Соломея 32-34 главы черновик

        32 глава
Соломеи отвели чудесную просторную комнатку на втором этаже небольшого, но уютного домика, без каких-либо затруднений, приобретенного Макарио. Вид из окон просто очаровывал: очертания величественных лурзийских гор во всей красе затмевали весь остальной пейзаж, даже небольшой кусочек озера, похожий на осколок ярко-голубого фарфорового блюдца, отступал на второй план, хотелось смотреть только вперед и вверх, на горы и небо. «А может, так и надо делать?» - с грустью подумала девушка. Ну что толку предаваться угрызениям совести и постоянно оглядываться назад? Да, она была виновата перед дедушкой, да, ей очень жаль, что все так вышло, но… и он не был безгрешен. Жить по чужой воле хуже рабства, даже если волю эту тебе диктует любимый и единственно родной человек… Солли вздохнула, пролистала наспех свои студенческие конспекты по психологии, чтобы освежить кое-какие приемы общения с тяжело больными людьми, и принялась одеваться. Пора было идти на встречу с работодателем.
А вот и тот самый дом, выглядит скромно, но крыльцо не захламлено ненужными вещами, окна чистые, на заднем дворе развеваются от ветра кипенно белое накрахмаленное белье. На сад же смотреть больно, совершенно запущен, По всему видно, что в доме не хватает мужских рук. Да… вон и ручка на колодце сломана… Живут бедно и… нерадостно, совсем нерадостно… Даже клумба с георгинами, уже распустившимися пестрыми нарядными шапочками, заглушена сорняками, до которых, видимо, никому нет дела.
Нажатие на кнопку звонка не произвело никакого эффекта, пришлось стучать в окно. Дверь ей открыла молодая рыжеволосая женщина на последнем сроке беременности, лицо миловидное, но измученное, в глазах сквозит равнодушие и усталость.
- Здравствуйте, Вы Ариэдна? – спросила Соломея.
- Нет, я служанка здесь, сейчас…
И ушла, оставив гостью одиноко стоять в темном коридорчике. Да… Жить ей здесь будет невесело. По всему видно. Может, и вправду, согласиться на увещевания Пепы с Макарио и остаться с ними? Но в таком случае нужно будет платить им за аренду, а они на это ни за что не пойдут…
Дверь распахнулась и в лучах яркого дневного солнца, бесцеремонно заглянувшего в ее проем, перед Соломеей предстала ангельского вида юная девушка, худенькая, почти невесомая, с просвечивающейся белой кожей на груди и руках; две тоненькие косички совсем по-детски выбивались из-под легкой косынки, лицо открытое, чистое, не знакомое еще с косметикой, глаза серо-зеленого бархатного оттенка, миндалевидные, нежные и спокойные… Солли взглянула в них и пожалела, что не художница. Тихая волна успокоения мягко и как-то совершенно ненавязчиво проникла в ее растревоженное сердце, словно обещая, что теперь-то в ее жизни все будет хорошо. С минуту, а может, и больше обе девушки молча рассматривали друг друга. Соломея даже поздороваться забыла.
Первой нарушила молчание Ариэдна, она сразу узнала в гостье вчерашнюю таинственную попутчицу и подумав, что ее приход связан с обещаниями Камиллы прислать Адольфу для консультации новоприезжих целительниц, решила не раздражать своего вот уже второй день молчавшего брата проявлением излишней заботы и вежливо отказаться от помощи.
- Здравствуйте, Вас прислала госпожа Камилла? Я очень сожалею, но… видите ли, Моренсо неправильно все поняли, мой брат не нуждается в консультации целителя, и диагноз ему уже поставлен, и лечение назначено. Простите за беспокойство, но вышло недоразумение…
Соломея непонимающе переспросила:
- Госпожа Камилла Моренсо? Нет, она ни о чем меня не просила. Мы еще не виделись с ней сегодня. Наверное, вы принимаете меня за кого-то другого. Я Соломея Виртуд и пришла к Вам по объявлению. Вам же нужна сиделка?
Ариэдна в замешательстве посмотрела на соискательницу, и слегка покраснев тихо произнесла:
- Простите, но… видите ли… Наверное, Вам не подойдет эта работа, мы живем очень бедно и жалованье будет небольшое.
Солли удивленная странным поведением хозяйки дома, которая все еще стояла в самом проеме входной двери, словно не решаясь войти к себе же домой, переспросила:
- Почему Вы решили, что я запрошу непомерную сумму? Если Вы предоставите мне комнату и стол, то меня вполне устроит и сто песов в месяц.
- Но… -  Ариэдна, внезапно устыдившись своего малодушия и подступившей было снова волне ревности, оборвала готовый уже сорваться с языка вопрос о том, не является ли ее гостья невестой одного из братьев Моренсо.
Вымученно улыбнувшись, она тихо, почти шепотом, предложила:
- Пойдемте в беседку, поговорим.
