Гээр. Или свой Нострадамус...

     Не зря о нём, о стихотворении,  вспомнили. О "Бородинской годовщине" Александра Сергеевича Пушкина. Кроме политической поэзии, есть ещё в этом стихотворении и итоги геополитических размышлений Александра Сергеевича, "нашего всего".

     В той части стихотворения, в которой Александр Сергеевич "раздухарился", есть такие итоги его именно геополитических размышлений:

     "Куда отдвинем строй твердынь?// За Буг, до Ворсклы, до Лимана?// За кем останется Волынь?// За кем наследие Богдана? // Признав мятежные права, // От нас отторгнется ль Литва?//Наш Киев дряхлый, златоглавый, // Сей пращур русских городов, // Сроднит ли с буйною Варшавой, // Святыню всех своих гробов".

     Да, предсказание, подумал он, как у французского Нострадамуса! А Литва отторгнулась. И, может быть, Бог с ней, с Литвой? Пусть сама, без помощи, доходит до полного своего исчезновения.

      А вот упоминанием, в своём стихотворении географических названий, Александр Сергеевич сработал просто как геополитический предсказатель, не хуже Нострадамуса, Специальной Военной Операции. Ведь Лиман можно вполне обоснованно принять за Красный Лиман в Донецкой Народной Республике, за который шли бои во время Специальной Военной Операции.

      Ворскла - это река, на которой стоит Полтава, город, под которым Пётр Первый, в самом конце первого десятилетия восемнадцатого века, со своими русскими воинами, нанёс поражение войскам шведского короля Карла Двенадцатого, "псевдоваряга", которого на Русь никто не приглашал.

      Вполне возможно, что России придётся стать озабоченной будущим жителей Полтавы и Полтавской области после того, как закончится первый этап Специальной Военной Операции, то есть когда будут освобождены Дружковка, Константиновка, Краматорск, Красноармейск (Покровск), Славянск и другие населённые пункты Донецкой Народной Республики, то есть России.

      Ай да Пушкин, наш, свой, то есть русский Нострадамус! Или в Лицее, где учился Александр Сергеевич, просто хорошо учили лицеистов географии и русской истории, ведь для того, чтобы стать русским геополитиком, изучающим ближнюю геополитику России, достаточно даже не хорошего, а удовлетворительного знания содержания этих двух учебных дисциплин: географии России и русской истории?

     А Волынь, правда, остаётся ещё за так называемым "объединённым" Западом, и до Западного Буга, то есть до Польши путь ещё не пройден.

     И, если наследием Богдана Хмельницкого считать и ближнее к Днепру его правобережье, например, Кировоградчину и Черкасскую область, то и будущее наследия Богдана Хмельницкого остаётся неясным. Не могли русские люди, в конце две тысячи двадцать пятого года, предположить то, кому будет принадлежать основной контроль за правобережным наследием Богдана Хмельницкого.   

     И Киев ещё не освобождён, но святыня некоторых его гробов, ранее находившихся в Киево-Печерской обители, уже поругана. Или вывозится частями куда-то в Западную Европу.

     Вот Пушкин, ну просто ясновидящий какой-то, такой ясновидящий, что может посильнее Нострадамуса оказаться!

     И тут он понял, что А.С.Пушкин и всем своим творческим наследием, и   одним конкретным  стихотворением, "Бородинской годовщиной",  объясняет то, почему осуществляется Специальная Военная Операция: русские не только своих не бросают, но и вынуждены последовательно осуществлять задачи своей ближайшей, ближней геополитики.

     P.S. Буквы гээр в названии данного текста означают: "геополитические размышления". Автор данной записи итогов размышлений персонажа, непрофессионального историка и совсем не квалифицированного филолога, вдруг понял, почему у ненадёжных юго-западных соседей народа России с пьедесталов сбрасывали памятники А.С.Пушкину: работало бандеровское чутьё. Не читая наследия Пушкина, чувствовали бандеровцы, кому Александр Сергеевич предсказал победу. И победители по А.С.Пушкину - это и не бандеровцы, и не Запад.  Понимая, что персонаж не нашёл необходимого научного обоснования итогов своих размышлений, и, несмотря на многословие данного текста, автор размещает его в разделе миниатюр,  позволяющих авторам не быть подлинными учёными.