6. Оттепель

***1
    Седова все называли Седой, потому что ранняя седина стала появляться у него уже в 15 лет, а к 35 годам он уже полностью поседел. Тёмными у него остались только брови и волосы кое-где на теле, например, в подмышках. Ему было все равно, он даже не думал обращаться к медикам за решением этой проблемы, да и проблемой свою седину не считал, поскольку так же рано поседели его отец, дед и прадед. Не зря они носили фамилию Седовы.
    Странная это была седина, поскольку с виду она нисколько не старила Седова, напротив, придавала ему изысканный шарм и утонченность, особенно когда он коротко стригся у барбера и надевал строгий европейский костюм. Вдобавок к этому Седой любил дорогой элитный парфюм с древесно-цитрусовыми нотами. Но сейчас одежда "на выход" висела на плечиках в шкафу в чехле от пыли, а парфюмом давным-давно никто не пользовался. Дорогущий флакон стоял в спальне лишь слегка початый, а сам Седой оброс, был небрит, нечесан, и дышал перегаром, одетый в какие-то немыслимые хламиды из тонкой джутовой мешковины. Еду ему привозили курьеры, а больше он уже месяц никого к себе не пускал, даже родителей и сестру. Они оставляли ему сумки с едой под дверью.
    Причин его депрессии никто из родных не знал, потому что первое время он просто стал напиваться каждый вечер, но в остальном продолжал жить как прежде – ходил на работу, отвечал на звонки, обедал в ресторане напротив своего офиса. А сейчас в его кабинете сидел заместитель, которого в отсутствии Седова разрывали на части и который даже похудел за это время.
   Сестра выследила брата поздно вечером, когда он выносил мусор. Сняла его на мобильник в свете фонаря на площадке с мусорными баками, пока он разговаривал с коммунальщиком и гладил его пса. Седой любил всякую живность. Коммунальщик носил фирменную куртку с нашивкой на спине "Агент чистоты", то есть попросту был мусорщиком, причем, выходцем, то ли  из Узбекистана, то ли из Таджикистана, и плохо говорил по-русски. А Седой всегда питал какую-то непонятную слабость к выходцам из Средней Азии, таким, как киргизы, узбеки и таджики, и особо к представителям Восточной Азии – к китайцам, корейцам и японцам. Он и в вузе учился на этнографа, ездил в экспедиции по регионам, изучал языки избранных азиатских этносов. Его считали полиглотом.
    Но общение Седого с мусорщиком не объясняло того, что могло произойти, и почему Седой впал в депрессию и ограничил общение до нуля даже с родными.
    Раньше, после магистратуры, он работал в международном агентстве консультантом в области межкультурного взаимодействия по организации гуманитарной помощи. Его очень быстро повысили до эксперта, но уже через год он создал свое агентство и стал на коммерческой основе консультировать компании, связанные с туризмом и гостиничным бизнесом, а также разрабатывал для них культурные программы для привлечения потока туристов. Брался он и за социальные проекты помощи в адаптации разных этнических групп из бывших республик СССР, формирующихся в России в сфере обслуживания. Пару раз даже помогал в разрешении межэтнических конфликтов, выступая переводчиком и переговорщиком.
    Но основной доход приносили агентству Седого разработки стратегий для бизнеса в работе с многонациональными командами и рынками. Без него сразу три проекта затормозились, а потом и вовсе заморозились на продолжительное время. Пришлось даже вернуть ранее полученные авансы.
    Сестра Седого пыталась связываться с друзьями брата, но никто ничего не знал. Все только пожимали плечами. Она уже объездила человек 12 из его близкого окружения, а теперь нашла бывшего дружка еще по гимназии. И Федька ей сказал:
-Смотри, никому не трепли, даже родителям. Бросила его злобная Аюка. Уехала в свою Японию.
-Аюка? Кто это? – удивилась Лера, потому что никогда не слышала о том, что у брата была девушка.
-Не Аюка, это я ее так обзываю. Ее настоящее имя Аю. Они не встречались, просто…
-Что?
