Рыцарь с алыми глазами Мария

- Вот он! – Старушка указала трясущейся в сухих руках палкой на восседающего в углу просто огромного бурого медведя, чьи глаза при виде незваных гостей округлились, став словно чайные блюдца. – Вот он дух леса! Жрёт без продуху: скоро по миру нас пустит. Капусту квашеную ужо всю сожрал. Репа...уж сколько репы уродилось в этом году, а всё одно: к концу подходит. Доча, помоги! Спасай! Выясни чего ж на нашу голову свалилось такое несчастье?! Чего ж ему от нас надобно?!  А?! Вроде в лесу не безобразничаем: лишнего не сечём, зверей понапрасну не обижаем. Стараемся держать всё, чтоб порядок был. Отчего дух гневиться – ума приложить не можем. Ну всё уже. Обожрал!
- Дух! Я... – Подтвердил сбивчиво медведь совершенно неуверенным голосом и широко расставив лапы для пущей убедительности. – Во...лесной, да...
Разумеется все присутствующие слышали лишь звериное рычание и некое грозное бухтение. За исключением самой Марии, ибо лишь она одна могла понимать язык дикого зверя. Вы спросите почему?! Быть может таково её божественное благословение.  А быть может проклятие. Или вовсе девушка была чуть сумасшедшей. Кто же разберёт. Но, так или иначе, лишь ей одной из здешних жителей было под силу понять косолапого бурого негодника, что сейчас бесцеремонно почёсывал своё отвисшее откормленное до невероятных размеров брюхо. Просто какой-то сморщенный мохнатый колобок, а не медведь. Это же надо, отъесться до такого безобразного состояния! Ужас!
- Бабушка, а вы с чего решили, что это именно лесной дух?! – Осторожно поинтересовалась Мария.
- А кто ж ещё?! – молвила в ответ старушка. - Он нам разбойников отогнал, когда те скот покрасть вознамерились. Чуть мою Катюшеньку, козоньку криворогую, не запороли ироды проклятые. Кормилицу! Токма вот беда: уходить никак не хочет. Всё жрёт и жрёт без остановки. Жрёт и жрёт! Спасу нет от него! Ну кто ж ещё, расскажите на милость, столько может сожрать?!   Дикий медведь точно не сладит! Дочка. Ты нас спасай... У нас в селе молодых раз два и обчёлся. Совсем не хватает. Всё на стариках держится, а век наш к концу подходит. Силушки не те. Мы его не прокормим...сами от голода к зиме ноги протянем.
 Дедушка, находившийся позади старушки, согласно и без устали кивал в подтверждении слов своей бабки так, что вскоре у него вскружилась голова. Почтенный старик охнул и чуть было не осел на деревянный пол, но его успела подхватить под руку старушка.
- Бабуль, вы идите пока домой. Отдохните. – Девушка поспешила успокоить разнервничавшихся стариков, пока взаправду чего худого на пустом месте не произошло. - А я с духом побеседую: всё выясню и отправлю его обратно в леса.
- А сможешь?!
- Смогу, смогу! Ведь моя школа по волшебству специализировалась на дикой природе, лесных духах и прочих потусторонних явлениях. Ведьма я. Лесная. У Бабы Яги училась – сложная она женщина, но дело колдовское знает на редкость. Сожрать меня пыталась сперва. Потом ничего. Привыкла.   
 Старики обрадовались. Кто же ещё, как не ведьма сможет образумить разъярённого лесного духа?! Правильно. Из них точно никто. Потому старики приободрённые поспешили отправиться восвояси.
Разумеется косолапый медведь никаким лесным духом не являлся. С чего в деревне все так решили Мария откровенно не понимала. Бред какой-то. Прогнал зверь разбойников – молодец. Спору в этом нет. Только прогнал лже-дух негодяев пади из-за того, что сам был не прочь чего-нибудь ухватить от деревенских. Косолапый воришка, который совершенно по случайности нарвался на банду и скорее от испуга чудом прогнал мерзавцев. Всё же дикий медведь – палец в рот не клади. Откусит. Но никак не дух.
