Прости и тебе простится

           Эту толстую общую тетрадь  сотрудники нашли при осмотре места происшествия в одном из блоков осужденных. На нижних нарах лежал труп мужчины, лицом к стене с перерезанными венами. Экспертизой было установлено, что  мужчина нанес ранения самостоятельно, ночью осколком стекла.


        « Я почти три месяца писал эту исповедь, потому что не вижу больше цели в жизни, мне не для чего и не для кого больше жить…,везде пустота – в сердце, в душе, в теле, в жизни, в любви. Я ухожу не прощенный самым моим любимым человеком, который меня искренне любил, а я предал его из-за мести…» - было написано на последней странице в этой тетради.

 
          « Мы с сестрой были близнецами. Мама воспитывала нас одна. Отец отказался от нас еще до рождения – ушел к другой женщине и никогда больше не появлялся в нашей жизни. Мы с сестрой очень страдали из-за того, что нас травили дети и в детском саду, и в школе, и соседские дети. Ярлык безотцовщины прирос к нашей коже намертво. Я завидовал своим друзьям с которыми отцы ходили в походы, на футбол, на рыбалку, возились в гараже с автомобилями. У нас была только мама, которую мы видели очень редко – засыпали до ее прихода с работы и просыпались, когда она уже была на работе. Мама родила нас уже почти в тридцать восемь лет, а отец нашел молоденькую…


         Когда мы получили аттестаты и я, и сестра поступили в высшие учебные заведения только в разных городах. На третьем курсе с моей сестрой случилась беда. Она полюбила парня, они  встречались полгода, когда сестра узнала, что она беременна. Только парень не хотел брать на себя ответственность. Его мать преследовала сестру угрозами, а парень выложил в сеть их интимные фото. Сестренка не сказала о своей беде ни мне, ни маме. Она решила все сама, сбросившись с моста в ледяную воду. Мама не перенесла горя. Хоронил я троих – мать, сестру и не рожденного племянника. Там, на кладбище я дал им клятву, что отомщу тем, кто лишил их жизни.


        За год я узнал все о семье парня. Его звали Евгением, мать Виолеттой Владленовной, была еще  пятнадцатилетняя дочь Елизавета, отец умер два года назад от инфаркта. Он был уже пожилым человеком, работал прокурором. Именно мать, подняла все связи, когда «отмазывала сыночка-негодяя» от статьи о доведения до самоубийства. В телефоне сестры была переписка и фото ее связи с Евгением, но все вдруг испарилось и дело закрыли.


        Прошел еще год, я получил диплом, переехал в город, где жила семья, погубившая моих родных. У меня уже был план мести. Сначала я расправился с Евгением. Он любил зависать в клубах, снимать  не строгих девушек, не брезговал алкоголем. Там, в одном из клубов, мы и познакомились. Спустя месяц я уже стал его закадычным другом, входил в их дом и познакомился с миленькой скромной Лизой. Виолетта Владленовна души во мне не чаяла, как и в своей дочери. Лиза была любимицей матери и брата. Пришло время  спустить свою месть с тормозов.


          Был ноябрь, день короток, тьма и туманы, дожди загоняли молодежь в теплые объятия клубов, кафе. Я знал, что продают за дрянь ребята-наркоторговцы. Постепенно я купил несколько доз у разных ребят в  разных клубах. В тот вечер, Евгений был в ударе, он почти не держался на ногах. Я вывел его из клуба и завел во двор одного из домов, где обычно  тусовались наркоманы. Прислонил его к стене и подошел к страдальцам, которые мучились без дозы. Мое лицо было скрыто высоким воротом свитера. Я пообещал этим четверым отморозкам по дозе, если они отметелят моего «лучшего друга». Парни постарались и тут же приняли «лекарство», расположились неподалеку. Я подождал немного, пока у них начнется «приход» и поднял Евгения за волосы. Он посмотрел на меня почти трезвыми от боли глазами. Лицо его было все в кровоподтеках.

