Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-4

Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-4 (мумие, дискуссия о вере в доме Марутяна)

1/15. ИНТ/НАТ. КАРЕТА НА УЛИЦЕ ТИФЛИСА. УЛИЦЫ ТИФЛИСА.
АВТОР, ШАХЯН, МАРУТЯН, КУЧЕР

АВТОР
В экипаже, Шахян въезжает на улицу Марутяна, как его взгляд замечает дочь брата Марутяна Ашхен.
Ашхен идёт по тротуару в противоположном направлении, с руками в карманах чёрного, простенького пальто. Шахян спешно приподнимает шляпу и головой поприветствует её. Ашхен замедляет движение, удивленно оглядывается за его экипажем, а когда экипаж отъезжает, продолжает свой путь в прежнем темпе.

ШАХЯН (в себе)
Она меня не узнала.
 
1/16. НАТ./ИНТ. КАРЕТА ВОЗЛЕ ДОМА МАРУТЯНА. ДОМ МАРУТЯНА. ПРИХОЖАЯ
АВТОР, КУЧЕР, СЛУГА-1, ШАХЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН

Карета останавливается перед домом Марутянов, Шахян смело спрыгивает, вложив деньги в руку кучера и нажимает кнопку электрического звонка.

АВТОР
По дороге и теперь, ожидая, когда отворят дверь, он думал о том, какими словами поприветствует Марутяна, его жену и дочь и как оправдает задержку своего визита.

ШАХЯН (громко обращаясь к прислуге, открывшего дверь)
Дома?

СЛУГА 1 (глядя на него маленькими, болезненными глазами)
Кого Вам?

ШАХЯН
К Марутянам. Они дома?

ТЕКЛА МАРУТЯН (голос из коридора)
Кто там?
Шахян сквозь полуоткрытую дверь видит жену Марутяна, которая смотрит вниз с перил винтовой лестницы.

ШАХЯН (громко, спеша внутрь)
Это я, тикин. Здравствуйте. Можно?

ТЕКЛА МАРУТЯН
О, это Вы? Добро пожаловать, добро пожаловать, пожалуйста. Наконец-то Вы о нас вспомнили.

ШАХЯН (торопливо поднимаясь наверх)
Что поделаешь, тикин, каждый день появлялись новые непредвиденные обстоятельства, вот сегодня едва смог найти время, чтобы навестить вас.


1/17. ИНТ. ДОМ МАРУТЯНА. ГОСТИНАЯ.
ТЕКЛА МАРУТЯН, ШАХЯН, ЕВА, МАРУТЯН, АШХЕН, СЛУГА-1, СЛУЖАНКА-1

Текла приглашает его в гостиную, попросив сесть, и сама садится напротив него.

АВТОР
Выяснилось, что она дома одна, Ашхен только что ушла, а её муж и дочь пошли гулять с Суреном после ужина и, вероятно, скоро вернутся. Услышав это, Шахян посчитал свой первый визит неудачным. Он начал беспокоиться о том, о чем ему придется говорить с этой женщиной наедине до возвращения Марутяна и Евы, а они могли сильно опоздать. Однако вскоре он с радостью увидел, что Текла почти не дает ему говорить. Женщина говорила без конца. Она рассказывала о себе, о членах своей семьи, о новой пьесе, которую хотят поставить в театре, о чиновнике, живущем в соседнем доме, об их слугах. Она рассказывала так подробно, что Шахян удивлялся, где она находит столько слов и, как она не устает и мысли не допускает, что эти вещи могут быть ему неинтересны.
Сидя в кресле, Шахян сквозь свои простые очки пристально смотрит в еще свежее, но немного грубоватое лицо и слегка косые глаза этой чрезвычайно болтливой женщины.

АВТОР
Шахян думал: «Какая же она глупая женщина! Он изрядно устал от этой дамской болтовни и гадал, когда же придут Марутян и Ева.
На улице уже стемнело. Внутри, на столе, горит гигантская лампа с матовым, покрытым словно инеем абажуром.
В коридоре звучит громкий звук электрического дверного звонка, который продолжается слишком долго.

