10. Крик

***1
    Ясмина работала в детской "Школе Искусств" и вела общий курс фортепиано, обязательный для всех учеников, даже не пианистов, а также обучала детей, избравших игру на флейте как основную специальность.
    Она была на хорошем счету у руководства, её ценили родители учеников и сами ученики. А она больше всего ценила детей, любящих флейту, и особенно одного ученика, которого вела с пятого класса. Ей было 22 года, когда она начала преподавать. На Женю Колосова ей указал еще директор школы:
-Очень талантливый мальчик. Флаг вам в руки, Ясминочка, его специализация как раз флейта. Но и фортепиано у него отлично идет. Упорный ученик и целеустремленный, весь в своего старшего брата. Тот также учился у нас и тоже по классу флейты. Женя многое взял у него.
    В этом году Ясмине исполнилось 25, а Женя, её лучший ученик, окончил 8 класс музыкалки и теперь сдавал ОГЭ и ЕГЭ в 11 классе общеобразовательной школы, после чего собирался поступать в консерваторию, где когда-то училась и Ясмина.            
    Жене Колосову очень нравилась его учительница в музыкальной школе. Он именно из-за нее и остался учиться, хотя после 4-го класса, лет в 11 хотел бросить музыку и полностью отдаться футболу. Флейтой он увлекся потому, что его старший брат фанател от этих дудочек. Лёха поступил в консерваторию и окончил ее, но не успокоился и после одного их новогодних концертов Бориса Гребенщикова выцепил известного флейтиста Брайана Финнегана, который часто выступал вместе с "Аквариумом". Лёха чуть не в ноги ему упал, но вымолил у прославленного музыканта несколько уроков игры на ирландской флейте. Брайан с трудом согласился, а потом даже денег не взял, потому что оценил талант парня. 
    После этого Лёха организовал свою фолк-группу и даже гастролировал по стране, участвуя в молодёжных студенческих концертах и развлекательных шоу. А брату сказал своё веское слово – не бросать музыкалку. И на его выпускной концерт пришёл. Для Женьки это было более волнующим событием, чем получение Свидетельства с отличием об окончании полного курса программы в области музыкального искусства, где в разделе "Итоговая аттестация" стояли все пятерки даже по сольфеджио и по теории музыки. 
     Дома Лёха спросил у брата:
-А училка твоя давно работает в музыкалке?
-Она меня с пятого класса вела. Ты бы слышал, как она на флейте играет. Закачаешься. Конечно, до тебя ей далеко и вещи она в основном бабские выбирает – нежности всякие с переливами.
-И как её зовут?
-Ясмина, – ответил беспечно Женька, наворачивая торт, который ему выкатили родители в честь получения Свидетельства.
-Кажется, я знаю её, – сказал Лёха, посасывая алкогольный коктейль,– Она двумя годами позже меня поступила.
-Классная, правда? – сказал Женька, – Я бы такую закадрил. Было бы мне лет на 10 больше, а то ведь она меня серьезно не воспринимает.      
-Вот и сиди на попе мягко, лузер.
-Ты что, запал на неё?! – вдруг заорал Женька.
-Тебе-то что? – лениво ответил брат.
-У тебя и так девок полно, не лезь к ней!
-Почему это? Тебе она все равно не обломится.
-Лёха, гад, не смей! Она не такая, как все эти, твои! – Женька даже с места вскочил.
-Умолкни, мелочь. Тебя не спросил, сметь мне или нет, – ответил брат.
У Женьки в глазах блеснули слёзы, поэтому Лёха сжалился над ним:
-Ладно. Сегодня у тебя дата. Почти как ЕГЭ сдать. Не трону я твою Ясмину.
-Клянешься? – воскликнул Женька.
-Ладно, клянусь. Накати, пока родаки не видят. Нечего сопли распускать из-за баб,– сказал Лёха и налил брату алкогольный напиток из своей жестяной банки.
    Утром Женька увидел в окно, как брат садится в свой форд и отчаливает. Интересно, куда это он так рано? Женьку напрягло данное обстоятельство, поэтому он решил после 16-ти отправиться в родную музыкалку, чтобы взять характеристику для поступления в консерваторию. Ведь эту бумагу наравне с директором должна была так же подписать и Ясмина, как его непосредственная наставница по флейте. Предварительно он позвонил секретарю и сказал, что придет. С этой мыслью он провел день и к 16-30 бодро отправился в родную музыкальную альма-матер.
