Призрачная надежда. Глава 21

Адмирал Дракс не помнил, как выбрался с «Карающего». Взрывы сотрясали флагман один за другим, разрывая обшивку и превращая внутренние отсеки в пылающий ад. Системы жизнеобеспечения отказывали, воздух горел, а стоны умирающих смешивались с рёвом разрушающегося металла. Он помнил лишь отчаянный рывок, режущую боль от осколков, ударную волну, швырнувшую его прочь, и черноту, накрывшую сразу после.

Спасательная капсула с его телом почти три дня дрейфовала в обломках сражения. Её экстренный маяк был повреждён, и только слабый, нештатный сигнал со вспомогательного передатчика позволил в конце концов засечь координаты. Нашли капсулу не на границе системы, как ожидали, а прямо рядом с местом боя — в самой гуще космического мусора, где поиск осложняли сильные радиопомехи и остаточные взрывы.

Её подобрал корабль «Глашатай Пустоты», действовавший по приказу штаба. К тому моменту, как капсулу подняли на борт, Дракс всё ещё был без сознания. Медики провели стабилизацию, наложили швы и подключили поддерживающую аппаратуру. Пять дней он лежал в забытьи, окружённый гулом машин и металлической тишиной.

Очнулся он внезапно. И это было чудо — иного слова не находилось. Он выжил, несмотря ни на что.

Дракс был измотан. На лице запеклась кровь из рассечённой брови. Каждый вдох отзывался болью в груди, но он держался. Он мог ходить, говорить, и хотя его взгляд оставался усталым, он всё ещё был колючим и жёстким. Он был ранен — но не сломлен.

После завершения диагностики и краткой стабилизации врачи рекомендовали эвакуацию. Капсулу с Драксом спустили на Леду. Вопреки настояниям медиков, адмирал немедленно покинул её, игнорируя помощь.

Шагнув по трапу, он впервые за всё это время ощутил под ногами твёрдую землю. Взгляд сразу упал на ожидавшую бронированную боевую машину — массивный транспорт для доставки командного состава в зону боевых действий.

Дракс не проронил ни слова. Он забрался внутрь, двери захлопнулись, и машина, ревя двигателем, рванула с места. Колёса заскрежетали по бетону, унося его прочь от места приземления. В штаб оккупационной армии. К новой битве.

Жажда реванша была сильнее ран.

Обломки «Карающего» всё ещё стояли перед глазами. Каждая секунда на чужой земле казалась личным оскорблением. Потрёпанная форма жгла кожу напоминанием. Он жаждал наказания — для всех ничтожеств, осмелившихся бросить вызов Империи.

Ворвавшись в штаб, Дракс не сдерживался: кричал, пинал опешивших офицеров, требовал немедленных действий. Ярость была безудержной, слепой. Но один из Демонов — в чёрной форме, без опознавательных знаков — сумел направить её в нужное русло. Мелкими, едва заметными намёками он указал на районы, всё ещё удерживаемые сопротивлением.

— И там, кстати, — заметил он как бы между делом, — пропал тот таинственный Демон, что помогал местным...

Этого оказалось достаточно.

Взгляд Дракса метнулся к голографической карте. Палец упёрся в участок, где недавно группа Сулейманова встречала Лексу.


— Возьми людей. Возьми модули. Сравняйте  это место с землей. Всё.
 Голос стал тише, опаснее.
 — А предателя приведите ко мне. Живым. Пока я ещё умею сдерживаться.

Демон кивнул и поспешно удалился. Ярость Дракса пылала огнём, и он знал — подойти слишком близко значило обжечься.

Сам адмирал со зловещим интересом рассматривал отмеченный участок. Туда уже двигался карательный отряд. Там должна была начаться новая битва — за право быть хозяевами этой земли.


***

Бронированный транспорт с генералом Соколовым и его небольшой группой мчался по лесной дороге Леды. Над машиной смыкались густые кроны, отбрасывая дрожащие тени — казалось, сам лес пытается укрыть их путь. Соколов молча вглядывался в планшет, прокручивая в уме детали предстоящего контрудара. Всё было почти готово — оставалось лишь дождаться подтверждения с орбиты.

