10. Ливень

***1
    Однажды Виталий, еще учась в старших классах гимназии, попал под внезапный ливень и погубил свой реферат, который просто размыло сильными потоками воды. Зря он написал свой черновик от руки. Он не хотел, чтобы кто-то из хитрецов взломал его личный кабинет и слил текст себе. Такое часто происходило. Умельцы сливали даже обычные вордовские файлы, забытые в корзине, чтобы не сидеть подолгу над источниками и усиленно не работать над текстом. Просто скачать что-то с интернета и слепить текст из разных кусков чужих работ уже не прокатывало. Преподаватели давно научились выявлять плагиат и определять степень уникальности текстов. Даже самое обычное цитирование "великих" не приветствовалось. Ученик должен был переосмысливать утверждения столпов мысли и выдавать собственное размышление.
    Конечно, дома Виталий довольно быстро восстановил размытый текст и к часу ночи даже распечатал его. С рефератами он теперь работал на старом ноуте, не подключенном к интернету, чтобы никто не смог украсть их у него. Но ливень запомнился ему ощущениями, которые Виталий испытал. Это был почти весь спектр сильных чувств – восторга, страха, ликования и отчаянья. Всё в одном флаконе. Во время этого краткосрочного, но мощного потока воды с неба сердце Виталия молотило как сумасшедшее, хотя он просто стоял, согнувшись и пытаясь спасти тонкую папку с надписью "Дело", в которой и находились скрепленные степлером рукописные листы его работы. От всего этого остались лишь какие-то жалкие ошмётки, Виталий с ужасом смотрел на них, когда ливень окончился так же внезапно, как и начался. А потом рассмеялся, потому что ливень показался ему шутником-хулиганом, каким он и сам был всегда.
    Нечто подобное он уже несколько раз испытывал снова, хотя и без атмосферных явлений в виде потоков воды. Но чувства и телесные ощущения были почти те же – пробирающий озноб как от холодного душа, восторг и отчаянье. Только вызывал их вовсе не природный катаклизм, а вполне обычная на вид молодая особа в строгом офисном одеянии, со строгой офисной прической и макияжем, на высоких каблуках-шпильках и с маникюром на тонких пальцах. Ее появление и внезапный ливень роднило то, что оба этих явления происходили внезапно и воздействовали на Виталия почти аналогичным образом. Именно поэтому он на короткое время терял дар речи, а она уже трижды подавала на него докладную начальству о том, что он игнорирует ее вопросы.
    Начальник приходил, выяснял, но к его приходу Виталий успевал выполнить то, что требовала референтша генерального.
-Почему Мимоза взъелась на тебя? – удивлялся начальник отдела. Виталий не отвечал на этот вопрос. Не мог же он рассказать про ливень и про то, что чувствует каждый раз, когда она появляется. Он работал в корпорации недавно и впервые услышал прозвище, которое сотрудники дали референтше, от своего непосредственного начальника. Хотя в ламинированном служебном списке контактов она значилась как Первый секретарь-референт ген. директора Мозес Алла Валерьевна.
    Он встречал разных красоток, с одной даже мутил какое-то время, но быстро расстался, и совершенно не понимал, почему Мимоза так влияла на него. Ведь референтша явно была младше его лет на пять и внешность ее… впрочем, выглядела она вполне. Он ощущал озноб потому, что почти физически осязал ее тело, которое обнажал в своем воображении. До нее его могли возбудить какие-нибудь стройные женские ножки, если их владелица носила мини юбку, или какая-нибудь смазливая мордашка с призывным взглядом и капризными губками. Но никогда ещё и ни с кем у него не доходило до озноба и восторженного сердцебиения. Он встречал и более красивых девушек, чем Мозес, элегантных, прожжённых, изысканно небрежных. Многие из них умели возбуждать мужчин своим дерзким или игривым поведением, манерами, выражением лица, позами, голосом… Референтша им в подметки не годилась. Она носила классическую прическу с заколкой и делала сдержанный макияж, одевалась в строгие офисные юбки миди и блузки, застегнутые чуть ли не до подбородка, с манжетами на запястьях. А ступни ног ее были тонковаты, чтобы тревожить похоть.