- Ну... – Как только старики отправились на отдых Мария вперила укоризненный взгляд в отожравшегося до крайне неприличных размеров мохнатого прохиндея. - Тулуп или ковёр?! Выбирай. – сказала она.
- Ч-ч-чего?! – Медведь поджал уши и вжался, став ещё больше походить на мохнатого колобка с длинным чёрным носом.
- Тулуп, говорю, из тебя пошить или ковер смастерить?! Совесть есть или нет?! Ты зачем лесным духом прикинулся?! Тебя же скоро отсюда придется выкатывать, как разбухший бочонок, и впору в поле землю прикатывать.
- А что такого?! Ну что такого?! Я вон... – медведь с трудом перевалился на бок, кряхтя от тяжести собственного веса, и с невероятной гордостью продемонстрировал затянувшуюся рану подле срамного места, на которое вечно прилипают по стечению нелепых обстоятельств приключения. – Вон меня, как пырнули, когда я злодеев прогонял. Ещё и бока палкой намяли! Едва жив остался... Неужели я не заслужил небольшой награды, да чуть времени, дабы раны свои залечить?! А?! Ну покушал немного. Да! Так ведь не за просто так. Ой... – Мишки трагично вскинула лапы и прикрыл глаза. – Что ж делается. Это ж что вы за существа такие злобные...ой...тулуп...из своего спасителя... Я козу отбивал, а вы меня несчастного, вона как. Эх...
- Заканчивай давай, спаситель! – Мария прервала стенания косолапого медведя. – Затянулись твои раны. Причём года полтора назад до момента, как ты здесь с разбойниками повстречался. Я по твоему слепая или совсем ничего не соображаю?! Пади ж об колья забора и рассадил свой мохнатый зад, когда у кого-то репу с огорода стянуть пытался. Не так ли?!
- Неправда!
- Правда, правда. Подбирай давай своё бездонное брюхо и ступай в леса. Малинку собирать. Неужели не видишь, что старики едва концы с концами сводят: того гляди не перезимуют, если ты у них запасы так дальше пожирать будешь. Уматывай давай!
- Да я ведь... – косолапый было хотел что-то ещё возразить, но вдруг его чёрный нос стыдливо повис под напором девушки: совесть в тяжёлом бою победила наглость. – Да собирался я уходить. Правда. Просто страшно в лесу последнее время было. Безумный медведь объявился – гонял всех, кто ему попадётся на тропинке. Здоровый такой. Очень страшный.
- Нет твоего страшного медведя. Прогнали его на прошлой неделе охотники. Поймать не смогли, но прогнали точно.
- Правда?!
- Ты ещё сомневаться в моих словах будешь, тесто мохнатое?! 
- Нет.
- Раз нет – вот и иди отсюда в леса.
- Правда отпустите?!
- Обойдусь без тулупа как-нибудь. 
 Мишка напоследок тяжело вздохнул: то ли от мук пробудившейся совести или быть может от чрезмерно большого веса, поскольку такие огромные бока пади попробуй подними. Он не без труда поднялся. Отряхнулся разок так, что по мохнатому телу прокатились волны. И, переваливаясь с лапы на лапу, грузно зашагал прочь во двор. Радости у деревенских не было предела. Старики так приободрились, словно десяток лет скинули и тут же закатили небольшую вечернюю пирушку. В честь такого радостного события: ведь косолапого проглота больше на их плечах нет. Можно, так сказать, вздохнуть свободно. Лишний кусочек хлеба съесть. Хотя Мария была категорически против излишних растрат съестного на неё саму. Деревня действительно переживала непростое время. Скоро наступит зима. А съестных запасов совсем не в изобилии, в том числе благодаря пребыванию прожорливого медведя. Жители изрядно вымотались. Это не шутки. Голод – это очень страшное явление, которое вытягивает из людей на поверхность непроглядную тьму. Пусть даже ты очень хороший человек. Голод непременно заставит говорить в тебе другое «Я»: злое, мерзкое и очень ужасное. И всё же вопреки невзгодам деревенские по другому просто не могли: того требует гостеприимство и непреодолимое желание быть благодарным. Таков народ. Девушку беспощадно принялись кормить, поить, словно она подменила ушедшего медведя, а под конец уложили в отдельной комнате на самых мягкие перины спать. День прошёл не зря.
