15. Третий Рим против Второго

15. ТРЕТИЙ РИМ ПРОТИВ ВТОРОГО. В 1034 году в Польше умер король Мечислав. Его малолетний сын Казимир стал игрушкой в руках своей властолюбивой матери, а после ее изгнания превратился в заложника польской аристократии. В стране воцарилась анархия. Этим не замедлил воспользоваться Брячеслав I Чешский, оторвавший от беззащитной Польши часть Силезии. Однако в конечном итоге в выигрыше оказался лишь германский император Генрих IV. Сначала он по просьбе поляков крепко навалял чехам, а затем и тех и других затащил в лоно Германской Империи. Впрочем, даже покровительство императора не смогло защитить юного Казимира от сепаратистских устремлений некоторых польских феодалов. В Мазовии воевода Моислав, опираясь на поддержку литовских и прусских язычников, объявил себя независимым монархом. Справиться с этим врагом своими силами Казимир не мог. Но именно в этот момент на горизонте неожиданно нарисовалась русская армия.

В 1041 году Ярослав прошелся с войском по непокорной Литве, на лодьях по Днепру и Бугу добрался до Нижней Вислы и сделал то, о чем поляки его, судя по всему, даже не успели еще попросить, - разгромил союзную Литве Мазовию. Окружение юного польского короля сразу сообразило, чью сторону держать выгоднее, и пошло на заключение русско-польского союзного договора, который было решено скрепить браком Казимира с сестрой Ярослава, Доброгневой. В залог дружбы поляки отпустили на Русь последних 800 киевлян, пригнанных из Киева Болеславом.

Утвердив безопасность южных и западных рубежей Руси, Ярослав мог теперь вплотную заняться решением главной внешнеполитической задачи стоящей перед его правительством. Задачу эту приходилось решать всем предшественникам Ярослава, но не всем это удавалось. Речь идет об отношениях Руси с Константинополем. Отец Ярослава в свое время в буквальном смысле слова поставил Империю на колени, «позволив» ей крестить себя и своих подданных. Кандидатуру на высший церковный пост он подбирал лично. Ярославу о таком могуществе приходилось только мечтать. Ослабленная междоусобием Русь нуждалась в идеологической поддержке Византии, и именно поэтому новый митрополит был рукоположен на Русь из Царьграда. Но, даже не смотря на это, в отношениях двух государств не все было так безоблачно, как хотелось. Взлет Руси в конце 30-х годов 11 века совпал по времени с прекращением действия мирного договора, заключенного с ромеями Владимиром Святым. Константинополь по-прежнему не желал видеть в Руси равноправного партнера. А меж тем, в молодом русском государстве уже успела сложиться своя собственная церковная иерархия, в среде которой весьма популярны стали идеи о праве Руси называть себя наследницей римского величия и о тождестве Владимира I с римскими апостолами. Главным распространителем этих идей был священник великокняжеской церкви в селе Берестове Илларион, стоявший у истоков легендарного Печерского монастыря под Киевом. Безусловно, и сам Ярослав внутренне был готов к необходимости борьбы за самостоятельность Русской Церкви, но достаточных средств для этого у него пока не было.

Митрополит-грек возглавил Русскую Церковь, но сложный клубок российско-византийских отношений так и остался не распутанным. А в подобных тупиковых ситуациях всегда находится тот, кто вспоминает о Гордиевом узле, разрубленном одним ударом меча. Когда за тобой стоит сила, ее нужно применить. Попирая ногами тело поверженного врага, гораздо легче воплощать в жизнь свои идеи и замыслы. Прав всегда тот, кто сильнее. Главное – подыскать благовидный предлог для того, чтобы, ухватившись за рукоять меча, не сойти потом за обычного бандита. 

Момент для всего этого был самый, что ни на есть, подходящий.

С 30-х годов 11 века раздираемая внутренними смутами Византия перешла к обороне на всех своих рубежах. На востоке ее начал теснить новый враг – турки сельджуки, на Балканах подняли голову печенеги, а в западных славянских фемах в 1040-1041 годах вспыхнуло мощное восстание Петра Деляка, подавленное с большим трудом. В довершение всех бед в окрестностях самого Константинополя чернь, доведенная произволом столичных чиновников до отчаяния, начала палить усадьбы аристократов. Вот в такой напряженной обстановке в греческой столице кому-то в голову пришла мысль поколотить русских купцов. Ярослав безрезультатно требовал от императора удовлетворения – Константинополь ответил молчанием. Повод, таким образом, был налицо.

В поход к Константинополю Ярослав снарядил сына, Владимира, и воеводу Вышату Остромировича, которого называют внуком легендарного новгородского посадника Добрыни. Узнав о появлении в своих водах большого русского флота, император Константин IX Мономах решил не испытывать понапрасну судьбу и снарядил к Владимиру Ярославичу послов с обещанием наказать виновных в избиении русских купцов. Не известно, были у Владимира на подобный случай какие-то предписания из Киева или нет, но он отказался говорить с ромеями о мире и продолжил поход. Мономах велел взять под стражу всех россиян, оставшихся в Константинополе, а сам отправился с конницей и флотом навстречу русским.

Исход схватки русской армии с ромеями был непредсказуем. Несговорчивость Владимира говорит о том, что киевское командование было уверено в своих силах. Однако русским вновь не повезло с погодой. Внезапно налетевшая буря разметала лодьи киевлян и выбросила часть из них на берег. Владимиру пришлось разворачивать свою потрепанную флотилию на Русь. Шесть тысяч ратников, оставшиеся без транспорта, были вынуждены отправиться в обратный путь берегом. Воевода Вышата вызвался возглавить этот небольшой отряд, для чего даже отказался от места в великокняжеской лодье. Прощаясь с княжичем, он сказал: «Иду с ними; буду ли жив или нет, но не покину достойных воинов». Возле Варны корпус Вышаты попал в окружение и в беспощадной сече с превосходящими силами противника был истреблен. Самого Вышату и 800 израненных воинов ромеи пригнали в Константинополь. По приказу «главного христианина», императора Константина Мономаха, часть из них ослепили и отправили на Русь в назидание Киеву. Эти несчастные слепцы долго потом бродили по русским дорогам, добираясь до родных мест.

Успех византийцев на суше, впрочем, довольно быстро сменился их жестоким поражением на море. Имперский флот настиг лодьи Владимира уже в устье Днепра. Здесь, у родных берегов, русские сполна рассчитались с ромеями за гибель своих товарищей. 24 греческих корабля пошли на дно. Византийский адмирал и большинство его матросов сгинули в черноморских водах. Выжившие попали в плен и отправились в Киев.

Переговоры о мире шли целых три года. В 1046 году произошел размен пленными, позволивший Вышате и уцелевшим ратникам вернуться на родину. Мир обе стороны решили укрепить очередным династическим браком: дочь Константина Мономаха стала женой Всеволода Ярославича. Договор Руси с империей был, пожалуй, единственным положительным итогом этой военной экспедиции к Босфору. Пустив друг другу кровь, стороны остались при своем.