        - Жека! Ты меня узнаешь, помнишь,  кто я?- спросил я его.
        - Да, узнаю! Братан, помоги мне!- еле слышно сказал он.
        - А ты помнишь Леночку Калмыкову, с которой ты встречался год назад, заделал ей ребенка,  опозорил ее, выложил в сеть ваши интимные фото и довел, вместе со своей мамой, ее до самоубийства? Помнишь? Так вот, я ее брат! И отомщу вам всем за смерть Лены, моей матери, сердце которой не выдержало смерти дочери и за моего малыша-племянника, который так и не увидел этого мира! Теперь твоя сестра Лиза пройдет через такой же ад, как и моя Лена и сердце твоей матери будет разрываться от горя за исковерканную  жизнь ее любимой доченьки! Я приложу все свои усилия, чтобы достигнуть своей цели!


          Глаза Евгения округлились от ужаса. Он схватил меня за рукав, бормоча, что Лиза еще ребенок, что он готов отвечать за свой поступок, только не трогать Лизу. Я отошел в сторону, нашел кусок старой водопроводной трубы, подошел к «другу» и нанес ему удар в висок. Хрустнула кость и из раны заструилась кровь. Евгений смотрел на меня стекленеющими глазами. Я вытащил из кармана бумажник Евгения, снял часы, забрал телефон, ключи от машины, золотой перстень-печатку, положил ему в карман еще пару пакетиков наркоты, подошел к «отъехавшим» в нирвану наркошам, рассовал по их карманах вещи Евгения и еще несколько таблеток наркотиков. Все можно было уходить. Дело сделано.


         Заснуть я так и не смог. На душе было тяжело. Не так легко убить человека даже из-за мести. Утром мне позвонила рыдающая мать Евгения. Она сказала, что Женю убили и ограбили наркоманы. Ей нужно ехать в полицию на опознание трупа. Но она боится оставить Лизу одну дома после того, как им сообщили о Жене. Конечно, я не отказал. Ведь начиналась новая часть моей мести – Лиза!Волка допустили к овечке!


         Она сидела на диване, в холле поджав под себя ноги, укутавшись в большой пушистый плед. Глаза были красны от слез, губы опухли. Бровки были сдвинуты домиком, как у маленьких детей. Почему как? Она и выглядела в свои шестнадцать лет ребенком. Небольшая ростом, худенькая, с большими карими глазами и пушистыми ресницами, длинными каштановыми, густыми волосами, бледным личиком, тонкой шейкой, небольшой грудью, которая еще никак не походила на грудь женщины, желанную мужчиной. И все же, было в ней что-то такое, что заставляло меня желать это маленькое хрупкое тельце.


        Я подошел к дивану, сел рядом с Лизой, обнял ее, прижал к себе. Что-то говорил ей, успокаивал, гладил ладонями ее спину, утопал  лицом в ее волосах, которые пахли чистотой, ароматом каких-то трав и цветов, которые кружили мне голову.  Я поднял ее с дивана и посадил к себе на колени. Сначала я поцеловал ее в лоб. Потом  коснулся губами ее щеки, мочки ушка и добрался до ее шейки. Лиза замерла в моих объятиях. Она уже не плакала. Она смотрела на меня своими большими, удивленными глазами…

        - Сережа, что ты делаешь, зачем так?- тихо спросила она. Я еще раньше замечал, что Лиза частенько искоса поглядывала на меня. Я чувствовал,  что она заинтересована во мне. Ей уже шестнадцать лет и понятно, что ее влечет мужское внимание. Я тихо сказал ей на ухо:

         - Девочка моя, я от тебя без ума! Я люблю тебя больше жизни, как только увидел тебя! Но, мне  двадцать четыре года, а тебе всего шестнадцать…я для тебя старик! Но, как это объяснить своему сердцу?


         Она  посмотрела на меня как-то по-другому и, вдруг обняла меня за шею и прижалась к моим губам. Она вся дрожала, как листочек на ветру и я понял – она моя, сейчас! Я вспоминаю те минуты нашей близости, ее первой близости с мужчиной, ее неопытности, неловкости, но такой жажды любви. Никогда больше, ни с кем я не испытывал такого наслаждения!


           После похорон Евгения Виолетта Владленовна запила! И я способствовал этому. Я часто приходил к ним в дом, приносил ей спиртное, горевал с нею вместе о потере «друга», подливая и подливая ей спиртное. Спустя всего три месяца, узнать в этой опустившейся женщине, былую красавицу было невозможно.  Все эти три месяца  я »утешал» скорбящую мать в постели, когда  Лиза была в школе. Настало время третьей части мести.


