1. Смех и шорох

    Участникам застолья, которые были настолько пьяны, что не могли идти, а только ползти, мичман Криворучко сказал, что если их остановит патруль, лучше говорить: "Мы геологи и ищем полезные ископаемые". С тех пор Никита Михалков по традиции завершает свою авторскую передачу "Бесогон" фразой: "Уходим по одному. Если что – мы геологи".

***1
    В Санкт-Петербургском Горном университете стартовал пилотный проект перехода на новую модель обучения, предусматривающую два уровня высшего образования: базовое и специализированное. Инженеров-геологов будут обучать по шестилетней программе. Первые четыре года студенты пройдут освоение "ядра" высшего технического образования, а последние 2 курса – начнут работать в статусе инженера-стажёра на предприятиях, на которые планируют устроиться в дальнейшем.
    После 1 и 2 курса все студенты проходят обязательные летние учебные геологические практики в течение одного-двух месяцев. А старшекурсники и дипломники для получения практических навыков и знаний, которые будут полезны в будущей работе, самостоятельно выбирают место производственной практики, которое соответствует их интересам и профилю обучения, через отдел по трудоустройству студентов, либо самостоятельно через интернет или другие источники.
    Практика, например, на предприятиях Росгео позволяет студенту получить первый профессиональный опыт, собрать материалы для курсовой или дипломной работы. А еще это отличная возможность побывать в разных уголках страны и увидеть, как работают настоящие геологи.
    Сейчас было лето, сезон практик для студентов первачков. Перед раскрытым окном, сидя за своим ноутбуком, Игнат занимался отчетом о последнем походе по маршруту на Демерджи и в Долину привидений. Он вел летнюю практику в Крыму для студентов по теме "Полевые методы геологических исследований" и всегда усмехался – полевые методы в горах, что за нестыковка.
    Все прошлые годы Игнат и его подопечные на летних практиках базировались в огромном учебно-научном центре МГУ рядом с селом Прохладное. А с этого сезона все питерцы теперь жили в обновленном здании профилактория в селе Береговое, которое находится в шаговой доступности от моря. Последнему обстоятельству питерские студенты и преподаватели очень радовались, ведь москвичам на море приходилось ездить только по выходным.   
    Своим студентам Игнат поручил подготовку детальных отчетов о результатах проведенных геологических исследований. Особое внимание требовал уделить определению состава собранных образцов горных пород, их физических и химических свойств, и анализу минерального состава.
-Имейте в виду, вы должны будете защищать свои отчеты перед комиссией и дать полную картину закономерностей размещения, условий образования, особенностей строения, вещественного состава месторождений полезных ископаемых. В общем, всё, что требуется для прогнозирования, поисков, установления условий залегания, предварительной и детальной разведки, геолого-экономической оценки и подготовки к промышленному освоению.
-Ух ты,– услышал он шепот самого наглого студентишки Васильева, – И как он только выдает такие фразы без единого промежуточного вздоха. Я бы уже скопытился без сознания от такого.
-Студент Васильев, твой отчет я проверю с пристрастием, – сказал Игнат и обратился к остальным:
-Вопросы есть? Если сейчас нет, в процессе можете подходить. А пока отдыхайте, но не слишком долго. Завтра садитесь за отчеты, пока все еще свежо в памяти.
-А учебники и конспекты можно использовать? – спросил кто-то из парней.
-Можно, все можно, вы же еще учитесь, – ответил Игнат, стараясь быть добрым к этим сосункам, хотя они все равно считали его злобным гоблином.
    Свою летнюю практику как студент Игнат прошёл около 10 лет назад на Полярном Урале в районе массива Рай-Из на границе Ямало-Ненецкого округа и республики Коми. Возрастной препод, которого они прозвали Сказочник, поставил им задачу провести поисковые работы по камням самоцветам: жадеитам, гранатам, яшме. Попутно они нашли много чего еще и начали поиски сразу, как сошёл снег в горах, с конца июня, а закончили в конце августа. Трудились на совесть – ежедневные маршруты с навигатором и полевой книжкой геолога. Бывало за день проходили по 20 км. Жили по-походному в палатках, готовили еду на костре как бывалые туристы. И только на базе отогревались, парились в бане и смотрели новости, фильмы и футбол по телику.
