Институт первомайской гололедицы

В городе Н проходило заседание, где участвовали замминистра из Москвы, областные чиновники и некоторые профессоры с преподавателями одного высшего учебного заведения. Сюда я попал случайно как электрик, которого вызвали чтобы починить свет в этом здании.
   – Уважаемые коллеги! – начал министр образования области, – вы все уже в курсе, об этом разговор ходит давно, что наш университет падающих атмосферных явлений, раньше он назывался институтом осадков, собираются закрыть. Решили уже там давно, однако не совсем окончательно. Потому мы вас сюда собрали, хоть что-либо придумать насчёт будущего нашего университета.

Далее выступил человек из столицы. Он рассказал об истории университета, вкладе в мировую науку и о числе выпускников. Этими словами он подвёл итоги работы универа за все годы его жизни, тем самым дал понять, что надежды на будущее нет, не будет, и следующее такое подведение вряд ли стоит ждать. Он упомянул даже о том, что среди выпускников есть два губернатора, депутат и один академик. Однако из-за того, что один из тех губернаторов в розыске, другой занимает вечное дно рейтинга, а депутат вовсе невменяемый, все приняли эти заслуги как антирекламу. Ведь среди больших людей, вышедших отсюда плохо нельзя было сказать только об академике Градове, ибо с тех пор, как он уехал работать в Сахару, ничего о нём не было известно.

Выступающих было мало, все понимали, что от их болтовни ничто уже не зависит, а всё давно решено без них. Однако нашлись и те, кто как-то пытался спасти своей речью будущее родного заведения. Декан факультета ливневых осадков Ведров заметил, что те личности – лишь капля в море, да и университет не виноват в этом, есть уйма других очень полезных для общества выпускников.

Доцент кафедры мокрого снега Баболепов Егор Павлович, который поднялся после него, вдруг предложил объединить их ВУЗ с каким-либо другим, чтобы как-то выжить в современных условиях:
   – Знаем откуда дует ветер, – сказал он. – Везде классические университеты слили в одно с техническими, чтобы создать опорные, и этот опыт сразу переняли остальные. Наш нефтеперегонный университет слился с лесопильным, теперь он – университет НеДр. Все правильно и те, и эти готовят специалистов недр, да первые буквы подходящие: Нефть, Древесина.

Его тут же подхватил заведующий кафедрой метеоритных дождей Кислоткин:
   – И в самом деле! –  сказал он,  – возьмём  наших соседей: медицинскую и академию силовых структур! Они тоже вместе сейчас называются академией дела. Логично: дело-то общее: лечебное, да уголовное.
   – А как расшифровывается? – поинтересовался доктор околоземных наук профессор Воздуханов.
   – Не знаю как, – ответил тот, – однако факт слияния остаётся фактом.
   – ДЕликатности и ЛАски, – крикнули из зала...

   – Короче, – прервал их дискуссию декан Ведров, – я согласен с Егор Палычем, нужно объединиться. Это единственный правильный выход, чтобы нас не закрыли. Ведь трубохимический университет слился с философами и юристами, теперь они – Североюжный федеральный. А чем мы хуже?
   – А Москва не против? – спросил кто-то.
   – Для этого мы и вас собрали, – перехватил тут же областной министр, – вместе с вашими коллегами, – указав ладошкой на ряд лиц, которые сидели в сторонке. – Университет веселья и знаменательных дат, который был институтом праздников, так же сегодня переживает нелегкие времена и нуждается в оптимизации. Мы сейчас собрали всех вас, чтоб найти консенсуальное решение по данной проблеме. По активнее коллеги, кто что может предложить по этому поводу?

   – Вы предлагаете слиться в один ВУЗ? Ну что ж, возможно, это меньшее зло из двух, раз поставили перед таким выбором. Или сливаемся, либо нас сольют! – сказал Воздуханов.
   – Это безумие! – возмутился директор филиала в городе Моросянске Дымов, – где мы, да где веселья и праздники! Я полвека своей жизни отдал этим осадкам, а теперь?! Да ни за что, всё, уйду я на пенсию, в бизнес, в... да хоть куда, лишь бы не работать в этом посмешище!
    – Успокойтесь, Иван Иваныч, – поднялся ректор, – по секрету Вам скажу, как работали, так и будете, лишь название немного поменяется. Понятно, ректор будет один, но мне предложили возглавить одно из управлений министерства. А руководитель университета веселья и знаменательных дат давно просится на пенсию. Тут открываются перспективы для роста кое-кого, возможно вашего, Иван Иваныч. Так все же работают... Ну что, какие будут ещё предложения?
   – А где гарантия, – всё не унимался Иваныч, – что через год наш славный институт первомайской гололедицы не станет клиентом специалистов этого самого нашего заведения ДеЛа, либо вовсе уйдёт в глубины наших НеДр? В смысле, что не начнут объединять ещё и с теми университетами?
 
   – Если кроме Иваныча нет возражающих, – заговорил министр, – объединяем университет выпадающих атмосферных явлений с веселья и знаменательных дат. У кого какие будут пожелания в плане названия?
   – Никаких – ответили ему, – делайте что хотите, через полгода всё равно всё поменяется.

Тогда снова взял слово человек из центра. Он огласил давно уже подписанный указ правительства о слиянии двух учебных заведений в один университет и выдал следующее:
   – Мы долго шли к этому. Перед тем, как меня назначили заместителем министра образования, я сорок лет трудился в одной конторе, и работал над тем, чтобы всякие неблагоприятные атмосферные явления воспринималось бы гражданами ни больше ни меньше как праздник. Сегодня, наконец, на поприще той долголетней и кровопролитной работы сделан первый шаг. С этого момента на базе вашего ВУЗа начнут готовить специалистов, которые будут пускать туман в глаза...

В это время у меня резко потемнело перед глазами. Видать, где-то замкнуло и меня вырубило. Понятно, ошибка моя. Вот что значит, когда не хватает образования. Ведь я всего лишь помощник электрика. Непременно, в эту же осень пойду учиться. На электрика. Да, куда там училище, я сразу пойду в институт. Правда, пока не знаю куда, но на инженера-электромеханика, это точно. Если на федеральный универ у меня не хватит баллов, пойду в этот, забыл, как там он теперь называется.