    Виталий, когда ждал своего барбера, случайно увидел на столике в холле журнал женских причесок, оставленный кем-то из девушек, ожидавших своих парней. И в этом журнале прическа референтши называлась "Ракушка французский твист". Оказывается, сделать ее самой владелице волос было не так-то просто, в журнале приводились поэтапные фото всего процесса. А Мозес всегда выглядела идеально причесанной. И это также безумно волновало и возбуждало Виталия, он ярко представлял, как тугая прическа-ракушка после снятия невидимой заколки распускается в волну длинных светлых волос.
    Она не относилась к ярким блондинкам с голубыми глазами, алыми губами и алебастровой кожей лица. Мозес легко краснела, глаза ее имели цвет шоколада, а помадой она пользовалась  бледно-розовой. Однако для Виталия это не имело никакого значения. Про себя он называл её рейнфол*, чтобы никто не догадался, если бы ему вдруг пришлось обмолвиться о ней, ведь мало кому из людей пришло бы на ум назвать девушку сильным дождём или попросту ливнем.

Примечание:
*Рейнфол (от англ. rainfall – ливень).

***2   
    Друзья и родные в основном называли Виталия Витей. Когда он был подростком, то хотел зваться Витасом, но потом передумал и стал относиться к своему имени проще. Витя так Витя, какая разница, лишь бы звучало не так пафосно и официозно, как Виталий. Но на работе таким людям, как референт руководителя, вменялось общаться с молодыми сотрудниками по имени, а с возрастными – по имени-отчеству. Грань была очень тонкой, но преодолимой. Сорокалетних продолжали называть по имени и только на совещаниях всех уравнивали, эти мероприятия являлись официальными, и на них к сотрудникам обращались по фамилии, добавляя должность. К примеру, Виталия звали менеджер Кузнецов. А вот референтшу все называли только Алла даже на совещаниях. Во-первых, она явно еще не достигла даже 25-летнего возраста, а во-вторых, ее имя само по себе звучало официально.
    Конечно, она знала, что ее прозвали Мимозой из-за фамилии и из-за того, что она часто смущалась. Гендиректор даже не скрывал, что души в ней не чает, но никто не считал это чем-то неприличным. Сотрудники не сомневались, что он какой-то ее родственник или близкий друг семьи. Именно это обстоятельство являлось для нее своеобразной охранной грамотой и защищало от приставаний и посягательств со стороны мужчин, работавших в фирме.
    На очередном расширенном совещании сразу пятеро разработчиков программных продуктов представляли свои видео презентации. В их число входил и Виталий. Перед началом Алла каждому из них задавала вопросы и что-то записывала. К Виталию она также подошла, но запнулась уже на первом слове. Он взглянул на нее и сказал тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал его:
-Сделайте вид, что так же записываете мои ответы на ваши вопросы.
Она кивнула, пометила что-то у себя и пошла к генеральному директору, который, улыбаясь, усадил ее рядом так, что всем остальным теперь видна была только ее спина и прическа-ракушка на ее голове сзади. Между тем первый докладчик вывел на экран свою презентацию и начал сообщение. Все слушали, кроме Виталия, который не мог оторвать глаз от прически референтши. Предыдущие его фантазии на тему ее волос не давали ему успокоиться, у него волновался каждый мускул, и в животе что-то пульсировало.
    После первого выступления начались вопросы, потом прошли еще три доклада, наступило время Виталия. Слава богу, Алла как будто почувствовала его состояние, потому что вдруг что-то шепнула директору и быстро ушла в боковую дверь конференц-зала. Виталий вздохнул свободней и вывел на экран свой релиз.
    Всё шло вполне пристойно, насчет Аллы никто ничего не понял, Виталий ответил на возникшие по теме вопросы, после чего начались обсуждения на тему перспективности каждой из разработок. Алла так и не вернулась, поэтому для Виталия все завершилось хорошо, мало того, его разработку признали лучшей.
    После совещания все шумно расходились и прямиком направлялись в столовую. А Виталий то и дело оглядывался и искал глазами Аллу, но ее нигде не было видно. Но ведь она точно не просто так запнулась, когда перед презентациями подошла к нему. Эта мысль не давала теперь ему покоя.