    За короткое полярное лето они тогда нашли редкие в геологическом отношении и красивейшие минералы. Личная коллекция из найденных образцов до сих пор хранилась у Игната в застекленном книжном шкафу в специальной коробке с прозрачной крышкой. 
    Последний маршрут на Демерджи, проведенный Игнатом, дался новичкам тяжело. Но Игнат не отступал от программы, включавшей изучение закономерностей размещения, условий образования, особенностей строения и вещественного состава полезных ископаемых. Особой целью для студентов являлось составление геологической карты местности, сбор образцов пород и замеры горных трещин; им нужно было научиться находить артезианские воды, что для Крыма особенно актуально и жизненно важно. За один месяц Игнат со студентами уже исследовал горы в радиусе 35 километров, почти как когда-то на Полярном Урале.
    На этом последнем маршруте им пришлось заночевать в палатках, поскольку к вечеру стала портиться погода, и Игнат решил не рисковать. На всякий случай он сообщил о ситуации руководителю и спасателям. Как опытный походник он выбрал укромное место в горной нише, защищенное от ветра и дождя, куда студенты и поставили одну к одной три палатки. Для них это являлось веселым приключением. Они развели костерок под металлическим раскладным очагом, а рядом для экономии места поставили таганок. Ужин приготовили под руководством Игната, поскольку даже девчонки в их группе были не слишком опытны в этом – что взять с городских детей. Хотя и нужно-то было всего лишь вскипятить воду для чая и разогреть консервы из наборов, выданных им главным поваром профилактория под роспись. На некоторых жестяных банках стоял логотип "Армия России".

***2
    Себе Игнат поставил одноместную альпинистскую палатку, которая разместилась бы даже на каменном козырьке размером метр на два. Он почти прилепился к самой крайней из трех палаток на выходе из-под скального навеса, чтобы выглядывать и контролировать обстановку. Дождь не прекращался, но все вроде было спокойно – ни оползней, ни мелких камней, смываемых водой. Их мини лагерь спасало то, что немного выше козырька, защищавшего их от дождя, скала нависала еще одним выступом, который мог бы принять удар в случае селя. Вновь созвонившись со спасателями, он прислал им видео, снятое на смартфон. Перед тем, как залезть в свое мини-логово, он заглянул в каждую из палаток. В одной палатке разместилось шестеро девчонок, во второй столько же парней, а в третьей, к которой он прилепился своей палаткой, находились четверо парней и одна, самая бойкая из группы, вертушка. Она легла возле стенки, почти вплотную к палатке Игната.
    Молодые устали, переход был довольно трудным, поэтому ночное дежурство Игнат взял на себя. Поставил таймер с вибрацией через каждый час. Контрольный созвон со спасателями он назначил на 6 утра. Спать урывками ему было не привыкать, он заранее приготовил кофе в термос и бутерброды. Улегшись поудобней, он открыл свой ридер на закладке и погрузился в чтение. Игнат любил детективы, и почти увлекся сюжетом, как вдруг услышал совсем рядом шорох, а потом приглушенный смех. На этом все стихло. У Игната перед глазами мелькнула картинка из прошлого – такая же южная ночь и палатка, только на берегу моря. И дождь, шуршавший по тенту, и смех Юты.
    Три года назад он увез Юту на море после их совместного очень сложного восхождения на Коштантау по северной стене. За это восхождение оба они получили титулы "Снежный Барс". Упрямица Юта так же, как и Игнат, имела звание мастера спорта, и, как он ни отговаривал ее, она все-таки отправилась с ним на это восхождение. Все потому, что годом раньше он уступил ее поцелуям и согласился взять с собой на вершину Монблана по хитрому маршруту через три вершины из долины Шамони. Но все это было цветиками по сравнению с восхождением на Коштантау.
