Белая черемуха душистая 11-12

Осень в тот год была по-настоящему золотой. Казалось, кто-то вылил на землю тонны расплавленного золота, щедро осыпав им леса, поля и сады. Листья кленов, берез и осин сияли на солнце, словно драгоценные монеты, а трава, пожухлая и пожелтевшая, напоминала старинный парчовый ковер. Даже воздух казался пропитанным золотым сиянием, создавая ощущение тепла и уюта.

Ирине любоваться осенними красками было некогда. Это только отец говорил, что работы будет мало. На самом деле Ире было мало двадцати четырёх часов в сутках. Она едва успевала. Если в конторе и библиотеке убирала быстро, то в клубе задерживалась. Сначала убирала мусор. Выносила и бутылки, и бумажки, которые в огромном количестве валялись на полу. Частенько приходилось снимать жвачки, которые в субботу беззаботные парни или девчонки прилепили прямо на сиденья или на спинки стульев. Затем Ирине нужно было несколько раз вымыть пол, чтобы стало чисто. При этом она успевала бегать домой, чтобы посмотреть бабушку.

Надо отдать должное Анне Вячеславовне. Когда внучка устроилась на работу, пожилая женщина сказала, что Ирина может не беспокоиться.

- Ты не волнуйся, внученька, не переживай. Я никуда выходить не буду. Сяду у окошка и буду на улицу глядеть, дожидаться, когда вы со Степаном придёте. Если жарко станет, распахну окно, если прохладно, то закрою. Так что не бегай туда-сюда, занимайся своими делами.

Вечером Анна Вячеславовна рана укладывалась спать, давая Ирине возможность заняться учёбой. Правда, и не только из-за этого бабушка отправлялась рано спать. Боялась женщина родного сына. Ходил он без настроения. Ласки Варвары, к которым он так привык, действовали на него как успокоительное. Без них он превращался в голодного зверя, рыскающего по дому и не знающего, кого "укусить". Доставалось и дочери, и матери. Они обе уходили с глаз долой, чтобы не попасться под горячую руку.

... В один из дней, когда Ирина пришла в клуб, Володя, который сидел в маленькой кандейке, вышел и, окинув взглядом молоденькую уборщицу, спросил игриво:

- И охота тебе уборщицей работать? Молодая ведь ещё. Столько мусора остаётся после этих "танцоров", а тебе всё это надо убирать.

Ира положила в ведро тряпку и ответила:

- Вы бы, как заведующий клубом, могли бы объяснить людям, как надо себя вести. Смотришь, мусора бы меньше стало.

Улыбка исчезла с лица Володи. Он призадумался и попросил извинить его.

- Ты права, это моя недоработка. В субботу проведу лекцию. Объясню, что запрещено в клубе. Похоже, что до меня здесь разрешалось всё. Поэтому ребята так себя и ведут.

- Правильно, - согласилась Ирина. - И Вам хорошо, и мне работы меньше.

Ира собралась продолжать уборку, но Володя снова спросил:

- Скажи, пожалуйста, неужели тебе действительно нравится эта работа? Я у ребят узнал, что ты вроде в школе хорошо училась и рисовать умеешь неплохо. Почему никуда не поступила? Из-за папки? Говорят, что он у тебя очень строгий.

- За бабушкой присматривать надо. Вот я и осталась в деревне. Учусь заочно в техникуме. В институт буду поступать после того, как диплом получу.

- Молодец! Учение - это свет... - начал философствовать Володя, но Ирина его уже не слушала, потому что пошла на улицу, чтобы поменять воду в ведре. Девушка только успела набрать из колонки чистой воды, как ведро подхватил Володя. По всей видимости, оставлять в покое Ирину он не собирался.

- Ты не думай, что я прилип к тебе как банный лист. Просто у меня к тебе дело есть, точнее деловое предложение. Скоро ведь 7 ноября - красный день календаря, ха-ха, - засмеялся он, составив слова в рифму. Мне председатель сказал, что праздник в деревне надо устроить, так сказать, концерт своими силами.

- Да, у нас каждый год в клубе концерт, посвящённый Великому Октябрю. Вы не переживайте, у нас многие хорошо поют. Вы им только дайте знать, сами предложат номера.

- Давай на "ты". Вроде я не такой ещё старый, чтобы ко мне на "вы" обращались, - усмехнулся Володя. - Я насчёт номеров спокоен. Сам могу концерт устроить по заявкам. И спою, и станцую, и стихотворение расскажу, если потребуется. За это я не переживаю. Здесь такое дело... В общем, председатель попросил выпустить стенгазету. Чтобы люди приходили и могли прочитать полезную информацию. Цифры он мне предоставит. И здесь загвоздка. Рисовать я не умею совсем. Можно сказать, что природа в этом меня обделила. Может, ты поможешь мне?

