Ужасы на заимке

- Дядя Лосев, на Фаэтоне были мошенники? – Верка выбрала подходящий момент для вопросов – академик Лосев отдыхал.
- Бесповоротно! - утвердительно ответил Лосев.
- Хоть убейте, не пойму – зачем вы взорвали Фаэтон? – Верка нащупала любимую мозоль академика.
- Мадмуазель, вы постоянно задаете мне этот вопрос, но ответ очевиден.
- Повторите?
- Я назвал хотя бы одну уважительную причину этого не делать? – академику Лосеву стало интересно.
- Щас вспомню, – Верка стала вспоминать. – Комар мешал спать, холодильник, мошенники, матрасы, войны, матрасы, дурдом, силиконовое пугало, снова матрасы… Нет. Ни одной, - подтвердила Верка.
- Вот и ответ на ваш вопрос, - Лосев поклонился. – На моем месте это сделал бы любой порядочный фаэтонец.
- Мы, не на Фаэтоне, - вошла Ирина Васильевна.
- Да! – непонятно кому возразила Верка.
- Да! – Нинка с мясного ряду была против.
- Да! – Мария Ивановна думала о своем.
- Да! Мы – люди маленькие, - на всякий пожарный от Варфоломея.
- Лучше расскажите, как вы боролись с мошенниками? – Ирина Васильевна знала, но хотела услышать это из уст самого академика.
- В вашей истории все давно апробировано и запротоколировано. Нужно всего-то возродить культ и опыт предков, которые указали мужам достойный пример, - академик Лосев попытался ямбами подражать фаэтонскому певцу Гоперу.
- Продолжайте, - страшная догадка поразила Ирину Васильевну.
- Мафия бессмертна, - начал академик Лосев. - Победить преступность невозможно, но можно изолировать ее. Кто такие мошенники? Это молодые люди обеих полов. Найти их не проблема. Показательно вырвите девушкам-мошенницам ноздри, отрубите ребятам руки, вырвите язык, поставьте клеймо на лбу, выколите глаза – и пусть живут, наслаждаются. Мошенничество сойдет на нет. Но не забудьте про главарей, про всю цепочку до самого верха, с чинами и погонами. С них начните. Или кишка тонка?
- Какая жестокость! – воскликнула Верка. – Лучше еще один Фаэтон взорвать, чем так!
- В этом вся суть вашего человечества, - Лосев встряхнул головой. – Опыт предков объявлен ужасным и несовременным, вы стали пушистыми… но, что взамен? Вы боретесь с мошенничеством своей пушистостью?
- У нас не только мошенники, - резонно заметила Ирина Васильевна. – Еще попы, депутаты, спортсмены, чиновники, военные, козлы, суды, власть…
- Принцип простой – не убий, но поставьте метку, которая обезопасит людей – отпили, отрежь, выколи, выжги… - Лосев разошелся не на шутку. Пусть одноглазая девушка и однорукий мужчина без ноздрей живут долго - от них будут шарахаться. Разве это не справедливо?
- Онижедети, - Нинка с мясного ряду впервые подала голос. – Они могут осознать, раскаяться… Я уже раскаялась.
- Прекрасно! – Лосев перешел на гаммы. – Если целыми и здоровыми они не могли понять элементарных вещей, если для раскаяния и просветления нужно вырвать ноздри – значит, так надо с духовной точки зрения. Прогресс, эволюция. Что толку читать бесполезные морали? Хочешь сделать людей лучше – что-нибудь отрежь. И еще спасибо скажут.
- А если не поможет?
- Тогда под пресс. В чем проблема? – Лосев устал. – Кто-нибудь из вас сталкивался с мошенниками? Все? И даже после этого продолжаете жалеть их? А себя не жалко? Объявите благим делом и награду за каждую голову мошенника или мошенницы - человечество рванет вперед семимильными шагами.
- У нас не Фаэтон! – возмутилась Верка.
- А жаль, - Ирина Васильевна не понимала - какая разница?
- Силиконовое пугало показали по телеку, - Верка специально подкидывала новые вопросы.
