В охоте, как в любви

         Наталью Герасимову из г. Тюмени в   рассказе  В. Киргинцева «Я слышал рост трав и набухание почек» возмутили подробности охоты на лося, и что охотник    после удачного выстрела  продолжает   восхищаться  окружающим миром. Но так пишется большинство  охотничьих рассказов.

     Так в рассказе «Медведи» наш общепризнанный классик  М. Пришвин пишет:
 Медведь, медленно развертываясь от спячки, остановился  для своего быстрого прыжка из берлоги. После выстрела он показался мне весь с лапами, брюхом, запрокинулся назад и уехал в берлогу.

  Все кончилось, и зима вдруг процвела. Как тепло и прекрасно! Бывает ли на свете такое чудесное лето!  Такое ликование ощутил      М. Пришвин после своего удачного выстрела по медведю.

 Утром его (медведя) втащили в избу, оттаяли и начали вскрывать. Мне теперь очень жаль, что не осталось на память фотографии. Медведь лежал задними ногами к красному углу на спине, а передние лапы его, у печки, были очень похожи на волосатые гигантские руки, закинутые через голову, чтобы схватить громадную русскую печь и со всей силой обрушить ее на меня.

    Автор рассказа здесь не смакует процесс охоты и не проповедует жестокосердие, а старается с помощью простых литературных приемов донести до читателей свои впечатления о случившемся с ним и вокруг него.

   Не думаю, что редактору  всесоюзного  журнала Огонёк после   публикации этого рассказа приходили возмущенные письма от  его читателей..С помощью этих деталей писатель концертирует внимание читателя на происходящем, помогая ему самому воссоздать реальную  картину происходящего.

       Я работал в нескольких учительских коллективах. Женщины в них составляли основу. Они покупали и покупают  мех и сапоги из настоящей кожи. Никогда не замечал, чтобы хотя бы у одной  из них  отсутствовал аппетит   за столом, не было среди  них и вегетарианок. Чтобы мы были сытыми, во всем мире  ради мяса и кожи  ежегодно убивают  около 70 миллиардов домашних «сельхоз» животных, это  почти в 8 раз больше, чем в 1961 году, в то время как численность людей за это время возросла всего лишь лишь в 2,27.

   Мы все люди разные.  Есть женщины охотницы и рыбачки.  Многие мужчины у нас работают вахтовым методом.  Их жены  ведут хозяйство самостоятельно. Могут добыть рыбу на озере из проруби, зарубить и обработать не только домашнюю птицу, но и заколоть молодого поросенка.

    Однако не у каждой из них,    поднимется рука  сделать это.  Однажды во время осеннего пикника я отошел с ружьем на несколько десятков шагов и среди желтых трав, у кромки кустов  добыл зайца беляка. С сияющим лицом я нес свою добычу   к костру, ожидая похвалу,  но вместо этого увидел, что  МОЯ ПОДРУГА, вдруг побледнела, и в ужасе отвернулась.

   -Я ничего не успела сообразить, подумать, -сказала она, - а ты его уже снял. Ужас!  Так можно инфаркт получить!

 Наверное, в некотором воображаемом  идеале   лучше бы, чтоб  лягушка не ела  кузнеца, журавль не охотился бы за лягушками, а лисы за журавлями.

Человек тоже   долго питался райскими   яблоками, но  еще в библейские времена был изгнан Богом из тех благословенных мест. Женщина  последовала за мужчиной в пещеры, и  стала требовать от него, чтоб он брал  дубину и копье и ходил на охоту.

     К вечернему костру для членов их рода нужна  была   добыча.   Так оно и будет продолжаться еще очень долго, пока  человечество не научится обходиться без мяса. А добывать его в поединке с диким зверем  честнее и гуманнее, чем убивать его на мясокомбинате.

       Я понимаю Н. Герасимову.  Ее заметка,  отражает           тревогу женщины за все происходящее  в  нашей природе,  а происходит в ней нынче повсеместное   оскудение животного мира.

  Но удивительней всего получать подобные возмущенные письма от мужчин,  совсем недавно считавших себя страстными охотниками  и рыбаками.  К счастью  пишут только те из них, у которых исчезла физическая выносливость,   былая удаль и жажда  приключений.

  Они обзавелись  пивными животиками, ведут малоподвижный образ жизни,   продали   свои ружья и правильно сделали, потому что   в охоте, как и в любви, без здоровья делать нечего.