    Каково же было его состояние, когда недалеко от здания, где он учился долгих восемь лет,  Женька вдруг увидел знакомый форд.
-Ах ты, сигма гнилая! Обещал ведь! Сука, не прощу тебя! – цедил Женька сквозь зубы, но тут увидел, как брат вышел из школы, сел в машину и уехал.
    Женька стоял с открытым от удивления ртом, но потом плюнул и пошел получать характеристику.

***2
    Ясмина сидела в мини-оранжерее, где всегда отдыхала между уроками. Женька заглянул к ней, зашел и сел напротив.
-Характеристика твоя готова. Сейчас, еще пять минут посижу, а то…
Женька посмотрел на нее и спросил:
-Вам плохо?
-Нет. Просто немного закружилась голова, – ответила Ясмина,– Сейчас пройдет. 
-Скажите, а к вам сейчас никто не подходил? – спросил Женька, – Не из наших… Мой брат не приходил?
Ясмина помолчала, но кивнула.
-И что он говорил?! – взволновался Женька.
-Просто поздоровался, мы поговорили о консерватории, о преподавателях.
-Ясмина Сергеевна, не смотрите на него! Он… он…
-Женя, пойдем, я отдам тебе характеристику. Не нужно ничего говорить.
Женька удивлённо смотрел на нее.
-Так он все же сказал вам что-то?!
Ясмина опустила глаза, но потом встала и произнесла:
-Пойдем. Мне жаль расставаться с тобой, ты был моим лучшим учеником.
   Так ничего и не выяснив, Женька вышел из здания школы, сел на ближайшую скамейку и позвонил брату. Когда Леха ответил, Женька накинулся на него:
-Ты же обещал!
-Не ори! Она сама…
-Что сама? Зачем ты приезжал? Я видел тебя!
-Отстань, я за рулем. Потом поговорим.
   Вернувшись домой, Женька положил характеристику в папку к другим документам на поступление и убрал ее в стол. А сам стал ждать брата. Ходил из угла в угол, включал и выключал музыку, садился за компьютер, поел, нашел у братана в загашнике банку пива и выпил её, зная, что получит за это по тыкве.
-Он обещал, обещал, – твердил себе Женька.
-Желтос, ты дома? – услышал он из прихожей, где брат уже разувался. Как он открывал двери и входил, Женька не уловил.
-Ты пил? – спросил брат и заглянул в свой мини-бар холодильник, – Ах ты ж паскудник! Покупай пиво себе сам! Нечего у меня тырить!
-Так о чем ты с ней говорил? – Женька сел и посмотрел ему в глаза.
-Понимаешь, – начал Лёха, – Это всё сложно. Зря я появился на твоём выпускном концерте. Знать не знал, что твоя училка Ясмина. Жил бы себе дальше и радовался.
-Ну, узнал, и что?
-А то. Перед самым моим выпуском из консерватории она сунула мне в руку записку. Я глупый был… Посмеялся и забыл. Я тогда сразу с двумя подружками мутил. А потом, ты же помнишь, я почти сразу уехал в Европу учиться.
-И что было в той записке?
-Догадайся с трёх раз. Молодая восторженная девчонка решила признаться в своих чувствах такому придурку, как я. И сегодня я пришел попросить у нее прощения за то, что не ответил ей тогда.
-И что она сказала?
-В том-то и дело, что ничего. Я пытался пошутить, что мы были ещё зелёными и глупыми, но она даже глаз на меня не подняла. Кивнула и сразу ушла. ****ь, пять лет уже прошло, я и думать о ней забыл! А теперь меня совесть заедает.
-И что теперь будет? – спросил Женька и за спиной брата вытащил из его шкафа еще одну банку пива.
-Не знаю, – сказал Лёха и тяжело вздохнул.
    Через час все 12 банок, припрятанных Лёхой, были выпиты братьями. Женька орал "Группу крови", а Лёха подыгрывал ему на семиструнной гитаре. А потом они завалились на лоджию, где лежали на футонах и болтали, вспоминая детство.               
