Инспекция в Хогвартсе

В Большом зале Хогвартса, где обычно раздаётся гул голосов и шалят привидения, царила настороженная тишина. Деканы молчали, не зная, как правильно вести себя перед прибывшей согласно международному договору инспекцией. Которая, впрочем, должна была ещё подтвердить свои полномочия.
На ректорском столе, рядом с кубком факультетского первенства, возлежала старая, потрёпанная и несколько напряжённая Распределяющая Шляпа. Её поля слегка дрожали от предчувствия и ответственности.
– Готова? – строго спросил Модест Матвеевич Камноедов, пристально глядя на неё.
– Всегда готова, – ответила Шляпа тонким, пионерским голосом, в котором слышались одновременно энтузиазм и сарказм. Дамблдор укоризненно взглянул на неё, но ничего не сказал.
Первым для валидизации подошёл Кристобаль Хунта. Он не стал надевать шляпу – та сама подпрыгнула и бережно опустилась ему на голову – явно понимая, с кем имеет дело.
– О-о-о, – уважительно протянула она. – Это тот, кто знает всё, но не говорит ничего.  Факультет метатеоретиков. Окончен в…
– Не надо, – холодно перебил её Хунта. – Это к делу не относится. Личность идентифицирована?
– Идентифицирована.
– Подтверждено, – сказал Камноедов, делая пометку в протоколе.
Следующим был он сам. Шляпа вздохнула, как будто ей предстояло скучное задание.
– Камноедов, Модест Матвеевич… Не задаёт своих вопросов, архивирует чужие.
– Подтверждено, – сказал тот, не отрываясь от пергамента.
И наконец – Амвросий Амбруазович Выбегалло. Шляпа замерла. Потом задымилась. Потом заорала.
– Это… это… это!..
– Ну? – требовательно спросил Камноедов.
– Это я даже не знаю, как назвать! – выкрикнула шляпа, и с её полей возмущённо посыпался нафталин.
– Подтверждено, – удовлетворённо кивнул Камноедов, отряхивая рукав.
– А теперь, – сказал Хунта, – к делу. Начнём с вопроса: почему в школе, где обучаются дети, регулярно происходят летальные инциденты?
Повисла тишина. Шляпа съёжилась. Дамблдор внимательно рассматривал потолок.
Выбегалло назидательно поднял палец:
– Предлагаю, значить, ввести обязательную норму предусмотрительности на квадратный метр!
– Записано, – откликнулся Камноедов.
– Отклонено, – поморщился Хунта.
– Мы с этим боремся, – вздохнув, начал Дамблдор. – В направлении коррекции летальных последствий уже есть значительные успехи. Например, как вы видите, меня и профессора Снейпа удалось реанимировать. Думаю, с этим вопросом мы покончим в ближайшее время.
– Объяснение принято, – после паузы согласился Хунта.
Камноедов перевернул страницу протокола.
– Вопрос второй, – произнёс он, не поднимая глаз. – Почему в учебной программе отсутствует дисциплина «Защита от системных упущений»?
– У нас есть «Защита от тёмных искусств», – осторожно заметил профессор Снейп.
– Это не одно и то же, – отрезал Хунта. – Тёмные искусства – внешнее. Упущения – внутреннее.
– Предлагаю, – вмешался Выбегалло, – ввести специальный курс «статистика ляпсусов и народная причинность оной». С практикумом и лабораторными работами.
– Записано, – сказал Камноедов.
– Отклонено, – сказал Хунта.
Шляпа попыталась незаметно сползти со стола, но Камноедов вернул её на место.
– Вы мне это прекратите! – решительно заявил он. – Уклоняться от ответственности мы никому не позволим! Вопрос третий. Почему в школе, где обучаются несовершеннолетние, регулярно используются артефакты с необратимым воздействием?
– Такова наша многовековая традиция, – пробормотал Дамблдор.
– Традиция есть форма инерции, а инерция без коррекции ведёт к катастрофе, – блеснул безупречной логикой Хунта.
– А чё такова? – опять влез Выбегалло. – Предлагаю заменить все необратимые артефакты на обратимые. Пуркуа па, си ту ву? Например, маховик времени – на маятник счастья. Туды – радость, сюды – печаль. Всё, значить, по-честному.
– Записано, – сказал Камноедов.
– Отклонено, – сказал Хунта.
Снейп нервно поправил мантию. Макгонагалл, отвернувшись, демонстративно изучала расписание. Флитвик спрятался за кубком факультетского первенства.
– Вопрос четвёртый, – сказал Камноедов. – Почему в школе отсутствует система эвакуации?
– У нас есть заклинание «Аппарируй отсюда», – выкрикнул кто-то из студентов.
