Танго на всю жизнь

Кто помнит проводы в армию в семидесятых годах, особенно в селе, — меня поймут. Это была череда вечеринок с песнями, танцами и, к сожалению, с пьянкой и драками. Наш совхоз не был исключением: в один день уходили сразу пятеро, ещё человек десять имели на руках повестки. Никто не уклонялся, никто не прятался. «Пусть сходит, отслужит — это только на пользу», — говорили аксакалы. Отслужившие парни давали сотни советов, проверяли молодёжь на турниках и прочее. Но всё это, как правило, сопровождалось бурными возлияниями. В тот день были проводы одного из товарищей, вечер удался!
Выйдя из дома нашего сверстника Асылбека, мы все, наголо постриженные, отправились в местный клуб на танцы. Старшие посчитали, что это к лучшему: пусть ребята хоть немного «протрезвятся» под музыку.
В клубе танцевало человек десять, в основном девчонки. С приходом нашей компании шума и музыки стало в разы больше. Так повелось: рядом с будущим солдатом должна быть девчонка, будто провожает. Дождётся или нет — вопрос, но традиция есть традиция.
У Асылбека никого не оказалось, и он решил не упускать шанс. Присмотрел симпатичную девочку, пионервожатую из местной школы. Подошёл к ней, делая неуклюжие движения, приглашая на танго.
— Я не танцую, — резко ответила девочка.
Такое фиаско! Затуманенный алкоголем мозг будущего защитника Отечества не выдержал. Он грубо дёрнул хрупкую девчонку за руки и вытащил в центр зала. Обняв за талию, начал изображать танго, больше похожее на современную ламбаду.
Девчонка слабо сопротивлялась, но что она могла сделать против одного из сильнейших борцов аула? По-моему, Асылбек хотел поднять её и сделать какое-то танцевальное па, но не удержал равновесие и упал вместе с ней. Девчонка сильно ударилась головой о брус на полу. Асылбек упал сверху, продолжал корчить движения, словно имитировал близость. Потом с дурацкой самодовольной улыбкой вскочил на ноги, победно кривясь.
- Все, теперь она моя! – торжественно заявил он.
Подбежавшие девчата подняли девушку: кто-то вытирал полотенцем кровь, кто-то уже принёс воды. Некоторые начали расходиться — все понимали, что такие поступки просто так не проходят.
К девушке подбежал один из её братишек и слабо ударил Асылбека кулаком в грудь:
— Ты что, козёл, делаешь?!
Тут Асылбек допустил вторую ошибку: вместо того чтобы извиниться и замять ситуацию, он отшвырнул мальчишку, который был вдвое слабее. Тут же подоспели пацаны, пытались разнять, но вскоре появились ещё два её родственника. Началась настоящая разборка. Трое против одного — но никто не стал разнимать: они имели право защищать честь сестры.

Толпа вывалила на крыльцо клуба, музыку выключили. Парни втроём столкнули Асылбека с высокого крыльца по бетонным ступеням с железными уголками. Падение оказалось неудачным. Ещё минут пять его пинали, пока не поняли, что он не может подняться. Ребята разняли их, подняли Асылбека и понесли его домой.

На другой день пришлось везти в районную больницу. Рентген показал сложный перелом тазобедренной кости. Врачи записали: «случайно упал с крыльца». Про драку — ни слова, все деликатно промолчали. Зачем такой позор выносить наружу?
В больнице он пролежал долго, вышел сильно прихрамывая только через полгода. Дали какую-то группу инвалидности. Вернувшись в аул, он ни с кем не общался, потом уехал в дальний аул к родственнику пасти овец.
Шли годы. Постепенно про него забыли. Когда-то он был первым парнем в ауле. А Кундуз, та самая девчонка, уехала в город, поступила в университет, сделала карьеру юриста, вышла замуж. У неё прекрасная семья, дети. Братья организовали крестьянские хозяйства и тоже неплохо устроились.
Асылбека иногда видели: приезжал в магазин и быстро уезжал на своей серой лошадке. Дольше всего он задержался, когда приехал на похороны матери. Осунувшийся, молчаливый, курил сигарету за сигаретой.
Его одноклассники вернулись из армии, женились, завели детей. Кто-то уехал в город, кто-то делал карьеру в полиции. Один даже стал подполковником полиции, многие ездили на блестящих иномарках.
Жизнь шла. Никаких интриг, никаких «возвращений графа Монте-Кристо» не случилось. Просто через сорок лет он пришёл ко мне на депутатский приём. Жаловался, что болеет, что нужно перебраться в город ближе к врачам.
Долгая жизнь вдали от цивилизации сказалась на его интеллекте: появилась заторможенность, наивность. Радовался кнопочному телефону, подаренному племянниками, удивлялся их айфонам и планшетам. Загорелый, без половины зубов, худой, измождённый. Пенсия маленькая, пенсионные родственники не оформляли. Всю жизнь работал «за крышу и пищу».
Жаловался, что всегда помогал родственникам, а они теперь не могут помочь ему — ни жильём, ни лекарствами. Оказывается, с того вечера он больше никогда не пил — ни вина, ни даже пива. Та единственная выпитая бутылка вина сломала ему всю жизнь.
Ну что ж, раз обратился — надо помочь с лечением. Но годы-то не вернуть!