    Перед ним у трех участников их группы произошла задержка с оформлением пропусков в пограничную зону. Игнат выбрал наиболее доступный маршрут восхождения по северному гребню, и первую часть пути они преодолели по леднику Кундюм-Мижирги. Так их группа поднялась на третью ступень ледопада, где располагаются самые высокие в данном районе так называемые  "ночевки на 3900". На следующий день они прошли последнюю четвертую ступень ледопада. Оставался переход на перемычку между вершиной Птица Южная и ледовым куполом с отметкой 4550 м. Там они застряли из-за растяжения связок одного из участников их небольшой группы. Да и Юта выбилась из сил, ее просто качало от усталости. Игнат опасался, что у нее началась "горняшка", поэтому заставлял ее надевать кислородную маску.
    Только на третий день после отдыха они смогли осуществить радиальный подъем на вершину Коштантау, на высоту 5152 метров с последующим спуском на ночевку возле ледового купола. Это была победа, давшаяся им с большим трудом. Игнат полностью разгрузил Юту, но видел, что она с трудом переставляет ноги. Однако они благополучно спустились и добрались до альпинистской учебно-спортивной базы Безенги, где восстанавливали силы почти неделю вместе с другими группами, возвращавшимися с восхождений, благо этот поселок уже полностью ориентирован на обслуживание альпинистов. На базе отдыхало много иностранных спортсменов, ведь Безенги – особый горный район, не только для России, но и в мировом масштабе. Это мнение разделяют все профессиональные альпинисты, которые прозвали Безенги "Малыми Гималаями", где царствуют вершины Дыхтау и Коштантау. Так трудно исполнилась мечта Юты.
    На море Игнат был очень счастлив с ней, но после отпуска она улетела в Москву, пообещав, что выйдет за него. Училась она в Военно-медицинской академии в Питере, потом перевелась в московский филиал из-за того, что ее младшая сестра страдала астмой. И сразу после возвращения с моря ей пришлось оформлять документы, после чего она спешно увезла сестренку в Израиль, где друзья отца помогли ей устроить Ию в лучшую клинику по лечению легочных заболеваний у детей.
    С тех пор прошло почти три года. За это время Юта окончила академию и прошла интернатуру, а ее отец на фоне переживаний за младшую дочь перенес инфаркт, да и мать ходила как тень и во всем слушалась только Юту, не доверяя другим врачам. Так что все заботы о сестре легли на Юту. Она запретила Игнату приезжать к ней в Москву, потому что ей требовались душевные и физические силы для учебы в академии и поддержания членов своей семьи. Их выручал только отлаженный бизнес отца, который приносил неплохие доходы. В этом Юта так же ему помогала. Но в основном именно она возила сестру на лечение и курорты, и это постепенно стало давать свои результаты.         
    Все это время Игнат копил деньги, чтобы приехать к Юте и во всем помогать ей. Его отец, узнав об этом, продал квартиру деда, а его самого забрал к ним с матерью, потому что дед сильно постарел и нуждался в опеке. Деньги от продажи квартиры отец отдал сыну и помог разместить их на выгодных условиях на депозите. В этом году Игнат собирался приехать к Юте, чтобы они смогли пожениться. Она, наконец-то, позвала его к себе. Игнат ждал только окончания срока контракта, по которому работал уже три года. И этот срок падал на сентябрь, так что сразу по возвращению из Крыма Игнат собирался уехать в Москву.

***3
    По жизни Юта была неугомонной оптимисткой. Правда, она наверняка изменилась со времени их расставания. Игнат не знал, так ли это, но она была нужна ему любая. Эти три года он ни дня не переставал думать о ней. Открывал на телефоне ее фото, смотрел видео, где она заразительно смеется, бежит в воду и зовет его за собой, стройная, юная, божественно красивая, и словно возвращался в то время. По скайпу она общалась с ним очень редко, объясняя это тем, что пока не может полностью отдавать ему свои чувства. Он радовался даже этим редким моментам, когда мог видеть ее на экране и слышать ее голос. В основном они переписывались в Контакте. Поэтому он был в курсе всех ее дел. О себе он старался говорить мало, потому что она почти не слушала его, ее захлестывали эмоции и волнения о здоровье сестры, о восстановлении отца после инфаркта, о подавленном психологическом состоянии матери. Но в конце видео сеанса с ним она каждый раз говорила:
-Игнат, я всегда думаю о тебе. Просто пиши мне о себе все, я читаю, когда немного успокаиваюсь и остаюсь одна. Например, ночью. Днем не получается, сам понимаешь, слишком многое навалилось.
