Дневник. Апрель-июнь 1985

За апрель записей в дневнике нет.

------------------------------------------

"О, первый ландыш!
Из-под снега
Ты просишь солнечных лучей,
Какая девственная нега
В душистой чистоте твоей!

Как первый луч весенний ярок!
Какие в нём нисходят сны!
Как ты пленителен, подарок
Воспламеняющей весны!..."

А. Фет.

5.05.1985

Наконец-то наступают тёплые деньки. Прошли нудные субботники,
прогремели первые майские грозы, тёплые ливни омыли грешную землю,
она глубоко вздохнула, и дала жизнь всему живому. Зазеленела травка,
распускаются молодые листочки на деревьях. Бросается в глаза ослепительная
белизна берёз на фоне голубого неба, и нежная, чисто майская, зелень первой
листвы.

Берёзы истекают соком, чуть сладковатым, восстанавливающим силы и
утоляющим жажду. От земли тянет теплом и пьяной дурманящей свежестью.
Лес наполнен птичьим разноголосьем, кружатся в воздухе бабочки: тут и
"Траурница" и "Лимонница" и "Павлиний глаз". Ветки опутаны невидимыми
паутинками, по которым снуют крошечные паучки. Даже комарам не спится,
спешат прожужжать о наступлении тепла.

Как хочется забраться в палатку, и послушать эту разноголосицу хлопотливых
обитателей весеннего леса. О чём-то сплетничают синички, шурша
прошлогодней листвой, кому-то уже предсказывает судьбу кукушка, верещат
скворцы, чернея в зеленеющих ветках берёзы. А эти толстушки (к своему стыду
не знаю, как они называются) тоже озабоченно стрекочут, выбирая место для
гнезда.

Паровоз тоже перешёл на летнее расписание. Ещё когда было сыро, всё
приглашал меня на костёр. Но я как-то отнекивалась: то баня, то ещё какие-то
дела. Маши не было, костёр никто не организовывал. А вот сейчас совсем
непонятно. Маша появилась, костёр функционирует. А Лёва забирает свои
шмотки, перебирается к моей сумке, и начинает раскладывать скатерть-
самобранку. Татьяна уже выразила ему общественное порицание: "Лёва, тебя
уже два дня с нами нет. Ты что, забыл где ты сидишь?" Да, серьёзное замечание.
Конечно, долго это продолжаться не может. Он вернётся в свою "тесную
компанию", но мне смешно.

Ведёт себя со мной очень осторожно. Гуляем как школьники. Бродим по лесу,
дышим воздухом. Забрели как-то в сосновую аллею. Воздух там такой, что не
хочется выдыхать. Чем спокойнее я к нему отношусь, тем он делается
неспокойнее. Но не настойчив. На электричку, так на электричку, в баню, так
в баню. Может боится поссориться со мной перед отпуском... Я то в общем-то
и не претендую на его общество. Пусть бы к Маше ходил, я разве возражаю
или отговариваю его?

Вообще год у меня начался с того, что жизнь повернулась вдруг своей светлой
стороной. То вдруг эти Славины письма потекли рекой, будоража мою душу,
то Паровоз вдруг изъявил желание со мной попутешествовать.

Надежда пригласила на байдарках на майские праздники. И чуть было не
сагитировали Юрочку Гудкова (мою новую полянскую любовь) пойти со мной
в байдарке. С таким капитаном я бы преодолела любые капризы стихии.
И он почти согласился. Правда, я не верила в эту иллюзию, и начала
побаиваться за своё сердце, как бы оно не разорвалось от неожиданно
свалившегося счастья. Уже в мечтах я сидела с ним в байдарке, даже пыталась
представить ночёвку в палатке. Я даже представляла себя привлекательной и
желанной. Но всё случилось так, как и должно было случиться. Он отказался,
сказал, что давно ходит со своей компанией. Скоро наши ожидания и надежды
на его расположение закончатся, ибо ходят слухи, что Юрочка вот вот женится.
Совсем тоска. Теряем ещё одного кумира.

У Надюльки в этот момент тоже произошли неприятности. Сашу положили в
больницу. Там она встретилась со своей соперницей. Переживала очень, а
затем и сама свалилась с радикулитом в больницу.