То, что ее даже в дом не захотели пригласить, отчего-то не оттолкнуло Солли от странной работодательницы, наоборот, волна жалости и ничем не объяснимой симпатии буквально притягивала ее к ней.
Пока добирались по заросшим крапивой дорожкам сада до белокаменной, построенной в классическом стиле беседке, когда-то, несомненно, служившей предметом гордости хозяев этого имения, теперь же находившейся в очень плачевном заброшенном состоянии, Солли чуть прикрыла глаза, чтобы просмотреть ауру Ариэдны, и снова удивилась. Чистая, почти прозрачная, заполненная серебристым светом, ни одной паутинки злой энергии не прилеплено… Надо же! Так бывает вообще-то? Даже у монахини соланского монастыря, которая преподавала в их академии основы религии, не было такой. А ее, между прочим, все профессора, включая самого Августина, дружно ставили студентам в пример и использовали в качестве натурщицы на занятиях по читке ауры…
Разговор долго не клеился, обе девушки немного стеснялись друг друга, выручил кот, бесцеремонно запрыгнувший сначала на колени хозяйки, а потом и Соломеи. Долго не решаясь, у кого бы ему пристроиться на отдых, он не нашел ничего лучшего, как разместить свое упитанное пушистое тельце на одной ноге Ариэдны, а протянутые длинные лапы с выпущенными коготками положить на юбку ее гостьи. Хозяйка попеняла своему питомцу:
- Не хулигань, Болик, ну иди уже гуляй!
Недовольный Болик легко перебрался на колени Соломеи, словно в отместку на замечание, свернулся клубком и притворился мирно спящим. Обе девушки невольно переглянулись и не смогли сдержать улыбки. Ариэдна пожаловалась:
- У него такие острые когти, уже два платья мне испортил, но он не нарочно, конечно, от избытка чувств. Мы с ним большие друзья, правда, он милый?
- Очень! А мне дедушка не разрешал заводить домашних животных, всегда говорил, что им не место в доме…
- Бедная… - отчего-то пожалела ее Ариэдна.
И Солли вдруг показалось, что она и вправду бедная, что ее детство, прошедшее без поддержки и любви вот такого, например, пушистого друга, нельзя было назвать по-настоящему счастливым и свободным… Странные мысли вообще-то, она быстро отбросила их в сторону и спросила:
- А как зовут Вашего брата?
- Адольф, он не так давно заболел, но как-то резко, подозрительно резко, и сильно… Боли такие, что просто не может сдерживать крик, особенно по ночам. А он у меня не из слабаков, он закончил инженерную академию с красным дипломом, важный проект разрабатывает, порученный ему министерством культуры и туризма, а тут… такая беда…
Соломея вдруг вспомнила слова Юлия: «еще бы с Арькой и Адиком помириться» и не удержалась от вопроса:
- А Вы случайно не знаете Юлия Моренсо?
Краска волнения проступила на лице ее собеседницы. Это не ускользнуло от Солли.
- Конечно, знаю, они с моим братом когда-то были лучшими друзьями, - послышалось в ответ. – А Вы… Вы… его невеста, да?
Голос Ариэдны предательски задрожал, прекрасные, глядящие прямо в душу, глаза увлажнились, на бледных исхудалых щеках вспыхнули красные пятна…
«Она… любит его! И… ревнует… ко мне, - с удивлением заметила Соломея. – Боже мой, какая чистая и наивная душа, ну совершенно не умеет скрывать своих чувств, просто открытая для чтения книга. Как же ей, наверное, тяжело жить с этим…»
Поспешила успокоить:
- Нет, нет, какая невеста! Юлий мой бывший пациент, сложный случай, вот и подружились. О женихах я пока и не помышляю, лет через пять-десять, может, и задумаюсь.
- Пациент? – с тревогой переспросила Ариэдна. – Он болен?! Что с ним?
Красные пятна на щеках взволнованной девушки внезапно исчезли, все лицо покрылось мертвенной бледностью… Вот-вот и в обморок упадет…
Солли быстро достала из сумочки конфету и протянула ее своей собеседнице:
- Съешь, быстро! У тебя же малокровие! Знаешь что, я, конечно, тоже доктор, но больше по магической и психологической части, а вот подружка моя, Пенелопа – она тебя быстро на ноги поставит! Ну что головой качаешь?
- Спасибо, но не могу, пост…
- Ясно, - не стала спорить с ней Соломея. – Но лекарства в пост можно употреблять, можно, можно, это я точно знаю…
Развернула конфету и тут же завернула ее в чистый листок бумаги, достала огрызок карандаша, быстро написала на новой обертке слово «таблетка» и с невинной улыбкой снова протянула конфету Ариэдне.
Та послушно приняла ее и, развернув, отправила в рот.
- А за Юлия не переживай так, сейчас с ним все хорошо! Был болен, серьезно болен и долго, больше трех лет.