-Бабы – это зло! Запомни, братан, – уверял Лёха, – Не влюбляйся, не поддавайся, иначе… ты слишком восторженный, а такого слопать какой-нибудь акуле – раз плюнуть. Не ведись, даже если секса будешь сильно хотеть! Посмотри на меня! У меня уже сердце настолько очерствело, я ничего ни к одной не чувствую! Они все для меня одинаковые! И всем им только одно нужно – охомутать тебя. Никакой любви в природе не существует – это все выдумки. Просто запомни это. Делай все только для себя, заботься о своей жизни. Кроме тебя никто об этом не позаботится. Всем и всегда от нас что-то нужно. Родителям – чтобы ты учился, а я искал для себя сферу деятельности. Их мечта, чтобы мы хорошо устроились в жизни и много зарабатывали. Они хотят освободиться от нас как от балласта и пожить для себя.      

***3
-Брат, а когда у тебя получится по-хорошему поговорить с Ясминой и извиниться, ты ведь не станешь к ней подкатывать? – спросил Женька на следующий день.
-По-хорошему поговорить? Я пытался, но она ничего не ответила! Ты что, не понял? У неё осталась сильная обида на меня. И это никакими извинениями не исправить.
-Что же тогда?
-Не въезжаешь?
-Нет, – Женька подобострастно смотрел на Лёху.
-Я должен поступить как истинный джентльмен.
-Жениться что ли?
-Ну… не сразу…
-Ты гад, предатель, урод! Издеваешься надо мной?! – заорал Женька как резаный.
-А что такое? – продолжал Лёха как ни в чем не бывало, – По крайней мере, я должен в качестве компенсации сделать ей предложение. Конечно, она откажет, но это поднимет её самооценку, и так я смогу реабилитироваться перед ней за прошлое.
-А вдруг она согласится? – почти прошептал Женька.
Лёха почесал репу и сказал:
-Ну… тогда, я как порядочный мэн должен буду выполнить то, что предложил.
-Ненавижу тебя! – закричал Женька и выбежал из комнаты.
-Да успокойся ты, – пошел за ним следом Лёха, – Такая как она никогда не согласится выйти за такого как я. Со мной ведь всё не так. Я вообще не понимаю, почему девки ко мне липнут, я иногда душ забываю принять после попойки. От меня прёт перегаром как от козла, а они выстилаются.
-Значит, такие девки. Шмары по-простому.
-Они считают себя элитными красотками, богемных кобелей перебирают одного за другим.
-Ты тоже богемный кобель?
-Какое там! Я уже забыл, когда спал с какой-нибудь. Просто в нашей тусовке музыканты считаются лакомыми кусками. А я флейтист. Они даже осознать этого не в силах, для них флейтист – это божество! Пьяный, трезвый, накуренный – пофиг. Одна ко мне все приставала, чтобы я просто потрогал ее грудь. Прикинь уровень ее мыслительных способностей.
-И ты потрогал? – спросил Женька заинтересованно.
-Ага. Так она сказала, что месяц теперь это место мыть не будет.
-Кто бы меня попросил грудь потрогать, – мечтательно произнес Женька, – Я бы потрогал, а потом еще и еще…
-Вот и я таким был. Но с Ясминой точно прокололся. Меня все эти пять лет изнутри грызло раскаянье. Даже не раскаянье, а сожаление… нет, жгло что-то, неутолимая жажда какая-то. И никакой секс направо и налево не приносил удовлетворения. Как печать кто-то наложил.
-А вдруг это она? – шепотом спросил Женька, – Вдруг у нее экстрасенсорные способности?
-Экстрасенсу все было бы ясно с первой секунды, и он не стал бы искать взаимности у того, кто не готов к отношениям.
-И когда, когда ты снова поговоришь с ней? – не мог успокоиться Женька.
-Нужно хорошенько подготовиться, обдумать каждое слово, – ответил Лёха, расположился поудобнее на ковре, сел в позу лотоса, откинул назад голову и закрыл глаза.
-Медитировать будешь? – спросил его брат.
Лёха лукаво улыбался и помалкивал, зная, что заинтригованный Желтос не отстанет.
-Хорошо, ответь мне, если Ясмина откажет мне, что ты предпримешь? У вас 8 лет разницы, – спросил Лёха.
-И что? Я быстро прогрессирую, – Женька скинул майку и напряг мышцы груди и бицепсы.      
-Физика – далеко не всё. Умишком-то ты не дорос ещё. С этим как быть?
-Девушки ее возраста обожают семнадцатилетних мальчиков. Так что я в тренде! А еще она сказала, что ей жаль со мной расставаться, ведь я ее любимый ученик.
    Тут Лёха глянул на часы, висевшие на стене, и вскочил:
-Так, я в душ и бриться. Мне нужно кое-куда.
