Белая черемуха душистая 9-10

На память от художника остался у Иринки её портрет, который обнаружила не она сама, а Анна Вячеславовна, когда вернулась из больницы. Сначала бабушка обрадовалась, подумав, что у неё будет бумага, годная для растопки печи. Анна Вячеславовна сложила бумажки, собираясь отправить в мешок, но одна из них выпала. Тогда пожилая женщина и увидела портрет внучки. Подняла и долго любовалась, а вечером принесла лист бумаги в дом сына, показала Ирине:

- Значит, правду говорили люди. У этого "мастака" совсем другое было на уме, раз он твой портрет намалевал. Хорошо, что уехал подобру-поздорову, пока беды не случилось. Хотя, если сказать по правде, получилось красиво.

Ира выхватила лист бумаги из рук бабушки и застыла на месте. Так девушка на портрете была на неё похожа. Когда Анна Вячеславовна ушла к себе домой, Иринка сложила портрет и спрятала в альбоме для рисования, чтобы отец не мог ничего найти.

Казалось бы, потрет - это такая мелочь, но для Иринки он стал чем-то вроде оберега и смысла в дальнейшей жизни. У неё появились силы, чтобы жить дальше. Ей хотелось много добиться, чтобы Василий Сергеевич узнал о её успехах. Раньше, когда была жива мама, Ире хотелось её порадовать хорошей отметкой. Одна мама хвалила её и говорила, что учиться надо хорошо, чтобы получить достойное образование. Когда матери не стало, Ире казалось, что она утратила почву под ногами. Отцу до неё особого дела не было никогда. С появлением Василия Сергеевича всё изменилось. Он вдохнул в Ирину жизнь. И хоть он уехал, хоть собирался жениться на другой женщине, Ирина верила, что когда-нибудь состоится их встреча. Что-то внутри подсказывало ей, что именно так всё и будет.

Эта вера помогла Ирине пережить косые взгляды односельчан, гадавших, было ли между ней и художником что-то большее, чем просто совместное "малевание" пейзажей. Кто-то даже высмотрел, что Иринки начал расти живот.

Слухи дошли и до учителей, и пришлось Ире объяснять классному руководителю, что она ни в чём не виновата, а в деревне всегда хоть кто-то, да распустит сплетни. Так уж заведено, и никуда от этого не денешься.

Ирина ни с кем не спорила, ничего никому не доказывала. Она просто училась, чтобы через год уехать на учёбу в областной город. Девушка собиралась поступать на худграф. Благодаря Василию Сергеевичу она поверила в свои силы. Правда, чем меньше времени оставалось учиться в школе, тем более ясно она понимала: без специальной подготовки поступить на художественный факультет ей вряд ли удастся. Приедут ребята, которые окончили художественную школу, а она получила всего несколько уроков. Разве сможет она с ними конкурировать? Ирина понимала, что ей до них далеко.

Куда идти учиться дальше, она представления не имела. Наверное, поступала бы в педагогический институт, что находился в области, если бы не случилось непредвиденное. Анна Вячеславовна внезапно слегла. Случилось это в один из дней, когда Степан находился у Варвары. Позже врачи скажут, что если бы пожилой женщине помощь была оказана своевременно, то она бы быстро восстановилась, а так пришлось Анне Вячеславовне лежать в больнице, а затем восстанавливаться дома. Ирина в это время собиралась сдавать выпускные экзамены.

Справедливости ради надо сказать, что Степан за помощью сразу обратился к Варваре, считая, что они почти одна семья. Он предложил почтальонке сойтись и забрать мать к себе, но такой вариант не устроил Варвару. Она начала оправдываться:

- Стёпушка, родной, сам пойми, скоро Павлуша вернётся. Не знаю, как отнесётся к тому, что мы с тобой. Если ещё и мать твою увидит, то боюсь представить, что будет. Я, конечно, могу когда-нибудь прийти, сделать по дому что-нибудь, тебя не оставлю, но вот так взять и перейти к тебе не могу, ты уж не обессудь.

Степан разозлился и думал, что больше с Варварой никаких дел иметь не будет. Даже рявкнул ей напоследок:

- Ну и пошла ты тогда... Баб на свете много. Найду себе кого, а к тебе больше не ногой.