На утро Мария пробудилась в прекрасном расположении духа. Отдых был замечательным. Она умылась, причесалась, собралась и подготовилась отправиться в путь. За деревней, где начинались владения дикого леса, ей вдруг повстречался странный сухой мужичок с седой длинной бородкой и посохом в руках. Не стар на вид, но и не млад. Рядом с ним вился знакомый мохнатый прохиндей: упитанный бурый мишка – лже дух.
- Дочка, да ты никак задумала к покойным деревням через мост отправиться?! – Заговорил мужичок, а бурый медведь тем временем тихонько схоронился в ближайших кустах неподалёку. Как смог. Не поместился, разумеется, потому наполовину выпирали бока. Он внимательно стал подслушивал насторожившимися торчащими ушками. – Если жизнь дорога, то не стоит тебе идти этой дорогой. – Продолжил незнакомец.
- Это почему же?! – Заинтересовалась Мария. – Вы мне угрожаете?!
- Да что ты! Бог с тобой! – Мужичок сразу отмахнулся от такого обвинения, нахмурив сердито густые брови. Обиделся немного. – Мне ли, немощному, здесь наводить порядки. Я лишь уберечь хочу.  На мосту обитает чудище.
- Чудище?! Что за чудище?!
- Злобное. Кровожадное! Ещё со времён, когда заполонили те места проклятые отродья скверны, сторожит тот мост к опустевшей деревне монстр: страшное существо невероятной силы с огромным мечом в руках и зловещими алыми глазами, от взора которых сердце начинает биться так сильно, что может разорваться. Многие его пытались побороть, да так и остались навеки лежать на том мосту в безмолвии. Не ходи туда, дочка. Пропадешь. Не надейся на дар свой и волшебство.
- Не может быть. – Мария тревожно встрепенулась. – С алыми глазами?!   Вы ничего не путаете?!
- Точно говорю. Довелось самому его видеть.
- Неужели...
 Девушка изменилась в лице. Она побледнела. Её губы задрожали, а голос стал тихим и наполнился такой грустью, словно теплое яркое солнышко заволокло дождливыми чёрными тучами. Знак ли это?! Ведь цель путешествия Марии заключалась в том, чтобы отыскать благородного война с алыми глазами – светлого рыцаря, что когда-то спас её от поглощающего душу проклятья. Но тот был поборником добра и справедливости. Никак не монстром. Значит алые глаза всего - лишь совпадение. Там на мосту обитает другое существо. Не рыцарь. Да и с чего бы вдруг ему там быть?! И всё же Мария не могла не проверить. Единственная зацепка, если это можно вообще назвать «зацепкой», за многие - многие месяцы. Алые глаза.
Мужичок же никак не мог понять, что могло в его словах так задеть молодую путницу. Вот мгновенье назад она просто пылала жизнерадостностью и словно делилась ею с окружающими: голубые глаза задорно светились, с тонкого острого лица не сползала добрая улыбка. Всё вокруг этой девушки оживало. Даже дремучие старики из деревни словно пригретая весенним тёплым солнцем травка набирались каких-то сил, крепли и расцветали. Удивительно. Теперь же Мария опустила плечи, как будто на них всё это время лежал невероятно тяжёлый груз, и померкла. Чем он мог её обидеть или расстроить?! Мужик не понимал, а спросить откровенно постеснялся.
- Мне нужно его увидеть. – После неловкой тишины вымолвила Мария.
- Кого?! – Мужичок не мог поверить ушам.
- Того монстра.
 Мужик аж поперхнулся. Выкатил глаза и закашлялся.
- Да что ты, девочка?! Никак погибель свою ищешь?! Одумайся!
- Нет, на тот свет не тороплюсь – я за себя постоять могу. А вот чудище, про которого вы рассказываете, увидеть очень надо. Без этого не будет мне спокойного сна.
- Постоять за себя?! Хм... Не сомневаюсь в этом, девочка. Но иногда этого мало. Зачем так рисковать?! Какова причина?!