-Куда? – воскликнул Женька, – Я с тобой!
-Нет. У меня конфиденциальная встреча.
-Деловая? По бизнесу?
-Да, да… не мешай, мне нельзя опаздывать! 
    Женька улегся на диван перед телевизором и поглядывал на то, как брат носится по комнатам в поисках утюга и пакета с новыми стильными джинсами, купленными накануне. Но когда Лёха уже был готов, Женька все же сильно засомневался в правдивости брата, слишком уж презентабельно тот выглядел.
-Раньше ты мог общаться с партнерами в одежде попроще. Куда так вырядился? И парфюм – откуда? Авентус? Ничего себе. Ты кого обольщать собрался, спонсора?
-Много будешь знать, скоро состаришься,– крикнул Лёха брату в открытую дверь уже из лифта.    

*** 4
    Женя позвонил парочке друзей из музыкалки, которые еще не выпустились, и поболтал о том, о сём. И между делом поспрашивал о Ясмине.
-Аа, ты же не знаешь! – воскликнул скрипач Антоша, увольняется твоя Ясмина.
-Как увольняется? Почему?! – опешил Женька.
-Никто не в курсе. Видели ее заплаканную – это всё. Говорят, директор ее слёзно уговаривал остаться и родители флейтистов – тоже, но она ни в какую. Так что ты был последним из ее выпускников. 
    Женька не находил себе места в ожидании брата, чтобы сообщить ему эту новость. Даже смс ему написал. Но брат не ответил, хотя смс прочел. Он пришел только в час ночи, но Женька не спал.
-Отстань,– сказал усталый и злой Лёха. Такое случалось с ним редко, поэтому Женька даже не знал, как вести себя с братом. Но позднее, уже часа в два, когда Лёха крепко спал, он пробрался в его комнату и уволок мобильник. Первое, что он увидел, это несколько Лёхиных не отвеченных звонков. Проверив номер, Женя понял, что брат пытался звонить Ясмине. Значит, никакой конфиденциальной встречи у него и в помине не было.
    Утром Женька все ждал разговора с братом, но тот был не в настроении. Позавтракал и закрылся в своей комнате. Мать никогда не лезла к нему, потому что Лёха часто огрызался с ней и с отцом. Сейчас главным объектом для родителей являлся Женька. Они дергались на тему его поступления в консерваторию. Отец возил его в приемную комиссию, Женька сдал квалификационный экзамен и отдал характеристику. Теперь оставалось ждать результатов. А Лёха с утра уезжал в фирму и возвращался только вечером. Он работал у отца секретарем-референтом и самостоятельно вел дела в его отсутствие. И такое происходило довольно часто, хотя Лёха не имел профильного технического образования, но за год после возвращения из Европы многое изучил и освоил. После учебы во Франции и Германии он приобрел здоровую самоуверенность, вел себя раскованно, но без распущенности, и быстро вникал во всё, что поручал ему отец. Фирма отца процветала, а Лёха внимательно ко всему присматривался, чтобы понимать, почему отец так успешен в бизнесе, хотя позволяет себе частые отлучки по семейным обстоятельствам. В отсутствие отца всеми делами в офисе занимался Лёха, а производством руководили три его близких друга и компаньона, бывших по образованию и опыту технарями, тогда как отец Лёхи и Женьки имел два высших образования – экономическое и юридическое. Это многое объясняло, хотя Лёха хотел знать всю "кухню" фирмы отца.
    Женька также бывал в фирме, но лишь ради интереса. Он был далек от этого, к тому же не так хорошо знал английский, как его брат, который помогал отцу вести переговоры с иностранными инвесторами.               
    На работе Лёху звали Алексеем Витальевичем, но он нигде не афишировал своей работы в фирме. Для всех своих знакомых и друзей он был, прежде всего, раскрученным и довольно известным фолк-музыкантом. В группе он собрал исключительно профессионалов. Однако именно это иногда вынуждало Лёху разруливать скандалы, возникавшие из-за их некорректного поведения после принятия на грудь лишнего. Слишком они кичились своим профессионализмом перед музыкантами-любителями.
    После выпускного концерта брата Лёха ощущал, что больше не может жить как раньше. Какое-то время он внутренне сопротивлялся этому, но понял, что бесполезно бороться с тем, что сидит глубоко в душе. И причиной являлась Ясмина.