    Он никогда не отличался постоянством в отношениях с девушками. Да и отношения заводил лишь на короткое время, завершая все разом и без объяснений. И совесть его совершенно не мучила, потому что все его пассии не питали никаких иллюзий по поводу него, к тому же вполне могли не только постоять за себя, но и сцапать любого зазевавшегося плейбоя. Себя Виталий не считал плейбоем, хотя весьма трепетно относился к своему внешнему виду. Девушки сразу выделяли его, несмотря на то, что он всегда выбирал себе партнершу для интима без далеко идущих последствий. И вел себя так, что его избранницы сразу все правильно понимали.
    Только лет в 15-16 он получал от девчонок письма с признаниями и даже переживал, что не может ответить им взаимностью. Но это быстро прошло. Виталий рано понял, что свобода ценнее любых отношений, потому что считал, что подавляющим большинством женщин управляет только собственнический инстинкт, который маскируется подо что угодно. Даже желание женщин иметь детей он рассматривал в том же ключе.
    Сегодня он, очень довольный тем, что его проект избрали единогласно, решил прогуляться пешком, оставив машину на охраняемой парковке фирмы. Но, пройдя 50 метров, вдруг наткнулся на Аллу, сидевшую на бордюре, ограждавшем клумбу.
-Что-то случилось? – спросил ее Виталий, ощутив уже привычное волнение в ее присутствии.
-У меня сломался каблук. Я вызвала такси, – ответила Алла.
-Отмените заказ, я схожу за своей машиной и отвезу вас, куда скажете,– воскликнул Виталий.
-Не нужно, не хочу вас обременять…
-Нет уж, позвольте мне выслужиться перед референтом генерального, вдруг, премию дадут,– усмехнулся Виталий, изображая беспечность. Не ожидая возражений, он почти бегом отправился назад к парковке. Как он ни пытался, успокоиться у него не получалось. Он очень хотел пообщаться с Аллой, чтобы понять наконец-то свои ощущения.   
 
***3
    Когда Алла села в машину, напряжение Виталия еще возросло. А она сказала:
-Я не привыкла… Просто дядя уехал из офиса, не хотела его беспокоить.
-Генеральный ваш дядя?
-Да. Этот не секрет, многие знают. Давно хотела спросить, почему вы всегда так ведете себя со мной?
-Как? – удивился Виталий.
-Недолюбливаете? Я вроде бы никогда ничего против вас не имела.   
-Странно, что вы воспринимаете это именно так.
-Воспринимаю что? Ваше неприятие?
-Нет у меня к вам никакого неприятия.
-Но вы… всякий раз ёжитесь в моем присутствии, словно от холода.
-Это правда, как это вы заметили, – удивился Виталий.               
-Значит, я не ошиблась?
-Ошиблись, посчитав это моим неприятием. Это трудно объяснить, а еще труднее в такое поверить…
-А вы попробуйте. Может быть, я пойму.               
-Хорошо. Но обещайте, что не воспримете мои слова попыткой ухаживать за вами.
-Ухаживать? Таким странным способом?
-Моя реакция на ваше присутствие всего лишь волнение.
-Вот как? Я нравлюсь вам?
-Не знаю. И почему волнуюсь всякий раз при вас, так же не знаю. Даже не волнуюсь, правильнее сказать, ощущаю озноб.
-Озноб? – удивилась она и смутилась, даже щеки у неё порозовели, – Странно, очень странно…Я думала, такое только у меня.
-У вас тоже бывает озноб без видимой причины?
-Был один раз, совсем недавно. И как раз, когда я хотела задать вам вопросы в офисе перед презентацией.
-Да, я помню, вы запнулись и ничего не спросили.
-Понимаете, дядя хочет, чтобы я привыкла и освоилась в коллективе, чтобы могла без смущения делать свою работу. Я стараюсь, и у меня вроде бы неплохо получается. И только вы портите мне всю картину. У меня возникло нечто вроде психологического зажима по отношению к вам. Наверняка сотрудники уже заметили это. Прошу вас, постарайтесь не влиять на меня…
-Но это вы на меня влияете! Я же сказал, что не знаю, почему испытываю при вас озноб. Но если у вас такая же реакция на меня, мы должны вместе постараться решить эту проблему.