- Трех лет! Но… что с ним было?
- Не могу ответить на этот вопрос, врачебная тайна, извини…
- Понимаю…
Щеки Ариэдны чуть порозовели, но глаза снова наполнились слезами.
Солли сжалилась над девушкой:
- Там и быть, расскажу, просто вижу, что он для тебя не чужой человек, на нем было страшное проклятие, только не рассказывай никому. Одна злая женщина отняла у него возможность поступать по совести, поэтому, если он тебя или брата чем-нибудь обидел, то не со зла, не мог он по-другому поступить, на то оно и проклятие…
- Не со зла… Господи, это же все объясняет! – радостно вскрикнула Ариэдна. – Спасибо, спасибо Вам! Вы…
- Ой, не надо на Вы, ладно? И успокойся, пожалуйста, с Юлием теперь и вправду все хорошо. Совесть немного мучает, но он молодец, держится, потихоньку исправляет свои ошибки. И, кстати, очень переживает, что с твоим братом поссорился, но… не рассказывай ему, ладно? А то обидится еще…
- Нет, нет, я понимаю, мужчины очень щепетильны в таких вопросах… Слава Богу, ты спасла его! Спасибо, спасибо тебе! Ты … ты же меня к жизни вернула! Только вот… Адик сильно на него обижен и в проклятие не поверит, да и сам он, как заболел, изменился… очень изменился…
Черные тени снова легли на просветлевшее было личико Ариэдны, она с надеждой посмотрела на свою гостью и только хотела ее о чем-то спросить, как послышался крик Паолы:
- Ариэдна! Ариэдна! Адольф зовет, худо ему, кричит.
Обе девушки мигом вскочили со скамейки, заставив недовольного кота прервать блаженный сон, и побежали в дом.
По дороге Ариэдна предупредила:
- Ты только не говори, что магиня, он разозлится, и вообще, скажи, что не к нему…
- Поняла, скажу, что служанке вашей помощь в ведении беременности нужна, придумаю что-нибудь, - с готовностью пообещала ей Солли.
Едва взглянув на исхудалого, изможденного болезнью молодого человека с невероятно темным и осунувшимся лицом, Соломея поняла, ее клиент. Нити черной энергии словно коконом окутывали все его тело, не оставляя ни единого просвета, особенно толстым он был в области поясницы. Разглядеть где начало, где развивающиеся и размножающиеся с подозрительной скоростью узлы, а где место основной заглатывающей силы, с первого взгляда было невозможно. Тем более, что парень отнесся к появлению в его доме незнакомой девушки с резкой неприязнью. Он не только не поздоровался с ней, но бросив на нею мимолетный уничтожающе-презрительный взгляд, набросился с упреками на свою сестру:
- Кто это? Очередная докторша, обкрутившая тебя вокруг пальца? Сколько ты ей заплатила? Я же приказал, ни песа больше этим шарлатанам не давать! Что ты всех подряд к нам в дом водишь? У нас не вокзал вообще-то!
Ариэдна одной рукой подавая брату стакан с разведенным лекарством, а второй растирая ему покрасневшую руку, тихо шептала:
- Адольф, не надо так! Это Соломея, она…
Солли не дала ей договорить:
- Рука не нуждается в растирании, не трать зря силы, просто отлежал. А я, молодой человек, действительно докторша, но пришла не к тебе, пуп Земли, а к тому, кому моя помощь реально необходима, к вашей служанке и ее неродившемуся малышу.
Скулы юноши напряглись, в глазах вспыхнула злоба:
- А ну вон из моего дома! Арька, выпроводи ее отсюда!
- Твою сестру зовут не Арька, а Ариэдна! Имей уважение! И да, выгнать меня у тебя не получится, даже не мечтай! А не то заявлю на тебя в полицию, что препятствуешь своему персоналу в получении медицинской помощи! Мало не покажется!
- Да как ты смеешь! Арька, кого ты привела?!
- А боль-то проходит, да? Вон как шустро руками задвигал, да и голосок окреп. А может, ты и вовсе притворяешься, чтобы сестру помучить, а?
В комнате воцарилась неожиданная тишина. Ариэдна стояла ни жива, ни мертва и молила Бога только о том, чтобы Адольф не накинулся на ее новую знакомую с кулаками и не заставил ту силой покинуть их дом. Казалось, что все к этому идет, но нет…
 Юноша застыл, сидя на кровати и прислушался к своему организму. Боль, действительно, исчезала! Чудеса какие-то… Но… это, наверное, что-то из психической области, состояние аффекта или как там называется… Он растерянно поглядел на сестру, потом на дерзкую незнакомку и вдруг улыбнулся:
- И на том спасибо, докторша! А теперь иди к шлюхе этой, то есть к своей пациентке и постарайся мне на глаза больше не появляться.
Девочки не заставили себя просить дважды.
