Люди-деревья

Есть люди-ели, с острыми шипами,
Дубы, из бесконечности бредут, как дни,
Берёзы с белоствольными ногами,
Девичьи хороводы водят у костра они.

И люди-лиственницы, поменяют веру,
С приходом холодов теряя свой наряд,
И с новой силой, солнцу зная меру,
Весной опять иголочки растят.

И люди-саксаулы, и шатры в пустыне,
Где бесконечный, бренный бой.
Душа их выжжена, но поклоняются святыне,
И твердь песчаную хранят, как часовой.

Ивы, будто вдовы, штопают бушлаты,
И слёзы в бесконечный омут льют.
И тополя, как верные солдаты,
Стоят на страже, неба, стерегут приют.

И клёны — франты, на дуэли вздоря,
Бросают осенью свой пышный фрак.
Монахи-сосны, — маяки у моря,
Заблудшим кораблям вывешивают флаг.

И люди-яблони, из белоснежного цветка
Плодами делятся, покорные в любви.
Сухой бурьян, их горькая Судьба, кратка,—
Путь схимника и крестик для скуфьи.

А есть рябины — страстные натуры,
Чья красота обманчива, красна.
И гроздья — грёзы, знаки партитуры,
Им ноты пишет поздняя весна.

И все растут, сплетаясь веткой с веткой,
Из черенка цветёт роскошный сад.
Один — могучий ствол, другой как прутик редкий,
Оставивший на почве слабый след.

И точит жук сомнений и укоров,
Но лечит дождь прощения и слёз.
И в тишине родных просторов
Мы отвечаем на немой вопрос:

У крепкого бревна свои годичные
Событий кольца, радостей и бед.
Предначертания пути различные,
Слагают вместе общий силуэт.

Тысячелетьями растёт — лес человечий,
Подвластный бурям, солнцу и дождям.
И всякий вносит в этот крик предвечный,
Заметный шелест, отданный ветрам.

2025 г.