Код верности Эпизод 2

Осень пришла слишком рано, принесла дожди, слякоть, разбросала холодным ветром желтые листья по мокрому асфальту.
— Никит! Вечером будешь?
— Не знаю... Как получится.
Из подъезда, застегивая на ходу куртку, выскочил парень, поднял воротник, буркнул под нос, глядя на медленно наползающие с севера дождевые тучи — Никакой теплоты. Одна только сырость и уныние.

Сломанный зонт валялся в прихожей. Смирившись с неизбежным, Никита плотнее спрятал подбородок в поднятый воротник и быстро зашагал вперед, ловко перепрыгивая лужи. Всё вокруг раздражало, не из-за дождя, а потому что последние недели жизнь шла наперекосяк.

Настоящая чёрная полоса. Ссора с соседом по общежитию — теперь ночевать у друга, максимум пару ночей, дольше  неловко. Сосед сам виноват, но от этого не легче.
А дальше, либо проглотить обиду и идти мириться, либо униженно ползти на поклон к коменданту, от одного взгляда которой хотелось забиться как таракан за плинтус. И оба варианта были хуже.

Жизнь явно захотела с ним поиграть в кошки-мышки. Будильник злорадно промолчал, невинное «ещё пять минуточек» обернулось безумной спешкой.
Теперь предстояло не просто бежать сломя голову, а вдогонку времени, которое уже неслось впереди.
Очередные экзамены маячили на носу, а в голове неотступно скрипел мерзкий голос: «Запомните, опозданий я не терплю».
«Ну конечно, сегодня непременно опоздаю, старая карга». — выдохнул он и со всего размаху запрыгнул в лужу, с омерзением чувствуя, как ледяная вода мгновенно просочилась внутрь.
«Отлично. Этого только не хватало», — с тоской подумал, разглядывая кроссовки, на которых уже начали расползаться швы.

Никита обернулся на резкий визг тормозов и едва успел отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от машины, летевшей на тротуар. Волна мутной жижи накрыла его с головой, сыграв финальный аккорд в безнадежно испорченном дне.
«Хоть не размазало по асфальту, — горько усмехнулся Никита. — Уже победа».

«Вот уж кому сегодня не повезло по-настоящему», — мелькнуло у него в голове, когда он заметил как в луже барахталась тёмная фигура, то с трудом поднималась, то снова тяжело падала обратно в грязь.
Водитель с трясущимися от шока руками и глазами, полными паники, метался рядом, совершенно не понимая, что делать.
— Чудеса, — прошептал себе под нос какой-то прохожий. — Тут никого не было секунду назад. Словно из-под земли вырос.

«Что ж, теперь можно уже никуда не спешить, — с горькой иронией подумал Никита, провожая взглядом струйки грязной воды, стекающие с одежды. У самой кромки лужи блеснуло что-то черное, как уголь. Он подошёл, наклонился, поднял. Матово-чёрный куб удобно лёг в ладонь, будто ждал. Свет вокруг чуть потускнел, словно куб втягивал его в себя. На одной из граней едва светился непонятный знак.
Он провёл пальцем, смахивая воду, и в тот же миг что-то шевельнулось в стороне.
Высоко над лужей поднялся чёрный капюшон, рука в перчатке рванулась к нему, пытаясь остановить. Но было уже слишком поздно.

Ледяной холодок пронзил спину. Всё вокруг затряслось и дрогнуло. Дождь, асфальт, свет фар — всё разом поплыло, растворяясь в мягком цветном тумане. Границы рухнули, мир стал зыбким, как акварель на мокрой бумаге. Тело распалось, а сознание, оторвавшись, стремительно поплыло куда-то в абсолютную неизвестность.

…У подножья невысокого холма лентой вилась река, убегая вдаль, к горизонту. Солнце скользило по ряби, разбивая свет на тысячи искр. Вода переливалась, будто живая, то вспыхивала, то меркла в тени облаков. Казалось, что дракон, весь в золотой чешуе, обвил холм кольцами и затаил дыхание, подстерегая любого, кто решится спуститься вниз по тропе.

Воздух был тёплым, знойным, почти душным. Никита поспешно стянул с себя мокрую одежду и небрежно разбросал её по склону. Он съел половину бутерброда, допил остатки воды, и блаженно растянулся на макушке холма, подставив закоченевшее тело тёплому солнцу. Мир вокруг замер, окутанный тишиной. Лишь тонкий птичий щебет высоко в небе, стрекот кузнечиков в траве и отдалённый плеск реки нарушали безмолвие. Никита лежал, закинув руки за голову, следил за неторопливым ходом редких, белоснежных облаков по лазурному небосводу — и сам не заметил, как сон сомкнул его веки.

Сколько он проспал? Час, два или целую вечность? Солнце уже клонилось к горизонту, и день уходил безвозвратно. Спускаться с холма в глухой темноте и идти куда-то худшая из идей.
«Остаться здесь на ночь? Совершенно одному. В неизвестном, диком месте?»
Он, конечно, не трус, но сейчас эта мысль пугала его. Нужно идти туда, где люди. Это не так страшно, как остаться в абсолютном одиночестве.
После долгого, безрезультатного поиска сети он со злостью выключил телефон. Заряд таял, связи не было. «Главное дойти до жилья. Если, конечно, батарея не умрёт раньше, чем я найду место, где буду кому-то нужен».
Он неторопливо оделся, утрамбовал в рюкзак ненужную на такой жаре куртку, туда же бросил бесполезный телефон.

Куб по-прежнему лежал рядом. Теперь уже абсолютно чёрный, мёртвый, без единого намёка на светящийся символ. Он провёл кончиками пальцев по гладким граням, ощущая тонкую, почти невидимую гравировку. Куб молчал, словно насмехаясь, не реагируя на прикосновения. Никита забросил его в рюкзак, повязал свитер за рукава на пояс и начал долгий, медленный спуск с холма.

Спуск был не так крут, как казался, лишь изредка дорогу преграждали валуны. Иногда обойти их было просто, но порой, продираясь сквозь заросли кустарника, острые ветки цепляли свитер. Тогда он останавливался, осторожно отцеплял их, стараясь не порвать ткань.
Вдалеке медленно вырисовывались строения, похоже город. Скорее небольшой, провинциальный, с такого расстояния детали ускользали. Слева тянулась дорога. Она плавно петляла по равнине между низкими холмами, обходя стороной редкие рощицы и уродливые корявые деревца. Всё вокруг виделось одинаково тусклым и серым. Или, может, это тяжесть его настроения делала мир таким. Оглушённый и, чего уж скрывать, напуганный, он видел в каждом силуэте и каждой тени что-то враждебное и безрадостное.

А вот и дорога.
«Странная какая…» — первой пришла мысль. Большие плоские камни, плотно пригнанные друг к другу. Такого он ещё не встречал. Разве что в старых городах, но там это было украшением, а здесь, похоже, рабочая дорога. Правда, ширины ей явно не хватало, чтобы могли разъехаться хотя бы две машины. Ну, может, метра три, не больше.

«Старинная, наверное, — решил Никита. — Но на вид новая. Всё добротно… за ней явно следили». С этими мыслями он двинулся вперёд.
«Раз, два, три, четыре, пять…»
Поначалу он пытался считать камни под ногами, но вскоре сбился и просто продолжил идти молча, время от времени оглядываясь по сторонам.