          Было воскресное утро. Я приехал рано с тортом и, конечно, коньячком. Пока Лиза выгуливала терьера, я утолил жажду тела Виолетты. Разогретое коньяком тело этой женщины доводило меня до бешенства! Она была ненасытна, а я ее еле выносил. Я ждал свою малышку Лизу. Она немного поправилась, грудь налилась. Округлились бедра, ножки приобрели небольшую полноту. Она любила меня беззаветно, чисто, нежно, отдавая себя до последнего вздоха. Но, я ждал, когда…


          Лиза вернулась с Артемоном домой. Я уже нагрел чайник, нарезал торт, апельсины, сыр. Все уселись завтракать. Лиза взяла кусочек сыра Рокфора, откусила  кусочек и ее стошнило. Она убежала в ванную. Виолетта побелела. Она поднялась и поспешила к дочери. До меня донесся ее грозный голос:

         - Признавайся, тварь с кем нагуляла? Ты беременная? С кем спала? Завтра же в больницу к Аделаиде вышкребаться!Тварь! Тварь! – послышались шлепки ладоней по лицу Лизы.  Лиза выбежала из ванной комнаты, подбежала ко мне:

          -  Сережа! Спаси меня, она меня убьет! Я не знала, что беременная, ведь это наш ребенок, Сережа! Ты же говорил мне, что я закончу школу и мы поженимся!

         Виолетта услышала ее, влетела в комнату с горящими, как факелы глазами.

          -Как? Ты, тварь, спала с моим Сергеем? Гадина! Он только мой, мерзавка! – и кинулась на дочь. Она била ее с такой силой, не разбирая куда, свалила на пол, топтала ее ногами, а потом схватила чайник и вылила его на дочь. Вода не была кипятком, но температура была еще приличной!


        Я вышел в прихожую и вызвал скорую помощь и полицию. Лизу увезли в больницу, Виолетту - в полицию. В тот же вечер я уехал в Турцию к своему другу и компаньону Антону, такому же талантливому хакеру, как и я.


           Прошло десять лет. Я приехал в Северную столицу, где мы с Антоном открыли еще один филиал нашей компании. Решили с Антоном отметить свой приезд на родную землю. Заказали в ресторане столик. Вскоре только выпивать и есть нам надоело. Спиртное вскружило голову и нам потребовалось женское общество.  Оказалось, что жрицы любви, были в достатке и на любой вкус. Пока я выбирал, ко мне подошла роскошная брюнетка, лет двадцати пяти. Видимо, Бог учел все мои требования к избраннице. Она была поистине красавица! Невысокого роста, красивая, высокая грудь, белая, как мрамор кожа, шикарные  каштановые волосы, полные влажные губы, и глаза…, что-то знакомое, давно забытое, мелькнуло в моей памяти и пропало.


          Она подошла , села рядом со мной, положила красивую руку с тонкими длинными пальцами на мою руку:

         - Вы скучаете? Я могу помочь вам избавиться от этого! Хотите? – и она, не ожидая моего ответа, взяла меня за руку  и я пошел за ней за завороженный. Номер в отеле я взял только на одну ночь, но утром продлил еще на трое суток. В течении всего этого времени мы не покидали своего номера. Эта женщина меня  пленила, я не мог оторваться от нее. Казалось, она не знала усталости и, когда я в изнеможении засыпал у нее на груди, она тормошила меня и снова, уже сама,  упивалась мною.


         Потом она ушла рано утром, когда я еще спал и я долго искал ее, везде, где только мог, забросив работу, на что Антон сердился на меня не на шутку. Я был одержим этой женщиной, но она даже имени своего не назвала, просто озвучила сумму  оплаты ее услуг. Я нашел ее. Ее хотело мое тело и еще больше душа. Я хотел видеть ее лицо, чувствовать запах ее волос, смотреть в ее глаза, чувствовать вкус ее губ!  И я понял! Я не влюбился, я полюбил эту женщину, без которой уже не представлял своей жизни. Я прекрасно понимал, кто она, чем  занимается, но мне это было неважно.