ТЕКЛА МАРУТЯН (с кислым, недовольным выражением, закрыв уши обеими руками, пока колокольчик, издав долгий звук, наконец не умолк)
О, теперь это не прекратится.
Это моя дочь. Так всегда, она никогда один раз тихо не позвонит, и не подождёт, пока слуга пойдет и откроет дверь, нет она никогда не оторвёт руку от кнопки звонка. О, она у нас огонь.
Дверь гостиной распахивается, и вбегает Ева в шляпе и осеннем пальто.

ЕВА (увидев Шахяна, резко останавливается у двери, подняв брови, отчего ее ноздри раздулись, улыбается и, оглянувшись через плечо в сторону прихожей)
Папа, приехал парон Шахян.

МАРУТЯН
А, наконец-то…

Шахян встаёт и спешит к Еве. Ева подойдя к нему тяжелыми и торжественными шагами и с озорной улыбкой на лице, молча протягивает ему руку. Шахян крепко пожимает эту маленькую руку в перчатке.

АВТОР
С первого взгляда он понял, что столь выстроенный и по-дружески официальный прием Евы был проявлением её радости от его визита. И сладкое чувство, похожее на благодарность, переполнило Шахяна.

ТЕКЛА МАРУТЯН (с упрёком)
Не знаю, когда ты бросишь эту дурную привычку, так не надоедать своей такой дурной привычкой звонить, чтобы не волновать никого?

Ева быстро возвращается на каблуках к матери

ЕВА (громко, вновь резко подняв брови)
Мамочка, но я боюсь, слуга не услышит.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Он же не глухой, услышит.

ЕВА
И, ты думаешь, это просто глухота делает неспособными слышать? А лень, медлительность? Наконец, ты знаешь, какая я нетерпеливая? Они опаздывают хоть на секунду, а мои нервы уже не выдерживают. Но, знаешь мамочка, куда мы ходили В музей, передвижной музей. Мы видели мумию, египетскую мумию. Вы её не видели, парон Шахян?

ШАХЯН
Нет.

ЕВА (резко повернувшись к отцу, который в этот момент спешно входил) О, как ужасно это видеть... Ей две тысячи лет... Я имею в виду, две тысячи лет, понимаете... или четыре тысячи лет? Четыре тысячи лет, да, папа?

МАРУТЯН
Что?

ЕВА
Мумия, которую мы видели.

МАРУТЯН
Четыре тысячи лет.

ЕВА
Четыре тысячи лет, парон Шахян. Нет, я не верю, что труп может просуществовать так долго.

МАРУТЯН (поприветствовав Шахяна со свойственной ему простодушной радостью, пригласил его сесть и сам сел рядом с ним)
Слава Богу, Вы видели это своими глазами.

ЕВА
Будто, это не может быть подделкой. И, конечно, это была подделка. Представьте себе, парон Шахян, они завернули гнилое дерево в гнилоё тряпьё, положили всё это в гнилое бревно и назвали четырех-тысячелетней мумией!

ТЕКЛА МАРУТЯН
А лицо, рот, нос, глаза.

ЕВА
Ничего не было видно, все было изношено. Они так его износили, чтобы выглядел старым.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Разве возможно так износить?

ЕВА
Почему нет? Люди такие хитрые. Это было фальшиво, фальшиво. Я не верю в это.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Ладно, ладно, возьми шляпу и сними пальто. Не веришь, не верь.

ЕВА (быстро стягивая перчатки с рук)
Я не верю.                Хочешь, я обману тебе прямо сейчас, папочка?

МАРУТЯН
Как это так, обманешь?

МАРУТЯН
Вот, пересчитай десять пальцев так, чтобы получилось одиннадцать.

ЕВА
Вот смотри, один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь...десять, одиннадцать.

МАРУТЯН
Ага, глотнула девять, так не пойдёт. Теперь, посмотри, как я тебя обману.

ЕВА (бросая перчатки на стул)
Посмотри на мои пальцы, Вы тоже, парон, Шахян, ты тоже, мама. Посмотрите внимательно. Один, потом — два, потом — три, потом — четыре, потом, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Разве не десять?

МАРУТЯН
Да, не одиннадцать. Подожди-ка, я же не пропустил девять, как ты. Десять.