После нашей несостоявшейся поездки во мне взыграло самолюбие. Я решила
сменить объект увлечения. Случай мне тут же представился. На Поляне
появился ещё один "безнадёжный" мужчина с торсом Аполлона — Эдик, с очень
богатой биографией. Говорят, что он долго жил во Франции, и внука его зовут
Жюльен. Этот дедушка как-то случайно подвёз меня на машине до дома, и был
так галантен, что ему ничего не стоило меня обольстить. Я забыла Юру, и
предалась самым фантастическим мечтам о "дедушке". Внешне он был похож
на Голикова, но с более налитыми мышцами. Приезжают они сюда с другом.
В феврале уже раздевались, я же тоже играла в купальнике. Иногда они
приезжали большой компанией, а когда одни - я до обалдения наигрывалась
с ними в кружочек.

Меня даже не убила новость, что Голиков собирается жениться. По Поляне ходят
слухи о необыкновенно красивой женщине, которой выпадает такое счастье.
Голиков привозил её в Раздоры несколько раз, но мне не довелось её увидеть.
Паровоз тоже расхваливал её внешность, одежду и т.д., попутно намекая, что я
стала толстой и старой. Мне даже смешно это слышать, потому что он от меня
не отходит. Что же с ним будет, если я похудею?

Конечно, эти восторженные рассказы о новой любовнице Голикова не очень
приятны для меня... Меня лишь мучил вопрос: неужели она его переделала,
неужели он становится другим человеком? Мои сомнения рассеял визит Люси
и Семёнова к ним в гости. Оказывается, она чудесно готовит, и вообще, хорошая
хозяйка, умеет к нему приспосабливаться. А пьёт он всё так же, и так же дуреет,
и эгоизма у него не убавилось. Несмотря на предстоящие хлопоты со свадьбой,
безбедное существование и другие приятные моменты, его не покидает злость
и тоска. Он сейчас тратит заработанные деньги, и безбожно пьёт, дурея и
отравляя жизнь своим близким. Чего ему не хватает? Мне уж тогда сам бог
велел: верёвку на шею - и всё в прошлом.

Отметила бабка свой день рождения. 35 лет. Ни чужой горький опыт, ни своя
неприспособленность к жизни меня ничему не научили.

9.06.1985 Воскресенье.

Уже некоторые считают на Поляне, что у Лёвы произошёл сдвиг по фазе. Вот
уже два месяца почти он меня любит. Он меня любит, ревнует и ждёт. Ни
одной встречи не описала я, хотя стоило бы это сделать, ибо такое не
повторяется. Хотя бы та встреча, в одно из воскресений, в ландышах. Я ему
разрешила в себя кончить, чему он был очень удивлён. Эти "полянские" дни
были счастливыми или отличным волейболом, или удивительным купанием
в прудах.

Описывать счастье всегда некогда. Однажды отправились купаться с Галкой,
и прихватили с собой для страховки двоих мужиков: Лёву и Витю. Вода была
бодрящей, но после волейбола, да ещё голяком плавать было приятно, и Галка,
балдея, не могла сдержать своих чувств: "Наплаваться голышом, а потом влезть
в сухой шерстяной купальник ё* твою мать!." А Лёва с берега нам кричал, чтобы
мы не очень сверкали белыми задами.

Потом ещё была встреча... Как он изменился. Где его сдержанность? Он
исцеловал мне всю п-ду. К своему стыду, я была холодна. Его разгоравшаяся
страсть меня не волнует. Я даже стала бояться этих встреч, свиданий наедине,
свидетелями которых были разве что комары. И отрадой мне стала моя поездка
в глушь сибирскую, в г. Кемерово в командировку.

С 16 по 23 июня 1985. Командировка в п. Новостройка Кемеровской области.

Милая сибирская деревушка, где можно жить только семьёй, наслаждаясь друг
другом в тишине и покое, рожать детей, заниматься хозяйством после работы.
Это, наверное, и есть жизнь нормальная, её истоки. У истоков жизни. Только
здесь, в далёкой сибирской глуши всеми потрохами ощущаешь всю глубину
своего одиночества. В городе это можно себе позволить, находишься в кругу
таких же неустроенных людей. А здесь такой вороны больше нет, хоть обойди
все 16 районов области и 267 хозяйств.