– Это не система, – отмёл реплику Хунта. – Это паника.
Выбегалло задумался.
– Эта, – сказал он. – Предлагаю ввести норматив: один эвакуационный выход на каждые десять единиц страха. Страх измеряется в каплях холодного пота. Пот – в миллилитрах. Всё можно стандартизировать.
– Записано, – сказал Камноедов.
– Отклонено, – сказал Хунта.
Шляпа облегчённо вздохнула. Камноедов перевернул страницу.
– Переходим к разделу «Домовые эльфы и трудовое законодательство». Вопрос пятый касается правового статуса домовиков.
– Они служат по доброй воле, – дипломатично произнесла Макгонагалл.
– Добрая воля без договора попахивает махровым феодализмом, – внушительно заметил Камноедов.
– У нас нет оснований считать существующую модель отношений неработающей, – возразил Дамблдор.
– Отсутствие оснований – не основание, – отмёл этот аргумент Камноедов.
– Предлагаю, – тут же вмешался Выбегалло, – ввести обязательную регистрацию всех магических субъектов, участвующих в трудовой деятельности. С фиксацией мотивации, степени энтузиазьма и коэффициента полезности.
– Записано, – кивнул Камноедов.
 Хунта бросил на него огненный взгляд, но ничего не сказал.
– Уточняющий вопрос, – ободрившись, продолжил Камноедов. – Почему в школе отсутствует профсоюз магических существ?
– Мы пытались, – пискнул Флитвик, выглядывая из-за кубка. – Но гоблины не согласны контактировать с драконами, а кентавры требуют отдельный статус…
– Это не аргументы, – сдвинул брови Хунта. – Это симптомы упадка системы.
– Предлагаю, – ввернул Выбегалло, – создать единый координационный орган. Структура трёхуровневая: верхний уровень – наблюдательный, средний нормотворческий, нижний эмоциональный.
– Записано.
– У комиссии нет полномочий вмешиваться в местное законотворчество. Отклонено, – сказал Хунта. – Отметьте, Модест: предложение носит рекомендательный характер.
– Вопрос шестой, – Камноедов не отрывался от протокола. – Почему в школе отсутствует механизм обратной связи с учениками?
– У нас же есть совы, – сказал кто-то.
– Совы – это всего лишь средство общения. Обратная связь – это возможность коррекции курса, проводимого администрацией, – пояснил Хунта.
– Предлагаю! – сказал было Выбегалло, но Хунта щёлкнул пальцами, и остальные слова беззвучно растаяли в воздухе.
– Записано, – по привычке сказал Модест Матвеевич.
– Отклонено, отклонено…
Шляпа растерянно молчала, не поняв последнего тезиса. Камноедов закрыл протокол.
– На этом предварительная часть завершена, – сообщил он. – Переходим к проверке подземелий, башен и кладовых.
– Эт асьси пур л’анализ де ла предусмотритьюдэ пар ле вертикаль! – добавил Выбегалло. – Я верно говорю, Кристобаль Хозевич?
Хунта ничего не ответил. Он уже шёл к выходу из зала, где в уходящей вдаль анфиладе обречённо клубилась объективная реальность.
Когда комиссия добралась до выручай-комнаты, обнаружилось, что все помещения – включая архивы, зельекуренные лаборатории и даже запасные эвакуационные порталы – на случай пожара – исчезли. Вместо них зияла аккуратно оформленная пустота, обведённая пространственным пунктиром и снабжённая расплывающимся текстом: «Temporarily unavailable».
Камноедов остановился.
– Это чего? – спросил он, поднимая глаза от протокола.
– Это… метафизическая реакция пространства? – предположил Снейп.
– Нет. Это саботаж, – резко припечатал Хунта.
– Эта, значить, они всё поняли и всё попрятали! – добавил Выбегалло. – Эт дерюжман пар ла баланс стратегик! Буржуйские штучки!
Дамблдор молчал. Привидения, столпившиеся вокруг, тоже молчали, угрюмо переглядываясь.
Хунта в негодовании выпрямился, стиснул челюсти и прикрыл глаза.
– В условиях отсутствия объекта проверки, наше пребывание здесь теряет смысл! – отчеканил он. И еле слышно добавил. – Что ж, сами виноваты…
– Записано, – сказал Камноедов.
– А можеть, – сказал Выбегалло, – признать школу самопроверяющейся?
– Отклонено, – холодно сказал Хунта. – Но признано забавным.
Комиссия покинула Хогвартс. Через минуту исчезла и сама школа. На её месте осталась только дымящаяся яма и колышек с табличкой на русском: «И так будет с каждым, кто... Remember, короче!».