ЕВА
Теперь давай посчитаем в обратном порядке. Десять... девять... восемь... семь... шесть. На этой руке закончили на шесть, правильно? Значит, шесть. И на этой руке пять пальцев, шесть плюс пять — одиннадцать. Вот так, папа, владелец мумии так же нас обманул?

И прежде чем отец, мать и Шахян успевают прийти в себя от столь неожиданного решения фокуса, Ева схватывает перчатки со стула и выбегает из комнаты.
Внезапно раздаётся всеобщий взрыв смеха.

МАРУТЯН (громко)
Видели? ... Она точно обманула.
Как она это сделала?

И он повторяет фокус девушки. Опять раздаётся всеобщий смех.

ЕВА (громко)                Я не верю, нет!

Ева входит в комнату, без шляпы и пальто. Она быстро берёт стул, ставит его рядом с креслом матери и обеими руками поправляет юбку на коленях.
Отец смотрит на неё и хохочет. Ева, в свою очередь, молча смотрит в глаза отца. На её лице было какое-то фальшиво-серьезное выражение, от чего Текла и Шахян не могут удержать свой смех вместе с Марутяном.

ЕВА
Удивительно, чему вы смеётесь?

МАРУТЯН
Как ты это сделала, как? Ну-ка, сделай это еще раз.

ЕВА
Нет, папа. Фокус делают только один раз, иначе это будет не смак. Даже, если ещё раз увидишь эту, кажущуюся тебе настоящей мумию, если ещё раз, она больше не вызовет такого же интереса. Но знаете, парон Шахян, что меня больше всего впечатлило в музее?

ШАХЯН
Что?

ЕВА
Мария Стюарт перед казнью... Вы читали эту драму Шиллера?

ШАХЯН
Мария Стюарт? Я читал.

ЕВА
Это чудесно, не правда ли? Но надо увидеть восковую фигуру этой несчастной королевы, чтобы получить глубокое, очень глубокое впечатление. Ее прекрасное лицо выражает такую живую, такую благородную, такую спокойную скорбь, что... даже хочется оказаться на ее месте.

МАРУТЯН
Какая чушь!

ЕВА (удивленно, посмотрев на отца)
Папа, ты бессердечный человек.

МАРУТЯН
Потому что я не хочу, чтобы меня отправили на казнь, как Марию Стюарт?

ЕВА
Уф, что ты такое говоришь, папочка? Я же не про это говорю.

МАРУТЯН
А?

ЕВА
Я говорю, что состояние Марии Стюарт не вызывает у тебя сочувствия.

МАРУТЯН
А какая, скажите, необходимость в вызове таком?

ЕВА
Видите, парон Шахян? Мужчины всегда смотрят на вещи прагматично. Они не хотят жить эмоциями даже на минуту.

МАРУТЯН
Вот таким и должен быть мужчина. Как только мужчина начинает жить чувствами, или, другими словами, в абстрактном мире, он уже не мужчина, он женщина.

ЕВА
Во-первых, пожалуйста, отец, говори с уважением о женщинах. Заметь, я говорю это не в шутку. Потом. . почему в абстрактном мире? Разве жить чувствами означает жить в абстрактном мире?

МАРУТЯН
Но жить чувствами — значит чувствовать, сопереживать, не быть жестокосердным.
ЕВА (сердито посмотрев на отца и, видимо, желая что-то сказать колкое, но спокойно поворачиваясь к Шахяну)
Я этого не понимаю.

ЕВА
Видите? Мы всегда так спорим друг с другом. Мой отец всегда мне противится.

МАРУТЯН (подмигнув Шахяну)
Это потрясающе. Почему ты имеешь право выступать против своего отца, а я, твой отец, должен быть лишен этого права?

ЕВА (сердито, ударив себя рукой по колену)
Эх.

АВТОР
Шахян заметил, что Марутян в шутку спорил с дочкой и любил её позлить.
Прошло около двух часов с тех пор, как Шахян сидел в гостиной Марутянов. Ева только вышла, чтобы подготовиться к чаепитию, когда раздался звонок в дверь.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Это Ашхен.