- Зря вы так. Порой этого даже слишком много, когда необходимо хоть что-то сделать. Иногда достаточно просто протянуть руку тому, кто оступился и упал в грязь. Приложить маленькую капельку сил, дабы сжать чужую ладонь и потянуть. А увидеть мне чудище надо, чтобы узнать те ли глаза на его лице или же это просто случайное совпадение. Да и авось изгнать вашего его удастся – нехорошо под боком иметь подобное создание. Опасно. 
 Мужик не нашёлся, что ответить. «Что-то» сделать в отношении злого существа, разрубающего своим мечом самые крепкие щиты лучших воинов – это немыслимо. Слово «что-то» здесь, по его мнению, являлось явно неподходящим. С другой стороны пусть скверна больше не расползается на чистые земли, а чудище всё одно наводит жути на всех в округе. Вдруг волшебница разберётся?! Или подскажет чего дельного: как извести нечистое существо. Сразу по спокойней станет. Там, глядишь, понемногу скверну с земель отчистят. Деревни к жизни вернут. Хорошо же.
Мужик, разумеется, какое-то время отговаривал Марию от безумства в одиночку. Ведь не иначе, как пропадёт несчастная. До самого монстра надобно изловчиться добраться, минуя недружелюбный проклятый лес с кровожадными отродьями. А что потом?! Непонятно. Ведь можно заручиться поддержкой солдат. Поговорить с воеводой. Но Мария не уступала и мужичек сдался.
- Идти напрямки, девочка, опасно – с жизнью тот же час распрощаешься. Покажет тебе наш мишка тропку. По ней доберётесь, но только с осторожностью. Места те поганые. Добра там не жди. От сна и снеди лучше откажитесь. И не вздумай бездумно ступить на мост. Как только коснёшься вымощенного камня – чудовище нападёт. Не пожалеет.
 На том и распрощались. Девушка поблагодарила мужичка, поклонилась ему в пояс. Отправилась она снова в путь вслед за косолапым проводником. Медведь, не смотря на то, что лишился лёгкой вкусной пищи, отчего-то пребывал в очень хорошем настроении. Донельзя довольный. При этом Марию старался сторониться. Шагал на почтенном расстоянии, бубнил себе под нос какие-то свои медвежачьи песенки. А вот, как только в лесу под ногами появился необычный серый мох мишка утих: поджал ушки, стал вышагивать очень настороженно, стараясь лишний раз сухой веточкой под лапой не хрустнуть.
- Слушай, дух лесной во плоти закормленной округлой, а ты зачем мне помочь решился?! – Поинтересовалась Мария у своего проводника. - Ни репы, ни сахара не просил. Просто так пошёл.
- Почему нет?! – Как-то уж совсем легко ответил косолапый. – Сама же говорила, что порой достаточно сделать хоть что-то. Лапу там протянуть, или хвост: он у меня правда короткий – сильно не ухватишься.
- Но здесь опасно. Страшно.
- Дом-с. Опасно и страшно. И если ты хоть чем-то поможешь нашу матушку сыру землю излечить, то дело точно того стоит. Ты ведь волшебница! Обязательно чем-то поможешь! Больно земле нашей. Понимаешь?! Страдает она. Хочу тоже попробовать помочь.
Мария понимала. Всем может быть больно: и птичке, и бабочке, и лесу, и сырой земле. Всё вокруг живое, пусть донельзя непохожее на нас. Но всё одно: живое. Если кто-то этого не понимает, то он делает мир сильно беднее. 
Девушка двигалась вслед за косолапым крайне осторожно, наблюдая, как недалече в небе кружат обезображенные невиданные существа. Их мерзкий крик неприятно досаждал резью в ушах. С виду твари походили на огромных птиц размером с человека, коих будто некое безжалостное создание сначала пережевало, а затем выплюнуло вон: все изломанные в отвратительной густой слизи и торчащими взъершенными перьями с проплешинами по всему телу. Когти и массивные клювы внушали, что существа вполне себе готовы чинить вред. Лучше с ними не пересекается, коль жизнь дорога. Лес тоже менялся под стать жильцам. Он становился более злым. Болезненным. Темнота сгущалась всё сильнее буквально с каждым шагом. Вокруг разрослись колючие кусты. Деревья норовили впиться в глаза сухими сучьями. Даже воздух стал каким-то неприятно противным. Зловонным.