-Ну… как бы тебе объяснить. Нет, не могу. Я и так много тебе сказал. Не было у них ничего. Но Серёгина депрессия именно из-за неё и её отъезда. Бросила всё на полпути и отчалила, злючка японская. 
-Какой-то совместный проект?
-Лера, не знаю я ничего. Что знал, сказал. Но на самом деле, ему лечиться давно пора.
-Серёжа болен?
-Ну не так чтобы уж сразу болен. Хотя да, болен, причем, на всю голову! Он убьёт меня, если узнает, что я тебе все это выдал. Кинул мне деньги, помог визу оформить и гонит в Токио. А я пока не могу! У моей матери проблемы, к операции ее готовят.
-Федя, но это все законно? Он никуда не вляпался?
-Нет. Просто влюбился. Хотя это почти одно и то же.         
-Ты же сказал, что она злюка?
-А ты добрюка? Любому мозг вынесешь. Какие же вы, девки, настырные и напористые. Никакой у вас деликатности с нашим братом. А Серёга… у него ведь тонкая душевная организация. Он птичек всяких любит, кошечек… собачек…
-Что их связывает? Бизнес?
-Я тебе всё сказал, больше ничего не могу! – выкрикнул Федька.

***2
    Лера, подумав на досуге, решила потрясти заместителя своего брата и узнать все про эту Аю. Но заместитель округлил от удивления глаза:
-Первый раз слышу. Японка? Никогда не видел и не имею понятия, кто это.
Но, когда Лера перед уходом зашла в туалет, а потом вышла, уборщица поманила ее к себе в каморку и сказала:
-Была, была японка. Приходила, когда уже все разбежались и начальник один был.
-И как они вели себя? Что говорили?
-Да кто ж их знает, я по-японски не понимаю. Только видела, что он обнять ее хотел, но она его руку отвела в сторону. А потом и ушла. Он еще долго сидел. И после этого больше на работу не приходил. Даже зарплату мне заместитель начислял и переводил. Сто раз переспросил, как и куда. И про премию чуть не забыл, если бы я не напомнила.
-А как они говорили? Ругались?
-По тону можно было бы подумать, что она ему в чем-то отказала. Вот он и расстроился.
    Лера поблагодарила женщину, а дома написала брату в сети: "Опомнись! Когда это ты из-за женщин страдал? Пьешь, о личной гигиене забыл, с мусорщиками общаешься. Неужели хоть одна баба стоит того, чтобы так опуститься всего за месяц?"
Конечно, он не ответил. Да и прочел лишь через двое суток. А дед Леры и Сергея съездил на птичий рынок, купил медно-рыжего котёнка абиссинской породы и в коробке с матрасиком и мисочкой воды оставил под дверью, позвонил, подождал и вышел во двор. Посидел на детской площадке, погулял немного вдоль дома туда-сюда, потом снова поднялся, но коробки уже не было.
-Вот и хорошо, – произнес себе под нос Петр Иванович и с улыбкой отправился домой.
    Пока он ехал в метро, всё думал о внуке, а когда вышел и потихоньку заковылял к дому, вдруг пришла эсэмэска, из которой он понял, что Сергей перевел ему 50 тысяч, как раз столько, сколько дед заплатил за котёнка редкой породы. Он набрал заветный номер на мобильнике, но внук не ответил.
-Ну, хотя бы будет не совсем один в квартире, – сказал сам себе Петр Иванович. 
    А Седой заказал корм для котят, плошку для воды, плошку для корма и кошачий туалет с наполнителем. Все это ему привезли в течение двух часов, а пока он напоил котенка подогретым молоком и ушастый рыжик уснул у него на груди. Иногда он приоткрывал глазки и поглядывал на экран планшета, на котором Седой смотрел кинофильм. Котёнок был не совсем уж маленький, а подращённый и уже сейчас имел насыщенный медно-красный цвет шерсти. Такой окрас назывался соррель. Когда-то, в детстве Седова, его бабушка держала абиссинских кота и кошку с родословными и отличными внешними данными, а их приплод продавала. Покупатели и тогда не скупились, потому что найти породистого абиссинца было очень трудно. Именно поэтому дед купил ему этого котенка. В коробке лежали документы на зверёныша, по которым его звали Альберт Солнечный. Седой усмехнулся и сказал:
-Нечего барствовать, будешь Рыжий по фамилии Соррель.      