-У меня обычная скучная жизнь без тебя. Я рад, что Ие уже намного лучше, – говорил он сдержанно, но вполне искренне.
-Да. Еще немного… Израильские врачи обещают, что она перерастёт свою астму, для этого есть все предпосылки. В период полового созревания такое часто случается. Главное не допускать рецидивов и неукоснительно проводить адекватную терапию.       
-Давай надеяться и ждать. Ты хороший врач и все сделаешь правильно. Юта, я так хочу тебя обнять…
-Не нужно, Игнат, не трави мне душу. Я прогоняю такие мысли, иначе не смогу быть сильной.
    Однажды в конце беседы, когда она обычно говорила ему пару-тройку слов о любви, Юта сказала:
-Я помню море и шуршание дождя над нашей палаткой.
-Да, ты смеялась, – воодушевился Игнат, но тут же осёкся, потому что увидел, что Юта вытерла слёзы.
-Игнат… мне сейчас нельзя об этом думать и вспоминать.
    Он понимал. Но сам не мог не вспоминать и не думать, это было выше его сил, хотя эти воспоминания терзали его и словно выжигали изнутри. А с друзьями он не делился ими. Даже лучший друг Федька старался не задевать темы о Юте. Он ничего не знал, просто догадывался, что причины долгой разлуки Игната с Ютой очень весомы. А ведь раньше все завидовали их любви и считали их очень красивой парой.
    Они познакомились на одной веселой студенческой тусовке, куда Юта пришла с подругой. Геологи ей понравились, а она, как девочка-альпинистка, понравилась абсолютно всем. Было много песен под гитару и разговоров о походах и восхождениях, ведь многие из студентов имели в этом опыт разной категории сложности, кто-то увлекался спортивным туризмом, кто-то альпинизмом, как Игнат и Федор. В компании были не только туристы пешеходники и горники, но и водники.
    Игнат сразу влюбился в Юту. Он сказал ей об этом во всеуслышание пересохшими губами, как раненый боец. Сначала все восприняли это как шутку, потому что Федька, смеясь, пафосно продекламировал, что Юта поразила Игната стрелой своего взгляда в самое сердце. Однако пришлось вызвать неотложку, потому что Игнату реально стало плохо. Он сильно побледнел и почувствовал головокружение и острую жгучую боль за грудиной, ему стало не хватать воздуха, на лбу выступил пот. Юта, будучи студенткой медицинской академии, схватила его за запястье и стала измерять пульс, который зашкаливал.
    Приехавший врач скорой помощи после снятия кардиограммы поручил медбрату сделать Игнату пару уколов и посоветовал ему поскорее жениться на избраннице, которая так подействовала на него. Диагноз, который он поставил Игнату, звучал очень экзотично – "кардиомиопатия такоцубо" или, если проще, "синдром разбитого сердца". Симптомы при таком синдроме схожи с состоянием при остром инфаркте миокарда, но обратимы и быстро проходят.
    Юта была смущена, потому что ребята силой усадили ее рядом с Игнатом и заставили держать его за руку, чтобы окончательно излечить больного от этой напасти. Шутки на эту тему звучали тогда весь вечер, но, когда Игнат пошел проводить Юту с подругой до такси, она быстро поцеловала его в щеку и дала ему свой номер телефона на визитке.
    Их роман протекал бурно, Игнат снял убитую однушку для встреч с Ютой, купил широкую тахту и дорогое постельное белье. Ничего другого им не требовалось. Но Юта не могла оставаться с Игнатом на ночь, она должна была помогать матери и дежурить в комнате сестры, чтобы в случае необходимости вовремя купировать у нее приступ астмы. Потом ее родители продали питерскую квартиру и купили почти такую же в Москве, рядом с парком Шмелёвский ручей, недалеко от пульмонологического центра, в котором Ия постоянно проходила лечение.
