Книга 8. Глава 7. Нежданно негаданно 2

Даша. Россия 2022 год (эпизод второй)

Она увидела Женю на одном из собраний и ахнула, покрываясь пунцовым румянцем, прямо как в далекой юности. Это был он, как будто время повернуло вспять, такой же неотразимый и дерзкий. Ну как в такого не влюбиться, теперь она понимала своих внучек. И понимала неизбежное: девочки становятся взрослыми, и настало время серьезных решений и разочарований. И каждая должна пройти этот путь сама, спотыкаться, падать и вставать, ошибаться и учиться на собственных ошибках.

Их ждет много боли, ее не избежать, порой страдания ломают человека, а порой делают сильнее и являются стимулом двигаться вперед. Даша, пройдя через то и другое, не знала, что будет дальше, но по собственному опыту могла предположить, что Лиде достанется гораздо больше, чем Лизе. Первая не умела закрываться и постоянно обжигала крылышки, зато вторая, более осмотрительная, имела прочную броню.

Школьное собрание уже началось, когда в дверь постучали. Он решительно вошел, извинившись за опоздание, обвел аудиторию равнодушным взглядом и сел на свободное место рядом… с Дашей. «Он меня не узнал, — в смятении думала она. — А как ты хотела, прошло уже столько лет, да он давным-давно позабыл о тебе. Да и что вспоминать-то? Тем более, что воздыхательниц у него было пруд пруди». Уговаривала она себя, подавляя разочарование и злость оттого, что снова попалась на удочку. И как она сама не узнала его мать, хотя и ловила себя на том, что та ей кого-то напоминала, а может и узнала, но не хотела себе в этом признаваться.

Даша старалась вникнуть в слова классного руководителя 8 «А», но ничего не слышала. А ведь Стас практически не изменился, только посидел и еще более возмужал, военная форма и выправка ему очень шли. «Господи, — одергивала она себя, — да когда же это кончится, сколько можно наступать на одни и те же грабли. Беги отсюда и подальше», — Даша с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться с места прямо сейчас.

Наконец собрание закончилось, она тут же вскочила, намереваясь выскользнуть незамеченной, и впопыхах уронила сумку прямо ему на колени. Он, подавая эту злосчастную сумку, взглянул на нее, и его брови поползли вверх: «Даша?»
— Нет, вы ошибаетесь, — поспешно проговорила она и быстро вышла из класса.

Больше они не виделись, но и забыть о нем ей не давали девочки. Лиза все-таки добилась своего, как бы исподволь умело подчеркивая свои преимущества и выставляя Лиду в невыгодном свете. На фоне ее хрупкой фигурки с осиной талией, узкими бедрами, стройными ножками с изящными щиколотками, широкая в кости Лида казалась толстой и нескладной. Лиза постоянно вклинивалась между молодыми людьми, переводя внимание на себя, и, в конце концов, Женя, поглощенный разговором с Лизой, вообще забывал о Лиде, одиноко плетущейся сзади. Покинутая, брошенная, она все ниже опускала голову и замыкалась в себе.

Так продолжалось, пока Лида не заболела, она таяла на глазах. Вот тогда Лиза поняла, что наделала, ведь на самом деле Женя был ей не нужен. Только чтобы потешить свое самолюбие, она навредила сестре и понимала, что не переживет, если с ней что-то случится. Лиза не отходила от сестренки ни на шаг, не поддаваясь на уговоры Даши. Сама кормила, переодевала, перестилала постель, пока Лида не пошла на поправку.

Когда через месяц побледневшая, исхудавшая в сопровождении Лизы она вошла в класс, Женя замер на месте, не сводя с нее глаз. На перемене он просил у нее прощения, называл себя дураком, говорил, как скучал по ней, но она его перебила. — Все прошло, Женя, я вылечилась, я больше не больна тобой и совсем на тебя не сержусь.

Даша была рада такому исходу, иначе девочки бы навсегда разошлись в разные стороны. Но сама она никак не могла избавиться от этого наваждения. Казалось, давно забыла о нем, а как увидела – словно и не было этих сорока лет. Все в ней всколыхнулось, воскрешая притупившиеся было чувства, в голове снова царила сумятица, и напрасные ожидания разбередили старую душевную рану.

