жил да был черный кот за углом..

Жил да был чёрный кот за углом…
Наша история началась примерно так же.;За углом нашего дома, через забор, жили соседи. У них была большая собака — всегда на привязи, всегда громко лающая. И был кот. Или кошка. До сих пор не знаю. До сих пор не пойму.

Собака сидела у будки и охраняла двор, а кошка гуляла сама по себе — как и полагается настоящей кошке.;То ли исследовала окрестности, то ли наш сад пришёлся ей по душе — не знаю. Но вскоре она стала всё чаще захаживать в наш двор.
Сначала — просто проходила.;Медленно, важно, с достоинством. Глядя в сторону террасы, на которой я сидела, она пересекала двор, не обращая внимания ни на кого и ни на что.;Потом исчезала в кипарисах — там у забора была какая-то её личная дырка в мир.

Я не опасалась.;Да, говорят — не повезёт, если чёрный кот дорогу перейдёт…;Но я просто молча наблюдала.
Так продолжалось довольно долго.;Сначала я смотрела на неё с равнодушием, потом — с опаской, а вскоре и вовсе начала с ней разговаривать.;— Что надо?;— Что пришла?;— Что хочешь?
Она останавливалась, будто слушала, но не отвечала.;Молча уходила дальше своей тропой.

Но однажды… она не ушла.;Села у террасы и уставилась на меня своими невероятными зелёными глазами.
Я по-прежнему её побаивалась. Внешность у неё была… внушительная.;Гладкая, чёрная до блеска шерсть — без единого пятнышка.;Глаза — изумрудные, с тонкой вертикальной чёрточкой зрачка.;Настоящая Багира, только меньше.
Я даже прочитала потом, что такие кошки — редкость.;В Древнем Египте их называли «аристократками всех миров».

А ещё я стала много читать про кошек — и пришла к выводу, что бояться их не стоит.;Их стоит уважать. И даже — любить.;Они, похоже, это чувствуют.
«Для меня человек, не любящий кошек, всегда подозрителен, с изъяном, наверное. Неполноценный. Человек, не любящий кошек, никогда не станет моим другом…» —;(Тэффи)

Я согласилась. Я ей доверяла. И — доверилась.
«Есть два способа спастись от невзгод жизни: это музыка и кошки» —;(Альберт Швейцер)
А музыка для меня — святое. Значит, и с кошками пора дружить.

Наверное, она это почувствовала.;Или сама присматривалась.;Но после нашей первой «игры в молчанку» — стала приходить в гости.
Не просто проходить через двор.;Именно — в гости.
Сядет у террасы. Смотрит.;Я думаю: если гость пришёл — надо угощать.
Сначала дала ей кусочек курицы со вчерашнего ужина.;Потом — молока.;Угостилась. Поблагодарила взглядом. Осталась ещё на пару минут.;Потом ушла. Но уже — не чужая.

С тех пор — завтрак, обед, ужин.;Она приходила регулярно. Я разговаривала с ней, она молча слушала и смотрела — будто понимала.;Позволяла себя фотографировать. Даже позировала.
Но однажды утром не пришла…
Я заволновалась. Может, что-то случилось? Или… может, я её вчера не тем накормила?;Дала паштет — ела с удовольствием. Потом — из любопытства — сыр с плесенью. Тот самый, что я ела с кофе.
Она съела всё. И даже обнюхивала место, где лежал сыр.
Я подумала: может, у неё вообще специальное питание? А я тут со своими экспериментами…

К счастью, моё беспокойство оказалось напрасным.;После обеда она вернулась — как ни в чём не бывало. Села у террасы. Посмотрела. Я вздохнула с облегчением.
Наше общение продолжается.;Я, кажется, уже не просто надеюсь — мы действительно подружимся.
Как в той самой песне…;Про чёрного кота,;Который живёт;За углом.