Выбежав в коридор, Солли довольно констатировала:
- Проклят! Но… мне удалось уже кое-что интересное подметить. Вылечу! Не за один сеанс, конечно, но быстро, так что выдохни! А за то, что так себя вела с ним, извини, но… так было нужно, просто поверь.
Ариэдна с сомнением покачала головой:
- С ним нельзя так, он очень ранимый…
- Ничего, переживет, зато удалось узнать, что наказан он за грубость, причем, незаслуженную. В общем так, пока точно не могу ничего сказать, но, похоже, твой брат кого-то зря обидел, высмеял, может, и вот в отместку за это друг или там родственник обиженного решил отомстить. Жестоко, конечно. Раньше на дуэль вызывали, а теперь мода пошла – проклятия в спину ставить. Перевелись благородные души, как любил говаривать наш декан.
- Но… не может быть! Адик, он же… на самом деле, он добрый и справедливый, просто… да, иногда бывает резок, но зачем сразу порчу насылать? Неужели поговорить нельзя?
Вопрос, как все понимали, ответа не требовал. Соломея нежно обняла за плечи расстроенную Ариэдну и пообещала:
- Выздоровеет твой братик, не бойся! Ну что, принимаешь меня на работу? Я пока вещи пойду соберу и да… мне надо к служанке вашей сходить, осмотреть ее, обещала же, потом проконсультируюсь с Пепой, она в акушерстве толк знает, ну и тебе тоже помочь нужно, силы восстановить. Ладно, я быстро! И еще! Если Адольфу станет совсем плохо, выводи его на резкий разговор о ком-нибудь, кто ему крайне неприятен. Чем больше он будет осуждать и поносить кого бы там ни было, тем лучше будет себя чувствовать. Только на себя не вздумай его гнев вызывать! Опасно. Поняла меня?
- Ой… но ведь это огромный грех – других осуждать, - с сомнением в голосе возразила девушка.
- Знаю, но… опиум еще хуже, так что не забивай голову, потом о грехах думать будем, сейчас есть вещи поважнее.
- Да любые вещи, на самом деле, важнее грехов, - внезапно раздался чей-то добродушный голос.
- Отец Дамон? Что-то случилось? – встревоженно спросила удивленная Ариэдна.
Священник коротко ответил на приветствие Соломеи и попенял своей подопечной:
- Да почему ты все ждешь беды какой-то, а? Ну нельзя так, милая, нельзя. Себя изведешь, другим нервы попортишь, а делу не поможешь, хуже того, навредить можешь, ну-ну, ничего не случилось! Я вот деньги тебе принес за работу, ты утром уж слишком быстро убежала, не успел я.
- Спасибо, - прошептала сконфуженная девушка и тут же передала деньги Солли. – Вот возьми, тебе сейчас обустраиваться нужно.
- Так я же еще и к работе не приступила, - хотела было отказаться от аванса Соломея, но тут в разговор вмешался священник.
- Так значит, сработал наш план? Да? И что же это я тебя, милая девушка, ни разу в храме нашем не видел? Представь мне твою будущую помощницу, Ариэднушка!
- Ой, простите, отец Дамон. Это Соломея, целительница, она совсем недавно к нам в Лурзи приехала, и представляете, взялась за лечение Адольфа! Солли, это отец Дамон, настоятель нашего Храма, вон, видишь, белая колокольня на пригорке виднеется? А еще отец Дамон очень мудрый и добрый человек.
Солли с интересом взглянула в светлые глаза священника и снова не удержала себя от просмотра ауры. Какая интересная! Блестит, словно зеркало, а вокруг вьется несколько темных паутинок, да все без толку. Едва попадая в серебристые лучи, паутинки с силой отталкиваются от невидимой преграды и растворяются в воздухе. По-крайней мере, кажется, что растворяются. Остается надеяться, что это ощущение не ложное, что  мощное зеркало души священника не зеркалит с невероятной силой и скоростью все плохое, исходящее от злых и завистливых людей, возвращая «каждому свое»… Если же зеркалит, то… лучше с таким человеком не ссориться, а, впрочем, глаза у него действительно и добрые, и мудрые. Жаль, что священник. Людей ее профессии эта каста не жалует, некоторые даже и на порог храма не пускают.
Солли еще раз испытующе взглянула в лицо старика и вдруг, к несказанному своему удивлению, почувствовала, что тот тоже занят просмотром ее ауры… Неожиданно! Она, конечно, не раз в академии встречалась с подобными любопытствующими, но то в академии, где каждый первый был связан с магией. А тут… служитель церкви… Немедленно закрылась, предварительно отругав себя за то, что в последнее время совсем не следит за собственной безопасностью.
Отец Дамон тут же отвел взгляд и улыбнувшись, предложил:
- Вы, девочки, в выходной-то приходите на обедню, буду ждать, праздник как-никак великий.
