Двое в одном городе

"Чем больше я нуждаюсь в людях, тем больше мне хочется убежать от них."

"Неудачники должны держаться вместе."

"Мы по разным улицам ходим, нам в жизни не пересечься."




Он жил в новом микрорайоне на севере города, в доме-стекляшке, где окна выходили на такое же безликое здание напротив. Его мир был выстроен по линеечке: подъем в семь, чашка черного кофе, давка в метро, девять часов утра за компьютером. По вечерам он шел не домой, а в спортзал, чтобы загнать усталость в пот и тяжесть мышц. Его улицы были прямыми асфальтированными проспектами, его светофоры мигали строго в такт. Он мечтал о тишине и порядке, но почему-то именно тишина по ночам давила на виски тяжелее всего.

Она жила в самом сердце старого центра, в квартире с высокими потолками и скрипучим паркетом. Ее окна смотрели на ветвистый каштан во дворе-колодце. Ее мир был петляющим лабиринтом: работа в крошечной мастерской по реставрации книг, где пахло клеем и старинной бумагой, а дорога домой всегда занимала больше часа, потому что она сворачивала то в сквер посидеть на лавочке, то в антикварный магазин полюбоваться безделушками. Она ходила не спеша, постоянно поднимая голову, разглядывая карнизы и водосточные трубы старых особняков. Ее улицы были брусчаткой, узкими переулками и внезапными тупиками.

Они жили в одном городе, дышали одним воздухом, но их маршруты были начертаны на разных картах. Его карта — это схема метро, ее — старый план города с утраченными улицами.

Он в пятницу вечером стоял у бара на шумной центральной площади, ждал друзей, смотрел на толпу. Она в ту же минуту проходила буквально в двух шагах, протискиваясь с только что купленной горячей шаурмой в руках к остановке, смеясь над шуткой подруги по телефону. Коса ветра подхватила прядь ее волос и бросила ему в лицо. Он машинально смахнул ее, даже не вздрогнув, и продолжил смотреть в экран телефона.

Как-то раз он, устав от своего безупречного графика, поехал гулять в старый город без цели. Заблудился. Шел под мелким дождиком, подняв воротник пальто, и вдруг увидел витрину той самой мастерской. Он остановился, чтобы перевести дух и посмотреть на старинные фолианты за стеклом. Внутри горел желтый свет, и он видел чей-то силуэт, склонившийся над столом. Это была она. В этот самый момент она отложила кисть, потянулась, подошла к окну и посмотрела прямо на него. Их глаза встретились на секунду. Он увидел уставшее лицо с пятнышком краски на щеке. Она — промокшего незнакомца с пустым взглядом.

Он подумал: «Интересное место. Надо бы как-нибудь сюда вернуться, узнать больше». Но не вернулся. Потому что дождь усилился, а его мир звал обратно, к парковке у метро.

Она подумала: «Бедный, наверное, заблудился. Выглядит потерянным». И отвернулась, чтобы допивать холодный чай и заканчивать работу.

Однажды летним утром они оказались в одной очереди в крошечной кофейне. Он заказал двойной эспрессо навынос, она — капучино с корицей, чтобы выпить тут же, на ступеньках у входа. Он получил свой стаканчик, развернулся и пошел, задев ее за плечо.
— Извините, — буркнул он, не оборачиваясь.
— Ничего, — сказала она ему вслед.

Он не услышал. Он уже говорил по телефону, решая очередную рабочую проблему.

Их жизни были параллельными прямыми, бегущими в одной плоскости, но в бесконечности. Они ходили по разным улицам, с разной скоростью и с разной целью. Они могли одновременно смотреть на одну и ту же тучу, застрявшую между крышами, или чувствовать один и тот же порыв ветра, срывающий с деревьев первые желтые листья. Они даже почти пересеклись десятки раз — в кино, куда он ходил на вечерний сеанс боевика, а она на утренний показ артхауса; в библиотеке, где он брал бизнес-литературу, а она — альбомы по искусству; в парке, где он бегал по стадиону рано утром, а она вечером выгуливала соседского пса.

Но «почти» не считается. Их города были разными. Его город звал вперед, к новым высоткам и карьерным вершинам. Ее город манил вглубь, в тишину музейных залов и уют брусчатых переулков.

Однажды он переедет в другой район, еще новее и стерильнее. А она так и останется в своем старом доме, где по ночам скрипит паркет. Их маршруты окончательно разойдутся, стираясь с городской карты, как стираются следы на песке после прилива.

Они по разным улицам ходили. Им в жизни не пересечься. Так и остаться двумя одинокими историями в многомиллионном городе, которые могли бы дополнить друг друга, но не дописали даже первой строчки. Просто потому, что их улицы лежали в разных измерениях.