Но не сдержал слова Степан. Тянуло его к жаркой Варваре, дарившей ему свою любовь. Продолжал он к ней похаживать, но больше у неё не оставался. Спешил домой, где его ждала мать. Пока Степана дома не было, за Анной Вячеславовной приглядывала Ирина. К счастью, бабушка сама передвигалась. Не могла переступать самостоятельно через порог. Ей трудно было поднимать ноги, и говорила тихо, не совсем понятно, а в остальном всё было так, как раньше. Просто нужно было находиться рядом, чтобы Анна Вячеславовна всегда была под присмотром.

Степан после того, как дочь сдала экзамены, скомандовал:

- Значит так, Ирка! Никакой тебе учёбы очно. По дому надо помогать, да и за мамкой моей присматривать, кроме нас с тобой, некому. Колька в городе, а женка его с бабушкой твоей особо не ладит. Так что только мы у неё остались. На нас вся надежда.

- Папа, как это, я же собиралась, хотела ... - начала Ира заикаясь.

- Мало ли что я хотел, - не дал договорить дочери Степан. Он уже немного выпил и стал разговорчив. - Неужели ты меня вот так оставишь и уедешь? Мамка твоя меня оставила. Ушла на вечный покой. Ей там хорошо, наверное. Ни о чём думать не надо, не то, что у меня здесь от проблем голова раскалывается. И Варька сте... рвой оказалась. Я ей только ночью нужен, а днём она и сама справляется. Мои проблемы её не волнуют. Давай и ты поезжай в белый свет и домой носа не показывай.

- Папа, а куда мне тогда идти? Я ведь хочу учиться.

- И учись себе на здоровье, но только заочно. В деревне мы тебя пристроим хоть пионервожатой в школу или секретаршей в сельсовет. На худой конец пойдёшь в колхоз. Там рабочие руки никогда не будут лишними. В общем, что-нибудь придумаем. Будешь контрольные делать по вечерам и ездить на сессии, но главное, что будешь рядом. Мне так спокойнее будет.

Ирина сразу не ответила. Она не представляла себе учёбы на заочном отделении, хотела учиться очно. Попыталась сказать об этом отцу.

- Я стану на каждые выходные приезжать, но учиться хочу очно, так, как остальные ребята.

Степан вышел из себя. Ему было обидно, что дочь его не поняла сразу. Смеет ещё и убеждать в своей правоте. Он стукнул кулаком по столу.

- Если не послушаешь меня, то можешь в деревне не показываться. Вот мой тебе ответ! Или остаёшься и идёшь работать, а поступаешь на заочное, или поезжай в город и забудь сюда дорогу!

- Хорошо, папа, я останусь! - сказала Ирина, не представляя, куда она будет поступать... Хотя ей уже было всё равно...

*****

Вернувшись домой, Василий мучился от невыносимой тоски. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Нет, он не испытывал к Иринке таких чувств, какие испытывает мужчина к женщине. Ему просто было очень жаль эту девушку, с которой очень строг отец и которая никому не нужна. Считал Вася Ирину способной, но прекрасно понимал, что в деревне развивать их не получится.

От мыслей об Ирине Василия отвлекла Вика. В отличие от него она была занята другими проблемами. До свадьбы оставалось всего каких-то три месяца, но Вася после возвращения из деревни избегал разговоров о торжестве.

- Ты так себя ведёшь, как будто эта свадьба нужна только мне одной, - не выдержала Вика, когда снова завела разговор о свадьбе, а Вася не поддержал её.

- Извини меня, Вика, но я думаю, что надо всё отложить, - сказал он. Для себя Василий уже всё решил. Вика показала себя не с самой хорошей стороны во время приезда в деревню.

Викторию слова любимого напугали. Она уже оповестила всех подруг, сказала, что скоро пополнит ряды замужних женщин. Кроме того, быть брошенной невестой ей не хотелось. Вика едва не заплакала, закрыла лицо ладонями.

- Ты оставишь меня в таком положении, Вася? Я и так не знаю, как потом перед людьми оправдываться, когда наш малыш появится на свет. Я ведь была у врача. Он подтвердил, что я жду ребёнка. Это ведь и твой ребёнок тоже.

Вася переменился в лице. Хоть Вика уже намекала ему на возможную беременность, он думал, что всё это лишь её догадки. Сейчас же, когда Вика сказала, что врач всё подтвердил, Вася чувствовал себя виноватым. Он привык отвечать за свои поступки. Поэтому взял Вику за руку и попросил:

- Ты не ревнуй меня, мне это очень неприятно, понимаешь?

- Да, - всхлипнула Вика, - но я ничего не могу с собой поделать. Когда вижу рядом с тобой других женщин, не знаю, что происходит. Я готова вцепится им в волосы. Мне хочется, чтобы ты смотрел только на меня, разговаривал только со мной. Видишь, Васенька, как сильно я люблю тебя!