Котенок при этом приподнялся и провел лапой по небритой щетине Седого.
-Значит, договорились, – буркнул Седой, скинул котенка на постель, а сам встал, пересел на диван и включил телевизор, чтобы посмотреть новости.
    Он не хотел думать об Аю, но постоянно думал, ведь она пока так и не сообщила ему, какое решение приняла. А без этого Седой не мог работать и общаться с кем-то, однако готовился к худшему варианту. Аю не хотела жить в России, а Седой не представлял своей жизни в Японии. Хотя оба знали и русский и японский языки. Аю проработала 3 года в японском Генеральном консульстве на Миллионной улице, а Седова всегда хвалили за произношение и глубокое понимание японского менталитета. Аю просто легко давались языки, она была молода и легкомысленна. Седой понимал, что вряд ли из-за него она вернется. Зачем ей, утонченной японской красавице и умнице, русский мужик старше на 10 лет.
    Аю первая позвонила ему тогда, после совместной работы на международном форуме и сама предложила встретиться. Она брала на работе двухчасовой перерыв, и они ходили в Эрмитаж, гуляли по набережной Мойки и в Летнем саду, а потом он провожал ее опять в консульство. Через неделю он привез ее на выходные к себе домой.      
    Рыжий Соррель очень напоминал Сергею Аю. И как это дед так точно угадал с покупкой зверёныша? Кот был ласкучий, но наглый и даже порой злобный. Вполне спокойно мог отлупить Седова лапой по мордам. Седой смеялся, хотя у него ком в горле застревал, потому что ему сразу на ум приходила его своенравная возлюбленная. После многочисленных любовных связей он знал, что никто не сможет её заменить.

***3
    Аю вернулась из России домой сама не своя, но старалась не показывать это матери. Отец целыми днями проводил на работе в своей компании, поэтому видел дочь только вечером, спросил, почему она хочет уволиться из консульства. На это она ответила ему:
-Устала от жизни в России.
-Ты для этого столько лет потратила на изучение русского языка и российской истории, а теперь устала?
-Да. Мне нравится Петербург, нравится моя работа, нравятся люди, но некоторые… русские мужчины такие чурбаны. Никакой тонкости в обращении.
-И это всё? Мужчины любых национальностей в ваших женских глазах чурбаны. У тебя с кем-то там был роман?
-Папа, я не хочу туда возвращаться!
-Твой отпуск закончится и вернись.
-Возьми меня в свою компанию!
-Нет!
    Она знала, что его не уломать. Именно от него она взяла многие черты характера и иногда проявляла вполне мужское упорство и жесткость в общении с людьми, несмотря на соблюдение внешних приличий и японскую притворную услужливость перед клиентами.
    Матери она рассказала, что познакомилась с одним этнографом, специализирующимся на азиатах.
-У него своя консультационная фирма, ему 35 лет, отлично говорит по-японски и хорошо знает нашу культуру.
-Сколько парней здесь тебя обхаживали, молодые, обеспеченные. Зачем тебе этот русский? На десять лет старше тебя. Отец будет очень недоволен.
-Мама, я не вернусь к нему, пока он сам за мной не приедет, не думай, но и отца не послушаю, если встретила того, кого полюбила.
    Мать смотрела на нее с сомнением. Россию она представляла плохо, хотя много видела по телевизору, где все ругали эту огромную страну. Однако жившие в Японии русские, которых она знала, ей нравились. Это были успешные бизнесмены, сотрудничавшие с ее мужем. Она в основном, общалась с их женами. Но все они, и мужчины, и женщины, старались быть вежливыми, в ином случае добиться успеха в чужой стране никогда бы не смогли.