МАРУТЯН
Её не было дома? Куда она пошла?

ТЕКЛА МАРУТЯН
Две студентки несколько дней отсутствовали, сказала, что пойдёт посмотреть, что случилось.

АВТОР
Шахян с удивлением заметил, что когда речь зашла об Ашхен, то Марутяна и его жену охватила какая-то холодность. Он вспомнил рассказ отца о наследстве братьев Марутян и почувствовал, что его веселое настроение испортилось. Но это было не потому, что Марутян казался ему плохим человеком, а потому, что он чувствовал, как будто инстинктом, что в присутствии Ашхен он не будет так свободен в этом доме, как при её отсутствии.

МАРУТЯН
Знаете ли Вы, парон Шахян, что моя племянница дает бесплатные уроки на дому детям бедных людей?

ШАХЯН
Нет.

МАРУТЯН
Вот так. В этом отношении она подобно моему сыну идеалист, или идеалистка, это, как Вам угодно. Скажем так, ничего идеалистичного в этом нет, кажись, лучше сделать доброе дело, чем сидеть сложа руки. Неправда ли?

ШАХЯН
Конечно.

МАРУТЯН (служанке)
Передай Ашхен, если она желает, может зайти к нам, у нас гость.

Служанка уходит.
Через несколько минут Ашхен входит спокойными шагами и, увидев Шахяна, с интересом смотрит на него своим серьезным взглядом. Шахян резко встаёт, чтобы было подойти к ней, но, увидев, что она его не узнает, останавливается в замешательстве.

МАРУТЯН (спешно обращаясь к Ашхен)
Ты его не знаешь? Разве мы не с ним встречались в поезде, когда возвращались с дачи?

АШХЕН (вдруг вспоминает, торопливо подходит к Шахяну и с натяжной улыбкой пожимает ему руку)
Ааа!

АШХЕН     Пожалуйста простите меня. Я смутно вспомнила, что где-то видела Вас, но не могла вспомнить. Теперь узнала, это Вы проехали сегодня вечером в карете и поприветствовали меня.

ШАХЯН (с робкой улыбкой)
Это был я.

АШХЕН
Поэтому, пожалуйста, простите меня еще раз. Я перед Вами дважды виновна.

ШАХЯН (настаивая, чувствуя себя весьма неловко перед этой худенькой, болезненной девушкой, которая, хотя и просто и искренне извинялась за свою «вину», тем не менее производила на него непонятное, гнетущее впечатление)
Пожалуйста, пожалуйста.

Ашхен снова виновато улыбается, слегка кивнув и отходит, чтобы сесть рядом с креслом дяди на стул.
Шахян тоже садится на свое место, пытаясь незаметно взглянуть на неё, чтобы получше разглядеть, но взгляд его только скользит по лицу, потому что в этот момент сама Ашхен смотрит на его лицо своими застывшими, как будто невидящими, но гнетущими глазами.

МАРУТЯН (обращаясь к Ашхен)
Чьи дети не ходят?

АВТОР
Шахян заметил и в его голосе, и во взгляде странную сдержанность и почтение, не свойственное этому открытому и жизнерадостному человеку.

АШХЕН
Одна —дочь арестанта Саргиса, другая — ястреба Закара.

МАРУТЯН
Тогда. Выяснила, почему они не приходят?

АШХЕН
У одной из них больная мать, у нее была высокая температура, она сидит рядом с ней, другую родители отвезли в Болниси в паломничество.

МАРУТЯН
Кто та, которую забрали в Болниси?

АШХЕН
Ястреба Закара.

МАРУТЯН
Подумать только. У него дома нет хлеба, чтобы поесть, а они идут в Болниси.

ТЕКЛА МАРУТЯН
И в такую холодную погоду. В такой холод.

ЕВА (входя в гостиную с характерным для нее озорством)
Что случилось, вам холодно? Чай будет готов через минуту.

МАРУТЯН
Знаешь, что говорит Ашхен?.

ЕВА
Что?
Ева садится рядом с Ашхен и быстрым движением рук заправляет ей волосы с висков за уши.

МАРУТЯН
Спроси, почему дочь ястреба Закара так долго не приходит на занятия.