Ирина посмотрела на Володю. Он предлагал ей заняться тем, к чему тянулась её душа. И Ира с радостью согласилась.

- Конечно, я даже знаю, как всё будет выглядеть на бумаге, - сказала она.

- Вот и славно. Тогда приходи завтра. Я в город поеду, куплю большие листы. Потом составим два стола и будем рисовать. Пока ты придёшь. я разметку сделаю. Надо же место оставить для информации. Кстати, у тебя красивый почерк?

- Учителя в школе говорили, что красивый, - ответила Ира.

- Может, ты тогда и напишешь всё, что нужно, - попросил Володя. Было заметно, что ему очень неудобно это делать.

- И нарисую, и напишу с радостью, - сказала Ира. - До завтра.

Она вышла на улицу и впервые за долгое время обратила внимание на покрытые золотом деревья. Ей не верилось, что завтра она снова прикоснётся к миру искусства. Мысли перенесли девушку на год назад, когда они вместе с Василием Сергеевичем занимались живописью... Художника Ирина не забыла. По-прежнему её сердечко начинало стучать быстрее и громче, лишь стоило ей о нём подумать...

Из воспоминаний Ирину вернул Павел, который стоял возле поворота. Было видно, что стоит он не просто так, а поджидает её.

- Привет, Ирка! - начал он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - У меня к тебе дело имеется.

- Привет! Я слушаю, - ответила Ира, догадавшись, что сейчас разговор пойдёт о родителях.

- Ты знаешь, что моя мамка и твой батька любиться надумали? Хотя можешь не отвечать. Раз вся деревня в курсе, значит, и тебе об этом известно, - сам ответил он на свой вопрос. - Стыдно даже говорить об этом. Пенсия не за горами, а они в любовь играют. Стыдоба.

- Папка вроде помогал твоей маме по хозяйству, пока тебя не было.

- Вот именно, пока меня не было. Сейчас я вернулся и хочу, чтобы батька твой на пороге нашего дома не показывался. Не то я за себя не ручаюсь. Ты ему так и передай. Если хочешь, чтобы он был жив и здоров! Я, конечно, сам с ним поговорить могу, но боюсь, что мало после нашего разговора Степан не покажется. Так что лучше тебе его предупредить.

Ирина не понимала, почему Паша так настроен. Ей самой было бы лучше, если бы отец продолжал встречаться с почтальонкой. Наверное, тогда бы он не ходил по дому темнее тучи.

- Скажи, а почему тебе не нравятся их встречи? - спросила она у Павла.

- Ещё спрашиваешь. Вся деревня знает, что это благодаря его стараниям твоя мамка на тот свет отправилась. Я хочу, чтобы моя мама была жива...

- Извини, Паша, мне пора, - сказала Ирина и быстро зашагала в сторону своего дома.

Как поговорить с отцом, девушка не знала. К нему с другими вопросами обращаться было боязно, а не то, что передать просьбу Павла. Ирина решила подождать и сказать отцу обо всём тогда, когда он будет пребывать в более-менее хорошем настроении.

Пока же Ирина была занята подготовкой к празднованию очередной годовщины со Дня Октябрьской революции. Стенгазету они готовили вместе с Володей, который веселил Ирину как мог. Шутки и прибаутки сыпались направо и налево. Ире рядом с Володей было легко. Она не была в него влюблена, вела себя естественно. С ним она словно ожила. Когда они заканчивали рисовать стенгазету, Володя поставил перед Ириной новую задачу:

- Всего пару месяцев - и Новый год. Надо начинать готовиться. Я думаю, что можно нарисовать плакаты и развешать по залу. Голые стены выглядят как-то скучно, а рисунки или плакаты оживят зал. И уже совсем другая атмосфера. Ты со мной согласна, Иринка? - спросил он, сделав акцент на её имени.

- Полностью, - ответила Ира. Ей самой хотелось продолжить творить. - Я придумаю, что изобразить.

- Договорились, - ответил Володя и накинул куртку, хотел проводить Ирину, но она попросила этого не делать.

- Вдруг папа нас увидит. Он у меня с характером. Подумает неизвестно что и потом мне жизни не даст, - сказала она.

Володя не стал настаивать, и Иринка вышла из клуба на тёмную улицу. Решив сократить путь, она пошла не в обход, а напрямую. Путь проходил рядом с заброшенным домом, где давно никто не жил. Когда Ира подошла ближе, услышала голос отца:

- Варенька, любимая, давай я тебя провожу до Слободы.

- Нет, Стёпушка, не надо. Вдруг Паша объявится. Тогда не сносить тебе головы. Я ведь сказала, что к Никитичне пошла. Значит, и вернуться должна одна.