- Мы почти добрались. – Объявил негромко медведь, тяжело вздыхая. – Ох... Когда-то здесь было хорошо: много грибов и ягод. Всегда есть, что покушать и с кем поиграть.  А теперь... Ох-хо-хо...
 Зверь поджимал уши. От его прошлой местами неуклюжей беззаботности не осталось ни следа. Он боялся. Оттого двигался осторожно. Чуть дыша. Стараясь лишний раз не хрустнуть веткой под массивной лапой, тщательно высматривая путь вперёд.
- Может тебе стоит всё-таки вернуться?! – Мария решила, что дорога и правда стала слишком опасным приключением.
 Не ровен час попадут в беду. Нарвутся на неприятности: на какую-нибудь злую тварь. В обычном лесу медведь может постоять за себя. Особенно в подобных упитанных габаритах. Но здесь – вряд ли. Он может пострадать.
- А?! Мне?! Кхо! Ещё чего! – Тем не менее мишка даже не допускал мысли об том, чтобы оставить спутницу одну. - Здесь не так плохо, а без меня ты обязательно вляпаешься в неприятности. Главное не шуметь и следовать за мной.
- Тебе не за чем сюда идти. Тем более это неприятностям следует опасаться меня.
- Кхо! Вот именно. Лучшая неприятность – это не случившаяся неприятность. И я прекрасно знаю, что делаю: дурного не случится. Нос у меня всех чует, а уши слышат. Ты так можешь?! Конечно нет! – Последнее слово было произнесено с наслаждением от непомерной гордости и нос задрался вверх, отчего тут же зацепил большую колючку.
 Мишка недовольно фыркнул, чихнул и стал натирать лапой больное место.
- Афыф...фыф...отвлекаешь меня своими вопросами...фыф...потише здесь надо...фыф...всё! Не болтай, а следуй за мной..фыф...
 Спустя какое-то время в дороге нашим героям попалось небольшое опустевшее поселение, состоящее из пару десятков красивых расписных домов.  Даже сейчас полуразрушенные жилища всё ещё сохраняли чувство тёплого уюта и одновременно навевали грусть. Удивительное зрелище. Печальное. Когда-то здесь кипела жизнь: наверняка вокруг резвились маленькие дети, всюду сновали люди, пели птицы. Из окон вот этого домика наверняка частенько доносился вкусный запах приготовленных печных пирогов. Об этом говорили лежащие у порога игрушки. Как же детям не состряпать пирогов?! А здесь в доме с некогда роскошным садом сладко благоухали цветы. Невероятная, наверное, была красота. Теперь же нет ничего, кроме запаха обгоревших досок, затхлости и гробовой тишины. Кругом разруха. На вымощенных камнем дорожках лежит лишь мусор под гниющей опавшей листвой. Осквернённая природа неспешно переваривала то, что оставили после себя люди.
 По пути взгляду Марии попался один просторный домик с одиноким продолговатым холмиком в саду. Словно неосязаемая сила влекла девушку внутрь. Нечто необъяснимое: то, что нельзя описать словами. Опустевшее жилище едва держалось, отчаянно пытаясь сохранить вещи бывших хозяев. Но время беспощадно. Сырость, тлен и забвение делали своё дело.  Если кто-то вам скажет, что дом всего - лишь безжизненное строение – не верьте. Жилище отражает душу человека и то, как он живёт. Дом без хозяина быстро умирает. Так произошло со всем поселением.
 Внутри на письменном столе, среди рассыпающихся книг, Мария приметила выделяющийся белоснежный листок бумаги. Он был защищён колдовством, потому враждебная среда была над ним не властна и не могла навредить. Девушка присела на скрипящий стул и принялась тихонько читать в слух.