    Несмотря на испортившиеся отношения между странами из-за международного положения, консульства продолжали работать и связи бизнеса оставались в силе. Даже ушедшие из России фирмы ведущих брендов с надеждой ждали, когда можно будет вернуться на этот необъятный рынок, который тут же оккупировали вездесущие китайцы. Отец Аю один из немногих не порвал своих бизнес-связей с российскими предпринимателями, просто стал более изощрённо лавировать. Его бизнес почти не пострадал и понес лишь незначительные убытки из-за ограничений и препон, наложенных на Россию. Аю ему очень пригодилась бы в компании, однако он хотел, чтобы она пока "варилась" в живой российской действительности, чтобы он мог держать руку на пульсе и быстро реагировать на все изменения в настроениях потребительского рынка, который сейчас и так упал почти до нуля. Остались только совместные разработки в айти-сфере и сырьевые контракты. Однако он очень надеялся на возобновление поставок в Россию японской бытовой техники, автомобилей, электроники и одежды. Русские партнеры подсказывали ему обходные пути через третьи страны, и он не мог не признать гибкости их подходов к возникавшим проблемам. Западные санкции лишь во много раз обострили смекалку русских и подтолкнули их развивать у себя в России многие производства в плане импортозамещения. Хотя, конечно, настоящие японские бренды производителей электроники и автопрома не могли превзойти не только россияне, но и многие другие страны. Отец Аю работал как раз в сфере рекламы и сбыта этих товаров на международных торговых площадках. 
    Возвращение дочери и ее настроение отцу совсем не понравились. После учебы в Штатах семь лет назад она так же вернулась домой в полном раздрае, но тогда он списал это на ее юный возраст. После этого она пять лет училась в России и приезжала домой только на каникулы. И Россия ей всегда очень нравилась. Сейчас, видно, что-то произошло. Отец не сомневался, что ее приезд как-то связан с мужчиной, хотя он всегда учил ее не поддаваться влиянию кого бы то ни было, и планировал ее замужество только с японцем.       

***4
    Спокойней всех к депрессии и затворничеству Седого относился его отец. Он слушал причитания жены и рассказ дочери, но молчал. А когда они наседали на него, требуя, чтобы он предпринял хоть что-то, Виталий Петрович отвечал:
-Он взрослый мужик, сам разберется.
-А вдруг он навредит своему здоровью или вообще порешит себя? Об этом ты не думаешь? Он месяц уже живет в одиночестве, и полностью впал в асоциалку. И это твой сын! Как ты можешь быть таким равнодушным.
-Ты выяснила причину? – спросил он у дочери.
-Его друг сказал, что это из-за девушки. Она якобы бросила Серёжу и уехала.
-Позвони ей и поговори.
-Не могу! Она уехала в Японию! Российский номер не отвечает, сразу идёт сброс. И узнать ни я, ни Федька, ничего не можем.
-А что его заместитель?
-Он уверяет, что вообще ничего не знает ни о какой японке.
-Она японка? И что она делала в России?
-Работала в Генеральном консульстве Японии на Миллионной улице. А там, сам понимаешь, мне не то, что никто не ответил, со мной даже разговаривать не стали. Выдали формуляры-заявления на выбор – получение туристической визы, временный вид на жительство и т.п., и закрыли на стеклянном барьере жалюзи. Ты ведь можешь узнать о ней хоть что-то? Зовут Аю. Это все, что известно. Ааа, кажется, Федька упомянул, что она училась в Питере, поэтому хорошо русский знает. У ее отца в Японии свой бизнес, но Федька не уверен.
-Если я узнаю ее контакты, это тебе поможет? – невозмутимо спросил отец.
-Я позвоню ей или пошлю сообщение о том, что Серёжа без нее погибает. Не может же она остаться равнодушной?!
-А если она не ответит?
-Ну, тогда… не знаю.
-Дед ему котенка купил. Думаю, этого пока достаточно.
-Папа! Как ты можешь такое говорить?!
-Хорошо, я попытаюсь выяснить ее контакты. Что это даст?
-Она наверняка не знает о том, что сейчас происходит с Серёжей. Я хочу сообщить ей это. Если они встречались, она не сможет остаться безучастной.
-А если сможет? Японский менталитет значительно отличается от нашего.