    Как оказалось, он не только не забыл её, но даже постепенно подсознательно воспринял и постарался впитать всё, относящееся к высокому стилю в поведении и общении с окружающими потому, что мысленно постоянно прикидывал, понравилось бы это ей. С некоторых пор его мало интересовало мнение других женщин. Мнения Ясмины о себе он не знал, но предполагал, что она не способна принять развязность и беспардонность в чьем-то поведении. Ее от этого защищала непреодолимая стена культурного багажа.
    Сейчас всякий раз, вспоминая её робкое признание пять лет назад, он словно получал удар шилом в сердце, и это отравляло ему жизнь. Сначала он думал, что будет достаточно принести ей искренние извинения, но всё оказалось намного сложнее. Когда он произносил их, Ясмина молчала и не смотрела на него, словно чего-то боялась. Он тогда не понял, почему она даже не взглянула ему в глаза, но теперь уже точно знал, что испытывает к ней сильнейшее влечение. Именно этого наверняка и боялась Ясмина, потому что все эти пять лет пыталась убить в себе или хотя бы заглушить свои чувства к нему. Но, видя и понимая, что ей это так и не удалось, Алексей просто сгорал изнутри. Теперь он постоянно думал лишь о том, как снова встретиться с ней и сказать ей обо всем, что он сейчас чувствовал. И не просто сказать, а так, чтобы она поверила ему.               
    Он ненавидел себя за то, что был так слеп пять лет назад. Ненавидел всех своих пассий и тот образ жизни, который вёл раньше. И для этого оказалось достаточным лишь одного-единственного короткого свидания с Ясминой в оранжерее музыкальной школы. А ведь она тогда не произнесла ни слова и глаза все время отводила в сторону. Но это был тот язык, который вернул Алексея к самым истокам, как будто не было этих пяти лет и не было ни его многочисленных девиц, ни дружеских попоек, ни отвязного безудержного фолк-рока, наполнявшего его молодость в годы учебы за рубежом. 

***5
    Женька переживал, потому что брат стал избегать разговоров с ним, ссылаясь на усталость после работы. Но наступили выходные, а Лёха и вовсе закрылся в своей комнате и не пускал к себе Женьку. Тот стучался, но Лёха бурчал в ответ, что у него болит голова. Однако Женька чувствовал – что-то здесь не то.
    Между тем скрипач сообщил Женьке, что Ясмина все-таки остаётся и не увольняется. В школе жизнь пошла своим чередом и все успокоились. И поэтому Женька, памятуя слова Ясмины, что он был её лучшим учеником, решил втайне от Лёхи поговорить со своей бывшей наставницей. Ведь на занятиях Ясмина всегда очень хорошо относилась к Женьке, все подробно объясняла и показывала – брала свою флейту и проигрывала короткие пассажи, которые не получались у него, показывала в замедленном темпе, как правильно дышать, ставила ему пальцы в правильное положение. Она старалась, а Женька всегда придуривался, чтобы просто ощутить, какие нежные у нее руки.
    Для разговора Желтос купил небольшой букет каких-то очень милых цветочков и корзинку клубники. Охранник хорошо его знал, поэтому пропустил без проблем. Женька пришел к самому перерыву Ясмины между уроками двух ее разных учеников. Она удивилась, но обрадовалась, стала расспрашивать о том, поступил ли он в консерваторию. Он поступил, и букет с клубникой выглядели к месту скромной благодарностью от него любимой учительнице.
-Ясмина Сергеевна, могу я поговорить с вами откровенно? – наконец-то решился Женька. Ясмина внимательно взглянула на него и сказала:
-Хорошо. Давай присядем. Ты так вырос за это лето, сантиметров на двадцать, не меньше.
-Я о брате, – начал Женька, – Когда-то он чем-то вас обидел. Я очень прошу, простите его! Он всё осознал и сильно переживает.
-Это он тебе сказал? – спросила Ясмина, – Но… он не обижал меня. Между нами просто произошло недопонимание. Я хотела объяснить ему это, но… не смогла. Он наверно был в недоумении от того, что я молчала. Передай ему, что у меня нет никаких обид на него.
    Женька с изумлением заметил, что прекрасные лилейные её щечки порозовели. Она встала, чтобы скрыть смущение, и прошла к кадке с фиалками. Женька с восторгом понял, что глаза её такого же цвета, как эти цветы. А его букетик она оставила на скамейке возле стола, за которым они сидели.
-То есть Вы не сердитесь и не обижаетесь на моего брата?
