Три дня в сентябре...

                Три дня в сентябре…

                День первый.

               Ранее утро.
               Кофе в постель.
               Она точно знает, сколько раз за ее жизнь ей приносили по утрам кофе в постель. Двадцать пять.
               Вот многие ли женщины могут с такой точностью сказать сколько раз такая крошечная приятность, как ароматная чашка кофе, поданная ей в постель, случалась в ее жизни?
               Хотя точно найдется миллионный женский легион особ с уверенностью подтвердивший, что никакого кофе никогда по утрам им не подносили. Так же как дымящийся чай. Или, например, бокал вина.
              Кстати, бокал вина по утрам в постель ей тоже подавался именно двадцать пять раз.
              Вот такая статистика.

              …Поставила пустую чашку на прикроватный столик и потянулась. Сладко, вкусно, с хрустом. А-а-а-а-хах… Откинула одеяло и легко вскочила с кровати. Подошла к окну.
               За отдернутой шторой взору явилось чудесное утро зарождающегося прекрасного сентябрьского дня. Щедрое солнце заливало землю. Птицы пели на разные лады гимны новому дню. Еще по-летнему зеленые деревья и травы. Яркая клумба. Тихий, безлюдный дворик: выходной, люди спят.
               Стояла у окна и улыбалась. Жить хорошо! Как же хорошо жить на этом белом свете!
               Сегодня она живет не просто хорошо, а распрекрасно!
               Приоткрыла окно и вдыхала, вдыхала запахи сентября. Запахи утренней свежести, запахи чирикающей тишины и тихой радости.
               Не повернулась, когда услышала, почувствовала спиной как он вошел в комнату. Прикрыв глаза ждала, когда он подойдет сзади и обнимет ее. Он подошел и обнял. Уткнулся лицом в ее спутанные волосы, от которых едва уловимо  пахло утром, осенью, туманом.
               Такие моменты и называются счастьем… Она впитывала и впитывала его в себя. Кожей, душой, всем своим существом…

               Поздний вечер того же дня. Почти ночь.
               Они бредут вдоль пустынной набережной. Справа тихо плещет невидимая вода.
               - Какие звезды крупные. У нас их нет.
               - Просто ты не смотришь там в небо, там тебе некогда, - улыбается она, - Звезды везде есть.
               Они останавливаются, всматриваются в черное небо. Выпуклые звезды чуть подрагивают, того и гляди сорвутся. И действительно, пара звездочек   вдруг падает.
               - Загадывай желание! – кричат хором и смеются тоже хором.
               - Успел загадать?
               - Да. А ты?
               -  И я.
               Они не спрашивают друг друга о чем было желание. Они знают, что у них одно общее желание.
               ….- А ты знаешь, я хорошо плаваю. Мы были прошлым летом на Средиземном море, и я нырял с яхты прямо в открытое море.
               - А акулы? Неужели не побоялся?
               - В том месте их не бывает. Вот в Красном и Карибском море я действительно отчасти рисковал. Но риск невелик был, если честно.
               Она молчит. Она думает о том, как ее жизнь сильно отличается от его. Средиземное море, Красное, Карибское… Бали, Мальдивы, Гоа, Эмираты… Названия из какой-то параллельной действительности. Так получилось, что она никогда не была за границей. И, скорее всего, уже не будет. Не то, чтобы это ее напрягало или как-то обижало. Просто так сложилось. А у него сложилось иначе. Так бывает. Это нормально. Но почему так грустно?..
               Он улавливает ее настроение. Надо бы ее отвлечь.
               - Хочешь, я покажу тебе как плаваю? Прямо сейчас?
               - Нет! – хохочет она, - Не хочу! Здесь тебе не Мальдивы, и Волга в середине сентября – совсем не Средиземное море. И вообще, пошли обратно. Холодает. И, кажется, собирается дождь.
               Но он уже стягивает с себя куртку и рубашку, расстегивает джинсы.
               - Ладно, ладно, верю, - пытается остановить она его, - Все, хватит.
               Но он уже скидывает полуботинки, снимает носки и в одних трусах направляется в сторону воды.
               - Стой! Подожди!! – она всерьез обеспокоена, - Если что, я не умею плавать!
               - Зато я умею, -  непоколебим он в своем решении.
               - Да остановись же! – чуть не плачет она, пытаясь схватить его, - Вода холодная, вдруг судорога сведет!  Вспомни сколько тебе лет!
               Последний  аргумент его только подстегивает. Он бодро бежит по холодному влажному песку и не давая себе времени на раздумья с разбегу вбегает в обжигающую воду и плюхается в нее.
               - Ай!!! – кричит она так отчаянно, словно сама нырнула в ледяную черноту…