-Однако все мы люди! Она пять лет прожила в Питере!
    На этом разговор закончился. Лера ушла к себе в комнату, а отец принялся за свой ужин. Жене он сказал:
-Не волнуйся, все будет хорошо. Мужику иногда просто необходимо все переосмыслить в своей жизни. Ему уже 35, самый обычный кризис среднего возраста. Мы такое тоже с тобой проходили.
-Не помню. У нас двое детей, лично у меня никаких кризисов отродясь не бывало.
    Через три дня отец сообщил дочери контактные данные Аю. Лера даже не пыталась ей звонить, просто послала смс о том, в каком положении находится Седой. Ответа не последовало, хотя статус смс изменился на "прочитано".
    Между тем Рыжий Соррель делал своё дело. Седой приобрел на Озоне поводок для кошек и выводил теперь своего зверя на прогулку. Так он хотя бы и сам дышал свежим воздухом после стольких дней сидения дома. Ведь он даже окна на лоджии не открывал. А теперь в квартире часто гуляли сквозняки от проветривания, и запахи перегара постепенно исчезли. Потому что от безделья Седой перемыл не только всю посуду, но и полы, окна и кафель в санузле и ванной. Кот быстро обнаглел и почти помыкал своим новым хозяином, который блаженно закрывал глаза, обнимая его перед сном. И даже несколько раз в забытьи называл его Аю.          
    Однако положение вещей почти не изменилось. Седой пока не собирался возвращаться на работу и давал указания своему заму только по телефону. К себе домой он по-прежнему никого не пускал и на звонки не отвечал. Впрочем, звонить ему пыталась только сестра. Мать не решалась, а отец не хотел. Лучший друг Федька все подробно писал ему в Контакте, они и раньше созванивались очень редко, только по срочным вопросам.
    Федька переживал за друга, но лезть к нему сейчас даже не пробовал, зная характер Седого. Они понимали друг друга с полуслова во всем, кроме отношений с противоположным полом. Федька собрался жениться после трех лет отношений, а Седой давно заявил, что никогда не женится. Федька был уверен, что Аю именно поэтому его так резко бросила. Такими красотками, как она, не пренебрегают.
    Федька работал в юридической компании и звался Фёдором Константиновичем. Он часто консультировал клиентов фирмы Седого, и тот прилично платил ему за это. Но их старая дружба держалась вовсе не на деньгах. С юности каждый из них мог приползти к другу в любом состоянии и всё о себе рассказать. С возрастом они оба стали более сдержанными, хотя Федор так и остался для Седого безалаберным Федькой. Однако теперь сугубо личными делами они почти не делились друг с другом, общались преимущественно только по рабочим вопросам. Даже пили вместе очень редко. И конечно Федька знал, что ломиться сейчас к другу не просто бесполезно, а очень нежелательно. Он вполне понимал Седого, потому что и сам много натерпелся от красивых баб, хотя фактически почти ничего не знал об отношениях друга с Аю, видел ее только на фото в сети и однажды, разговаривая с другом по телефону, услышал, как она что-то резко сказала Седому по-японски. Вот тогда он и подумал: "Что за злющая онна-бугэйся*?"

Примечание:
* Онна-бугэйся – женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.               

***5
    Лера ждала, потому что, несмотря ни на что, очень надеялась на незнакомую ей 25-летнюю злобную Аю. Сестра была младше брата и так же пока не создала семью. У нее всегда возникали сложности с мужчинами, все они казались ей махровыми эгоистами и непробиваемыми дуболомами. Но, главное, Лера не имела цели родить и стать домашней женщиной. Ее вполне устаивала удаленная работа на фрилансе и нечастые, два раза в неделю, встречи со своим мужчиной у него в квартире. Макс был моложе ее на три года и уже два раза предлагал ей съехаться и расписаться. Но она подозревала, что он хочет детей, а рожать в 32-33 года по ее мнению было уже поздно. На ее слова об этом Макс отмалчивался.