    Игнат приезжал в Юте, она приезжала к нему, оба учились, поэтому часто встречаться получалось только в каникулы. А еще оба занимались альпинизмом. Игнат любил горы, но не хотел вспоминать восхождение на Коштантау из-за начинавшейся там у Юты горной болезни. Он постоянно вспоминал их поездку на море после этого восхождения, где был безумно счастлив целую неделю. 
    Десятилетняя сестрёнка являлась почти точной копией Юты. Сейчас ей уже исполнилось 13 лет, но Игнат старался не вглядываться в ее фото, которые Юта вывешивала в Контакте. Он опасался невзлюбить эту девочку из-за того, что она отнимала у него его обожаемую Юту. Однако по просьбе своей возлюбленной уже три раза ходил в Пантелеймонову церковь возле Летнего сада и заказывал молебны об исцелении и выздоровлении её сестры, снятые на видео, которые отсылал Юте. Игнат даже узнал, что имя местного батюшки – Илиан, хотя был убеждённым атеистом и никогда раньше не интересовался ничем подобным.      

***4 
    Несмотря на диплом академии и интернатуру Юта пока никуда не устраивалась, потому что получалось, что все члены ее семьи, кроме бабушки, нуждались в постоянном врачебном наблюдении. О себе она задумывалась лишь ночью в постели, когда закрывала глаза и вспоминала объятия и поцелуи Игната. В академии парни часто пытались к ней подкатывать, и не только парни. Один препод был сильно влюблен в нее, о чем признался ей наедине, имелись и другие – лаборант, куратор практики, замдекана. Она на все слова, подарки и попытки ухаживаний отвечала, что не свободна. Конечно, иногда ей закрадывались мысли о том, что Игната могла соблазнить какая-нибудь из девиц, но после каждого общения с ним в скайпе и по телефону сомнения её развеивались. И когда она думала о нем, перед глазами у нее вставал величественный вид с вершины Коштантау и Игнат, крепко державший ее за руку. Кислородная маска спасла ее тогда, хотя Юта до последнего геройствовала и не хотела подавать вида, что теряет силы. Все потому что по глупости не желала на фото выглядеть как какой-то монстр из фильмов об эпидемиях всесильного вируса. Но Игнат все же сделал несколько ее фото без маски.
    Как только ночью тоска по нему начинала её захлёстывать, Юта вскакивала и шла проверить сестру, а потом и отца, который все еще не до конца восстановился после инфаркта. Мать обычно крепко спала, потому что Юта прописала ей снотворное и заставляла его принимать. Бессонная ночь могла опять вызвать у матери паническую атаку.
    При всей любви Игната к Петербургу, он ни минуты не колебался, решив переехать в Москву к Юте. По возвращении из Крыма, он конечно ни словом не обмолвился ей о небольшом эпизоде в горах, когда ему с группой студентов пришлось заночевать там из-за дождя. Утром ему все же пришлось вызвать спасателей, потому что дождь сильно размыл тропу, по которой они должны были спускаться. Рисковать неподготовленными молодыми парнями и девчонками он не имел права. Для них это оказалось хорошей встряской, потом они со смехом вспоминали все свои приключения и скольжения на стропах спасателей по размытой тропе, потому что так до конца и не осознали всей опасности, которой подвергались. А Игнат вздохнул свободно, только когда все они, мокрые и по уши в глине, уже находились в профилактории – живые и здоровые.
    Однако он не стал бы продлять контракт, даже если бы не собирался в Москву. Слишком много сил он уже отдал горам. То, что Юте больше нельзя осуществлять восхождений, он не подвергал сомнению, он больше не позволил бы ей этого из-за горняшки на Коштантау, которая так его напугала. Он безумно боялся отека лёгкого у нее или еще того хуже – отека мозга, и умолял ее начать спуск, но она упрямо хотела дойти до самой вершины. 