Ариэдна с готовностью согласилась:
- Я пораньше приду, помогу Храм украсить!
- Добро! Добро! А ты? – он напрямую обратился к Соломеи.
Не отвертишься, пришлось быть честной:
- Благодарю за приглашение, но… наверное, не смогу его принять, дело в том, что я не обычный доктор…
- Так что из того? Я понял, кто ты по специальности. Или в Бога не веруешь? Ну и это не страшно! Бог ведь всех любит, не разбирая на своих и чужих, всех! Приходи, ждать вас обеих буду!
- Но… господин Дамон, боюсь, Вы не совсем поняли, кто я… Я специалист по снятию проклятий, мы в церкви люди нежелательные, в столице нас, учениц академии, не то что в храм, на его территорию не пускали.
Старик хмуро переспросил:
- Не пускали, говоришь… Это надо же! Что о себе возомнили! А вы и слушали? Ох, зря, зря! Ну надо же! Ишь ты! Вместо того, чтобы Творцу нашему служить, в начальство себя возвели, командовать волей его вздумали, тьфу ты, прости Господи, недоумков! Всегда подозревал, что плохи в столице дела наши, ой, плохи! Не слушайте никого, девоньки, кроме сердца своего, в нем-то Господь наш и живет, не сомневайтесь! Будете всех подряд слушать, так и голоса его не расслышите. Уж что- что, а орать-то они мастера, начальники эти липовые…Так о чем это я? Ах, да, приходите, приходите! Я вас пирогом угощу, по новому рецепту печь буду, на сливках, с цукатами, да вам понравится, гарантирую! Приходите! Ждать буду! Обещаете?
Обе девочки согласно кивнули головой.
- Вот и славно! Адольфу привет передавай и вот еще, возьми, куртка его, свалилась все-таки, немного порвалась, правда, ну я зашил, как сумел… может, еще и сгодится на что… Ладно, всего вам доброго, девочки! И жду!
- Какой необычный священнослужитель, - не удержалась от комментария Солли.
Ариэдна согласилась с ней:
- Да, он замечательный человек! Настоящий! Понимаешь о чем я? Это он, кстати, посоветовал мне искать помощи для брата у людей твоей профессии.
- Даже так? Действительно, уникальный случай.
- Ой, только ты не рассказывай никому, - вдруг спохватилась Ариэдна. – Я же ему обещала держать это в секрете, а сама…
- Не волнуйся! Я вообще-то не из болтливых, да и ни к чему мне очернять репутацию честного здравомыслящего человека, их не так уж и много на этом свете, кстати, ладно, пойду служанку вашу проведаю. Какой у ней срок? Хотя… это уж пусть Пепа сама разбирается… Юлию с Леоном привет передавать?
Лицо Ариэдны снова покрылось подозрительными красными пятнами, девушка потупила взгляд и быстро ответила:
-  Нет, нет! Ни в коем случае! Не надо… ничего им не говори о нас, пожалуйста… Не надо…
Глядя на ее смущение, Солли отругала себя за проявленную инициативу. Ну какое ей дело до их отношений? Абсолютно никакого.
- Хорошо, - с готовностью пообещала она.
И постучалась в комнатку прислуги…



          33 глава
Со смешанными чувствами Соломея вышла из дома семьи Акосто. С одной стороны, она была почти уверена, что легко справится с недугом своего будущего пациента, а с другой что-то тревожное чувствовала она в атмосфере дома, где ей предстояло работать. Что именно ее тревожило, она еще не могла определить точно, но само это чувство ей очень и очень не нравилось. Утешала только одна мысль, что задержится она на этой работе недолго, от силы месяц, другой, да и то вряд ли, разве что Ариэдна будет настаивать на курсе посттравматического восстановления своего брата… Капризы и грубое поведение парня девушку ничуть не смущали, все они, проклятые, такие, на это и обращать внимания не стоит. Болезнь есть болезнь. Вон каким шелковым Юлий стал после выздоровления: само совершенство! Видела бы его сейчас Агата! Теперь бы так просто не отступилась. Да, Адольфа она быстро поставит на ноги, ничего там сложного нет, все ясно, как божий день. Но… стоит ли так уж торопиться? Может, чуть потянуть время? Если летом работу в курортном городке еще можно было найти, то где она найдет ее осенью? Подумала так и тут же устыдилась своих эгоистических мыслей. Вспомнила черное от боли лицо брата Ариэдны, саму девушку, изнеможденную и исхудалую. И ради собственной выгоды продлевать их страдания? Ну уж нет! Лучше она сама на хлебе и воде сидеть будет, ничего, она привычная, как-то в академии две недели пришлось на голодном пайке прожить, перевод дедушки на почте задержался, перепутали там что-то. И ведь только на пользу пошло, постройнела, цвет лица улучшился. Конечно, обеды-то в академии были бесплатными, но что там тех обедов для молодого растущего организма?
