Иллюзионист 49

Едва парад закончился, произошло непредвиденное. Елена недооценила отчаянную наглость и прощальный гамбит  кузена. Рано утратила бдительность, покончив с Троекуровым.
Испытывая гордость и чувство удовлетворение за то, что её подчинённые отработали на отлично, расслабилась. И даже улыбнулась Александру, который выкупил весь первый зрительский ряд для себя и своих друзей. Он смотрел на свою любимую и не видел ни кого, кроме неё. И только, когда Варвара Троекурова, тронула его за плечо и указала на направляющуюся в сторону Оболенской   несуразную фигуру в закрытом кителе синего цвета, с застёжкой на «женскую» сторону, с сутажным кантом по воротнику и обшлагам, Александр очнулся.   Что-то неправильное было в этой женщине. Слишком широкие плечи, слишком плоская грудь и узкие бёдра.   
Варвара и Александр обменялись быстрыми взглядами.
- Это переодетый мужчина, - прошептал он и, не задумывая, перемахнул через отделяющий их барьер. Он  успел кинуться между убийцей и его несостоявшейся жертвой в тот самый момент, когда в руке ряженого мелькнул кинжал.
Елена тоже успела почувствовать неладное. Обернулась и встретилась с совершенно пустым взглядом киллера. Рука её легла на эфес сабли, но она не успевала её вытащить из ножен.  Александр прикрыл Елену  своим телом, а затем ударил кулаком прямо в лицо убийцы.
Раздался хруст костей сломанного носа киллера, его вопль, и болезненный стон Александра, который с пронзённым плечом медленно оседал на землю.
Ослеплённый болью, с залитом кровью лицом, осатаневший преступник решил довести начатое до конца и замахнулся снова, метя в Елену.
Взмахом клинка Елена отрубила ему кисть руки, вместе с кинжалом.
Дальнейшие события её не интересовали. Она опустилась на колени перед Александром, а тот слабо улыбнулся ей  и потерял сознание.
Покушение случилось на глазах сотни людей и на глазах императора.
-  Моя племянница не ранена? – спросил тот, помертвевшими губами. Ведь это покушение на династию.

- Её Высочество не пострадала.  Боярин Александр Волков получил ранение, однако по словам лекаря, рана не смертельная.
Действительно, Александр стал быстро поправляться. Молодой, здоровый организм, грамотное лечение и присутствие Елены, которая навещала своего спасителя каждый день - помогли его выздоровлению. К тому же рана оказалась не глубокой. Её обработали и зашили. Вскоре Александр уже ходил, стараясь не делать резких движений, чтобы не тревожить ноющее плечо.
В обществе на него смотрели, как на героя, да он и на самом деле им являлся. Не каждый способен подставиться под удар ради спасения другого.

Император Иван не любил Елену, однако его взбесило покушение на неё.
- Допросить убийцу. Кто его подослал?

Вот только преступник оказался твёрдым орешком. Культю ему прижгли и тут же начали допрос. Он истошно орал, но не выдавал заказчика, даже когда его кнутом полосовал при дознании заплечных дел мастер. Дни шли за днями, незаметно подбиралась зима, а преступник упорно молчал, озлобившись на всех.
Император гневливо кричал на нерасторопных слуг.
- Хоть на куски его режьте, срок вам неделя. Первого декабря я должен буду назвать имя его нанимателя перед все честным собранием.

В декабре, в этот день,  проходил обязательный приём гостей для представителей знати.
Юрий Андреевич Старицкий находился в ужасном настроении – его планы срывались один за другим, сторонники ретировались,  а судьба висела на волоске. Зря он не послушал Троекурова и поступил по-своему. Правда у него всё же остался последний козырь в рукаве. Недавно, находясь на службе (будучи чиновником, Старицкий не пренебрегал служебными делами),  принял некого Константина Дурнова. Тот служил при покойном князе Шестунове. От него и узнал некоторые тайные сведения. Ими он  решил воспользоваться во время приёма.
Поэтому пришёл раньше остальных и сразу попросил, чтобы его принял император.
- На ловца и зверь бежит, – хмыкнул император Иван, когда ему доложили о просьбе троюродного племянника. - Проведите его ко мне в кабинет. На всякий случай, стража пусть останется.
Юрий Андреевич зашёл с почтительным видом. Справился о здоровье дядюшки, а затем, напустив на себя печальный и обеспокоенный вид, тихо произнёс так, чтобы услышал только император:
- Не смею утаивать от вас измену вашей супруги императрицы Леонтии, мой государь. Изменщица тайно встречается с Романом Стародубским для любовных утех.

- Как посмел  на мою супругу поклёп возвести! – заорал император, жила на его лбу вздулась, а глаза готовы выскочить из орбит.

- Можете проверить мои слова. У Леонтии сегодня очередная встреча с князем Романом в час моления.
Дядюшка, я на вашей стороне, поэтому не могу умалчивать правды. Назначьте меня своим наследником.
Неужели вам хочется, чтобы избрали Елену. Вы же терпеть её не можете.

- Верно молвишь, не люблю её. Не могу смириться с тем, что дочь Бориса во всём превзошла моих отпрысков.  А тебя, мой праведный племянничек, презираю!  Молчи, если дорожишь своей жизнью.
И пошёл вон отсюда! Жди с остальными, слово молвить буду. А сейчас мне надо побыть одному.

Дворцовые рынды – рослые молодцы в ферязи белого цвета из сукна, с горностаевой опушкой и петлицами из серебряных шнуров, распахнули перед Юрием Андреевичем   двери.
Старицкий вышел, как побитый пёс. Его расчёты заслужить благоволение дядюшки рухнули. Только Старицкий не догадывался, какие ещё удары преподнесла ему  судьба.

Взгляд князя Юрия  упал на Елену Оболенскую. Кузина находилась в центре довольно большой группы людей. Среди них: Волков, Дашкова, Варвара Троекурова, Горчаков, амбициозный молодой Лобанов. Рядом с ним Дурнов. А этот, как попал сюда? Не иначе  Елена дала ему звание окольничего. За какие такие заслуги? На его безмолвный вопрос, Константин Дурнов, что-то сказал Лобанову, и они с усмешкой посмотрели на Старицкого. Тот понял, что эти двое всё подстроили, а он угодил в силки и  стал глупым котом из басни, таскающим каштаны для других. От осознания этого, лица остальных в окружении Елены, стали расплываться перед глазами. И только одно из них выплыло перед ним. Из-за спин Лобанова и Дурнова вышла княгиня Шаховская. 
 Она ослепительно хороша в своём открытом платье. Жемчужное ожерелье подчёркивало лебединую шею Татьяны Львовны. В этих жемчугах Старицкий узнал ожерелье Оболенских.
«И ты, Брут!» – с горечью подумал Юрий Андреевич. Любовница отомстила ему, когда он предал её.