ЕВА
Может, она заболела. А, Ашхен?

АШХЕН
Нет. По её словам, её родители ушли в паломничество вместе с ней в Болниси.

ЕВА
Но с кем же они её оставят, папочка, если бы не взяли с собой?

МАРУТЯН
Ты меня не понимаешь. Я же не говорю о том, надо ли было ребёнка забрать с собой или нет?

ЕВА
А, что?

МАРУТЯН
Я хочу сказать, черт возьми, какие у них возможности, чтобы ходить в столь далёкие места в паломничество?


ЕВА               
Отец, как ты можешь так судить? Имеет ли вера какое-либо отношение к богатству или его отсутствию?

МАРУТЯН
Тоже мне, вера. Чушь и только.

ТЕКЛА (добавила к словам мужа)
И предрассудки.

ЕВА
Нет, дорогая мамочка. Ты не права, и ты, папочка, тоже. Это вера. Ну и что, что они бедны? Вы хотите, чтобы у них не было ни денег, ни утешения в вере?

МАРУТЯН
Я хочу, чтобы у них был хоть какой-то ум, если у них нет денег.

ЕВА
Конечно, так лучше, папочка, но вера все равно нужна.
Хуже то, когда у человека есть деньги и ум, но нет веры. Не помню, читала ли я где-то, или мне говорили, что глубокая вера есть только у очень развитых и очень невежественных людей. Гладстон, говорят, находил полное утешение и умиротворение после своих тяжелых политических дел в чтении Евангелия.

МАРУТЯН (смеясь)
Хочешь сказать, что Гладстон также мог отправиться в Болниси, как ястреб Захар?

ЕВА
Погоди, дорогой папочка, не смейся. Мы начали говорить на благостную тему. Пусть парон Шахян скажет. Парон Шахян, как вы думаете, паломничество ястреба Захара в Болнис — это глупость или вера?

ШАХЯН
Я не знаю ястреба Захара.

ЕВА
И не нужно знать. Возьмем простого ремесленника, который обременен большой семьей и трудится изо дня в день, и в тот день, когда он не работает, семья его голодает. Что это — безумие или вера, что он идёт в паломничество?

МАРУТЯН
Заметьте, идти в паломничество в такой холод и за шестьдесят верст, в такое место, как Болнис.

ЕВА
Да, в такой холод и в такое место, как Болниси, в шестидесяти верстах отсюда, глупость это или вера для такого человека?

ШАХЯН
Вам наверно следует спросить об этом ястреба Захара.
Сказал и рассмеялся

ЕВА
К сожалению, в данный момент он находится в Болниси. Мне интересно Ваше мнение, парон Шахян.

ШАХЯН (с напряженным выражением)
Я не думаю... что это глупо.

ЕВА
 Итак, вера?

ШАХЯН
И не вера.

ЕВА
А что?

ШАХЯН
Просто предубеждение.

ЕВА
Кажется, также моя мамочка говорила.

ТЕКЛА МАРУТЯН (сердито)
А, что это, если не глупый предрассудок?

МАРУТЯН
Какой смысл брать маленьких детей и ходить несколько дней в такую холодную погоду под открытым небом? Это, хуже, чем глупость. Не говоря уже о том, что у них даже нет теплой одежды.

ЕВА
Вот, вот, мамочка близко подошла к разрешению проблемы. Именно поэтому я и говорю, дорогая мамочка, что поход ястреба Захара к кресту в Болнис — это по вере, а не по глупости или предрассудкам, потому что, — слушай, папочка, что скажу, — потому что, если бы не было веры и глубокой веры, ни один человек, особенно бедный человек, каким бы невежественным и предвзятым он ни был, не взял бы своих маленьких детей и не пошел бы за десятки верст, чтобы оказаться в такой холод под открытым небом под крестом. Наконец, скажи ты, Ашхен. Я не права?

АШХЕН
Я полностью с тобой согласна.

ЕВА
вскочив, с воскликом, подобно счастливому ребёнку и похлопав
Браво!

МАРУТЯН
смеясь
Это ты так полагаешь.