Увлеченная этими сумбурными мыслями девушка и не заметила, как кто-то «любопытствующий» приблизился к ней на расстояние считывания ауры… Опять забыла закрыться! Солли испуганно вздрогнула и обернулась. В метре от нее находилась женщина средних лет. Высокая, стройная, величественная, с начинающими седеть, но все еще эффектными и густыми черными волосами. Одета женщина была странно. Словно только что из концертного зала или ресторана дорогого вышла. Местные так не одеваются. Темное обтягивающее платье, подол которого доходил до самой земли, наводило на мысль о том, что женщина вдова, причем, богатая вдова. А нитка серого жемчуга на высокой прическе и серебряный браслет с вкрапленными в него лунными камнями указывали на ее принадлежность к магии. У Солли тревожно забилось сердце. Серебро, серый жемчуг и лунный камень… Это же… жрица Папессы – богини Луны! Одна из посвященных в Тайну тайн! Но… что она делает в миру? И почему считывает ее ауру? Что ей нужно?
Девушка резко остановилась и смело взглянула в глаза незнакомки.
Та, словно только и ждала этого, и ничуть не смутившись, жадно впилась взглядом в ее лицо, от этого взгляда у Солли закружилась голова… Что-то щемяще знакомое почудилось ей в этих серебряных глазах… Но вот где она могла их видеть… Нет, не может этого быть… Они не знакомы.
Бархатный и мелодичный тембр голоса таинственной преследовательницы только укрепил ее в этом утверждении, такой красивый голос она бы запомнила на всю жизнь! Между тем женщина обратилась к ней, называя ее чужим именем:
- Селена! Какое счастье, что я нашла тебя!
Солли почувствовала, как мурашки пробегают по ее коже, она едва сумела произнести:
- Простите, Вы, наверное, обознались, я не Селена…
- Ах, - в раздраженном нетерпении перебила ее незнакомка. – Не до этого! Девочка моя, милая, умоляю не приближайся больше к тому дому! Поклянись, что не будешь заниматься этим несчастным! Поклянись! Ты не сможешь ему помочь! Ему уже никто не поможет! Беги отсюда! Беги! Не губи себя! Заклинаю тебя, именем твоей матери заклинаю! Не приближайся больше к этому дому!
«Ах, вот в чем дело, - отлегло на сердце у Солли. – Бедная женщина повреждена в рассудке. Такая красивая… боже мой, как жалко!»
Вспомнив уроки психологии, девушка ласково улыбнулась ей и кротко пообещала:
- Хорошо, я так и сделаю, будьте спокойны.
- Поклянись!
Соломея скрестила два пальца за спиной и произнесла:
- Клянусь.
Черты лица незнакомки мгновенно разгладились, подобие улыбки тронуло ее тонкие губы, странная женщина прикрыла глаза и тихо прошептала:
- Вот и хорошо… Пусть хотя бы у тебя все будет хорошо! Береги себя, Селена! И прости… прости нас…
Внезапный раскат грома заставил их обеих вздрогнуть, надвигалась гроза. Соломея взглянула на иссиня-черную мохнатую тучу, уже закрывшую собой половину неба, и вдруг почувствовала, что больше не может удерживать защиту своей ауры, необъяснимый страх перед этой несчастной сумасшедшей леденящими волнами окатывал ее сердце, она невольно отступила на три шага назад и… чуть не попала под катящуюся со стороны храма повозку. Ругань возницы вернула девушку к жизни. Она, резко сорвалась с места и не обращая внимания ни на что, бегом рванула к дому своих друзей.




        34 глава
Пепа с досадой посмотрела на небо и беззлобно выругалась:
- Вот ведь! И осталось-то треть грядки прополоть… Эх… не успею, похоже…
Леон с самого утра на минутку заглянувший в гости к своим новым знакомым с целью узнать, все ли хорошо устроились, да так и проторчавший целый день рядом с подругой, неуклюже попытался утешить расстроенную девушку:
- Да ничего страшного, здесь грозы недолго длятся.
- Ага, а ты потом в грядку-то влезешь после ливня? Блин, деду обещала чеснок в порядок привести… Эх, жаль рабство отменили. Был бы у меня личный раб, он бы зонтик надо мной подержал…
- Так давай я подержу, - не поняв шутки, с готовностью предложил юноша.
- Лучше помоги, осталось-то всего ничего, больше разговоров!
Леон осторожно наклонился над грядкой и неуверенно потянулся рукой к острым стрелкам молодого чеснока:
- Это… сорняки?
Пепа охнула и поспешно отменила свое предложение:
- Так… ясно… Иди за зонтом! Только быстрей, а то уже капает. Ой! Смотри, Солька вернулась! Ты вовремя! Представляешь, Леон не отличает чеснок от тимофеевки!