- Когда в следующий раз мне ждать тебя, скажи, любушка моя ненаглядная?

- Не знаю, Степан, не знаю. Я тогда шепну тебе.

Ирина не стала слушать разговор до конца. Ей и так было ясно: отец и Варвара продолжают встречаться. Тревожно и неспокойно было на душе у Ирины. Она собиралась поговорить с отцом, предупредить его, пока не случилось беды.
*****Глава 12
Вернулся отец в хорошем настроении. Это Ирина поняла по его голосу. Когда отец находился в плохом настроении, первым делом под горячую руку попадался кот Пушок. Стоило Степану раздражённо отпустить в адрес кота "дармоед", Иринка сразу выходила из своей маленькой комнатушки и забирала пушистика, чтобы тому не досталось. Отец мог и ботинком запустить в Пушка, и выгнать на улицу, чтобы тот не путался под ногами. Если отец приходил в добром расположении духа, подзывал к себе Пушка и угощал чем-нибудь вкусным вроде ливерной колбасы. При этом Степан говорил коту, что тот один его понимает. Поэтому своё угощение заслужил по праву.

Вот и сейчас Ирина услышала, что за стеной отец ласково обратился к Пушку. Она немного подождала, а затем вышла, перед этим зайдя в комнатку, где уже спала Анна Вячеславовна. Ирина склонилась над бабушкой, поправила одеяло, а затем направилась в кухню.

- Ты чего не спишь? - поинтересовался отец. - Завтра ведь на работу.

- Что-то не хочется, - ответила Ирина. - Да и контрольные нужно делать. Не за горами сессия.

- Тогда занимайся, - сказал довольным голосом Степан и уселся за стол. На Ирину он больше не обращал внимания, наблюдал за Пушком, который ел ливерную колбасу.

- Папа, я сказать тебе хотела, что ... - Ирина сделала паузу. Она боялась отца и не знала, как ему рассказать о Павле.

- Почему замолчала? Язык проглотила, что ли?

- Все в деревне знают о том, что вы с Варварой тайно встречаетесь. Думаю, что её сыну это не понравится.

Степан после услышанной новости подскочил и начал ходить возле стола, размахивая руками. Он не понимал, откуда всем известно об их тайных встречах с почтальонкой. Ему казалось, что в деревне никто ни сном ни духом ни о чём не знает, а здесь получается, что уже и Ирина в курсе.

- Какое этому Пашке дело до нас с его мамкой? Не пойму. Сидит на всём готовом, пусть этому радуется. Я вместо него переделал всю мужскую работу. Он мне в ноги должен кланяться, а не злиться. Такой же неблагодарный, как вся молодёжь. Молоко на губах не обсохло, а он свои "хотелки" озвучивает. Мал ещё для этого. Был бы я на месте Варвары, в два счёта успокоил бы его. Отправил бы на вольные хлеба - и дело с концом. Пусть пахал бы до изнеможения в колхозе или на заводе в городе, чтобы дела не было до мамкиной жизни. Варвара его одного тянула, на ноги ставила без мужика. Была и за мамку, и за батьку, называется, вырастила лба здоровенного на свою голову. Наверное, придётся нам с ним поговорить по-мужски, - многозначительно произнёс Степан последние слова.

Ирина почувствовала, как у неё похолодели руки и ноги, а внутри всё задрожало. Она попросила:

- Может, не надо, папа? Что-то внутри подсказывает мне, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.

- Спать пора, а не тары-бары устраивать! - гаркнул Степан и жестом показал дочке, чтобы та отправлялась в свою комнату. Ирине ничего не оставалось, как выполнить то, что просит отец. Через минуту она сидела за письменным столом, но за контрольные ей браться не хотелось. В голову ничего не шло. Ирина очень переживала за отца, понимая, что он с его характером может натворить дел...

... Предчувствие Иринку не обмануло. Разговор отца с сыном Варвары состоялся тёмным вечером, когда на улице стояла кромешная темень.

Степан поджидал Павла возле клуба. Уселся на скамейку, рядом с которой был фонарь. В его свете было хорошо видно, кто выходит из клуба. Как только показался Павел, Степан встал и важно пошёл ему навстречу. Павел догадался, что отец Ирины ждёт именно его, попрощался с приятелями и подошёл к Степану, начал первым разговор:

- Как я понимаю, Вы ко мне?

- Догадливый парень. Разговор у меня к тебе серьёзный, - ответил Степан.

- Я и сам с Вами собирался поговорить, но момента подходящего не было.

Они не остались стоять на месте, а пошли за клуб, где могли поговорить без свидетелей.

- Ну, скажи мне, хлопчик, что я тебе такое сделал? - поинтересовался Степан.