-И как мы можем сделать это?
-Пообщаться поближе. Например, пообедать вместе в кафе, прогуляться по парку, поговорить. Только так можно хоть что-то понять.
-Но вы это предлагаете не для того, чтобы начать со мной встречаться?
-Нет. Я предлагаю всего лишь разобраться в возникшей ситуации.
-Хорошо.
-Когда начнем? Предлагаю сегодня. Вы поменяете обувь, и мы поедем куда-нибудь поужинать на ваш выбор. Надеюсь, за это дядя вас не станет ругать?
-Не станет.
-Вот и отлично.      
-Все-таки вы очень странный,– заметила Алла.
-Вы тоже, – ответил ей Виталий.
    Из дома Алла вышла, уже не только переобувшись, но и сменив одежду. Но главное, она распустила свою прическу ракушку и просто собрала волосы в хвост. Однако сердце у Виталия все равно дало сбой, он даже почувствовал, что ему не хватает воздуха. Впрочем, это быстро прошло. Алла предложила известное кафе, и они поехали туда. В городской одежде Алла чувствовала себя непринужденно. И волосы, распущенные и стянутые всего одной резинкой, давали ей ощущение свободы.      
    Пока они ожидали заказ, Алла сказала:
-Не будем терять время. Расскажите о себе.
-Может, перейдем на "ты"? – предложил Виталий.
-Хорошо, но сможем ли мы после этого в офисе общаться официально? Из меня плохая актриса,– произнесла Алла с сомнением.
-Думаю, все будет нормально.
-Чувствую себя заговорщицей.
-Вот и отлично, такая общность будет способствовать нашей взаимной откровенности. А теперь о себе.
    Виталий перечислил учебные заведения, которые окончил – гимназию и университет. Упомянул семью и друзей. Сказал, что не пьёт от слова совсем, хотя и не является ортодоксальным трезвенником. Добавил, что дважды в неделю ходит с друзьями в тренажерку, в субботу обычно парится в сауне и плавает в бассейне.
    Алла выслушала все это и сказала:
-Но ты ничего не сказал о том, когда и в связи с чем у тебя впервые возник озноб. Почти всё, что ты перечислил, я и так знаю из твоей анкеты. Моя биография мало отличается от твоей. Училась, училась и училась. Хожу с подругами в шейпинг центр, посещаю спа-салон, соблюдаю режим дня и диету.
-Давай поедим, – предложил Виталий, потому что им принесли заказанные блюда, – А серьезными психологическими изысканиями займёмся на сытый желудок. Лично я реально очень голоден.          
-Хорошо, давай. У меня только один вопрос, – произнесла Алла,– А сейчас, в данный момент, ты не ощущаешь озноб рядом со мной?
-С чего бы у меня был такой зверский аппетит. Его именно озноб и провоцирует,– ответил Виталий и внимательно посмотрел ей в глаза.

***4
-А теперь я расскажу тебе кое-что ещё, – сказал Виталий, когда они поели, и им принесли чай, – Есть такие явления, от которых не спастись, как бы ты ни защищался. Однажды я попал под внезапный и очень сильный ливень, который погубил рукописный вариант моего реферата.
-И?
-Потом я восстановил его по памяти, но главным было то, что я, стоя под ливнем, оказался совершенно беспомощным.
-Дальше…
-Хотя нет, не это главное, а то, какие чувства я испытал при этом и что ощущал всем своим существом. Нечто совершенно запредельное. У меня тогда чуть сердце не разорвалось, настолько меня переполнило…
-Хорошо. Но не вполне понятно, как это связано со мной и твоим ознобом.
-А так, что близкое твое присутствие вызывает у меня аналогичное состояние.
-Но ты ведь говорил об ознобе…
-А ты когда-нибудь стояла под ледяным проливным дождем среди лета? Меня такой озноб колотил, что зуб на зуб не попадал.
-Не сходится! Ты никогда при мне не выглядел так.
-Не выглядел, но ощущал все в точности.
-Как-то не очень верится.
-Я хорошо маскируюсь. Но знаешь, что… дай свою руку.