Вдруг тишину прорезал низкий рокот двигателей. Сквозь кроны пронеслись звенья боевых модулей — «Гарпии» и «Тени». Один за другим они шли на предельно малой высоте, выстраиваясь к посадке на ближайшей поляне — как раз на том маршруте, которым генерал собирался пройти всего минуту назад.

— Что они, чёрт побери, тут делают? — пробормотал он, наблюдая за высадкой харонских десантников.
— Есть объезд, — спокойно доложил один из бойцов «Витязя». — Дольше, но безопаснее. Похоже, они направляются туда же, куда и мы.
— Надеюсь, их там в лесу черти сцапают, — мрачно бросил Соколов. — Поехали!

Машина резко свернула, врываясь в боковую просеку. Ветви хлестали по броне, колёса шлифовали мокрую почву, подскакивая на корнях и ухабах. Узкая дорога вилась между деревьев, словно уводя их прочь от надвигающейся беды. Внутри царила напряжённая тишина. Соколов, его помощник Воробушек и двое бойцов «Витязя» неотрывно вглядывались вперёд, готовые в любую секунду встретить ловушку, засаду или выстрел из тени.

С визгом тормозов и сильным креном транспорт вылетел на поляну у заднего входа в воинскую часть — тот был надёжно замаскирован и почти незаметен с воздуха.

В это время внутри части Матвей Леопольдович проверял последние вещи: медицинские сумки, портативную аппаратуру и оружие. Он уже собирался выйти к машине, как вдруг его окликнул подполковник Карайченцев:

— Матвей, подойди на минутку.

Тот передал коробку Лексе, стоявшей рядом:
— Подожди у машины, ладно?

Девушка кивнула и направилась сквозь бетонный тоннель к выходу. За массивной гермодверью начиналась поляна, где под лесной тенью ждал армейский вездеход — именно он должен был доставить её и сопровождающих к станции дальней разведки. На выходе должны были подтянуться Томас Керри, Андрей с Крисом и группа прикрытия Сулейманова. Задача была ясна: восстановить связь с флотом и быть готовыми отдать команду на контрудар. Томас уже частично обезвредил устройства, глушившие сигнал, — при помощи Лексы, — и был уверен, что справится с остальным.

До выхода оставалось всего пять шагов, когда со стороны бокового тоннеля послышались шаги.
Из соседнего коридора на площадку вышел генерал Соколов. С ним — двое бойцов «Витязя» и помощник, старший лейтенант Воробушек. Генерал прибыл лично: без связи иначе и быть не могло. Контрудар предстояло согласовать на месте, и здесь, в старом ангаре, нужно было расставить последние точки.

Он едва открыл рот, чтобы позвать дежурного, как взгляд упал на фигуру в форме Харонской империи. Девушка. Демон.

— Захватить! — бросил он коротко.

Бойцы «Витязя» не колебались ни секунды. Всё просто: враг в центре базы, приказ есть. Они рванули вперёд, занимая позиции справа и слева от Лексы, будто отрабатывали знакомую схему захвата.

Соколов, бывший десантник, двинулся следом — быстро и решительно, как в лучшие годы.

Воробушек вошёл последним. Он успел только заметить, как две фигуры в броне метнулись к цели, за ними — его шеф. И вдруг Лекса, вместо того чтобы принять удар, нырнула вниз, резко сместившись под углом. Манёвр вышел настолько быстрым, что глаза едва успели уловить движение.

Первым обратно вылетел генерал. Его тело, как мешок, врезалось в бетонную стену и сползло на пол, неестественно раскинув руки.

Оставшиеся бойцы среагировали чётко и слаженно. Успели нанести три удара, два достигли цели. Лекса сделала шаг назад, сменила позицию и возникла сбоку. Один из бойцов попытался зажать её у стены, но она скользнула вдоль бетона, ушла с линии атаки и ударила в шею — коротко, точно, с сухим хрустом.

Второй замешкался — и это стоило ему равновесия. Через секунду оба бойца лежали на полу.