Этой ночью она никак не могла уснуть. Как ни гнала от себя непрошенные воспоминания, его лицо стояло у нее перед глазами. Их разделяла целая жизнь. Прожитые врозь годы, обсыпая серебром виски, прорезая глубокие морщинки, нависая тяжелым грузом неисправимых ошибок и невосполнимых потерь, навсегда отпечатались во взгляде, облике, походке.

Но она успела уловить под внешним спокойствием трогательные нотки в голосе и разглядеть печаль в его строгом взгляде и горечь, спрятанную в резких складках у переносицы и уголках рта. На какую-то долю секунды на нее взглянул прежний Стас, тот, которого она до сих пор так отчаянно любила и вопреки всякому здравому смыслу все еще берегла в своем сердце.

Но усталость брала свое, веки тяжелели, мысли путались, сквозь тревожную дремоту она плыла куда-то средь духмяных лугов, дурманящий пряный запах трав и цветов кружил голову, откуда-то издалека неслись какие-то неясные звуки, то ли пчелиный рой, то ли гул голосов… И вдруг… провалилась во тьму.

Даша открыла глаза, сердце бешено колотилось, эти странные пугающие сны, они вернулись. Она снова балансировала на краю пропасти. Но что-то было не так, не так, как раньше… Как будто это была она, и в то же время нет. Словно ее из одного сна перебросили в другой.

Только что она плыла посреди ромашкового поля, с удовольствием вдыхая аромат полевых цветов, как вдруг оказалась во мраке на краю пропасти. Она ничего не видела в полной темноте, словно вмиг ослепла. Но всё слышала и чувствовала, как будто кто-то внутри нее стал ее глазами, как будто всегда был в ней.

Она ощущала спасительный свет и тепло так же ясно, как и леденящий душу страх, притаившийся во мраке. Она слышала раскатистый смех, проклятия, беспощадно режущие слух, и узнала этот душераздирающий голос. Она уже чувствовала языки адского пламени, обжигающие могильным холодом, синим инеем, оседающим на ресницах, и полыхающий жар, раскаленной лавой мчащийся по жилам. Лёд и пламя рвались навстречу друг другу, чтобы слиться в последней неистовой пляске смерти, и этот гибельный восторг уже охватывал всё ее существо.

;

Он почуял в затравленной девчонке что-то иное, запрятанное так далеко, что не мог до него добраться. Она уже одной ногой была в геенне огненной и вдруг попятилась назад, к чему-то прислушиваясь, но он не уловил ни звука. Только в ее расширенных от ужаса глазах, где-то на самом дне зрачков, как будто что-то поблескивало, периодически пропадая, или это отсветы адского пламени, или ему всё это померещилось.

Нет, что-то увело ее от пропасти, сама она на это явно не способна… Или способна? Эта неопределенность очень раздражала его и мешала мыслить рационально. Да все еще давала о себе знать противная ноющая боль, отвлекая от главного. А нужно поскорее добраться до сути происходящего, иначе он снова проиграет, а этого никак нельзя допустить. И все же червячок сомнения уже успел проникнуть в его мысли.

Продолжение следует...

В следующей главе: Джулия. Америка, 1976 год.

Снова тупик, думала Джулия… Этот странный сон. Ее все еще била мелкая дрожь, и на губах все еще ощущалась какая-то приторная липкая сладость, от которой никак не удавалось отмыться. Поцелуй Василиса так же явственно горел на её губах, вдруг и он ей приснился, и на самом деле его нет. Тогда почему она его помнит, в отличие от всего остального, застрявшего где-то между сном и явью. А если это всё не сон? Если наоборот, то была реальность, а теперь я сплю? Так недолго и с ума сойти. Надо отвлечься.

Как раз сегодня она обнаружила в почтовом ящике новый сценарий. Такого еще не бывало, может, он попал к ней по ошибке. Но делать все равно нечего, и она принялась читать, сначала с неохотой, но потом так увлеклась, что не заметила, как добралась до последней страницы. Джулию так взволновала судьба героини, так… Как будто она читала о себе.