Алла нерешительно выполнила его просьбу, а он привстал над столом, потянул ее к себе, наклонился и поцеловал в губы, а потом отпустил и сел, приложив руку к сердцу.
-Ужас какой-то, – сказал он, запыхавшись, как после бега.
Алла сжалась, будто от холода:
-Зачем ты?... Это нечестно…
-А как еще можно хоть что-то понять?! – он никак не мог успокоить сердцебиение и выровнять дыхание, – Ты ведь и сама почувствовала…
-Нельзя так внезапно и бесцеремонно нарушать чужое личное пространство… ты… наглец!
-Прости, я и сам не ожидал от себя подобного.
-На этом давай закончим наше общение, тем более что ты назвал его ужасным.
-Я? Когда?
-Только что!
-Ты все не так поняла! Просто не ожидал… это как удар тока, понимаешь…
-Я ухожу! Уеду на такси.
    Её словно ветром сдуло. Он увидел в широкие окна кафе, как она села в такси и уехала.
-И что мне теперь со всем этим делать? – спросил он сам себя.
    Весь вечер и часть ночи он не находил себе места, вставал, ложился, но нечто, похожее на озноб, не отпускало его, напротив, разрасталось. Ему хотелось вновь поцеловать Аллу и прижать её к себе. Хотя это совсем не напоминало ему обычную похоть, которая никогда не затрагивала его чувств и тем более не вызывала подобного волнения. Сейчас Виталий даже не думал о сексе, он метался по комнате, выходил на лоджию и пытался хоть как-то успокоиться. Помог ему только приличный фужер джина с тоником.
    Утром он проснулся совершенно разбитым, словно по нему всю ночь бульдозер ездил. Побрился, принял душ, оделся, но ничего не изменилось. Он едва держался на ногах. Коллеги в офисе это сразу заметили. А потом он услышал, что референтша не вышла на работу, потому что взяла больничный. От этой информации у него разболелось сердце, ближайший коллега растворил в стакане порошок Максиколда и дал Виталию:
-Выпей, на тебе лица нет.
А девушки тут же нашли электронный термометр, который показал у Виталия 38,3.
-Тебе тоже нужен больничный или хотя бы справка и освобождение на один день! – заявил начальник отдела, – Иди в медпункт.
    В отделе к Виталию все хорошо относились, даже девушки, внимание которых к себе как к парню он попросту игнорировал. Однако он никогда ни одной из них не отказал в помощи по работе, и вообще коллектив их отдела был достаточно дружным.
    Получив справку в медпункте, Виталий, уединившись в холле, набрал номер Аллы. Она долго не отвечала, но потом сказала:
-Зачем ты звонишь. Я заболела из-за тебя, ночь не спала.
-Я тоже. Мне справку дали и температура у меня 38.
-Понятно. Вирус какой-то в кафе мы оба подцепили.
-Думаю, мы с тобой его уже давно подцепили. Дай свой адрес!
-С ума сошел? Даже не собираюсь.
-Не могу без тебя, умру. Понимаешь? У меня руки дрожат, и ноги не держат. Я просто гляну на тебя и тут же уйду.
-Ага, конечно. Кто бы сомневался.
-Мимоза… Алла, прошу тебя, очень прошу. Со мной такое первый раз…
Но она уже отключилась. Обессиленный Виталий сидел на диванчике в холле, но тут ему пришло сообщение с адресом. И откуда-то взялись силы, Виталий даже не забрал свои вещи в опенспейсе, просто позвонил и сказал, что уехал домой, потому что болен.

***5
-Заходи, человек дождя, – сказала Алла, открыв дверь и окинув Виталия взглядом.               
-Ты живешь одна? – спросил он, задыхаясь.
-Боже, ты и правду болен. У тебя жар?
-К чёрту его, – воскликнул Виталий, схватил ее за плечи и впился ей в губы поцелуем.         
    Алла пыталась освободиться, но потом смирилась. Когда ему потребовалось вздохнуть, она увернулась и сказала:
-Давай пройдем в комнату, чего стоять в прихожей.
Он кивнул, и как шальной, ничего не соображая, пошел за ней.
-Алла, рейнфол… я почти всю ночь не спал. Первый раз напился, чтобы уснуть.
-Успокойся, ты не в себе. Хочешь еще выпить?