Воробушек застыл у входа. Пальцы сжались на ремне, горло пересохло. Он смотрел на чёрную фигуру — и только теперь понял, что это человек. Девушка. Демон. Она поднялась медленно, спокойно, словно знала, что всё под контролем. Её взгляд скользнул по нему без угрозы, но настороженно.

— Привет, — сказала Лекса.

— Здрасьте, — выдохнул он. Пот стекал по виску, но он не двинулся с места.

Он даже не сразу заметил, что к ангару уже бегут солдаты внутренней охраны, реагируя на шум. Лексу это, похоже, не волновало. Она просто стояла в пыльном световом пятне у выхода — как будто всё шло по плану.

Генерал Соколов почувствовал, как кто-то хлопает его по лицу, и с усилием открыл глаза. Всё плыло, голова гудела от боли. Перед ним мелькал силуэт — один из офицеров озабоченно спрашивал:

— Вы в порядке? Сколько пальцев я показываю?

Соколов сосредоточился на дрожащих очертаниях и с трудом перевёл взгляд туда, где стоял Демон и разговаривал с… его бойцом. Зрелище было настолько абсурдным, что мозг отказывался это принимать.

— Да, точно плохо, — пробормотал он глухо. — Мне кажется, кто-то из моей охраны стоит и улыбается Демону.

— Значит, в полном порядке, — раздался знакомый голос.

К нему подошёл Матвей Леопольдович. Он усмехнулся, наклонился и подал руку старому другу:

— Встать можешь, вояка, блин?

Соколов поднялся, пошатываясь. Взгляд метался между Лексой, всё ещё стоявшей у выхода, и Матвеем.

— И как это понимать? — в голосе Соколова звучало искреннее недоумение.

— Что именно? — невозмутимо переспросил Матвей.

— Да вот это! — Генерал указал на Лексу. Его тон был на грани срыва.

Матвей снова усмехнулся. На сей раз тепло, почти с уважением.

— Знакомься, Стёпа. Это наш друг — Лекса. Та самая, что вытащила Томаса Керри из города. Так что...

— Демон?.. — Соколов смотрел на неё, как на галлюцинацию.

Карайченцев подтвердил коротким кивком:

— На поляне высадился вражеский десант, движутся к нам. Я уже думал, что мы опоздали.

— Это точно? — С подозрением глядя на Воробушка, уточнил Карайченцев.

— Точно, — подтвердил тот, стараясь держать голос ровным. — Мы сами видели, поэтому поехали в объезд.

— Плохо, — коротко бросил Карайченцев и сразу перешёл к делу:

— Быстро внутрь! — это уже относилось к Соколову, Воробушку и бойцам «Витязя», которые приходили в себя.
— А вы, — обратился он к Матвею, — любой ценой добирайтесь до станции и восстанавливайте связь. Мы их задержим. На выход!

Команда Матвея двигалась слаженно. Пока он с Лексой бежали к вездеходу у чёрного хода, из-за деревьев выкатились ещё две бронированные машины — группа прикрытия Сулейманова прибыла вовремя.

Томас Керри, Андрей и Крис уже были на местах. Каждый сел в отдельный транспорт, и через секунду машины рванули вперёд.

— Удачи! — крикнул им вслед Карайченцев.
— Успехов, — добавил Соколов, собравшись, несмотря на гул в голове.

Колонна машин унеслась по той самой лесной дороге, по которой генерал проехал менее часа назад. Теперь они покидали базу — возможно, навсегда.

В то же самое время, с другой стороны, у главного входа бойцы прикрытия Карайченцева выдвигались навстречу надвигающимся силам Империи.

Скоро здесь начнётся бой — и каждая минута, которую они выиграют, может стать решающей.


***
Группа Матвея Леопольдовича мчалась по лесной дороге, стремительно покидая воинскую часть. Три бронированные машины, поднимая клубы пыли, прорывались сквозь густые заросли, торопясь добраться до станции дальней разведки. Впереди ехала машина с Матвеем и Лексой, за ней — два транспорта с бойцами прикрытия: Сулеймановым, Томасом Керри, Андреем и Крисом.