               Он лежит в кровати запелёнатый в одеяло как младенец. На голове намотано махровое полотенце в виде тюрбана.
               С делано сердитым видом она несет ему бокал с подогретым вином.
               - Считай, что это глинтвейн. Пей давай!
               - Один не буду, - капризничает он.
               - Я же не ныряла в холодную воду как некоторые …- пытается найти подходящее слово и не находит, - ненормальные.
               - Я прошу: нормальная женщина, выпей горячего вина с ненормальным идиотом.
               - Ну, хорошо, - сдается она, - выпью. И тебе обязательно нужна горячая грелка.
               - Нужна. Во весь рост.

               По ту сторону окна в стекло стучит осенний холодный дождь.
               По эту сторону – тепло, уют и счастье.


                День второй.

               Полдень.
               Они едят пельмени в кафе «Хочу пельмени».
               - С детства обожаю пельмени. У нас дома часто варили пельмени. Отец любил с молотым перцем, а мама со сметаной.
               -  А ты с чем любишь?
               - А со всем! С перцем, с горчицей, с майонезом, со сметаной, с чесноком, даже с уксусом. И обязательно с бульоном и хлебом, - он откусывает большой кус черного хлеба, черпает ложку с бульоном, в котором плавает пельмень и, зажмурясь от удовольствия, медленно отправляет его в рот, сопровождая  продолжительным «м-м-м-м-м-м-м…».
               Она тоже накалывает вилкой пельмень и тоже смакуем «м-м-м-м…»
               Проходящий мимо парнишка-официант ухмыляется, кося глазом на забавную парочку у окна.
               «М-м-м-м-м….»

               Вечер.
               - …Всё могло быть иначе, если бы ты тогда ответила иначе.
               - Во-первых, не факт, что при этом раскладе мы были бы сейчас счастливы. А во-вторых… Во-вторых, история не знает сослагательного наклонения. Если бы, да кабы… Как получилось, с тем и жить теперь. И потом, всё же в итоге сложилось хорошо и у тебя, и у меня.
               - Я бы очень хотел, чтобы всё хорошо было у нас. …Я не хочу уезжать.
               - Я не хочу, чтобы ты уезжал. Но… ты поедешь. Я останусь. И это единственно верное.

               Звучит «Ноктюрн» в исполнении Магомаева.
               «…Пусть с тобой все время будет
               Свет моей любви,
               Зов моей любви,
               Боль моей любви.
               Что бы ни случилось,
               Ты, пожалуйста, живи,
               Счастливо живи
               Всегда…»
               Двое медленно танцуют слившись друг с другом.
               Он не видит ее слез на ресницах.
               Она не видит его дергающийся кадык.
               Звучит волшебная мелодия гимна вечной любви.

                Третий день. Последний.

               13.20.
               - Всё взял? Проверь.
               - Два раза проверил.
               - Пора.
               - Да. Ну, я пошел? Ты точно не хочешь проводить меня?
               - Хочу. Очень. Но… Не могу. Мы же обсуждали это. У нас маленький город. Хоть и миллионник. Обязательно в аэропорту встретится кто-то из знакомых или родственников. Простимся здесь.
               Они долго стоят обнявшись. Словно хотят перетечь друг в друга. Чтобы хоть малая часть каждого осталась в каждом.
               - Ну, всё, - она первая отрывается, легонько отталкивает его, - Иди уже.  Долгие проводы – лишние слезы. Иди.
               В дверях он оглядывается. Словно пытается запечатлеть в себе ее образ. Поворачивается и выходит.
               Щелчок замка.
               Она ещё долго стоит все в той же позе, уронив руки…

               Поздний вечер.
               Аэропорт Шереметьево.
               Вот-вот объявят посадку на Лондон.
               Еще часов пять, и он будет дома.
               Дома… Странное ощущение, что он как раз улетает из дома.
               Жизненный водоворот быстро подхватит, завертит, затянет обязательствами, делами, заботами, проблемами. И это правильно, это нормально.
               Но эти три дня – то, что он будет вспоминать, бережно перебирать в памяти грустными бессонными ночами, тревожа и бередя душу. И в то же время, это будет наполнять, придавать силы, держать на плаву. И давать радостную надежду на новую встречу.
               За последние двадцать четыре года он прилетал девять раз.
               Каждый раз на три дня.
               Каждый раз в сентябре.
               Только двадцать семь дней за целую жизнь.
               Целых двадцать семь дней.
               Целая жизнь…

     4 октября 2025