мощного напора благожелательства, хотя и понимала, что бывшая соседка действует от всего сердца. Понимала, но все-таки упорно не хотела раскрывать перед кем бы то ни было собственную душу. Поэтому ответила немного суховато:
- Спасибо Вам огромное за участие ко мне, но не надо ни с кем обо мне говорить, со мной все в порядке. Я пришла поблагодарить вас за помощь, оказанную вами нашей семье, и обещаю, что как только мы с Адольфом поправим свои дела, мы обязательно вернем вам долг…
Давид помрачнел и с каменным выражением лица буквально застыл над дымящейся чашкой жасминового чая. Камилла же сокрушенно покачала головой, глядя на свою гостью, и осторожно дотронувшись до ее плеча, ласково проговорила:
- Ну-ну, милая… Не переживай ты так, все образуется, вот увидишь. А не хочешь пирожное, давай я тебе фруктов принесу! Хочешь? У нас же персики есть! И правда! Как я про них забыла?!
И побежала за персиками, не обращая внимания на протесты Ариэдны. Давид удивленно проводил взглядом свою жену, никак он не ожидал от нее такой психологической чуткости, да и не знал даже, что она на нее способна. Пятнадцать лет вместе, а вот поди ты!
Самому же ему не давала покоя мысль, что столь странное поведение их хорошей знакомой связано с его грехами, то есть не с его, конечно, а Юлия, но да какая разница, все одно, его…
- Ты скажи мне, милая, это все из-за статьи той, да? – напрямую спросил он.
Ариэдна непонимающе посмотрела на него и переспросила:
- Из-за какой статьи?
У Давида отлегло на сердце:
- Да ошибка тут у нас в министерстве вышла, такой скандал был… Пришлось даже уволиться, благо, до пенсии дослужился…
Девушка вспомнила:
- Ах, да… я что-то читала, но не поверила ни одному слову, Вас, господин Давид я хорошо знаю и знаю, что Вы честный человек…
Давид покраснел и, решив не углубляться больше в эту неприятную для его семьи тему, поблагодарил свою гостью:
- Спасибо за доверие! Это, действительно, не по моей вине вышло, да и бумагу ту потом завернули… А… Да ладно, дело прошлое! Ты лучше расскажи, что с братом? В какую-то финансовую авантюру залез? Да непохоже на него! Такой рассудительный парень. Отчего в гостевой дом перебрались?
- Да… нет, какая авантюра! Адольф болен, врачи говорят, что подагра, но… как лечить не знают, он уже и у доктора Ромеро лечился, на это и ушли деньги… Все бесполезно…
Вернувшаяся с миской сочных персиков Камилла всплеснула руками:
- Боже мой! Такой молодой и подагра! А Ромеро этот… бездарь зарвавшийся. И зачем вы только к нему обратились? Хотя понимаю, конечно, сама у него с желудком консультировалась, но, слава Богу, на лечение не согласилась, Роберто отсоветовал, а этот человек изнутри знает всех известных людей нашей страны…
Давид поддержал жену:
- Так почему же вы к нам не заехали, когда в столице были? Ну неужели бы мы вам не помогли? Постеснялись? Эх… Да и лечится подагра! Лечится!
Ариэдна чувствовала, что уже не в состоянии продолжать разговор, что еще чуть-чуть и слезы потекут из глаз, поэтому поспешила, допив остывший, но еще вкусный чай, попрощаться:
 - Господин Давид, госпожа Камилла, еще раз благодарю вас за ваше участие и помощь, мы все благодарим, но мне бежать уже нужно.
Ее не стали удерживать, на прощание Давид заверил, что обязательно найдет хорошего лекаря и пришлет его к Адольфу, а Камилла почти насильно всучив девушке в руки корзину с фруктами, шепнула ей на ушко:
- А я поговорю с теми девочками, о которых тебе рассказывала. Вот увидишь, они вам помогут!
Ариэдна отнекивалась, как могла, но на ее отказы никто не обращал внимания. Когда дверь за гостьей закрылась, Давид поинтересовался у жены:
- Не знаешь, кому Ариша наша доверяет из здешних? Надо бы с этим человеком поговорить, чувствую, не договаривает она что-то…
- Да у Юльки нужно спросить, он должен знать. Ой, а я, кажется, поняла, отчего она такая… Юлька! Помнишь, они ведь раньше с ее братом не разлей вода были? А потом поссорились отчего-то… Как раз в то время эта змея к нам в гости приезжала… Да! Нужно поговорить с девочками! И с Юлькой! А ты, - здесь она почти грозно посмотрела на мужа, - прогуляйся до Макарио, но никаких наливок! И на ночь не забудь про травяной чай!
- А ты куда собралась? К Симе? – добродушно улыбнувшись на ее строгий тон, поинтересовался Давид.
- Нет, в церковь хотела зайти, свечку поставить кое за кого…
- Ну-ну, родителей наших еще помяни, не забудь!
- Хорошо, дорогой! Но… никаких наливок!