-Нет, я за рулём. Я вообще редко пью что-то кроме пива.
-Пиво тоже алкоголь, причем, очень коварный.
-Знаю, я меру соблюдаю…
-Ты себя мне презентуешь сейчас в качестве идеального парня?
-Ну… как бы да. Чтобы ты не думала обо мне плохо.
-Я не думаю. Ты голоден?
-Да! Но я не хочу есть… Боже, что я говорю…
-Мне, если что, 23, а не 15. Не веди себя со мной как с малолетней.
-Но твой дядя…
-Он не вмешивается в мою личную жизнь.
-А родители?
-Они в Европе. Здесь у меня есть еще только бабушка с дедушкой. Живут в старой части Питера, в Невском районе.
-Алла, мне кажется, я тебя люблю.
-Кажется? А мне вот не кажется. Могу честно признаться, ты мне сразу понравился. Ни на кого больше смотреть не могу.
-Красивый у тебя халатик… ты что, под ним безо всего?
-А ты душ принимал?
-Конечно. Утром, как всегда… Алла, да, я маньяк и ничего не могу с собой сделать…
-Не на столе же! Для этого кровать есть!...
    Через час Виталий открыл глаза, но у него все плыло перед взором.
-Где я? – спросил он, не узнавая окружающей обстановки.
-У тебя сильный жар. Выпей вот это, – сказала склонившаяся над ним Алла и дала ему горячее питьё.
-Лекарство? – спросил он.
-Нет, стрихнин, чтобы ты уже никогда и никому не рассказал о том, что делал со мной на обеденном столе, – улыбнулась она, – Слава богу, живой. Думала, не дотащу тебя до кровати. Скорую уже хотела вызывать.
-Я отрубился?
-Да, сразу после…
-После секса?
-После трех сексов. Как с катушек сорвался.
-Правда? Прости…
-Пей и молчи. У тебя температура под 40. Хорошо, что ничего не помнишь.
-Дурочка. Если не помню, значит, захочу снова!
-Нет уж, я тебе не кукла из секс-шопа.
-Но хотя бы обнять… и твои волосы, распусти, я так хотел их увидеть.
-Потом увидишь. Лежи и болей. Обняла, этого достаточно. Пойду еду готовить.
-Давай просто закажем?
-Нет, я люблю всё своё. 
    Пока она занималась делами в кухне, он уснул под действием жаропонижающего напитка, и во сне снова обнимал и целовал ее, даже губами причмокивал и перебирал пальцами. Алла подошла, посмотрела на все это, поправила на нем легкое покрывало и ушла в другую комнату. Она не могла бороться с его притяжением. До него она встречалась с тремя парнями и ни с кем из них не испытала даже сотой доли того, что испытывала с первой минуты после близкого общения с ним в офисе. Поначалу, на приличном расстоянии она лишь отметила, что могла бы влюбиться в такого, как он. Но это просто срабатывала привычка – всегда оценивать парней по внешности, а не по профессиональным качествам. Начав работать в фирме, где директором был ее родной дядя, она старалась вести себя и действовать соответственно. У Аллы это прекрасно получалось, пока она не столкнулась близко с Виталием. И ведь ничего не предвещало такого сумасшествия. Она не хотела верить, пыталась говорить себе, что это просто безосновательная вспышка влюбленности, такая же, как, например, к какому-нибудь герою фильма, сыгранного талантливым и красивым актером. С подружками лет в 14 она вечно влюблялась в экранных кумиров. Но сейчас ей было уже 23, и связал ее по рукам и ногам обычный офисный работник, оказавшийся сумасшедшим и повернутым на идее фикс о влиянии проливного дождя на психику человека. Впрочем, всё, что он творил, являлось лишь исполнением ее подсознательных желаний. Поэтому она даже не собиралась сопротивляться. Единственное, чего она все-таки опасалась, так это того, что он вдруг опомнится, придет в себя и скажет ей, что все было ошибкой.
    Он очень хотел увидеть ее распущенные волосы. Алла встала перед зеркалом и распустила их. Однако ей казалось, что без косметики и стильной дорогой одежды она не выглядит такой уж привлекательной. Виталий в любой момент мог прийти в адекватное состояние и разглядеть это. И тогда всё могло завершиться. Но она вдруг почувствовала, что он стоит сзади, обернулась и увидела его восторженный взгляд.