Василий промолчал, ничего не ответив на признание Вики. Он больше не сомневался в решении жениться. Раз будет ребёнок, значит, надо создавать семью. Он ведь не мог оставить беременную невесту. Правда, после свадьбы выяснилось, что ребёнка не будет. Вика с прискорбным видом сообщила, что сказались предсвадебные хлопоты.

Татьяна Сергеевна заподозрила, что здесь что-то не то, а Вася молодой жене поверил. Он всех судил по себе и считал, что с такими вещами шутить нельзя. Вика плакала, показывая, как переживает, а Вася её успокаивал:

- Не переживай, у нас ещё будут дети!

- Только не сейчас, мне надо отойти от всего этого, восстановиться, - сказала Вика. Рождение детей не входило в её ближайшие планы.
***** Глава 10
Если раньше Ирине казалось, что у неё вся жизнь впереди и что скоро её ждёт светлое будущее. Сейчас же свет для девушки померк. Мечты разбились, и ей уже было всё равно, что будет дальше. Её удел - находиться в деревне, смотреть за отцом и Анной Вячеславовной. Последнюю Иринка даже и бабушкой назвать не могла. Хорошо, что хоть мать отца сама потихоньку передвигалась и могла себя обслуживать. Но на улицу без посторонней помощи выйти не могла. Вот и приходилось Ирине, когда отца не было дома, выводить её, чтобы усадить на самодельную лавочку. Там и сидела Анна Вячеславовна, любуясь солнцем и слушая пение птиц, а Ирина тем временем возилась во дворе.

Директор школы, узнав, что хорошая ученица не будет поступать в институт ввиду семейных обстоятельств, предложил Ирине пойти работать пионервожатой. Пришла Ирина на разговор с Андреем Константиновичем с таким видом, что директор без лишних слов догадался: девушке дома отнюдь не сладко живётся.

- Может, тебе, Ирина, помощь нужна? Ты скажи, я поговорю с твоим отцом.

- Нет, всё хорошо у меня, то есть у нас, - поспешила ответить Ирина, представив, что будет, если Андрей Константинович поговорит с отцом. Тот Ирину со свету сживёт своими упрёками.

- Раз всё хорошо, тогда выслушай, что я хочу тебе предложить. Ты можешь работать пионервожатой в школе, а заочно поступишь в институт. После третьего курса начнёшь преподавать. Как тебе моё предложение? Если сразу не готова ответить, то обдумай всё хорошенько. Дня через два приходи, мы продолжим начатый разговор.

- Спасибо большое Вам, Андрей Константинович, - поблагодарила директора Ирина и пошла домой. Не сказать, что она мечтала об этой работе, но в мечтах уже представляла, как будет вести кружок рисования у малышей. Почему-то ей казалось, что директор обязательно поручит ей вести какой-нибудь кружок. И тогда она выберет рисование. Ирина даже улыбнулась, когда представила, как вместе с учениками начальных классов будет сидеть в просторном кабинете и творить...

С отцом о предложении директора Ирина собиралась поговорить вечером, но тот вернулся с работы в плохом настроении. Даже прикрикнул на мать, когда та тихо подошла к нему и спросила, что произошло.

- Какое тебе дело? - гаркнул Степан. - Ступай лучше на улицу и воздухом свежим дыши. Доктор сказал, что тебе это полезно! И не сунь свой нос туда, куда не надо!

Ирина, ничего не говоря, помогла Анне Вячеславовне выйти во двор. Девушка заметила, как бабушка смахнула краем платка слезу. Ещё год назад она бы не смолчала, а ответила бы сыну крепким словцом, ещё и подзатыльник могла бы отвесить, но сейчас её жизнь полностью зависела от него и от Иринки. Поэтому Анна Вячеславовна промолчала, глотая украдкой слёзы.

Поздно вечером, когда отец уже собирался отправиться спать, Иринка завела разговор о работе в школе, но отец не дал ей договорить.

- Я сегодня устал, как собака, забыл сказать тебе, что с председателем беседу вёл. Он согласен взять тебя уборщицей. Станешь контору убирать, библиотеку и клуб. Работа не слишком пыльная, а главное, что не нужно сидеть, как в школе, от звонка до звонка. Будешь, как у нас говорят, и дома, и замужем. Приберёшь контору - домой прибежишь. Посмотришь, всё ли здесь в порядке. Потом библиотеку пойдёшь убирать. По-другому никак нельзя. Сама понимаешь, что мать одну на целый день оставлять нельзя. Мало ли зацепится за порог или ещё что-то с ней случится. Я потом себя до конца жизни не прощу, да И Колька мне этого не забудет.