    Все эти три года его спасала работа. Он думал лишь о том, чтобы побольше накопить. Только эта цель вынуждала его сидеть в Питере, иначе он давно бы уже уехал в Москву, чтобы видеть свою любимую хотя бы тайком издали. Впрочем, он прекрасно понимал, что так можно было совсем умом тронуться. Да и Юта наверняка почувствовала бы его присутствие, как бы он ни прятался. А мешать ей – значило мучить её и себя.
    Наконец-то наступил сентябрь. Игнат рассчитался, получил вознаграждение по контракту, завершил все свои дела в Питере. Мать суетилась, все спрашивала, взял ли он то, взял ли другое, а отец похлопал сына по плечу:
-На свадьбу позови, приедем.
-А деда куда денете? – спросил Игнат.
-Да мои друзья присмотрят за ним. Ненадолго ведь уедем. Главное, квартиру хорошую найди, не торопись хватать первую попавшуюся.
-Юта будет выбирать, – ответил Игнат смущенно.
-И как она одна справляется? – часто спрашивала его мать, когда он говорил о семейных делах Юты, – Тебе ведь тоже придется ей помогать.
-Для того и еду. Но главное, не могу я больше без нее, – отвечал Игнат без малейшей улыбки.
Мать замолкала, только украдкой поглядывала на него, а потом спохватывалась: 
-Подарки-то купил? Ей и сестренке ее?
-Купил, – бурчал Игнат. Ему хотелось быстрее загрузить свой багаж в машину и покинуть родителей, чтобы потом в дороге думать о том, как все у них будет с Ютой. Он никогда не спрашивал ее, планируется ли проживание Ии вместе с ними. Ему этого очень не хотелось. Он готов был делать все, что скажет Юта, но жить хотел только с ней, никого не впуская в их общий мир. Наверняка в присутствии сестры Юта не могла бы так лучезарно улыбаться, как улыбалась ему тогда на море, и не могла бы полностью отдаваться своей любви к нему. Ей пришлось бы делить себя… Но Игнат был согласен на все, даже на то, что Ия поселится с ними.
    Вечером он доложил Юте, что утром стартует. Она ответила, что очень ждёт его, но сейчас спешит по делам. На этом разговор закончился. Игнат расстроился, пытаясь успокаивать себя. Однако через час Юта вновь позвонила ему и заговорила приглушенным голосом:
-Прости. Мои тут рвут меня на части. Заранее ревнуют к тебе. Привыкли, что я каждого из них нянькаю. Но когда ты приедешь, все изменится. Я все разрулила, поэтому ни о чем не переживай. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
У него от этих слов увлажнились глаза, и голос почти пропал. Он только и смог произнести:
-Юта… Не могу дождаться…
-На трассе будь максимально осторожен. Прошу тебя! Ты же мой самый любимый Снежный барс,  – воскликнула она напоследок.
-Ты тоже, – ответил он.
-Я? Да. Твоя Снежная кошечка, – сказала она и весело засмеялась.   

***5
-Я как будто в ссылке находился, – сказал Игнат вечером после приезда в Москву. Главной радостью для него оказалось то, что Ия, после приобретения ими квартиры останется жить с родителями. Но было и еще кое-что. К его приезду Юта на время сняла однушку у бабушки, их соседки по площадке. Бабушка жила напротив. Квартиру сына, которая находилась рядом, почти дверь в дверь, она сдавала. Сейчас ее сын с женой купили себе большую новую квартиру в многоэтажке.
    Оказалось, что Игнат соскучился по Юте намного больше, чем думал, потому что, как только она разделась, у него в голове всё поплыло.
-Опять синдром разбитого сердца? – воскликнула Юта.
-Нет… все уже хорошо, – произнес он, сжал ее и стал целовать.