- Совершенно не похож, - Марию Ивановну передернуло. – На что я мать, но под видом презика подавать нам картонную дурилку? Почему Трампушка молчит?
- Потому что такой же козел, в натуре, - Нинка с мясного ряду втиралась в доверие.
- Формально его избрал народ - все чики-пуки. Причем здесь Великий Трамп? – Галина Ермолаевна присела на лавку.
- Повторю для умственно отсталых. Люди шли голосовать, полагая, что это не самозванец, а настоящий человечек. Если бы они знали, что это самозванец, стали бы они за него голосовать? Следовательно, выборы недействительны, потому что людей обманули. Процедура была соблюдена, но вместо верблюда людям продали осла, – Ирина Васильевна повторила свои тезисы про мошенничество. – Вот с кого надо начинать.
- А почему профессор, говорит, что формально все верно?
- Потому что из него профессор, как из меня мешок угля. И на выборы подложные призывает ходить. Примитивный манипулятор. Выслуживается перед кураторами. Основной нарратив генерала с профессором, что есть некая сила, которая сдерживает кровавый режим, а то было бы еще хуже. Расчет на дебилов.
- Почему?
- Потому что во все времена, всегда есть силы, которые противостоят ведущим, что в мафиозной группировке, что в семейной, что в племени, что при царизме. Эти силы - обычная диалектика. Мы же не называем оппозиционные партии в Великобритании, в США - революционными, но они практически что-то сдерживают, а могло быть хуже. Когда, историк, который знает, что история не сослагается, заявляет, что они что-то спасли, а то было бы хуже - это непрофессионально. Прикол в том, что если бы они никого не "спасли", то все равно произошло так, как и должно произойти и сделали бы это не "революционеры", а сами сатрапы. Природой, историей движет инстинкт самосохранения, который не сослагается. Прием мошенников - говорить очевидные вещи, но от своего имени, приписывая себе заслуги. Ведь солнце могло упасть на Землю? - Если бы не мы. Здесь "мы" - законы гравитации. Генерал с профессором - заменяют или выступают от имени законов гравитации.

Народ, как болельщик на стадионе. Команды играют, зарабатывают, интриги, а задача рекламодателей заманить народ на стадион, потому что за счет болельщиков команды обогащаются - как победители, так и проигравшие. Бесплатно команды играть не будут. Машка, ты впервые назвала самозванца силиконовым пугалом. Что случилось?
- Зае…бал, - Мария Ивановна достала платочек. – Устала притворяться.
- Тетя Ира, а вам не надоело повторять за другими, что это самозванец? - Верка подумала еще. - Но на голую силиконовую жопу похож - одно лицо.
- Деточка, я ни за кем не повторяю, - Ирина Васильевна стала похожа на ведьму. – Я самостоятельно сделала выводы на основе имеющейся информации, получив наводку от генерала с профессором. А когда труп сдох, мне уже не нужно было никаких подтверждений – достаточно было пару секунд посмотреть на самозванца или услышать его блеяние. Если раньше его гримировали под оригинал, то теперь два года его гримируют от балды, он стал моложе лет на двадцать и выглядеть как совершенно другой человек. Но дуракам такие вещи не объяснишь.
- У тебя, ведьма, все дураки, - Нинка с мясного ряду привыкла к Иркиным пассажам. - Телевизор надо смотреть, тогда не будешь сомневаться.
- Вообще это дерьмо не смотрю. Что-то откуда-то сороки на хвостах приносят, - Ирина Васильевна из домика в деревне отстала от жизни. – Если знаешь, что это матрасы, зачем сто раз повторять одно и то же? У меня язык не казенный.
- Давайте сменим тему? – предложила Верка. – Для тети Иры это как красная тряпка. Тетя Ира, так вы за кого? За наших, или за ваших?
- Представь схватку двух бандитов. Кто из них лучше? Правильнее спросить, кто из них хуже? Сегодня один, завтра другой. Лучше - никто и никогда. Я ни за кого, я только отмечаю, что этот бандит сегодня хуже, чем его противник, а вчера было наоборот. Я за то, чтобы их обоих в полном составе закопали, но так не бывает. Какого-то бандита даже объявят победителем.