- Папа, но я не хочу уборщицей, - попробовала протестовать Ирина. - Попрошу Андрея Константиновича, чтобы разрешал мне приходить домой.

- Цыц! - стукнул кулаком по столу Степан. - Знаю я эту школу. Туда только попади - и о доме можешь забыть. Наш тракторист рассказывал, что жене его, твоей учительнице по математике, покоя нет. То одно будешь делать, то другое, то третье. В школе дела всегда найдутся. Уборщица - совсем другое дело. Порядок навела - и пошла спокойно домой. В общем всё уже решено.

Ирина спорить не стала. Просто вышла на улицу и уселась на ту же лавочку, где сегодня молча лила слёзы Анна Вячеславовна, и беззвучно заплакала сама. Смотрела на красивый закат, который когда-то пыталась запечатлеть на бумаги. Но сейчас ничто Иринку не радовало: ни густые краски надвигающейся летней ночи, ни аромат распустившейся липы. Чувствовала себя Ирина пленницей, вынужденной исполнять роль, придуманную отцом.

Когда Ирина пришла в свою комнату, первым делом достала альбом, где лежал её портрет. Посмотрела на него и улыбнулась точно так, как девушка с портрета, напоминающая ей о тех нескольких днях, которые она провела рядом с художником. Это придало ей силы, и она уснула спокойная и уверенная в том, что все трудности в её жизни временны...

... Поступила Ирина на заочное отделение техникума, где был недобор. Оказалось, что ей нужно было работать по специальности, чтобы поступить в институт. Она попыталась, конечно, попросить у председателя справку о том, что якобы работает счетоводом, но председатель объяснил, что это подсудное дело, липовые справки он никогда не выдавал и выдавать не будет. Учиться можно и в продовольственном техникуме, а не только в институте.

- Станешь специалистом по производству, потом сможешь устроиться на наш мясокомбинат. Поверь, что там не бедствуют, - усмехнулся председатель.

Такого же мнения был и Степан. Он намекнул дочке, что и колбаса, и сосиски будут всегда под рукой.

- Сама голодать никогда не будешь, и нам с бабушкой принесёшь провизии. В общем, мне затея с поступлением в техникум нравится, - с одобрением сказал Степан.

...Работа, как и говорил отец, оказалась не такой и сложной. Следить за чистотой и порядком Ирина была приучена с детства. Поэтому не ленилась лишний раз провести тряпкой по подоконнику, своевременно выносила мусор из конторы. Что касается библиотеки, то здесь и убирать было нечего. Людей, жаждущих читать, было не так много, а те, кто приходил в библиотеку, стояли возле библиотекаря. Она сама приносила книги по запросу читателей. Клуб был единственным местом, где после танцев Иринке приходилось тщательно подметать зал, а потом мыть его. Завклубшей работала пенсионерка Зоя Александровна. Она разрешала молодым людям грызть семечки прямо в клубе. Когда Ирина попросила её объяснить посетителям, что этого делать нельзя, завклубша поставила руки на свои пышные бёдра, сказав, нахмурив брови:

- Я на пенсии, и мне до лампочки, что здесь творится. Работа эта надоела. Я бы ушла давно, да некому здесь работать. Не хотят молодые кадры в глухомань ехать. В городе норовят работу найти. Вот и приходится мне, старухе, танцы для молодёжи проводить. Хотя я бы сама, по правде сказать, лучше в это время на диване лежала бы и фильм интересный по телевизору смотрела.

...Всё изменилась, когда поздней осенью из города приехал молодой парень. Прибыл он, чтобы теперь вместо Зои Александровны проводить танцы. Говорили, что парень только-только вернулся из армии. Он окончил культпросветучилище, а после службы приступил к работе в деревенском клубе. Звали молодого человека Владимиром. Был он светловолосым и невысоким, за словом в карман не лез, а ещё умел играть на гитаре и исполнял самые разные песни из репертуара известных артистов. Теперь в клубе первым делом был импровизированный концерт в его исполнении, а только потом начинались танцы.

В это же время из армии вернулся и Павел, сын Варвары. Степан ходил сам не свой, ожидая, что теперь скажет ему почтальонка. Он очень надеялся, что Павел не будет против их отношений с Варварой.