Часть пятая. Наверное, любовь... Начало

Часть пятая. Наверное, любовь!... Начало.


Минск раскрывается постепенно.
Бежит, спешит электричка. Старается. Съедает километры дороги размеренно и ровно.
Электричка не пригородная. И даже не международная. А межгосударственная.
И называется электричка ласково - Ласточка.
И также, как скромная птичка, стрижёт незаметно километраж дороги так, что на табло, что поставлено в каждом вагоне Ласточки, сменяются цифра за цифрой в сторону увеличения.
И важно, вслед за цифрами, вылезает цифирь - сто восемьдесят километров в час, потом сто восемьдесят шесть…


Мелькают придорожные заросли. Кустарники они, или деревья, не разобрать…
Скорость непривычного транспорта, не столько электропоезда, сколько самолёта,
начинающего разгон по рулёжной дорожке, не позволяет долго смотреть в окно. Голова
начинает кружиться.
Люди вокруг занимаются привычными делами. Они сидят в одном поезде и в одном
вагоне со мной, но занимаются своими привычными делами: Едут по единственно
важным им и нужным делам.


Счастливые! Они знают зачем загрузились в эту электричку!
Поезд отсчитывает последние километры до пересечения российской границы.
По радио в вагоне объявляют встроенные динамики:
- Приготовиться к таможенной проверке. Приготовить паспорта для таможенного
досмотра.

Я внутренне напрягаюсь. Проверка и досмотр остаются строгим и неизвестным делом
для неопытного путешественника.
Сразу же представляется Владимир Маяковский, всегда красивый,
тридцатидвухлетний и его стихи о советском паспорте:

- Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету. К любым чертям
с матерями катись. Любая бумажка, но эту…
По длинному фронту купе и кают чиновник учтивый движется. Сдают паспорта. И я
сдаю свою пурпурную книжицу.
К одним паспортам улыбка у рта. К другим - отношение плёвое. С почтением берут,
например, паспорта, с двухспальным английским лёвою…


И вслед за Маяковским и за стихотворением Маяковского я сразу же представляю
ужасы современной растаможки…
И окончательно ужасаюсь. И боюсь, боюсь, боюсь…


И, именно этот момент выбирают дети, чтобы окончательно и во второй раз между
собой рассориться!
Что послужило причиной Основной и Окончательной Ссоры, не знаю…
Моя вина! Я и не знала никогда раньше, что мою Свободолюбивую и
Личностносориентированную семью, надо, как драчливых котов, перевозить всегда в
разных кошачьих переносках!


И перевозить нужно, что отдыхать, что лечиться, вслед за песней певицы Лолиты Милявской: Только лишь в
разные страны. И даже в другие и разные, несовпадающие с каждым из нас,
полушария Земли.

Мой младший ребёнок встал гордо и быстро, ушёл в туман и в закат!
Переставая бояться таможни и проверки, бегу, точнее, иду как могу быстро, вдоль по
рядам пассажиров, среди вагонов, пересекаю тамбуры, один за другим…
Оказалась в голове поезда. Двери закрыты. Внутри, за стеклом, как в аквариуме,
неторопливо ходят незнакомые мне официанты, собирают наборы для тележек и
кормления пассажиров и путников в дороге.
Чуть дальше и очень смутно, через стекло, виднеется кабина машинистов
электропоезда.
А моего ребёнка здесь нет!
Отчаяние прихлынуло к горлу…
Куда же исчез он, мой выросший, но такой ещё несамостоятельный, малыш?...
Поезд не останавливался. Мы только еще прибываем на границу с Россией к городу
Смоленску.
Неужели, обидевшись на резкие слова моей старшей дочери, выскочил из поезда на
ходу?...
Смотрю на табло скоростей, что светится в чужом вагоне. Электропоезд
притормаживает. И скорость падает.
Теперь поезд движется со скоростью не больше ста шестидесяти километров в час.
И на такой скорости, я думаю очень грустно, размажет моего норовистого младшего в
тонкий блин, если он попробует сойти через тамбур, не дожидаясь остановки!


- Спокойно! - Одёргиваю сама себя. - Нашла же ты мелкого, когда детишки
рассорились, при посадке в поезд в первый раз!
А там ситуация была не легче, чем сейчас. Даже сложнее.


И теснота ли рядом стоящих кресел тому виной. Или же неудобства необычной
ситуации. Но младший вспылил, отказался ехать рядом со старшей сестрой. Затем
ушёл в закат в первый раз.


А тогда, сразу после посадки, несколько раз, как в настоящем международном поезде,
проверяли проводники соответствие пассажиров, вагонов и мест, потом прошла ещё одна проверочная специальная бригада.


Но ты же успела, ты же смогла, показать паспорта и билеты свой, мужа и старшей
дочери…
Потом разыскала младшего ребёнка, успела. Я быстрее неторопливой бригады
проверяющих была!


Когда подошла бригада проверки, я сидела в чужом вагоне на свободном кресле, рядом с младшим ребёнком. И жаловалась всей бригаде проверки не на сложные характеры нашей семьи, не на тяжести пути, а
на небольшое удушье от не очень качественной работы кондиционера в нашем
собственном вагоне...


Одновременно показывала билеты и паспорта. И счастлива была, что проверка
отошла, нас проверивши, за скандальность на попутной станции, через которую поезд проезжал, никого из нашей семьи не высадивши!...


- Я и сейчас, быть может, своё детище найду! - Надеялась, не очень уверенно я.
И видела, как сидит у окна, на свободном месте, среди других свободных кресел, в другом уже, но тоже чужом вагоне, моё встрёпанное и разобиженное на
весь мир детище!

Присаживалась осторожно рядом и спрашивала:
- Тебе здесь нравится? Я переживала, что ты вместо проверки документов, в Смоленске возьмёшь и сойдёшь. - Я не договаривала, что обижаемся мы с ребятишкой на кого: На меня, на сестру старшую, на нас на всех или же на всю нашу семью неудачную. Так осторожничала и боялась…

А вдруг ребёнок ещё раз вспылит!...
Ответом мне был снисходительный взгляд. Мужчины не плачут и не жалуются, даже
молодые и начинающиеся…


- Наш поезд прибыл в Смоленск. Стоянка поезда пять минут. - Ожили и
объявились динамики поездного радио.
Я за сегодняшний день уставала бояться и переживать. Сидела. Ждала строгой таможенной проверки.


Люди на станции выходили. И время текло. Потом двери вагона с шипением
закрывались, а поезд трогался.
И это было моим первым зарубежным открытием на нашем долгом в Беларусь пути:
Таможенная проверка, теперь, на границе России и Беларуси, оказывается, не проверяется, в реальности. По пассажирам и вагонам не проходит. А только лишь по радио, очень формально, несколько раз объявляется!...