    Брат и сестра, оба как-то зависли в этих вопросах. Седой также не хотел жениться, правда, теперь Лера в этом уже сомневалась. Никогда раньше с ним не случалось того, что происходило сейчас. И все из-за молодой девушки, которая по Федькиному замечанию являлась японской злючкой. На единственном фото, которое он переслал Лере, Аю выглядела просто нереальной красоткой. И это было очень плохо. Такие девицы обычно знают себе цену, эгоистичны и бесчувственны. Леру также всегда считали красивой, и она по себе знала, как подобное знание влияет на психику. Всю свою раннюю молодость она вела себя неприступно с парнями и надменно по отношению к другим девушкам. А в итоге настолько заморозила свои эмоции, что теперь не могла ни в кого искренно влюбиться. Три ее подруги, давно имевшие семьи и детей, говорили, что она очерствела. По крайней мере, со временем перестала проявлять к каждой из них душевное отношение, а на детей смотрела холодно и отстраненно. Единственный человек, о котором по-настоящему болело ее сердце, был брат. С ним с самого детства Лера чувствовала себя защищенной. Ни отец, ни мать не давали ей такого ощущения. Только Серёжик-ёжик всегда заботился о ней, и на улице никогда не отпускал ее маленькую ручку, опасаясь, что она по невнимательности и беспечности может попасть под колеса выезжающих из двора машин. Он даже мать, которая выводила их гулять, часто хватал за подол платья с этой целью, поскольку считал ее невнимательной. Так и было, на нее несколько раз чуть не наезжали курьеры быстрой доставки, потому что она вела себя на тротуаре и дворовых проездах нелогично и непредсказуемо, могла ни с того, ни с сего резко изменить направление движения, остановиться или вообще пойти обратно.
    Вечером в воскресенье телефон Леры вдруг зазвонил, хотя она уже готовилась лечь спать и не ждала ни от кого звонков. Это оказался брат. Леру затрясло, она едва смогла нажать значок трубки и ответить. А Седой без предисловий сказал:
-Мне срочно нужна виза в Японию. Подключи отца. Надеюсь на тебя.
После этого он, не дождавшись ее ответа, дал отбой. Перезванивать она не стала и минут десять сидела, пытаясь успокоить сердцебиение. Целый вал мыслей обрушился на нее, она чувствовала, что он решился кардинально изменить свою жизнь. Её братик, её Серёжик. Лера не могла представить, что останется одна, без его поддержки. Если он уедет жить в Японию, это явится концом, она больше не сможет ощущать опору в жизни, которую давал ей только он. Не отец и не Макс. Хотя, конечно, она понимала, что реальную опору им обоим и матери обеспечивал лишь отец. Седой давал ей только чувство защищенности.
    Утром Лера отложила свои дела и поехала в офис отца. Ей пришлось ждать в приемной завершения совещания, и когда она вошла, отец даже головы не поднял от своих бумаг, только рукой указал ей, чтобы садилась.
-Этот бандит прислал мне сообщение. Съездишь к нему, возьмешь паспорт и данные банковского валютного счета, отдашь мне все это дома.
    Потом он поднял на нее глаза и спросил:
-Почему дрожишь?
Лера не смогла ответить, у нее ком в горле застрял.
-Что? Боишься остаться одна? Замуж выходи, нечего дурью маяться, давно уже не пятилетняя. Ненормально взрослой девице за брата во всем держаться.
-Папа… а вдруг он навсегда в Японию уедет?
-У него здесь фирма и вся жизнь. Не уедет. Просто станет жить на две страны. Таких примеров воз и маленькая тележка. Ты тоже со своим Максом сможешь туда съездить, посмотреть эту чудо-страну. Любишь ведь, как и все девицы, корейские и японские дорамы. Мне давно все доложили, так что не делай круглых глаз. А брат твой как этнограф специализируется на азиатском регионе. Ему сам бог велел, он там как рыба в воде будет плавать. Порадуйся за него, за то, что он наконец-то из ступора выйдет, новую волну почувствует.
-У нее отец бизнесмен… Вдруг Серёжа не сможет смириться с его прессом.