-И никогда не обижалась, а тем более не сердилась. Я узнала, что он освоил ирландскую поперечную флейту и выступает со своей фолк-группой. Хотелось бы мне послушать… но, пожалуйста, ничего не говори ему.
-Я могу прислать вам видео с его концерта, – с энтузиазмом произнес Женька, – Вот прямо сейчас через мессенджер в Контакте.
    Он быстро переслал ей нужный файл и увидел, что щёки её стали почти алыми.
-Спасибо, Женя. Но мне пора, скоро урок, – заторопилась Ясмина, хотя Женька прекрасно знал ее расписание, и до урока было еще целых 20 минут.
-Передай брату, что у меня нет обиды на него, и никогда не было.
    Когда она ушла, Женька сделал торжествующий жест рукой и помчался домой. Он весь день на радостях мотался с пацанами по городу, а вечером с порога крикнул брату, который уже ужинал:
-Она не обижается на тебя и никогда не обижалась!
Лёха в два прыжка подскочил к Женьке и зажал ему рот рукой:
-Ты что, говорил с ней?! – процедил он злобно.
-Да! Купил цветы и ходил, чтобы поблагодарить за все, за учебу и ее наставничество! И потом сказал, что ты очень переживаешь, потому что когда-то обидел её.
-Кто тебя просил?! Жить расхотелось?!
-Я ей ролик твоего концерта переслал. Она сказала, что хотела бы послушать.
-Ролик? И что было дальше? – отпустил брата Лёха.
-Ничего не было, она заторопилась на урок. А до него еще кучу времени было. И знаешь, как у неё щёки покраснели, когда мы о тебе говорили. Особенно, когда она файл получила. Теперь посмотрит на досуге. Разве я не молодец?
    Лёха промолчал и пошел доедать свой ужин. А когда Женька присоединился к нему, сказал:
-Не лезь в наши с ней дела. Иначе тебе не жить.
-В ваши дела?! – воскликнул Женька, – Какие еще ваши дела?! Уступи её мне!
После этих слов Лёха вскочил и так сжал брату горло, что тот стал задыхаться:
-Она не вещь и не предмет торга! Убью тебя, паскуда, за такие слова!
Он опомнился, что перекрыл Женьке доступ воздуха, и отпустил его. Пока брат откашливался, Лёха жестко ему сказал:
-Еще раз попытаешься хоть что-то, хоть словом ее коснуться, тебе не жить! Не прощу тебя до конца дней!
    Весь вечер они не разговаривали, но перед сном Лёха вошёл в комнату брата и сказал:
-Она моя. Заруби это себе на носу и больше не вставай у меня на пути!
-Твоя? Она дала тебе согласие? Или ты сам так решил? Поиграешься и бросишь, а для меня она….
-Заткнись! Я всё тебе сказал.

***6
    Вечерами Лёха стал уходить на репетиции своей группы. Они готовили новый альбом к поездке. В конце лета их группа собиралась дать концерты в малых городах средней полосы, а осенью должна была участвовать в студенческом фестивале и выступать уже в Питере.
    Женька маялся, общался с дружками, пару раз даже съездил на шашлыки со своей еще школьной компашкой, в которой были и девчонки. Они веселились от радости жизни, ведь всем им исполнилось всего по 17-18 лет. А брат отдалился от Женьки и почти не общался с ним. Даже ужинал в одиночестве, поскольку сейчас приходил домой поздно.
    После долгих раздумий Желтос решил не мешать брату, поэтому подкатил к бывшей однокласснице, которая давно к нему неровно дышала. Конечно, он, в отличие от других парней из их тусовки, не собирался с ней спать, просто хотел отвлечься от всей этой истории с Ясминой. А Танюха была очень рада. Они теперь в их компашке появлялись вместе, и Женька даже решил, что зря зацикливался на Ясмине. Все-таки разница в возрасте давала себя знать. С Ясминой он уж точно не смог бы чувствовать себя так же свободно и раскованно как с Танюхой. Она гордилась тем, что он не простой пацан, каких много, а музыкант, причем, не абы кто, а флейтист, и часто приставала к нему, чтобы исполнил что-нибудь для нее. Почему-то флейта вызывала у девчонок из их компании полный восторг, в отличие, скажем, от гитар, на которых бренчали многие пацаны. Женька и на гитаре отлично умел, и пел ничего так, хотя обладал посредственным певческим голосом. Но замутить душевную песню у костра всегда мог.