    Не было моря и палатки, за окном вовсю играл красками сентябрь, но Игнат ощущал такое же счастье, как и тогда. Главное, Юта больше не говорила только о сестре и родителях, как это происходило все три года при их общении по телефону или в скайпе. О любви к нему она всегда  быстро произносила пару-тройку слов в самом конце. Он понимал – не хотела травить душу себе и ему. Сейчас она шептала что-то бессвязное:
-Люблю… люблю… так ждала…
И, слушая это, он пытался запечатлеть в памяти её слова как драгоценности. Они с Ютой не обсуждали того, что будет дальше, потому что все давно решили. Расписаться, купить квартиру и жить вместе. Такие простые и понятные вещи, к которым они шли так долго.
-Риелтора я уже нашла, а распишемся в среду, – произнесла Юта с закрытыми глазами и тут же уснула, потому что плохо спала две ночи перед этим. Вдруг завибрировал ее мобильник, Игнат схватил его убежал в кухню. Звонила Ия:
-Юта…
-Ия, это я, Игнат. Юта спит, она очень устала.
-Игнат, я хотела… нет, завтра. Я рада, что ты приехал. Юта тебя очень ждала. И знаешь что, у меня уже три месяца не было приступов. Мой доктор надеется, что я переросла свою астму.
-Вот как? Это было бы великолепно, – пролепетал он, не зная, как общаться с нею. 
-Я уже не ребенок, мне один мальчик очень нравится, и я ему тоже.
-Конечно… ты красивая, Ия.
-Я это к тому, чтобы ты не думал, я понимаю, как вам было трудно жить в разлуке. И благодарна тебе.
-А Юте?
-Юта для меня всё, я считаю себя ее частью. Ты ведь не расстанешься с ней?
-Ни за что.
-Я боялась, ведь в разлуке мужчины часто находят себе других девушек. Природа… Но ты же не такой?
-Не такой. Для меня кроме Юты никого не существует.
-Скажи… а как же ты… ну… обходился без секса так долго?
Игнат сидел с открытым от удивления ртом.
-Понимаешь, мужчины способны подолгу обходиться... Моряки, например, военные, геологи…
-А… точно! Ты же геолог. Я и забыла. Я бы тоже хотела в горы ходить, как Юта.
-Ия… не стоит рисковать, в горах может развиваться горная болезнь.
-Да, знаю, Юта рассказывала, что у нее тоже было. Но я подолгу смотрю всякие фильмы про горы и альпинистов. Мама говорит, что запретный плод всегда сладок. Но ты ведь расскажешь мне про геологов? Юта говорила, что ты вел практику студентов Горного универа.
-Конечно, расскажу.
-Я уже подарок вам на свадьбу приготовила, но это пока секрет. Спокойной ночи, Игнат, – сказала девочка и отключилась.
    Игнат сидел и думал. Пытался вспомнить свои 13 лет. Но тогда его кроме футбола на дворовой площадке ничего не интересовало. У него вообще было беспечное детство – никаких забот, никаких больных родственников, любимый единственный сын своих родителей, любимый внук стариков. Он всегда делал, что хотел и занимался чем-то только по своему желанию. Даже представить не мог такого, чтобы кто-то ограничивал его свободу в чем-то. И здоровьем обладал отменным. Поэтому всех так поразил тот самый эпизод с синдромом разбитого сердца. Но с Ютой, кажется, все могло повториться, слишком она была дорога ему, слишком он натосковался по ней.               
    Он вернулся в комнату и сел на ковер рядом с кроватью, где спала Юта, чтобы смотреть на нее и ничем не тревожить. Она стала еще красивей, чем была, словно вошла в пору полного цветения. Какое сердце выдержит такое? Его сердце сейчас спасало лишь счастье, которое грело душу и тело. В среду, уже через два дня мы станем мужем и женой, думал он. Хотя мы давно уже неразделимы, и штамп в паспорте лишь формальность. Кого я мог искать в разлуке? Зачем? Кто способен заменить мне Юту? И девочка… она, значит, тоже переживала за сестру, и радуется теперь за нас. Почему я плохо думал о ней? Даже подарок приготовила, смешная…

***6
    В загсе Игнат плохо соображал, поскольку пребывал в состоянии какой-то оглушённости. Все звуки долетали до него словно из колодца, он не сразу понимал слова, которые были обращены к нему. Юта шептала ему, что и как говорить, он лишь повторял. Но гости и родители улыбались и все вроде были довольны. Он даже не спросил родителей, с кем они оставили деда, а, оказалось, что они привезли его с собой, потому что он как ребенок просил их, так хотел увидеть свадьбу любимого внука. Он был слаб физически, но по-прежнему хорошо соображал, поэтому они не могли отказать ему. Игнат обнял его тщедушное тельце и сказал ему на ухо нежные слова, от которых у деда затряслись губы и увлажнились глаза. Отец Игната тут же забрал старика и усадил в инвалидное кресло, на котором они с матерью везде его возили.