ЕВА
Не то что полагаю, это действительно так.
Протараторила на отца, сжав правую руку в кулак и ударив его по ладони левой руки
Ты побеждён, ты побеждён, ты побеждён, ты побеждён.

МАРУТЯН
Да погоди ты.

ЕВА
Нет, это ты погоди, папочка, и послушай, что скажет Ашхен.

МАРУТЯН
Если ты собираешься спорить, спорь со мной, чего ты тут плетёшь Ашхена?

ЕВА
Что, ты думаешь, я избегаю спорить с тобой? Вы ошибаетесь, парон. Если дойдет до спора, я сяду и буду спорить с вами об этом деле до рассвета. Но я еще соберусь с мыслями. Теперь...

МАРУТЯН
Ну, ладно, дай и мне тоже высказаться?
ЕВА (умоляющим тоном, подсев к Ашхен)
Нет, дорогой папочка, подожди, теперь очередь Ашхен. Ты ведь хочешь высказать свое мнение, не так ли, дорогая сестричка?

Ашхен с любовной нежностью смотрит в прекрасные глаза Евы и улыбается. Затем она вновь принимает умиротворенное выражение застывшего лица и недолго умолкает. Все с ожиданием смотрят на её серьезное лицо.

АШХЕН (как бы взвешивая каждое слово перед тем, как его произнести, чтобы выразить свою мысль кратко и лаконично)
Ошибка в том, что мы смотрим на все со своей точки зрения.

ЕВА     Возможно, мы не можем смотреть на это иначе. но так, я думаю, мы никогда не дойдем до истины. И парон... — парон Шахян, по-моему, не ошибся, сказав, что его, ястреба Захара, следует спросить, почему он пошел к кресту в холод и в такое далекое место с маленькими детьми, хотя парон, как я заметила, сказал это в шутку, а потом передумал. Моя матушка была очень предвзятой... то есть, я имею в виду, она была очень религиозной женщиной, и она искренне обижалась, когда я говорила ей, что идти к кресту для паломничества бесполезно, что сны— пустые вещи и т. п. Я помню, глаза у неё болели уже долгое время, семь раз шла босиком паломником в Цахкеванк, пошла и исцелилась.

ЕВА (продолжая поддразнивать отца)
И почему, папочка? От веры, конечно, а не, как ты сказал от гл…

Резко прикусив губу и заметно краснея. Отец понимает её и с напускной строгостью ёрзает на месте.

МАРУТЯН (сердито, топнув ногой по полу)
Что... что ты хотела сказать?

ЕВА
Э, отстань! Ты так много со мной ссоришься, что в итоге выставляешь себя дураком.

МАРУТЯН
Вы слышали, парон Шахян, Вы слышали?... Вы слышали, что хотела сказать мне моя дочка, моя дорогая дочка... мне, ее дорогому отцу?...

ЕВА
О, какой же ты невыносимый папочка... Я больше не могу тебя слушать.

И Ева, с наполненными слезами гнева глаза, вскакивает и выбегает из комнаты. Отец громко смеётся ей вслед. Все понимают, что происходит, и также смеются.

ЕВА (вернувшись через минуту и сев поодаль, словно обиженная)
Да, смейтесь, смейтесь. Я больше не буду с вами разговаривать.

МАРУТЯН
Так-то лучше, больше отца обижать не станешь.

ЕВА
Раз так, буду говорить.

МАРУТЯН
Так ты снова собираешься оскорблять своего отца?

ЕВА
Фу... Папа, ты просто невыносимый. Ты хочешь, чтобы я пошла в свою комнату и больше не входила сюда сегодня вечером?

ТЕКЛА МАРУТЯН (желая закончить шутку)
Ладно, хватит.

АШХЕН
Я не имею никакого отношения к чаю.

МАРУТЯН (смеясь)
Это потрясающе. Ты сама оскорбляешь, и сама же обижаешься.

ЕВА
Я не с тобой разговариваю, папа.

МАРУТЯН
По крайней мере, не оставляй меня без чая. Я попрошу принести чай сюда.
Ева встаёт, выходит и возвращается с горничной, которая несёт чай на серебряном подносе. Будто обиженная, она снова садится поодаль, но берёт свой стакан чая.