- То есть, тетя Ира, вы, то за Украину, то за Россию?
- Я за себя, деточка. Сегодня мне выгодно одно, а завтра другое. Интересы бандитов меня не интересуют.
- Тетя Ира, а Украина отдаст Донбасс? – Верке было наплевать.
- Лучший вариант - ничего не отдавать, пусть каждый захваченный сантиметр удобряют "нашими мальчиками". Это справедливо. Заговорщики не учли маленькое облачко на горизонте Расии. Природе плевать, что там задумали карбонарии. В семнадцатом маленьким облачком на горизонте были большевики. Господа уверовали, что российский быдляк никогда не подаст голоса, пока они будут его свежевать и осчастливливать. Или наоборот? Я запуталась, – Ирина Васильевна запуталась.
- Почему в обществе страх, что, когда война закончится и герои-освободители вернутся, будет беда? Четыре года войны не боялись, считали героями, а сейчас напуганы, что вернутся не герои, а бандиты?
- Не знаю, радоваться надо, как в 45-м, что победили печенегов. У нас же один нескончаемый день победы, как пластинку у Александра Невского заело, так, с тех пор, и живем на чудском озере. Впрочем, мне плевать. Нонче видела двух обрубков на костылях, - Ирина Васильевна ходила в сельпо. – Смешно стало. Вот матрасы. Не хотели создавать семьи, воспитывать детей, мучаться, трудиться. – Нет, решили джекпот сорвать. Пусть теперь живут так всю оставшуюся жизнь и сдохнут под забором. Заслужили. Вообще, бабоньки, когда я слышу или читаю как эти матрасы-ерои, вернувшись, мочат народец – для меня это лучший бальзам. Полюбила читать кошмары на Расее. Даже давление пришло в норму.
- Поэтому, вместо того, чтобы наслаждаться горестями матрасов, я просто взял и взорвал Фаэтон. Практичный подход, чем как вы.
- Ваш цинизм зашкаливает, но одобряю, - Ирина Васильевна одобрила академика Лосева. – Полезно было, если бы еще десять миллионов закопали в этой войне. А лучше пятьдесят. Не воняло бы чесноком, когда едешь в трамвае.
- Ирка! – Галине Ермолаевне стало страшно. – Я, конечно, за мир, но против такого мира.
- Мать, на Земле умерло около ста миллиардов людей. Ты что-нибудь заметила?
- Да, ты сменила прическу.
- Абсолютно верно!
- В этой войне под видом наемников иностранцы проходят подготовку и обучение? – обратилась к Лосеву Галина Ермолаевна.
- Как сказать, - Лосев не хотел вмешиваться в дела землян. – Да, есть китаезы, кореезы, черномазые, британцы, немцы и прочие матрасы, но…
- "Но" - это моя фишка, - возмутилась Ирина Васильевна.
- В этом нет никакого смысла. Война – это не умение воевать. Война – это готовность умереть в любой момент, просто так, ни за что, тысячам и тысячам. "Наркотик смерти" - люди идут на смерть, чтобы его вкусить. Если этот наркотик отсутствует, то какой бы ни был опыт у солдат – они плохие вояки. Поэтому задача командиров – положить столько солдат, просто так, чтобы у оставшихся начал вырабатываться свой "наркотик смерти". А дальше лотерея. Это и есть военный опыт. Профессиональное умение вторично, а чаще бесполезно в современной войне. Нужно просто ждать, когда выполнится квота по погибшим и искалеченным. Чем быстрее, тем быстрее закончится война. И наоборот.
- То есть, китаезы с кореезами и прочим дерьмом не получают боевой опыт?
- Верно. Этим опытом можно подтереться в сортире. А вот готовности умереть - этому не научиться. Чтобы "наркотик смерти" стал вырабатываться, надо постоянно видеть бессмысленные убийства, кровь, ужасы и задача командиров держать людей в этом тонусе, и тогда они спокойно пойдут на смерть и завалят противника трупами. Личность, как у муравьев исчезает. Наемники – это другое, не муравьи, там каждый сам за себя.
- А герои войны действительно представляют опасность после окончания войны?