    Потом был ресторан, но Игнат почти ничего не запомнил. Утром он даже переспрашивал Юту о некоторых деталях. Она смеялась и кормила его с ложки свадебным тортом.
-А Ия была в загсе? – спросил он.
-Конечно, и даже не одна. С мальчиком своим пришла. Современные детки очень ранние. Но мы не препятствуем ей, сам понимаешь…
-Она удивила меня, – сказал Игнат, – Если честно, я опасался, что буду ревновать тебя к ней.
-Ты просто не знал ее, Ия очень умная девочка. И ты ей очень нравишься, она искренне рада за нас. Понимаешь теперь, как мне было трудно обманывать ее и говорить, что астма обязательно уйдет, и все признаки говорят об этом. Хотя тогда я совершенно не была в этом уверена. А эта лисичка, чтобы не расстраивать меня, делала вид, что верит.
-Я вот все думаю, – сказал задумчиво Игнат, – Как это природа способна производить на свет таких нежных и в то же время сильных созданий как ты. Не каждый мужик был бы способен с такой гипоксией все-таки дойти до вершины пятитысячника. Я безумно боялся, что горняшка нанесет тебе вред.
-Она и нанесла, – засмеялась Юта, – Я такой дурочкой стала, сама, своим сдвинутым умишкой разлучила тебя с собой на целых три года. Могли ведь также снять эту квартирку. Правда, работу тебе пришлось бы искать другую, да и видеть меня в таком отчаянии, в котором я находилась, тоже не сахар. Но за это время ты мог вообще импотентом стать.
Игнат обнял ее, усадив к себе на колени.
-Нет, все правильно, я бы не смогла разрываться на части. Но теперь у тебя будут проблемы с трудоустройством.
-Нет. Пойду в МГУ работать со студентами. Уже связывался, меня с моим послужным списком возьмут. Но… Юта, я не хочу, чтобы ты работала. Врач… это так сложно и опять переживания всякие. Денег нам хватит, поверь. Давай лучше детеныша родим.
-Ты, правда, хочешь ребенка?
-Я хочу, чтобы ты была счастлива! Ты уже и так все свои подвиги совершила, остался только этот. Ни одному мужику не под силу то, что сделала ты. Но мужик должен все сделать для своей женщины. Этим я и собираюсь заниматься.
    Они решили впервые за три года снова поехать на море, чтобы побыть только вдвоём. Но до этого приобрели неплохую квартиру, правда, косметический ремонт в ней и обстановку оставили до своего возвращения. Отец Юты предлагал в их отсутствие нанять бригаду и обещал следить за работами отделочников. Но Юта никому такое не могла доверить, своё гнёздышко она хотела свить сама. Они решили остановиться в отеле, но три дня пожить на том же пляже в палатке, как тогда на море, в самый счастливый период своей жизни. Хотя сейчас и Игнат, и Юта, чувствовали себя намного счастливее, чем в те времена. А новую и очень удобную палатку им подарила на свадьбу Ия, у которой сейчас уже вовсю шли уроки в гимназии. И каждый день утром за ней заходил ее мальчик. Он был очень заботлив, всегда носил с собой запасной ингалятор, хотя у нее имелся свой, который она уже почти четыре месяца не использовала по причине ненадобности. Всё говорило о том, что Ия переросла свою астму, которая больше не вернется к ней. На это же надеялись и врачи, поскольку все результаты обследований ее здоровья говорили об этом.

                ***   

© Copyright: Марк Шувалов,
       декабрь 2024