Посмотри на меня 18 плюс

1992
Сашка уткнулся носом в ладони. Пахло мандаринной коркой. Больше, чем сладкую сочную мякоть Сашка любил этот запах. Горький, въедливый.
В соседней комнате разбилась бутылка, и Сашка сморщил нос, а потом попытался закрыть поплотнее и так уже закрытые глаза. Запах мандаринной корки. Мандаринной корки… Мандаринной…
—Тварь! — женский визг.
—Шлюха! — нервный бас.
Смежить веки ещё сильнее, вдохнуть глубоко, оказаться на Сицилии… Интересно, как выглядит эта Сицилия? Сашка представил, что там как в рекламе Баунти: голубое море, большие кокосовые деревья и рядом – маленькие мандариновые.
—Да пошёл ты, грязная скотина!
Шаги. Сашка наизусть знал мягкую, едва слышную походку. На этот раз шарканье ступней об ламинат было неровным, словно сбитый сердечный ритм.
—Сашка, — позвал отец. — Сашка, ну посмотри же на меня.
Сашка разлепил веки. Жёсткая щетина с пятнами седины. Глубоко посаженные, словно вдавленные внутрь черепа глаза цвета бутылочного стекла. Худой, высушенный, как вобла, и только руки какие-то длинные с ужасными широкими ладонями.
—Пошёл вон! — снова визг.

2008
Сашка уткнулся в ладони. От окна холодило, в ноздри вгрызался горький запах мандаринной корки. Раздался хлопок. Так хлопает только входная дверь. Когда он открыл глаза, то был уже в квартире один. На столе лежали куски разорванных фотографий. Он с Галей у мамы в Самаре. Он с Галей на корпоративе. Он с Галей в Сочи. В этой разноцветной куче лежал жёлтый, наполовину высохший мандарин и бутылка.
Саша тупо смотрел на отблески огоньков гирлянды, что отсвечивали в прозрачном стекле. А потом протянул к бутылке огромную ладонь.

2013
Саша проснулся. Казалось, что салют происходит не в окне, а на экране телевизора: такой он был яркий и чёткий. Но у Саши не было телевизора. В квартире вообще ничего не было. И только бутылка блестела в отблесках салюта. Саша хотел её взять, но промахнулся. Рука, как чугунная, потянула его тощее тело вниз.
От пола пахло чем-то кислым.

2018
Вокруг всё белое. И мужчина тоже — белый. И только глаза как бутылочное стекло, но не «Жигулёвское», а… как же её? Из Грузии возят…
— Вам категорически нельзя пить, вы понимаете?
Сашка в ответ смог только промычать. Язык был мягкий и горький.
— Совсем нельзя. Я вас в следующий раз не вытащу, понимаете?
Да как же управиться с этим языком?
— Мадарины… — произнеслось, наконец.
— Что?
— Мадарины мошна?
Врач с глазами цвета бутылки Боржоми удивлённо вскинул брови:
— Если только варенье.

2022
Саша уткнулся в ладони. Пахло мандаринной коркой.
— Сашка, ну что ты сидишь, сейчас куранты бить будут.
На окне сверкала гирлянда, и огоньки отражались в тарелках, мишуре и ёлочных шарах, и в глазах Даши. Она засмеялась:
— Ну что ты смотришь, будто любишь? А я вот! Принесла. А то ты, растяпа, забыл совсем.
В стекле плескалось прозрачное золото. Словно какой-то волшебник взял лучи восходящего солнца и запечатал пробкой.
—Сашка, ну что ты смотришь? Помоги открыть!
И Саша протянул огромную ладонь.

2022