Глава XIV Этажи

Переживал за него этого худого и невзрачного Пульку Воронка. Успеет ли? Но был уверен в своём решении, поэтому-то и старался максимально донести его до остальных чёрных.

Толпы обкумаренных, еле живых чёрных, вперемешку с путающимися у них под ногами рыжими и потерявшимися в бардаке внезапно отменённого наступления южанами, не менее подверженными парами яда, метались по коммуникационным нишам, создавая давку и пробки. Пробраться в нужном направлении было уже практически невозможно. Но, взяв с собой помощников, Пулька направил их в первый,  второй, сам же хотел успеть подняться, как можно выше в четвёртом подъезде.
Впрочем там наверняка уже было поздно показываться. Ничего, на подступах к этажу поймёт, по количеству беженцев, как обстоят дела. Сейчас же, встречая по большей части раненных, полураздавленных, приходящих в себя после сражений чёрных, всем говорил о решении Воронки. Но не имея времени на подробные разъяснения только лишь указывал направление.
- Почему? – уточнила невменяемая мамаша.
- Там есть выход, - поделился причиной данного решения Воронки Пулька.
- ВЫХОДАНЕТ! – в отчаянии побежала дальше мамаша. За ней шли подростки. Мало. Видимо не все спаслись.
Южане, редко рыжие по большей части следовали наверх. И лишь единицы из них, будто под влиянием ядовитого газа, которым успели надышатся, упрямо шли вниз.
Кто знает, может услышав его слова хотели воспользоваться полученной информацией? Но впервые видел такое, чтобы даже пусть и в малом количестве рыжие и южане, отбившись от своего народа упорно следовали за ещё час назад считавшимися врагами чёрными. Несмотря на то, что многие из них не знали, а может не слышав намерения Воронки шли всё же вниз. Впрочем, может и рыжим с южанами была дана подобная чёрным команда. Но населявшие как правило верхние этажи должны были спасаться на чердаке, или даже крыше. И всё же небольшое их количество следовало вниз.
Только вот не разу не видел поднимающихся наверх чёрных. Разве, что он сам. Но у него имелось на то задание.
Добравшись до четвёртого подъезда, понял, на пятый этаж никогда не попасть. Едкий туман окутывал коммуникационную нишу. Спускался по ней на четвёртый. На перекрытие с пятым было много трупов чёрных, и южан. Но подойдя ближе заметил, некоторые ещё шевелились.
Пытаясь определить причины смерти, судя по откушенных конечностям чёрных понял, присутствовал массовый каннибализм южан. Но многие из чёрных были просто раздавлены во время сражения. Лишь единицы всех неповреждённых тел подверглись яду.
Сунулся в первую попавшуюся квартиру. Была пуста. Соседнюю. Эффект тот же. Двинулся ниже. Везде ситуация была похожей. Лишь на третьем застал выдвигающихся в сторону подвала чёрных.
- Идите к Аскетам, они знают выход, сказал старшему из них.
- Кому? – естественно не поняли.
- Аскетам!
- Не морочь нам голову! - будто с сумасшедшим разговаривали здесь с ним.
- Они знают выход! Я уполномоченный от пятьдесят седьмой квартиры!
- Вот и иди себе с миром! А мы сами с усами, - ответил наглый чёрный, папаша.
Понимал, всё, что в его силах было сделано. Проверять работу за остальными двумя взятыми им в помощь курьерами не хотел. Да это и было смертельно опасно. Поэтому пошёл со всеми в подвал.

Ведя за собой чёрных следовал впереди всех вместе с Чешуйкой Воронка.
Много встречалось на пути заблудившихся, не понимающих откуда исходит опасность рыжих и южан. Но устав от всего произошедшего за последние дни уже не находил в себе сил, да и желания разъяснять им происходящее и уж тем более доводить до ума принятое им, поддержанное его народом решение, скрываться в подвале. Не могли, да по большей части и не хотели понимать этого.
Потеряв к тому времени не только место своего пребывания, квартиру, так как была полностью оккупирована южанами используемая под плацдарм для дальнейшего продвижения на территории чёрных, но и возможность найти для себя какой-либо приют Родик блуждал по дому в поисках счастья.
Но его, увы нигде не находилось.
Одни лишь трупы южан и чёрных встречались ему. Не мог поверить своим глазам, южане способны на такое! Даже голод, которому был подвержен не менее чем, кто-либо в доме, считал, не вправе заставить родственный ему народ пойти на каннибализм.
От бегущих сверху узнав о применении яда устремился на крышу вместе с такими ненавистными ему теперь южанами.
Наблюдая лишь панику и бегство, встретив на своём пути движущуюся колонну чёрных, был крайне удивлён их спокойствию.
Посторонившись в сторону, пытаясь проникнуться их уверенностью пропускал, невольно разглядывая.
Вдруг увидев знакомые глаза, отвёл свои в сторону, опустив голову. Моментально признав, не хотел быть узнанным ею. Чешуйка, произнесённое про себя, пронзило это имя его сердце. Но было стыдно за свой ожиревший, обрюзгший вид. В отличие от, хоть и большей размером, но худой и молодой чёрной мамаши, выглядел намного старше и неухоженнее.
Уже надеясь на то, что так и не будет узнанным ею, когда поравнялась с ним, услышал удивлённое:
- Родик!?
Заставив себя поднять голову, встретившись с нею взглядом, нашёл в себе силы произнести лишь:
- Нет.
- Как твои дела? Добился ли того о чём мечтал? – не приняв отрицание, поинтересовалась Чешуйка.
- Как видишь, - развёл руками.
И действительно, сам собой воплощал ответ на её вопрос.
Узнал Родика Воронка. Видел, как изменился и не хотел показывать ему, что стал невольным свидетелем этого. Не стал подходить и здороваться с ним. Лишь когда тот поговорил с Чешуйкой, спросил её.
- Ты знаешь его?
- Так. Один знакомый, - не стала рассказывать давно забытое Чешуйка.
Воронка, всё прекрасно поняв не настаивал на этом.
Родик остановился, наблюдая за тем, как проходила мимо колонна чёрных.
За проследовавшими мамашами с детьми двое разведчиков чёрных несли Урода. Прежде с отвращением взиравший на подобных, Родик поймал себя на том, что с интересом разглядывает почитаемого чёрными уродца.
Пронзила мысль - а не похож ли сейчас сам на такового? Испугала. Заставила задуматься, правильно ли жил, думая лишь о своём благополучии? Ведь и мамаш подбирал себе таких, что подтверждали его статус, как он созданных для самоутверждения. И та, что разделяла с ним их общий уголок, так нелепо ушедшая из жизни, Жирка, была не лучше.
Но, неужели для того, чтобы приобрести что-то настоящее требуется потерять главное, частичку себя? И только таким образом возможно найти понимание сути своего нахождения в доме. В отличие от чёрных не боялся смотреть в глаза уродам. Но прежде не понимал, в них таится ответ на неприятные вопросы. Сегодня жаждал услышать его.
- Не та беда, что солнце не вставало, а та, что света мало. Не грусти родимый, будто не гонимый, - разобрал часть из бубнимого себе под нос Родкой Родик.
Пропустив колонну чёрных, незаметно пристроился за ними, в самом конце, среди малого количества таких же, как и он не нашедших себя в жизни рыжих и поддавшихся панике южан.