           Она сидела за столиком в ресторане при гостинице с молодым арабом. Это был красивый, одетый в европейский костюм мужчина, высокий, с легкой небритостью на лице. Он держал руку моей женщины в своей руке, она слушала его, опустив глаза. Я чуть не взорвался! Подошел, резко взял ее за руку, выдернул с кресла и потащил за собой. Она шла покорно, не сопротивляясь. Я затащил ее в машину на заднее сидение и хотел поцеловать, но она выставила вперед руку и вдруг сказала резко, с каким-то надрывом в голосе, от которого у меня мурашки пошли по коже:

          -Оставь, Сергей! Мне уже по горло хватило тебя и твоей любви! Я насытилась! Хватит!

              Я стал говорить ей, что мне она нужна, что я люблю ее и меня не волнует ее прошлое, я хочу быть с ней, хочу иметь семью и детей только от нее!

            - Ты не узнаешь меня, друг моего брата Евгения, любовник моей матери Виолетты, любимый глупой девочки Лизы и отец ее убитого ребенка? Это же я –Лиза! Та Лиза, мать которой умерла в тюрьме, сестра Жени, которого ты искалечил, предал и добил, та Лиза, которая потеряла ребенка и которая теперь никогда не сможет стать матерью, та Лиза, которой пришлось выйти на панель, чтобы выжить, та Лиза, которую продают сутенеры и покупают такие  мерзавцы, как ты, Сергей! Я все о тебе знаю, всю твою месть за погибшую Лену Калмыкову по вине моей матери и брата! Но, в чем была виновата я, хрупкая девочка, которая полюбила тебя своей самой первой, самой чистой любовью, которая, не раздумывая отдала тебе свое тело и душу? Ты сломал меня, как тонкую, веточку на молодой березке, просто так, без моей вины я перед тобой оказалась виноватой! Я мучилась в больнице от боли, которая терзала мое тело, удаляя плод нашей с тобой любви, от боли переломов и ожогов кипятка, вылитой на меня моей матерью, а ты просто ушел, ты исчез… А я все равно продолжала тебя любить! Мать в тюрьме. Меня не лечили, потому что у меня не было денег и страховки, я голодала, потому что не было денег на еду, у меня отжали квартиру и я ночевала в подвалах, пока меня не нашла женщина, отмыла, накормила и в мои семнадцать лет, отправила на панель! Какая любовь у тебя ко мне, Сережа? Как можно что-то чувствовать к такому мерзавцу и поддонку, как ты, кроме животного соития?  Отпусти меня! У меня своя жизнь…


            Я завел мотор и машина тронулась. Нет, я не потеряю ее больше никогда! Она меня любит, любила… Я  молиться буду на нее! Вот она сидит рядом со мной и смотрит на меня. Ее глаза из карих стали черными. Вдруг она резко  перехватила у меня руль и вывернула в сторону перехода по которым шли пешеходы. Я не успел нажать на тормоза, как  почувствовал удар. Машина по инерции проехала еще дальше. На пешеходной дорожке лежала молодая женщина. Я вышел из машины, подошел к пострадавшей – она была беременна и мертва. Я вернулся в машину, ожидая приезда полиции. Лиза сидела, закрыв глаза. Я не сразу заметил, что она не дышит. Рядом лежал ее телефон и сообщение, написанное минуту назад –« Я забрала жизнь, я расплачусь своей, а ты плати за всех нас, которых ты погубил! Я тоже тебе отомстила!»


           Экспертиза установила, что Лиза умерла, приняв цианид. Ее смерть тоже повесили  на меня. Срок мне присудили большой. Выйду стариком, кому я буду нужен и для кого и чего мне жить? Какую справедливость я восстановил ради своих родных этой самой местью?  Я почти три месяца писал эту исповедь, потому что не вижу больше цели в жизни, мне не для чего и не для кого больше жить…,везде пустота – в сердце, в душе, в теле, в жизни, в любви. Я ухожу не прощенный самым моим любимым человеком, который меня искренне любил, а я предал его из-за мести  Вспоминаю слова из Библии – «…простите и вам простится!» Жаль, что в это не вериться, когда человек в гневе и  там же – «Бог не любит гневливых!" Я иду к вам тем, которым обещал отмстить за них и к тем, которым отомстил»…