Семейная тайна. Повесть. Глава 12

Глава 12

     Я ожидал чего угодно, но только не этого.
     Между нами воцарилась полная тишина. Ники замер и побледнел, очевидно, осознав, что сказал то, что не вписывалось в рамки того, о чём я должен был знать.
     — Ах, — он сложил руки на столе, будто защищаясь в ожидании того, что я нападу на него в порыве эмоций, — ты, верно, не знаешь?
     Я ожидал всего, но только не этого — что она удачно построила крепкую семью, что прославилась в эмиграции, как поэт; что вновь скиталась в поисках свежих ощущений, порвав со своим новым возлюбленным, как со мной, что пустила свою жизнь на самотёк, обратившись к алкоголю. И вообще-то, услышав то, что произнёс Ники, я должен был обрадоваться, ведь именно этого я и желал Вере — умереть самой страшной смертью, чтобы она всем своим естеством ощутила, как больно мне было её потерять. Однако вместо злорадства, что судьба-таки вернула ей всё в утроенном размере, я ощутил, как, будучи в слепящей чистоте своего сознания, провалился в небытие, из которого выхода не было и быть не могло.
     — Как это произошло? — я с трудом проглотил ком в горле, придавший моему голосу старческую хрипоту. Я действительно почувствовал, будто разом постарел на несколько десятков лет.
     — Ты правда хочешь это знать?
     — Да, — я хотел умертвить её образ в себе окончательно, убить все надежды, все иллюзии и галлюцинации. Отпустить её. Мне ничего больше не оставалось, потому что её больше не было даже в нашем грешном мире.

     Хочу посоветовать вам бояться своих желаний — иногда они исполняются так, как вы бы не могли и предположить.
     Вера умерла так, как я того хотел — в агонии и мучениях. Но, претворяя историю её ухода, стоит отметить, что Ники редко переписывался с ней. Она сама изъявила на то желание, отправив ему пару писем, перед эмиграцией узнав от его родителей, с которыми была знакома (всё-таки она была его несостоявшейся невестой), где находится его обитель. Сначала гордость моего друга владела им безраздельно, но через несколько посланий он всё же ответил, надеясь узнать о её состоянии и о моей жизни. Рассказав о нашем неудачном браке, она также писала ему, что на новом месте чувствует себя одинокой и замученной скукой без привычного окружения, несмотря на бурные отношения с возлюбленным-поэтом. Ники, видимо, в утешение мне отметил, что он разительно отличался от меня, потакающего всем её прихотям и искренне любящего её. Они постоянно ссорились и бурно мирились, мстили друг другу с помощью измен. Любовь эта была невыносима, но она была захватывающей, увлекательной, как романы, которыми она зачитывалась и с которыми знакомила меня — поэтому она не уходила и бесконечно писала, вдохновленная этим пламенем, которое беспощадно сжигало её изнутри. Всё пошло не по плану, когда Вера узнала, что беременна. Это значило, что крах отношений неминуем. Ребёнок не был желанным — её поэт ушёл бы, не готовый к ответственности, да и для неё продолжение рода было не к месту. От возлюбленного она хотела только душевных порывов, но точно не создания семьи. Зависимая от своих страданий и слишком тщеславная, чтобы бросить перо, Вера не могла позволить этому случиться.
     Письмо с этой новостью было последним. Позже Ники получил известие от её сожителя, нашедшего переписку и посчитавшего, что друг возлюбленной имеет право знать о том, что произошло. В нём сообщалось о том, что Вера скончалась от обширной кровопотери и сепсиса вследствие убийства младенца, которому не было суждено родиться и на которое она пошла, не предупредив его. В этом положении смерть была скорее спасением — болезнь истязала её несколько дней жуткими конвульсиями и не прекращавшейся ни на секунду агонией. Вера сама просила о том, чтобы эти страдания поскорее закончились.
     «В последние часы она непрерывно шептала чьё-то имя, которое она никогда не упоминала. Ники, сделай мне одолжение и расскажи, знаешь ли ты кого-то, кого зовут Александром?»
     Ники не решился ответить. В его голове созрела другая мысль. Он задумал съездить в Петербург и узнать о том, чем я живу и исполнил своё намерение. Он был уверен, что не раз появлявшаяся в этом повествовании княгиня Коровина не смогла утаить такую новость. Вера вела переписку и с ней, и тоже получила информацию о гибели моей бывшей супруги — и я неизбежно узнал о трагической судьбе моей возлюбленной. Разыскав адрес издательства, где я забывался при помощи работы, он отправил мне приглашение навестить его. Главным его мотивом было желание помочь мне справиться со смертью Веры.
     Вот так гениально просто всё оказалось.
     Эта простота настолько испугала меня, что я был не способен ни на какую реакцию.
     Ники тяжело вздохнул и указал на красный угол с иконами — и я истерически рассмеялся. Он посмотрел на меня с щемившей его сердце жалостью, которую не сумел утаить.
     — Помолись со мной за её душу — видит Бог, она не ведала, что творила. Да и просто так помолись, Лекс. Он всё знает, всё прощает и понимает. Он избавит тебя от твоей боли.
     Своими ногами я пришёл к тому, к кому сопротивлялся идти всю свою жизнь. Пришёл туда, куда направляются, когда идти больше некуда.