- В смысле?

- Почему ты против наших отношений с мамкой твоей. Между прочим, мы не зажимаемся по углам, а помогаем друг другу. Пока ты в армии своей прохлаждался, я дров вам на всю зиму заготовил. Да и забор стоит только благодаря мне. Как мне известно, ты до работы не шибко охочий. Зато указывать, как нам с мамкой твоей жить, горазд. Так вот что я скажу тебе...

Степан не успел договорить, его перебил Павел:

- Не подходите к нам, оставьте мою мамку в покое. Жили мы с ней вдвоём хорошо, пока Вы не появились.

- Ах, значит, хочешь, чтобы Варвара и дальше на цыпочках перед тобой бегала? А самому слабо на работу устроиться и стать самостоятельным? Тогда тебе не будет дела до мамки, потому что голова и руки будут заняты!

- Не Ваше дело, хочу - устроюсь, не захочу - дома сидеть буду. Вы мне не указ!

Степан больше не мог сдержаться. Ему нужно было срочно выместить на ком-то свою злость...

Паша отвечал напавшему на него Степану. Чем бы всё закончилось, трудно сказать, если бы не подоспел заведующий клубом. Володя закричал:

- Ну-ка, расходитесь, не то я сейчас милицию вызову!

Только тогда до Степана дошло, что он может навредить сам себе. Отправляться в места не столь отдалённые ему вовсе не хотелось. Он быстро поднялся, а вот Павел сам встать не смог. Он попытался, но сразу же упал. Помог ему подняться Володя, а Степан преспокойно отправился домой, считая, что теперь Павел слова сказать против не посмеет. Не подумал Степан, что своим поступком испортит отношения с Варварой, которая очень любила своего единственного сына. Не знал Степан и того, что у Павла была серьёзна повреждена нога, и он отправился той же ночью не домой, а в больницу.

Узнал Степан обо всём ранним утром, когда в окно постучали. Первой подскочила Ирина и выбежала на улицу.

- Тётя Варвара, Вы? Так рано?

- Где этот ирод? Спит, наверное, - ответила она, не обратив никакого внимания на Ирину. Варвара не зашла, а ворвалась в дом и прямиком направилась в комнату, где спал Степан. Хоть она и не приходила к ним в дом, наверное, интуиция ей подсказывала, куда надо идти. Степан уже поднялся и одевался. Когда увидел Варвару, догадался, что её привело к нему в дом. Степан спокойно сказал:

- Я тебе сейчас всё расскажу. твой Пашка сам виноват!

Но Варвара набросилась на него со словами:

- Ирод! Душегуб! Сына моего хотел на тот свет отправить, как женку свою? Не выйдет!

- Варя, Варенька, что ты придумала? Я просто проучить его хотел, только и всего. Теперь он будет знать, что нечего вмешиваться в жизнь взрослых, - начал оправдываться Степан, но разъярённая женщина ничего не хотела слышать. Она продолжала кричать:

- Ты покалечил моего сыночка. Почему же я, дурная баба, не послушала добрых людей, ведь они меня предупреждали. Говорили, что от тебя добра ждать не стоит, а я надеялась на лучшее.

- Успокойся, Варвара, не кричи! Ну, полежит в больнице твой Пашка, может, за ум возьмётся. Молодой он, быстро поправится. Зато теперь мешать нам не будет.

- Нам? Ты ещё смеешь говорить "нам"? Нет больше нас и никогда не будет! Мужиков может быть много, а сын у меня один! Ты ещё ответишь за всё, Степан! Мы с Павлом это тебе так не оставим!

Варвара выскочила из дома. Степан за ней не побежал. Он растерянно осмотрелся вокруг, понимая, что своими руками разрушил собственное счастье... Не простит его Варвара, никогда не простит.

- Что уставились? - гаркнул он на Ирину и свою мать, которая выглядывала из-за шторки. - Пошли отсюда, пока и вам не досталось!

Ирина взяла на руки Пушка и поспешила увести Анну Вячеславовну в комнату, а Степан принялся подбрасывать всё, что попадалось ему на пути. Он перевернул два стула, один из которых развалился. Только после этого Степан успокоился и вышел на улицу. В глубине души он надеялся, что ему ничего не будет. Не станет же Пашка из-за нескольких оплеух подавать на него заявление. Сколько раз в деревне мужики выясняли отношения кулаками. И ничего. Проходило время - и все мирились, вспоминая то, что произошло, со смехом.

Дошло до Степана, что в этот раз всё по-другому, когда в деревне появился участковый. Он и объяснил Степану, что впереди у того не слишком светлое будущее. И ближайшие два или три года он, скорее всего, проведёт не дома, а в том месте, где у него всё будет "общее".