«Все вокруг косятся на меня, словно я бешеный дикий зверь и вот-вот брошусь на них, дабы вонзить зубы в плоть. Сторонятся. Боятся меня, когда в столь короткие промежутки времени между сражениями бреду по улице, желая хоть на мгновенье найти покой от битв. Спрятаться от вечного проливного дождя где-то под крышей возле тёплого огня. Почему они так смотрят на меня?! Неужели я больше не человек?! О Боги, ну и пусть!  Уже не помню сколько дней прошло с момента, когда я дал себе клятву: во что бы то ни стало не пропустить кровожадных тварей к деревне. Встать непробиваемым щитом на защиту жителей. И я бился, покуда силам в руках хватало держать меч и щит. Бился дни и ночи напролёт под проклятым бесконечным проливным дождём. Но поганые существа всё шли и шли, а помощи нет. Деревня отрезана – скрыться некуда. Почему солдат так долго нет?! Неужели они не придут?! Впрочем неважно.  Иногда я забываю в пылу боя зачем нахожусь здесь. Порой забываю своё имя. А скверна, что проникла в моё тело, кусает душу и разум с каждым новым днём сильнее. Боль невыносима. Невыносимы и все взгляды вокруг. И лишь молитвы маленькой девочки помогают унять мои тяготы. Лишь одна она не боится подойти ко мне. Прикоснуться ладонью, дабы начать свои чарующие песни. Тогда мой разум становится светлее, а затмевающая боль уходит. Я не монстр! Я рыцарь! И у меня нет права испустить дух, покуда люди нуждаются в защите. Я буду биться здесь до самого конца. Плевать на всё остальное. Ведь это мой долг.»
 Мария положила письмо обратно на стол. Руки её вновь дрожали, а глаза наполнились горем. Слёзы покатились по щекам. Герои никогда не плачут, но Мария была лишь девушкой волшебницей. Что же здесь произошло?! Чем окончилось?! Неужели рыцарь сдался – тот самый, кого она так самозабвенно искала. Или быть может здесь под холмиком в саду нашёл свой вечный покой какой-то другой рыцарь, который никогда не был ей знаком?! Мало ли у кого могут быть ещё алые глаза. Мария, сама того не осознавая, говорила вслух.
- Ты знаешь... – Медведь осторожно приблизился к обветшалому домику и присел на порог. - Я думаю он не сдался. Те страшные существа стали проникать в деревню не через мост – об этом рассказывали у нас в лесу те, кому посчастливилось бежать в те плохие дни. И...деревню было никак не отстоять. После очередной битвы рыцарь понял, что ему больше некуда возвращаться. А в саду спит та девочка – только она могла унять его скверну.
Мария подскочила со стула и бросился к холмику в саду, где ей поначалу казалось обрёл свой вечный покой рыцарь из письма. И правда. На холмике, поросшем невысокой травкой, лежал плюшевый заяц и красивая заколка для волос. Отнюдь не бравый воин спал в этой могиле. Ибо рыцарь, чью боль никто больше не мог унять, по сей день стоял на том самом мосту и сражался со всяким, кто явится. Девушка пустилась вперёд. За неё вслед помчался обеспокоенный медведь.
Был ли это рыцарь?! Непременно да. Но что с ним стало! Плесень с ржавчиной облепила благородный клинок и сияющие латы, из под коих выпирали нечеловеческого вида поросшие шерстью части тела с необычайно большими мышцами. Кое-где торчали обломанные стрелы. Виднелись грозные шрамы. И столь близкие сердцу девушки потускневшие алые глаза в забрале грязного шлема, что источали лишь безумие. Нельзя описать словами, что за боль и отчаяние пронзило Марию. Ведь это был её рыцарь. Она вскрикнула, когда увидела того самого якобы «монстра», и не спеша двинулась к нему. Шагнула на мост. Медведь тут же ухватил девушку зубами за шиворот, но мгновенно получил хлёсткий удар по носу и магический порыв ветра заставил его кубарём откатиться прочь. Мария пошла вперёд. Очнулся и рыцарь, оторвав затуманенный взгляд от бушующей реки. Он сдвинулся с места навстречу непрошенной гостьи с единственной нескрываемой целью, обхватив уродливой рукой рукоять меча. Воин шёл биться.