    Единственное, что все-таки напрягало сейчас Женьку, это то, как изменился Лёха. Стал одеваться с иголочки, каждое утро брился дочиста и мылся, словно перед Причастием. Раньше он ходил на работу в самом простом демократичном прикиде. Сейчас же даже на лицо стал красивее и строже, Женьку аж завидки одолевали. Не зря за братом всегда бегали девчонки. Однако теперь он точно ни с кем не встречался. И это означало, что он решил, во что бы то ни стало, завоевать Ясмину. У Женьки при мысли об этом живот скручивало, но идти против брата он никогда бы не посмел. Лёха после возращения из Европы стал для него главным членом семьи. Женька только и думал, как же замириться с братом. Именно поэтому вечером подсел к нему за стол во время ужина.
-Чего тебе? – буркнул недовольно Лёха.
-Да девчонка у меня появилась. Хочу, чтобы ты ее оценил. Стоит или не стоит с ней встречаться?
-Ты сам должен думать.
-Вот фото. Как она тебе? Хотя бы чисто внешне?
-Я же говорил тебе, для меня все девки давно на одно лицо. Не воспринимаю я никого из них.
-Братан, я ж твоего совета хочу. А ты… не чмори меня, на душе от этого хреново.
-Не до тебя мне сейчас. Повзрослей уже! Хватит пятилетнего включать.
-Сам что ли таким не был в 17 лет? Не пинай меня, прошу! Я так долго ждал тебя из Европы, а ты…
Но в ответ Лёха встал, убрал тарелку и вилку в раковину и молча ушёл к себе. Женька понимал – всё из-за тех слов про Ясмину. Хотя что такого в просьбе одного брата к другому уступить ему девушку?
    Женька весь вечер думал и задал вопрос одному коучу, на которого был подписан в Контакте и чьими советами иногда пользовался. И коуч ответил ему: "Совершенно безнравственно просить такое в отношении живого человека. Нормально уступить какую-то вещь, товар в магазине и т.п. Данная просьба говорит о глубоко укоренённых и не изжитых патриархальных взглядах на женщину как на бесправное и покорное существо. Для того чтобы ты в полной мере ощутил смысл и значение своих слов, желаю тебе встретить ту, которая вынесет мозг и у которой ты сам станешь покорным и подневольным подкаблучником". Коуч был не слишком добрым, даже можно сказать, жёстким, но Желтос полностью доверял его мнению.
    Теперь Женьку мучил вопрос, как попросить прощения у брата, как повиниться и сказать, что был глуп, не понимал, когда говорил такое, но не имел в виду ничего плохого. Он не придумал ничего лучшего, чем написать Лёхе все это.
    Брат прочёл его послание и вошел к нему в комнату:
-Ладно, прощаю, но только потому, что и сам в твоём возрасте был полным придурком. В будущем следи за своими словами.
-Так что с Ясминой? Вы встречаетесь?
-Если бы! – горько сказал брат, – Но я не отступлю! Она нужна мне. Это ты еще вначале пути, будешь перебирать – одну, другую… А для меня Ясмина – одна. Понимаешь?!
-Хочешь сказать, что любишь её?
-Да, именно это и хочу сказать.
-Но вы ведь даже не целовались! Вы даже не общались, как такое возможно?
-Глупый ты ещё. Все может происходить без слов и без физического контакта. Слышал такое слово как притяжение?
-А вдруг вы не совместимы и не подходите друг другу?
-Я чую её, пойми. Как волк чует подругу за версту. Одну единственную.
-По запаху что ли?
Лёха усмехнулся:
-И по запаху тоже. Но в основном по энергетике. Поставь мне в ряд сто женщин, и Ясмину я с закрытыми глазами найду.

***7
    Между тем Алексей почти ежедневно приезжал к музыкальной школе и ждал, когда Ясмина выйдет после занятий и отправится на остановку троллейбуса. Он обгонял ее на своем форде, а потом, бесцеремонно хватал за руку, силой усаживал к себе в салон и тут же блокировал двери. Ясмина не сопротивлялась, ждала, когда он пристегнёт её ремнем безопасности, а потом, пока он вез её домой, молча смотрела в окно.
 -Ты знаешь, я не отстану, – всякий раз говорил он ей, – Не молчи. Можешь ругать меня последними словами, можешь не верить, но мне никто кроме тебя не нужен.