-На нашего Серёжу где сядешь, там и слезешь. Нечего заранее трястись. Но если он выбрал себе японскую невесту, обязан хотя бы уважение ее родным проявить, представиться и все такое. Теперь иди. Занят я, делай всё по списку и мне не звони. С моим секретарем общайся, у меня ответственные переговоры все эти дни будут проходить.

***6
    Седой при всей своей доброжелательности и сочувствию к выходцам из бывших республик СССР, работавших теперь в России в самых низкооплачиваемых сферах деятельности, очень критично относился к азиатам развитых стран, таких как Корея и Япония. Когда в его фирму за консультациями обращались китайцы, корейцы или японцы, ведущие бизнес в России, он общался с ними только сам, не доверяя своим сотрудникам, поскольку знал, что эти дельцы всегда имеют двойное, а то и тройное дно. Даже такую, на первый взгляд, безобидную вещь, как консультирование в сфере правильного ведения переговоров с россиянами, они воспринимали чем-то, что следует "подмазать" взяткой, "чаевыми" и всяческими "премиями", чтобы консультант-переводчик был с ними более доверителен и откровенен. Седой всегда находился с ними настороже, поскольку любой провал в переговорах они могли беспардонно свалить на него. Иногда некоторые особо денежные бизнесмены предлагали ему за отдельную немалую оплату сопровождать их на переговорах в качестве синхрониста. Но Седой в таких случаях говорил, что является патриотом своей страны, поэтому бессознательно или даже осознанно всегда будет действовать в пользу российских предпринимателей. И, конечно, иностранцы ценили его честность и считали это высоким профессионализмом. Впрочем, консультируя российских предпринимателей, ведущих переговоры с азиатами, их он так же часто ставил на место, когда они уговаривали его помогать им на стадии подписания контрактов. За свою жизнь он пока не встретил ни одного, как китайского, корейского или японского, так и российского предпринимателя, не имевшего при ведении переговоров "задней" мысли. Вполне понятно, что всем им было, что скрывать друг от друга. Без этого никто еще не обходился. Так называемая прозрачность в сделках являлась чистой иллюзией, красивой картинкой, не более. В нее, конечно, никто не верил. Получение прибыли всегда имеет подводные течения и скрытые мотивы. На извлечение прибыли без них способны только самые наивные и неискушенные люди или те, кто презирает любую корысть и действует во имя  высоких целей и идеалов. Например, благотворители, просветители, искренние альтруисты и подвижники, истинно и глубоко верующие. Но такие люди огромная редкость. Впрочем, есть еще одна категория честных и бескорыстных предпринимателей – это люди с чистым детским сознанием. Неважно, насколько умны они в иных сферах. Многие великие ученые и интеллигенты имели такое сознание, и их мог обмануть самый примитивный аферист. 
    Аю была очень далека от бизнеса, несмотря на то, что ее отец имел большую и процветающую фирму. Получив филологическое образование в России в сфере языкознания, она насквозь пропиталась высокими идеалами и моральными стандартами русской культуры, ценившей и уважавшей культуру Японии и других стран. За пять лет учебы Аю сошлась и подружилась с некоторыми своими однокурсниками и практически ни в ком из них не ошиблась в плане человеческих качеств. Ее поражала безотказность в помощи и взаимовыручка русских студентов. Конечно, все они были еще молоды, но чистота их помыслов, открытость и искренность очень подкупали ее, ведь в Японии она водила знакомство совсем с другими молодыми и амбициозными людьми. В России, в отличие от других стран, гуманитарные профессии, хотя и оплачивались намного ниже экономических, юридических и технических направлений, всегда считались элитными из-за высокой нравственной и культурной планки. И Аю гордилась своим образованием и своей причастностью к культурной элите.               
    Седого она увидела, когда он по приглашению вуза вел семинар для студентов филологов по своей чисто этнографической теме – межнациональные коммуникации, и приводил множество примеров из реальности и своего опыта.   
    Она и еще несколько студентов после очередной лекции подошли к нему с вопросами. И когда очередь дошла до Аю, она не смогла произнести ничего вразумительного, краснела, заикалась и в итоге опустила голову и закрыла лицо руками. Седой отвел ее в сторону и сказал:
-Мы можем поговорить чуть позже и наедине там, где вас никто не смутит. Вот моя визитка. Позвоните мне, когда будете готовы.