Зирос, окрылённый быстрыми и слаженными успехами в захвате городов, наивно полагал, что расправиться с группой сопротивления, скрывающейся в лесу, будет столь же легко. Этот участок казался ему гораздо безопаснее, чем находиться рядом с раздражённым правителем. Имевшиеся в его распоряжении силы и техника создавали иллюзию достаточности, чтобы завоевать имя, славу и уважение. Победителей ведь любят все.

Первые часы карательной акции лишь укрепляли его уверенность. Прятавшиеся в лесу местные жители, хоть и оказывали сопротивление, не могли задержать продвижение отряда возмездия.

Так продолжалось до тех пор, пока внезапно не вспыхнули ярким пламенем висящие в воздухе «Гарпии» и «Когти» — его боевые модули. Их место тут же заняли стремительные квинджеты и перехватчики армии Леды.

«Так они называются… квинджеты…» — вспомнил Зирос, и лицо его побледнело.

Прежде чем охваченные пламенем имперские корабли рухнули на землю, с трёх направлений по его войскам ударил плотный огонь. Это было не партизанское сопротивление, а спланированная операция регулярной армии.

Поле боя превратилось в ад. Орудия Леды, ранее  спрятанные в лесной чащей, теперь гремели во весь голос. Квинджеты и перехватчики, словно хищные птицы, пикировали на наземные силы, обрушивая на них град плазмы и ракет. Солдаты Харона падали десятками. Броня плавилась, крики боли тонули в грохоте боя. Разрозненные попытки сопротивления оказались бесполезны перед организованной атакой.

Зирос наблюдал всё это с нарастающим ужасом. Его тщательно спланированная операция превращалась в катастрофу. Без тени былой самоуверенности он схватил за воротник растерянного офицера и прорычал:

— Я передаю тебе командование! Держи рубеж, пока не подойдёт подмога!

Он понимал, что оставляет подчинённого на верную смерть, но инстинкт самосохранения оказался сильнее желания прославиться. Оттолкнув офицера, Зирос под прикрытием отступающих солдат бросился к ближайшему уцелевшему транспорту. Его отступление было далеко от триумфа.

К его чести, обещание он сдержал. Уже через несколько минут над горизонтом появились новые звенья имперской поддержки — тяжёлые корабли мчались к месту сражения. Но на этот раз битва будет иной: солдаты Леды были готовы.

Пока на основной линии соприкосновения бушевал бой, Зирос, несмотря на поражение, сохранял холодную голову. Он не считал себя окончательно побеждённым. Задолго до атаки он направил две штурмовые группы по второстепенным маршрутам. Эти отряды — мобильная пехота и лёгкие разведмодули — скрытно обходили основные оборонительные рубежи, чтобы перекрыть пути отхода и устроить засады.

В одну из таких засад на полной скорости летела группа Матвея Леопольдовича. Бронированные машины, унося ключевых фигур сопротивления, полагали, что избежали столкновения с основными силами. Лесная дорога казалась безопасной объездной тропой, но на деле вела прямо в ловушку, расставленную коварным, но пока ещё удачливым Зиросом.

Участок дороги внезапно сузился, словно втекая в бутылочное горлышко между двумя крутыми, заросшими кустарником склонами. Справа тянулся неглубокий овраг, слева возвышались поваленные деревья, образуя естественные укрытия. Местность казалась безлюдной, но эта иллюзия спокойствия была частью замысла Зироса.

Имперцы, укрывшись в зарослях и за валунами, тщательно замаскировали позиции. Тяжёлые автоматические орудия уже были наведены на узкий проезд. Снайперы заняли вершины возвышенностей, а мины, заложенные на дороге, скрывались под слоем листвы.

Как только головная машина с Матвеем и Лексой въехала в узкое место, прогремел мощный взрыв. Вспыхнуло пламя, чёрный дым поднялся ввысь. Машину отбросило вбок, и она встала поперёк дороги, блокируя проезд.

Вторая машина, ведомая бойцом Сулейманова, не успела затормозить и врезалась в перекрытую бронетехнику. Почти сразу по обеим машинам ударил шквальный огонь из засад.

Третьей машине, в которой находились Томас Керри, Андрей и Крис, удалось остановиться у края дороги, за валунами. Но и по ней начали стрелять.

