Глава XI. Голос глины

          «Лепета, мальчик из глины»
  Авторская сказочная повесть с чертами притчи

     Глава XI. Голос глины

     Прошло немного времени после того, как Лепета отверг богатства князя Дорогомира. Жизнь в селе шла своим чередом: люди радовались хлебу, делились последним, дети смеялись, старики рассказывали сказки у печей.

     Но однажды ночью Лепета проснулся от странного звука. Будто кто-то тихо звал его по имени. Голос был глухой, но близкий, словно шёл он не извне, а прямо изнутри.

     — Лепета… Лепета… — звучало.

     Он поднялся, вышел на улицу. Луна сияла, серебрила крыши, деревья стояли недвижно. Но голос всё звал.

     — Лепета… вспомни, кто ты есть.

     Шагнул он к реке, что протекала за селом. Вода блестела, и вдруг из неё поднялось отражение — не простое, а живое. Это был он сам, Лепета, только другой: лицо суровое, глаза холодные, тело мощнее, чем у него.

     — Я — твоя вторая суть, — сказал глиняный двойник. — Ты создан из земли. В тебе спит сила великая, но ты тратишь её на жалкие мелочи: воду для вдовы, хлеб для сироты. А мог бы стать владыкой, управлять царями и князьями.

     Лепета вздрогнул.

     — Но сила дана мне для добра.

     — Добро? — насмешливо усмехнулся двойник. — Разве добро кормит тебя? Разве оно спасёт, когда люди отвернутся? Они любят тебя только пока ты полезен. Но придёт день — забудут, предадут. Разве не лучше взять всё в свои руки?

     С этими словами двойник протянул руку. В ладони его блеснул золотой венец, украшенный камнями.

     — Возьми! Стань царём. Тогда ты сможешь сам решать, что есть добро.

     Сердце Лепеты задрожало. Ему вдруг представилось: он сидит на троне, люди кланяются, слушаются его слова. Никто не смеет спорить, беды исчезают одним приказом.

     Но вслед за этим образом пришёл другой: пустые глаза людей, в которых нет любви, только страх. Дети прячутся, старики молчат, а вокруг тишина тяжёлая, как камень.

     Лепета отвернулся.

     — Нет. Лучше быть простым и слабым, но с чистым сердцем, чем сильным и одиноким.

     Двойник разъярился. Его тело затрещало, превратилось в тяжёлую тёмную глину. Он шагнул к Лепете, обнял его крепко, сдавливая, будто хотел втянуть внутрь себя.

     — Ты всего лишь глина! — шипел он. — Я — твоя истинная природа. Ты вернёшься в землю, и никто не вспомнит тебя!

     Лепета почувствовал тяжесть, дыхание стало трудным, ноги словно вязли. Но тогда он закрыл глаза и вспомнил: лицо вдовы, которой он помог с водой; смех детей, которых вывел из леса; поле хлеба, выросшее из зерна Милости.

     И сердце его засияло теплом.

     — Пусть я глиняный, но в глине есть дыхание Божье. Я живу не ради себя, а ради других. В этом моя сила.

     С этими словами свет разлился изнутри его тела, разорвал объятия двойника. Тёмная глина рассыпалась пылью, и голос умолк.

     Когда взошло солнце, Лепета стоял на берегу, усталый, но спокойный. Он понял: испытание самое трудное — не змеи, не огонь и не княжеские замыслы. Самое трудное — победить собственную гордыню и страх.

     С этого дня он стал мудрее и тише. Люди видели: глаза его стали светлее, а улыбка — мягче.

     И только ночью, когда всё стихало, иногда в его сердце звенел тихий голосок:

     — Ты выбрал верный путь.