Крупные и частые капли дождя с силой забарабанили по сухой и пыльной земле. Прополку пришлось отложить…
Все трое вбежали в веранду, где их уже поджидал Макарио с чайником в руках. Пенелопа и с ним поделилась своим открытием:
- Дед, представляешь, Леон чеснок от тимофеевки не отличает! Нет, ты можешь себе такое представить?
Макар укоризненно посмотрел на внучку, перевел взгляд на покрасневшего от смущения Леона и спросил:
- А ты-то сама сталь от железа, например, сумеешь отличишь, стрекоза? А вот Леон сумеет! Ишь ты, умная какая выискалась! Скажи спасибо, что я тебя к ботанике с младых ногтей приобщал! Или забыла, как в шесть лет мне лук помогала сажать? Помнишь? Целых полгрядки посадила, правда, корнями вверх! Зато ровно… не спорю…
Пристыженная Пенелопа виновато вздохнула:
- Забудешь тут, ты мне это уже лет двенадцать рассказываешь… А потом, я же просто так… Леон, ты что обиделся? Не обижайся, пожалуйста!
- Да я и не думал обижаться, - с доброй улыбкой ответил юноша, разливая чай по чашкам.
Тут только Макарио обратил внимание на странное поведение Соломеи, которая словно неживая, столбом застыла у окна и смотрела невидящим взглядом на разбушевавшийся снаружи ливень.
- Доченька, а ты что же за стол не садишься? Ну-ну, не грусти, все образуется, я Дедалу уже письмо написал, хорошее письмо, не волнуйся, вечером отправлю… Оттает старик, дай время…
Соломея грустно улыбнулась, и села за стол. Как можно спокойнее пояснила:
- Нет, я не из-за дедушки, просто… испугалась, сама не понимаю чего. Встретилась на улице с одной сумасшедшей…
- С Марипосой? – поинтересовался Леон. – Так это примета хорошая, говорят, она счастье приносит.
- Не знаю, как ее зовут, она не представилась…
- Ну рыжая такая, с мешком вместо платья, она безобидная, всем счастья и здоровья желает, в детстве младенцем еще из люльки выпала, так говорят, по крайней мере, точно не знаю.
- Да нет, не рыжая и… что-то мне подсказывает, совсем не безобидная… Мало того, кажется, она из ордена Жриц Луны…
- Такую не знаю, может, из приезжих, - предположил юноша.
Пепа удивилась:
- Ничего себе! И что она от тебя хотела?
- Назвала меня Селеной, пыталась считать ауру, очень настойчиво пыталась это сделать. И что самое обидное, заставила поклясться, что от работы откажусь, я ведь только что нашла себе подходящую работу, пареньку одному помочь нужно.  Тут есть один проклятый. Ничего серьезного, похоже. Я и согласилась ему помочь, вот пришла вещи собрать, у них жить собралась, обо всем уже с сестрой его договорилась, а тут такое…  Буквально вцепилась в меня эта женщина и стала умолять поклясться именем моей матери не браться за его лечение. Вот чувствую, что не надо было клясться, думала, отвяжется побыстрей… Зря я это сделала, зря…
Макарио беззаботно предложил:
- Да зачем тебе работать? Поклялась и ладно. И нечего, значит, браться за это дело. Может, это судьба! Может, что получше найдешь. Да еще и жить в чужом доме, нехорошо это. Я вообще- то и обидеться могу. Чем тебе наш дом не устраивает?
Солли грустно вздохнула:
- Не надо обижаться, пожалуйста. И дом замечательный, просто там, у девушки этой, что объявление подала, действительно беда произошла, брата кто-то проклял, да так сильно, что тот от боли кричит, ни спать, ни есть не может, помочь им некому, родных не осталось, служанка на сносях, не замужняя, денег не много, брат из-за проклятия этого сестру изводит, смотреть на нее больно. В чем только душа теплится… Помочь нужно. Тем более, что это вполне мне по силам… Не обижайтесь, дедушка Макар, пожалуйста.
- Ну если нужно помочь, так значит, и поможем, и я помогу, чем смогу, и Пепа, если что. А про клятву забудь, будешь еще из-за таких пустяков нервы себе портить, отстала эта сумасшедшая и слава Богу, вреда не принесла хоть? Успела закрыться?
- Успела, просто… неуютно как-то на душе вдруг стало после встречи с ней… И еще отчего-то показалось, что лицо мне ее знакомо…
Пенелопа решила вмешаться:
- Накрутила ты себя, вот и мнительной стала. Чай лучше пей и давай уже рассказывай все поподробнее, может, и я смогу пригодиться чем.
- Так вот, Ариэдна…
Услышав это имя, Леон неожиданно вскочил со стула и возбужденно перебил ее:
- Ариэдна? Ее зовут Ариэдна? А брата – Адольф? Что, что с ними произошло?!