- Абсолютно нет. Люди живут в плену своих иллюзий. Как в одном, кажется, чеховском рассказе, невесте внушили, что мужчина исчадие ада, и в первую брачную ночь он типа превратится в чудовище. Невеста решила опередить монстра, и только он вошел – напала на него, а когда побитый жених сбежал, она поняла, какая дура, и не по своей вине. Точно также общество манипулирует, создавая из кроликов тигров, а из бандитов – пушистых зайчиков. Это сплошь и рядом. Но так удобно.
- А причем тут мошенники? – Нинка с мясного ряду окончательно запуталась. Этих карбонариев хрен поймешь.
- Мошенники хотят приучить нас бояться, чтобы мы были на стреме, чтобы опасались обмана, чтобы нервничали, чтобы не были расслабленными, злились, переживали… - продолжил академик Лосев. - Потому что они ловят от этого кайф, потому что именно в таком состоянии, в которое тебя вводит общество, тоже, по сути, государственный мошенник, тобой легче всего манипулировать.
- Согласна с Лосевым, - Ирина Васильевна сделала комплимент Лосеву. – Но смертная казнь для мошенников лучше. Сорок грехов простятся.
- Зачем тебе это? – Мария Ивановна не понимала. – Разве за это убивают?
- Если люди хотят меня обокрасть, почему мне не обокрасть их? Обман не бывает большим или маленьким, это преступление против нашей жизни. Это как в тебя выстрелили, но умрешь ты не сразу. Почему люди не живут триста лет? – Потому что взаимно убивают друг друга словами, мыслями, шутками, обманом, жульничеством, мошенничеством. Я всего лишь называю вещи своими именами.
- А сострадание?
- Из сострадания.
- Ведьма, тебе только дай волю, ты половину страны казнишь, - Мария Ивановна не доверяла Ирине Васильевне.
- Кто не без греха? – парировала Ирина Васильевна. – Так, зачем звали?
- Вас не звали, - пояснила Верка. – Вы сами, как снег на голову. А вот тетю Нину приглашали.
- Нинка, мы Верке жениха не можем найти, дай совет, где искать? – Мария Ивановна дружила с Нинкой с малолетства.
- Трудный вопрос задаешь, Машка, - Нинка раскинула карты. – Вижу!
- Нинка, кончай базар, а не то… - Ирина Васильевна взяла скалку.
- Тетя Ира, вам никто не мешал говорить, и вы не мешайте, - Верка вступилась за Нинку с мясного ряду. - Моя судьба решается. А вы политикой занимайтесь.
- Нинка, подскажи ей, как удержать  мужика, - Галина Ермолаевна опекала Верку.
- Ой, девоньки, непростое это дело, - заохала Нинка.
- Нашли, кого спрашивать, - хмыкнула Ирина Васильевна. – У разведенки. Лучше Машку спросите, как она из своего Варфоломея веревки вьет.
- Не скажу, - Мария Ивановна перекрестилась. – Этот секрет у нас передается из поколения в поколение, от бабушек и прабабушек, почитай, как тыщи лет. Еще до рюриков пошло. Те еще на пальмах с хвостами висели. А скажу, так баланс нарушится в природе, - Мария Ивановна сплюнула. - Чтоб моя соперница была счастливее? А мне это надо?
- Тетя Ира, а вы знаете секреты мамани про мужиков?
- Естественно, могла бы докторскую написать, но мне лень.
- А в двух словах?
- Могу только в трех. – Ирина Васильевна опять сделала вид, что задумалась. – Ты вышла бы замуж за молодого человека, если его звали Нахуан?
- Это проверка? – Верка приготовилась. – Он красивый?
- Очень. И всякий раз ты бы ему говорила: Нахуан, ты мне нужен, Нахуан, ты пришел, Нахуан, ты купил хлеб, Нахуан, я тебя люблю, Нахуан, и так далее.
- Что же это за секрет-то такой? - Галина Ермолаевна возмутилась. – Неужто, Машка, не хочешь осчастливить наш бабий род?
- Бог подаст, - смиренно произнесла Мария Ивановна.