-Как же ты красива,– произнес Виталий, – Под косметикой и со своей прической ты только прячешь свою красоту. И, между прочим, правильно делаешь. Тебя настоящую должен видеть теперь только я!

***6
-Витя, ты всё решил, даже не спрашивая меня. Но это слишком быстро, так нельзя. Мы почти не знаем друг друга, – говорила Алла, когда Виталий вез ее в поликлинику, чтобы закрыть больничный.
-Мне 28 лет, я взрослый мужик и могу ответственно принимать решения. Что еще на данный момент ты хочешь знать обо мне? – сердито ответил ей Виталий.
-Много чего. А обо мне ты даже и знать ничего не хочешь?
-Мы вроде бы всё друг другу уже рассказали. Остальное будем узнавать в процессе жизни.
-Но зачем так спешить? Объясни.
-Хорошо. Встречаются два человека, понимают, что полюбили, но опасаются, что могут чего-то друг о друге не знать. Поэтому решают пожить вместе полгода, год, два, а то и три. И что? За это время они узнают друг друга лучше или хуже? Ответь.
-Конечно. Узнают привычки друг друга, какие-то скрытые мотивы, секреты…
-А ничего, что и привычки, и секреты, и мотивы имеют свойство меняться со временем и в угоду обстоятельствам, сильным чувствам или принятым на себя обязательствам. Раздолбай вполне способен за короткий срок стать ответственным мужем и отцом, а тот, кто вроде бы вел себя как настоящий мужчина, при неблагоприятных обстоятельствах иногда в одночасье превращается в тряпку. Да даже, если в жизни ничего не изменится ни на йоту, через год человек может уже сам себя не узнать. Жизнь – это и есть процесс постоянных изменений. Можешь считать меня тираном, не стану оправдываться, но я больше никуда тебя от себя не отпущу. Поэтому через месяц мы распишемся и станем официально мужем и женой.
-Значит, так ты решил? Мое мнение тебя не интересует? И где мы будем жить? У меня или у тебя?
-У меня. Твоя квартира съемная, зачем к ней привыкать.
-А если я не захочу?
-Захочешь.
    В этот момент они подъехали к поликлинике, Алла вышла из машины и перед тем, как закрыть дверь, наклонилась и сказала:
-Не захочу! И давай на этом закончим наши отношения. Я не собираюсь терпеть твой диктат!
    Виталий ничего не ответил. Она пошла в поликлинику, а он поехал домой, где не был уже три дня. Свой больничный лист он закрыл через портал госуслуг и там же подал заявление на регистрацию брака. Алла, смеялась, но подтвердила свое согласие в личном кабинете. И все вроде бы шло хорошо.
    В квартире было тихо и чисто. Мать как всегда приходила в его отсутствие и навела порядок. Он любил такой покой, без шума и гама, который устраивали его друзья, когда приходили. Он всегда знал, что дружеские пирушки – это временно, хотя смутно представлял свою будущую жизнь. Впрочем, Виталий был абсолютно уверен, что женится по большой любви. Рано или поздно.
    До вечера он ждал звонка от Аллы, но так и не дождался. Однако что-то вынуждало его продолжать ждать. Он прислушивался к себе и ощущал новую волну вслед за только что ушедшей. Эти волны накатывали на него и задевали все до глубины его существа. Желания, сомнения, уверенность, любовь и даже покой в душе – всё перемешалось в этих волнах жизни. Так он воспринимал их. 
    Его больше не посещало волнение при мысли об Алле. Он ни в чем не сомневался и точно знал, что она никуда не денется. Ливень не мог его обмануть, когда включил в нём весь спектр ощущений, которые раньше спали в его подсознании. Однако, испытав их, он словно ждал своего часа. Ведь с того дня прошло довольно много времени до его встречи с Аллой.
    Прошло три дня, Виталий давно вышел на работу. Он почти не думал о своей любви. Так всегда у него бывало с выбранными решениями, он никогда ничего не планировал заранее без уверенности в результате. Аллу он просто ждал.