- Ах, ну да! – вспомнила Солли,  - вы же знакомы, мне говорили… Но… прости, Леон, я пообещала этой девушке, что ничего о них вашей семье рассказывать не буду, прости, пожалуйста. Не знаю, что между вами произошло, но, пообещала, прости…
- Поругались они, Юлий с Адольфом, Юлька обидел чем-то Ариэдну, не знаю, в чем дело, но ведь вы-то понимаете, что не виноват он! Из-за Эвы это все, из-за проклятия этого глупого! Может, лучше, если мы с братом пойдем туда, поговорим с Адольфом? Как думаешь?
Солли решительно возразила:
- Ни в коем случае! Адольф и меня-то не хотел видеть, пришлось солгать, что я пришла служанке их помочь, а не к нему, мол, беременность сложная, наблюдение необходимо. А так он сейчас не в том состоянии, чтобы на серьезные темы разговаривать, подождите немного, вот справлюсь с работой, тогда и решим, как помирить их. А если хочешь помочь, сделай это незаметно, им мужская помощь очень нужна, на двор и зайти страшно, все в запустение пришло, лавочка покосилась, ручка колодца сломана, да и продуктов, похоже, не хватает. Ариэдна совсем худенькая, бледная…
- Господи! Ариэдна?! Она же всегда пышечкой была! Все мальчишки, помню, заглядывались. А Паола, значит, ребенка ждет… Нет, я должен с Юлькой поговорить! – в нетерпении воскликнул Леон и тут же выскочил из-за стола. – Простите, но я должен идти!
Пенелопа только рукой махнула:
- Иди уже, кто тебя держит? Только зонт возьми, а то промокнешь.
И сколько Макарио ни взывал к благоразумию юноши, чтобы тот хотя бы грозу переждал, ничуть не преуспел в этом.
Когда хлопнула калитка, Пенелопа обратилась к Солли:
- Ну теперь рассказывай! Только подробнее!
- Да я и пришла с тобой посоветоваться. У служанки этой поздний токсикоз, тошнота постоянная, ноги распухли, к тому же девушка она, как я заметила, совсем из простых, ну ты понимаешь, режим не соблюдает, о здоровье будущего ребенка, похоже, и не задумывается вовсе, к тому же, кто его отец, не совсем ясно. Возможно, она и сама не знает об этом…
- Ох, как интересно! А не хозяин ли сам?! Девка-то красивая?
- А ну сплетница бесстыжая, перестань сейчас же! – вскипел дед Макар, обращаясь к внучке. – Ишь ты, разошлась, не твое дело, кто отец, ты лучше думай, чем помочь можно.
- Прости, дедушка, это я так… романов перечитала, больше не буду… - пристыженно пообещала Пепа.
И тут же спросила:
- А с Ариэдной что? Про худобу и малокровие поняла, еще какие-нибудь симптомы имеются?
- Нервная очень, губы постоянно сжимает, руки теребит, глаза опускает и краснеет часто…
- Ну это все из одной серии. А волосы в каком состоянии?
- Не очень, кончики секутся, сухие как будто…
- На боли не жаловалась?
- Да она о себе и не говорила вовсе, все ее мысли о брате, переживает очень, места себе не находит, почти уверена, что он умирает…
Пепа кивнула головой:
- Все понятно. Помогу! А что брат, кроме проклятия?
- Глаза провалились, нервный, грубый до неприличия, с сестрой, как с вещью обращается, а та, похоже, и не замечает этого, худой, кожа потемневшая, на руках синяки. Знаешь, чем-то он мне напомнил того больного, что из Солана в Торрено приехал, ну который еще сбежал от тебя.
- Ах вот в чем дело! Наркоман… Слушай, а может, права все-таки та сумасшедшая, может, не будешь связываться? И еще… Мне кажется, что нужно с Юлием поговорить о них, это поможет определиться с лечением, не находишь?
Солли неопределенно пожала плечами:
- Возможно, ты и права, но я обещала, понимаешь? А насчет Юлия… Пусть они уж сами свои отношения выясняют.
- И правильно, Солнышко! – вмешался дед Макар. - Вот что мы с вами лучше сделаем, девоньки. Мы вместе сейчас к ним пойдем, я инструмент захвачу, подсоблю по хозяйству. Не прогонят же! А прогонят, ночью колодец починю, пока спят. Собаки нет?
-Собаки нет, только кот.
Дед улыбнулся:
- Ну уж с котом-то я договорюсь как-нибудь. Ручка-то какая – железная? Цепь на валике? Или по принципу рычага?
Солли смущенно ответила:
- Ой, я не знаю, я не разбираюсь в этом, просто увидела, что сломан колодец.
- Ладно разберусь, что с вас взять! Идите уже собирайтесь, нечего время терять. А ночевать-то тебе там точно нужно? Далеко это отсюда?
Пепа ответила за подругу:
- Дедушка, это мы на месте все решим, все будет зависеть от состояния пациентов.
- И то верно.