Космос

   Жил-был на белом свете чёрный кот. По своим жизненным принципам усатый отличался от других представителей кошачьего семейства: до чрезмерности обожал... гнусить. «Как так? — спросите вы. — Он же кот!» Всё просто. Каждый день, вернувшись с прогулки, он важно восседал перед зеркалом и заводил свою оперу, перебирая голосовыми интонациями. Искоса поглядывал то на хозяев, то на отражение, то на четвероногих собратьев, будто искал в их глазах одобрения своему вокальному дару.

   С младых когтей кот по имени Космос носил своё редкое имя. Возможно, хозяйка, нарекая его так, узрела сходство с Вселенной — тёмной, таинственной, усыпанной звёздами. «Где кот, а где космос?» — усомнитесь вы. А вы видели ли его шёрстку — короткую, смоляную, отливающую лоском? Видели ли белые пятнышки под мышками, точно россыпь Млечного Пути? Наблюдали ли вы его жёлто-зелёные глаза, глубокие, как туманности? Чем не живая Вселенная?

   Жизнь Космоса, в общем-то, сложилась прекрасно: любимые хозяева, пёстрая компания из кошачьей и пёсьей родни, большой дом с садом. Вот лишь с недавних пор покой был омрачён. Его единокровный брат, Нафаня, вдруг вознамерился оспорить не просто его территорию, но саму суть его бытия. Чёрный кудрявый кот с серебристым подшёрстком откровенно глумился над его искусством, называя его пение "кошачьим блажью".

   О, как часто Космос, исполняя свою очередную арию, ловил на себе взгляд Нафани — не просто взгляд, а усмешку, полную кошачьего высокомерия. И ведь что обидно: сам Нафаня, этот лоснящийся от сытости обыватель, не издавал ничего, кроме хриплого, неотёсанного «Мррау». Где уж ему понять высокую материю вокала! Их противостояние стало подобно битве двух стихий - утончённой гармонии и грубого хаоса.

   Терпение Нафани действительно лопнуло, когда Космос устроил особо проникновенный концерт прямо на его любимом подоконнике. Тихо подкравшись сзади, он вцепился брату в загривок.
— Хватит этих дурацких трелей! — прошипел Нафаня. — Или замолкаешь, или мы выясним отношения иначе!

   Космос оторвался от зеркала, ошеломлённый. Его благородная сущность, его «поэзия чувств» сталкивалась с простым животным напором. Дни напролёт теперь проходили в мелких стычках: то Нафаня занимал его место у зеркала, то воровал лакомые кусочки, то преграждал путь к хозяйке в самый важный момент творческого вдохновения.

   Но точкой кипения стал день, когда Нафаня, проходя мимо, демонстративно чихнул на его сияющую шерсть. И не просто чихнул, а сделал это с таким нарочитым, унизительным придыханием, что это прозвучало как плевок в душу всего прекрасного.

   И тогда Космос издал звук, который, казалось, мог родиться только в недрах сверхновой звезды. Это был не мяу, а истинный КРИК ОБИЖЕННОГО АРТИСТА - пронзительный, полный боли и возмущения. Клич оскорблённой красоты, вопль Вселенной, в которую вломился хаос.

   Война длилась ровно до того момента, пока в комнате не появилась хозяйка с тарелкой тунца. Внезапно осенившая её гениальная мысль — «а ведь это же готовый дуэт!» — заставила её схватить телефон. Под аккомпанемент звонких нот Космоса и басовитого ворчания Нафани она принялась снимать их выступление для семейного архива.

   И тут произошло чудо. Под всевидящим оком камеры и в сиянии внезапной славы коты обнаружили, что их противостояние выглядит чертовски эффектно. Космос, польщённый вниманием, снизошёл до вокальных уроков для брата. Нафаня, внезапно осознавший выгоду творческого сотрудничества, стал усердным учеником.

   Теперь по вечерам в доме звучат дуэты: утончённое «Мяяяууу!» Космоса и старательное «Мя-мя!» Нафани. Хозяйка ставит им лайки в соцсетях, а коты делят не только территорию, но и сцену. Ведь как выяснилось, даже самому непримиримому критику в глубине души хочется не только хаять, но и быть причастным к искусству. Хотя бы в роли второго плана. За дополнительную рыбку, разумеется.