Горящая головная машина источала дым и искры, сквозь пробитую броню вырывалось пламя. Вторая получила серьёзные повреждения, но её экипаж пытался открыть ответный огонь. В этот момент Крис получил два касательных ранения: осколок задел плечо, а пуля царапнула бедро. К счастью, оба ранения были неглубокими.

Матвей и Лекса первыми выбрались из головной машины и укрылись за её корпусом. Из второй доносились крики раненых.

Было ясно: без боя отсюда не выбраться.

Взрыв разорвал тишину, как крик обречённого. Огненный шквал и густой дым накрыли колонну — группа Матвея Леопольдовича оказалась в ловушке. Они метнулись к искорёженным металлическим обломкам, пригибаясь под перекрёстным огнём.

Несмотря на два неглубоких ранения, Крис уже вёл ответный огонь, прижавшись к корпусу второй машины. Его штурмовая винтовка работала слаженно и точно.

— Керри, Сулейманов! По флангам, живо! — скомандовал Матвей, быстро оценивая обстановку.

Слева, у третьей машины, за камнями и корнями деревьев, Керри и Андрей открыли плотный огонь, прижав имперских стрелков на склонах. Лекса двигалась молниеносно — короткими перебежками, скользя между обломками и поваленными деревьями. Её стрельба была холодной, выверенной: двое солдат Империи на правом склоне упали, даже не успев среагировать.

Имперцы перегруппировывались, пытались взять бойцов в клещи, но огонь с флангов и точная работа Лексы не оставляли им шансов. Завязался яростный, но краткий бой — как на дуэли: перебежка, выстрел, укрытие.

В это время в штабе воинской части генерал Соколов, ещё не оправившись от контузии, уже понял: бой слишком масштабен для банальной стычки. По характеру залпов и плотности огня он мгновенно оценил — группа Карайченцева под ударом, а Матвей попал в засаду.

— Три квинджета. Немедленно. По маршруту Матвея, — коротко бросил он пилотам.

Это спасло жизнь многим.

Когда квинджеты пронеслись над кронами, огонь с воздуха обрушился на имперские позиции, как кара небес. Маскировка врага больше ничего не стоила — с высоты он был как на ладони. Плазменные залпы выкашивали точки засад, уничтожая сопротивление.

Пользуясь замешательством, группа Матвея рванула в лес. Они вытащили раненых из разбитых машин и покинули шоссе, оставив технику врагу. Цель оставалась прежней — станция дальней разведки.

Один из квинджетов опустился, словно огромная птица, на поляну в нескольких десятках метров от группы. Боковой люк с шипением открылся.

— Всем внутрь! Быстро! — крикнул Сулейманов.

Бойцы один за другим бросались к открытому отсеку, поддерживая раненых. Матвей, шатаясь, опирался на Андрея. И тут — выстрел. Один. Глухой, резкий. Снайперский.

Пуля пробила воздух и ударила Матвея в грудь.

— Матвей! — Лекса сорвалась с места. В одно мгновение она оказалась рядом, заслонив его собой. Вместе с Андреем затащила его внутрь. На её лице — сжатые зубы и гнев. Кровь на его одежде жгла ей глаза.

Пилот — молодой, сосредоточенный — уже запускал двигатели:

— Приказ генерала — немедленно доставить вас на станцию. Занимайте места!

Керри и Сулейманов переглянулись.

— Этого не было в плане. Мы ведь исключили такой вариант — чтобы не выдать базу! — резко бросил Керри.

— Империя уже в курсе, — хмуро ответил пилот, не отрываясь от панелей. — Похоже, они сделали ход первыми. Теперь все планы — в утиль. Мы действуем по факту.

Квинджет с рёвом взмыл в небо, сделав крутой разворот. Внутри, на полу отсека, бойцы пытались стабилизировать состояние Матвея. Он был бледен, но в сознании — и не отпускал руки Лексы.

Казалось, они вырвались. Казалось.

Но на другом конце фронта имперские радары уже зафиксировали взлёт. Неопознанные квинджеты, несанкционированный полёт, подозрительная активность.

Из ближнего сектора вылетели пятнадцать перехватчиков — «Гарпии», «Тени», «Когти».