    Она не отвечала и старалась не смотреть в его сторону. Но он боковым зрением видел, что она украдкой всё же поглядывает на него. И это являлось для него подтверждением её чувств. Он прекрасно понимал, почему она молчит, и очень хотел ее обнять, прижать к себе, начать целовать, но сдерживался, потому что ей требовалось время, и решающий момент ещё не наступил. Алексей это почти кожей ощущал. Ясмина пока была закрыта, как нераспустившийся бутон, но токи в ней уже бродили и просились наружу. Алексей не хотел нарушать этот процесс, не хотел вносить в него хаос, он ждал, когда же крещендо наберет силу.
    Так длилось достаточно долго, но Алексей терпел, хотя шла уже третья неделя, как он ежедневно забирал Ясмину с работы, а в выходные часами сидел в машине у нее под окнами и, когда она выходила, вёз ее по магазинам, а потом помогал поднять сумки к ней на этаж. В квартиру к ней, в обычную съемную двушку, он не рвался, он ждал знака.
    В конце сентября, когда стоял прекрасный погожий день золотой осени, Лёха приехал к школе с братом. Дело в том, что этот день являлся знаменательной датой для учителей, учащихся и руководства – школе исполнялось 25 лет. Родители и гости, все нарядные и с цветами, постепенно прибывали и пока ожидали на кампусе, когда их всех пригласят в актовый зал на праздничный концерт, подготовленный учащимися под руководством учителей и наставников. Ясмину Лёха отвез в школу еще утром, а потом поехал за братом, и уже вместе они купили по букету цветов и сувениры для подарков. Все постепенно собрались вокруг украшенного воздушными шарами и транспарантами крыльца и ждали приглашения внутрь, а пока слышались разговоры, шутки и смех. Настроение у всех прибывших было отличное.
    В один из моментов Лёха сообразил, что не вполне хорошо припарковал свой автомобиль, и он мешает пешеходам, поэтому поспешил переставить форд в другое место. Когда он уже возвращался, то увидел, что Ясмина вышла на крыльцо с директором и еще двумя преподавателями. Они собирались пригласить гостей входить и не толпиться, но тут Ясмина поискала глазами Женьку, потом стала высматривать Алексея. Он спешил перейти дорогу, и с точки, где находилась Ясмина, можно было подумать, что ехавшая мимо машина сейчас собьёт его, хотя на самом деле она вполне спокойно проезжала мимо, просто на довольно близком от него расстоянии. Этот был оптический обман зрения, но все услышали невероятной силы пронзительный женский крик и слова: "Нет, Лёша! Неееет!", после чего Ясмина побежала к переходу, на котором остановился изумлённый Алексей.
    Ничего не понимающая толпа гостей заволновалась, но тут все увидели, как учительница добежала до цели и обняла молодого парня. Гости заулыбались и постепенно стали подниматься по ступенькам и проходить в актовый зал, где рассаживались по зрительским местам. Сцену пока ещё закрывал старинный плюшевый занавес, но вскоре вышел директор, исполнявший сейчас роль конферансье, в концертном костюме и галстуке-бабочке. Он сказал речь и объявил первый номер.
    Когда Лёха вез брата домой, тот сказал:    
-Да, братан, всё-таки ты обвёл меня вокруг пальца!
-Ну, прости. На войне, как на войне. Но ты ведь хотел, чтобы я искупил перед Ясминой свою вину? Вот я и буду теперь искупать её всей своей жизнью, – ответил Лёха, улыбаясь себе под нос.   
    Доставив брата домой, он поехал назад, в школу, где концерт уже подходил к концу. Ясмина ждала Лёху на крыльце, кутаясь в плащ от поднявшегося ветерка.
-Ты же простудишься! – воскликнул Лёха, подбежав к ней, – Пошли быстрее в машину. Не хватало мне еще твоего насморка. Как же ты меня напугала.
-Это ты меня напугал. Я думала, тебя вот-вот машина собьёт. У меня чуть сердце не разорвалось.
-Это был знак, которого я так долго ждал. А как точно сработало крещендо, просто удивительно, – вновь улыбнулся Леха, выруливая на шоссе.
-Ты о чём? – удивилась Ясмина.
-Это я о любви, которую ты в темнице держала так долго, – ответил он.
    Женька только диву давался, как Лёха длительной осадой взял неприступную крепость, и на свадьбе брата даже прослезился, но искренне пожелал ему счастья.   

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
       февраль 2025