- Неужели благородный рыцарь позабыл свои обеты?! – Крикнула Мария, но тщетно. – Что же с тобой сталось?! Что с тобой сделали?!
 Рывок и воин сблизился. Взмыл меч, дабы рухнуть на волшебницу и со свистом рассёк пустой воздух. Девушка лихо отскочила, затем увернулась от ещё одной атаки и обрушила на рыцаря магические порывы ветра, что едва не сбили того с ног.
- Неужели ты позабыл свои клятвы! – Мария разорвала расстояние и вода в реке под мостом взбурлила. – Оберегать слабых... защищать обиженных...
 Неукротимые волны хлынули на мост под ноги обезумевшему рыцарю. Усилились вновь порывы ветра и вода словно щупальца осьминога обвила его тело. Но это не могло остановить обезумевшего воина. Взмах меча прямо по щупальцам и магия рассеивалась. Вода вновь стала собой, привычно растекаясь по камню обратно в реку. Тогда из рук девушки вырвались языки пламени. Рыцарь отступил, но лишь на миг. Только ради того, чтобы броситься на девушку вновь, где едва не оставил Марию без головы и сбил её тяжёлым ударом латного кулака в живот. Волшебница отлетела будто тряпичная кукла, закашлялась, сжалась и застонала от боли, больше не в силах сопротивляться. Бессмысленно было сражаться  – волшебнице не победить. Она, по правде говоря, и не желала победы.
- Ну что же ты ... – Слова из-за боли давались тяжело. – Раз твои клятвы больше ничего не значат... Значит и раньше они ничего не значили. Ты позабыл меня и то, что свершил когда-то подвиг. Ты позабыл данные тобой слова...   
 Проклятый рыцарь надвигался всё ближе и ближе к покорившейся жертве. Всё так же молча. Отстранённо. Словно тело двигалось по какой-то давней памяти. Ему было без разницы кто перед ним и с кем сражаться. Нет сожалений, нет ненависти. Нет ничего, кроме нескончаемой боли от скверны. Нет больше того человека.  Меч угрожающе поднялся ввысь, когда Мария лежала у самых ног безумного воина. Но вдруг волшебница сорвалась с земли. Не для того, чтобы нанести удар. Она бросилась на воина так быстро, как змея делает укус, и повисла у него на шее. Мария обняла рыцаря.
- Однажды ты посвятил мне свой подвиг и подарил вот это... - В руках у неё оказался старый драконий зуб. – Никто не свершал ради меня подвигов. Никогда. Да и зачем?! Ведь меня называли «Неудачей». А затем ты сделал самую безумную вещь на свете: подарил кусочек своей души. И я ожила. Это было прекрасно! Честно! Пусть моя жизнь оборвётся здесь и сейчас – я ни о чём не жалею. Не жалею кроме одного: если бы ты тогда бросил меня и оставил, то твоя душа ни за что бы не поддалась скверне. 
 Воин было обхватил грозными ручищами тонкое тело девушки, дабы раздавить её и положить печальный конец истории. Но вдруг он остановился, когда Марии уже не хватало воздуха в груди. Застыл на месте. Поговаривают, что провалившегося в бездну тьмы человека невозможно вернуть обратно. Тем более, если он поддался скверне – это может быть самое ужасное, что таится у нас внутри. Отчаяние, злоба, уныние, боль от разочарования и многое другое. Яд для души и сердца. Когда-то рыцарь протянул руку отчаявшейся девушке, подарив ей частику собственной души. Простой замарашке, которую звали «Неудача». Мария этого не забыла. Девушка расцвела. Стала сильной, упрямой, целеустремлённой и жизнерадостной. И вот она отыскала своего пропавшего рыцаря. От тёплых объятий и внезапно нахлынувших воспоминаний потухшие алые глаза вновь распалились. В них появилась жизнь и осознанность. В тот вечер на мосту рыцарь ожил, крепко заключив в объятиях девушку. И скверна отступила из его сердца. Ведь любовь и доброта порой творят чудеса, способные открыть пути к невозможному. Помните об этом. И никогда не забывайте.