И охота началась.

Воздух наполнился рёвом двигателей, когда имперские боевые модули рванулись в погоню. Но пока корабли Империи приближались к точке высадки недалеко от станции дальней разведки, квинджеты защитников Леды успели не только выгрузить пассажиров, но и подготовиться к встрече противника.

Группа Томаса Керри, тяжело дыша и волоча за собой раненых, включая обессилевшего Матвея, прорвалась за бронированные двери станции. Снаружи начался ожесточённый, но неравный бой. Три квинджета, изрядно повреждённые в недавней стычке, отважно приняли натиск превосходящих сил Империи. Плазменные залпы и ракетные трассы разрывали воздух, озаряя небо ослепительными вспышками.

Внутри станции Керри и его команда тут же начали подключать оборудование, стараясь восстановить связь. Бой за стенами становился всё яростнее. К тому моменту, как устройства почти удалось запустить, шесть имперских модулей уже пылали на земле, их обломки разлетались по лесу. Но победа досталась слишком дорогой ценой: все квинджеты Леды были уничтожены, их храбрые пилоты отдали жизни, прикрывая эвакуацию.

Оставшиеся девять имперских кораблей, словно стая разъярённых хищников, развернулись и выстроились в боевой порядок, готовясь к штурму станции, где скрылись беглецы.

Внутри царила лихорадочная атмосфера. Томас Керри сосредоточенно работал, его пальцы мелькали над панелями управления. Времени почти не оставалось: гул приближающихся двигателей снаружи становился всё громче. С последним щелчком тумблера эфир ожил, и в помещении зазвучали обрывки переговоров с разных частот — с Леды и с орбиты.

— Керри, ты молодец! — выдохнул Сулейманов.

— Спорить не буду, — усмехнулся Томас, не отрываясь от панели. — Молодец и гений. Только это сделал не я.

— А кто? — нахмурился Сулейманов.

— Похоже, сигнал глушила аппаратура на одном из имперских кораблей. Его только что сбили — смотри, видишь? — Он указал на мерцающие данные.

И тут, сквозь треск эфира, неожиданно громко и чётко прозвучал голос генерала Соколова:

— Всем подразделениям: код «Возмездие». Повторяю: код «Возмездие»!

На секунду в помещении наступила тишина. Даже звуки за стенами будто стихли. Это был момент истины.

Глобальная операция по освобождению Леды началась.

Тем временем Лекса, проверив оборудование и убедившись, что связь восстановлена, первой вышла наружу. Она двигалась быстро, но осторожно, прижавшись к стене станции и прислушиваясь к шуму в небе. Станция по-прежнему оставалась под угрозой.

Именно в этот момент над лесом, прорвав блокаду, появились «Шустрик» и десяток перехватчиков. Они возникли неожиданно, словно из ниоткуда, и врезались в строй имперских «Гарпий» и «Теней», сея хаос и огонь. Слаженно и дерзко они крушили врага: корабли Империи вспыхивали один за другим, а атака на станцию рассыпалась в пепел.

«Шустрик» приземлился на площадку рядом. Люк открылся, и на землю Леды ступил Джон Картер — настороженный, готовый к бою. Почти сразу он заметил фигуру в чёрной броне, идущую навстречу.

Картер среагировал молниеносно: дёрнулся, поднял оружие. В его глазах это был враг.

— Не стреляй! — крикнул Андрей, бросаясь вперёд.

Он успел сбить Лексу с ног в последний миг — выстрел Картера вспорол воздух и срикошетил от металлической обшивки.

— Ты с ума сошёл? — выдохнула Лекса, вскакивая. Её глаза метнулись от Андрея к Картеру. — Спасибо, — коротко бросила она. Не теряя ни секунды, вернулась за раненым и взвалила Матвея себе на плечи.

Поднявшись по трапу «Шустрика», она скрылась внутри, помогая раненому.

Андрей и Крис переглянулись. Решение далось тяжело, но было неизбежным: Лексе можно доверить Матвея. Они остались сами — защищать станцию и вступить в бой вместе с бойцами сопротивления.

Контрудар начался. Вся Леда поднялась.