    Она только раз зашла в его отдел и пообщалась с двумя менеджерами, а Виталия проигнорировала. Даже в сторону его не посмотрела ни разу. Но это ничего не значило. Ведь обратный отсчет начался.
    За неделю до срока регистрации его вдруг вызвал к себе генеральный. Виталий знал, зачем.
-Племянница сказала мне, что ты… Брак – это не шутка. И вы вроде не были с ней близки.
-Мы очень близки с ней, ближе некуда, – ответил Виталий.
-Но она сомневается.
-Подобное часто бывает с людьми перед регистрацией, даже если они очень сильно любят друг друга.
-Ты уверен в том, что она именно так любит тебя?
-Да.
-И в себе уверен?
-Абсолютно.
-А если что-то не сложится? Насколько мне известно, вы на две недели взяли паузу.
-Всё сложится.
-Хорошо. Если что-то потребуется, сообщи мне. 

***7   
    В назначенный день Виталий за час до процедуры прибыл в мфц. Там его уже ждал генеральный директор.
-Имей в виду, если Алла не приедет, перенести дату не получится. Придется подавать новое заявление. Дату можно перенести только до наступления ранее означенной в заявлении,– воскликнул директор.
-Она приедет, – спокойно сказал Виталий.
-Ты даже без цветов и колец? – снова обратился к нему директор.
-Цветы в машине, а кольца у меня в кармане, – ответил Виталий.
    Генеральный ходил туда-сюда, потом вышел на крыльцо и тут же вернулся:
-Собирается дождь. Смотри, какая туча набежала.
-Значит, всё идет по плану, – сказал Виталий и улыбнулся.
-По какому еще плану? – с подозрением посмотрел на него директор.
-По плану судьбы, – ничуть не смутившись, ответил Виталий.
    Между тем появился фотограф, которого он заказал. Тут они услышали гром и увидели в большие окна-витрины, как блеснула молния. А потом подъехало такси, из которого вышла Алла. Безумно красивая, с распущенными волосами. Ее дядя выскочил на крыльцо, но в этот момент хлынул ливень, и Алла не успела заскочить под навес, а так и осталась стоять под дождём. Виталий быстро вышел, схватил ее за руку и увел в помещение.
-Мои волосы… они теперь мокрые.
-Высохнут. Лучше скажи, что ты почувствовала сейчас, – спросил Виталий.
-Почувствовала… всё, как ты говорил. Ты что, специально это устроил?
-Пока еще простым смертным недоступны такие фокусы. У нас всего 10 минут. Скоро регистратор пригласит нас в свой кабинет.
-Ну, слава богу! – встретил их на пороге директор.   
-Но я выгляжу как мокрая курица.
-Ты очень красивая, – сказал Виталий, – Пойдем, наш номер уже мигает на табло.
-А кольца? – спросила Алла.
-Вот они, – показал он ей коробочку.
    Директор переживал больше, чем сами брачующиеся. Секретарь принес ему из машины большой букет и упакованный подарок, но он не находил себе места, бродил туда-сюда, пока молодые не вышли, держа в руках тисненую золотом папку с двумя экземплярами Свидетельства о браке.
-Твои родители теперь в долгу у меня, – заявил довольный директор, – Квартиру снял, на работу принял, да ещё и замуж отдал.
-Спасибо! Ты самый лучший на свете дядя, – поцеловала его в щеку племянница.
-А теперь домой, а то простудишься с мокрой головой, – сказал директор.
-Нет, дядя, мне муж теперь не позволит жить где-то, кроме как в его квартире. Я уже и чемоданы собрала.
-Так что именно ты почувствовала? – спросил ее в машине Виталий.
-Просто промокла, но сердце точно сильно сжалось. И первой мыслью было: – Ну вот, теперь всё отменится, и мы не поженимся. Даже слёзы выступили на глазах. Хорошо, что дождь их скрыл.
-Дядя твой сильно переживал о том, приедешь ты или нет.
-А ты?
-Я знал, что приедешь.
-Так был уверен?
-Да. Поехали, заберем твои чемоданы. Теперь у тебя есть настоящий дом, а не съемная квартира.      

                *** 

© Copyright: Марк Шувалов,
         апрель 2025