    Они договорились встретиться в сквере, где немного прогулялись, и где Седой ответил на два заготовленных ею вопроса по теме его лекции. Хотя вряд ли она слушала его ответы.   
    Он помнил тысячи женских лиц японок, окружавших его в поездках по Японии, потому что во времена учебы в магистратуре не раз посещал Токио, Осаку, Нагоя и Саппоро. Но многие из этих лиц выглядели кукольными из-за моды на очень светлый тон кожи, заставлявшей японских девушек и женщин защищать кожу от солнца и пользоваться осветляющей косметикой, а Аю была живой и ни в чем на них не походила. Хотя на нескольких качественно отретушированных фото ее можно было принять за модель или кинозвезду, но он помнил ее естественную мимику, прищур азиатских глаз и по-детски пухлые губы, разительно отличавшиеся от накаченных силиконом вареников любительниц улучшать свою внешность.
    В детстве Аю носила брекеты и не скрывала этого, зато сейчас обладала обворожительной белозубой улыбкой. Она вообще была правдива и иногда не вполне понимала, почему должна скрывать то или иное обстоятельство, поскольку до сих пор не всегда въезжала в тонкости русского менталитета. Ее наивность и открытость сразу обезоружили Седого, которому она честно призналась, что смутилась из-за своей в него влюбленности. А потом, через год они встретились на международном форуме.
    Он не собирался с ней спать. Все произошло само, почти без участия его воли, в этой самой квартире, где сейчас правил Рыжий Соррель. Седой уже приготовил коробку и все необходимое для переезда рыжего зверя на время под опеку Леры.

***7
    Седой так и не сказал сестре, почему срочно улетает в Токио. Об этом ей поведал Федька и то, только потому, что она все равно должна была все узнать из первых рук.
    Депрессия Седова случилась потому, что из-за своих комплексов он тянул с предложением, а когда собрался сделать его, Аю уже улетела в Японию и не отвечала на его звонки и сообщения в сети. Седой не сомневался, что так она порвала с ним, но ошибся.
    Прошел почти месяц, за который Аю сумела убедить отца в правильности своего выбора, после чего она сразу позвонила Седому и сказала:
-Приезжай. Отец дал согласие.
-Как ты смогла его уговорить? – спросил Седой.
-Я же онна-бугэйся, – ответила она и засмеялась.
    Он совсем не учел, что с юности девочки онна-бугэйся учатся не только владению оружием, но также готовятся выносить многие тяготы жизни, в том числе тяготы ожидания и сомнений. Эта наука включает в себя умение не поддаваться неверию в свои силы и свою судьбу. Седой даже не предполагал, что эта древняя наука давно осовременилась и видоизменилась, и оружием женщин стала их внутренняя стойкость и сила, основанная на точном чувственном выборе нужного спутника жизни. Конечно, этой наукой овладевают далеко не все, а только избранные, имеющие острое природное чутье.
    Церемония бракосочетания прошла по всем правилам: первый день – в японских традициях, второй – в европейских. На Седого все заглядывались и удивлялись его презентабельной внешности с необычной ранней сединой, совсем его не старящей, удивлялись также его прекрасному японскому произношению и хорошему знанию обычаев. 
    Объездив родственников, которые не смогли приехать на свадьбу, молодые еще немного погостили в доме родителей Аю, после чего улетели в Питер. Русскую свадьбу они, конечно, не делали, просто устроили вечеринку с друзьями Аю в ресторане, потом праздновали дома с друзьями Седого уже в обществе Рыжего Сорреля. И только потом, когда отец Сергея и Леры наконец-то освободился, молодые пришли к русским родителям на домашнее застолье. Лера тоже появилась со своим парнем, приехал и дед. Он радовался за внука больше всех и твердил:
-Сердце у меня очень болело, но, слава богу, оттаял Серёжик. Да и как ему было не оттаять с такой красавицей.            

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
        март 2025