МАРУТЯН
Если ты расстроена, тебе тогда не следует пить чай.
Ева не отвечает. Наступает короткое молчание, во время которого все с улыбками смотрят на Еву, но Ева ни на кого не смотрит и сидит надутая.

АШХЕН
Ева.

ЕВА
Что?

АШХЕН
Вчера я была у Варо. Она сказал, что сама и несколько её учеников хотят поставить спектакль в благотворительных целях для любителей театра. Они решили поставить «Рузанну», но не могут найти никого на роль Рузанны. Давай, ты бери эту роль.

МАРУТЯН (обращаясь к Ашхен)
Да. Как раз, когда мы возвращались домой, мы столкнулись с ориорд Саакян. Она сказала нам это и то, что тебе предлагали роль Рузанны, но ты отказалась. Почему?

Ашхен улыбаясь смотрит дяде в лицо, которому Марутян всегда придавал серьезное выражение, как и у брата, при общении с дочкой.

АШХЕН
Признайся, дядя, разве я могу сыграть роль Рузанны?

МАРУТЯН
А, что, почему ты не можешь?

АШХЕН
Ой, оставьте. Какое моё дело?

ШАХЯН (вмешивается, чтобы наконец-то сказать, хоть что-то)
Напротив, ориорд, я думаю, Вы прекрасно сыграете роль Рузанны.

АШХЕН (смотря на его очки)
Почему Вы так думаете?

Шахян оказывается в замешательстве. Его смущает как её странно настойчивый взгляд, так и отсутствие у него ответа на заданный ему вопрос.

ШАХЯН (с глупой улыбкой)
Потому что... мне так кажется.

Устанавливается тишина. Шахян еще больше смущается от этой тишины и машинально протягивает руку к чашке чая.

АШХЕН (осторожно откидывая назад волосы, упавшие со лба)
Ева, что ты скажешь? Ты возьмешься за роль Рузанны? Я думаю, ты сможешь сыграть эту роль очень хорошо.

ШАХЯН (в сторону, посмотрев на Ашхен, которая смотрела на Еву)
Что это? Она что, издевается надо мной?

ЕВА
Почему ты так думаешь?

АШХЕН
Потому что в тебе есть тот внезапный огонь, который необходим тому, кто может сыграть роль Рузанны.

ЕВА
Я умоляю. Во мне нет никакого огня.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Ради Бога. Теперь только выхода на сцену не хватает.

МАРУТЯН (поддразнивая дочь)
В конце концов, какое её дело играть драматические роли? Я и этой ориорд Саакян тоже говорил. Она и предложила ей роль Рузанны. Скажи ей, чтобы она играла легкие роли субретки.

ЕВА
Папа. Сказала же, что не стану с тобой разговаривать.

МАРУТЯН
Хорошо, а кто с тобой разговаривает?

ЕВА
Вот в эту минуту — ты не разговариваешь? Вот, с пароном Шахяном, я поговорю с мамой, Ашхен-тоже, а вот с тобой не буду говорить.

МАРУТЯН
Хорошо. Я молчу. Давайте посмотрим, о чем ты будешь говорить.

Ева продвигает стул поближе.

ЕВА
Парон Шахян, Ашхен говорит, что я смогла бы очень хорошо сыграть роль Рузанны, потому что внутри меня есть внезапно вспыхнувший огонь, мама сказала, что только меня не хватает на сцене, а папа сказал, что играть драматическую роль, как Рузанна, не моё, и, что я могу играть легкие роли субреток. Что Вы думаете, парон Шахян, о моих способностях?

ШАХЯН
Я думаю, Вы... были бы великолепны в роли Рузанны.

Ева спокойно встаёт и отходит на несколько шагов.

АВТОР
Может быть, я сказал что-то глупое, подумал Шахян в ужасе.

ЕВА
Давайте попробуем.
Я сейчас представлю сцену, где Рузанна убегает из родительского дома и отправляется во вражескую армию, чтобы спасти свою Родину. Именно в этой сцене, я думаю, она произносит монолог, в котором говорит...
(замолкает и прикладывает палец ко лбу)

АВТОР
Шахян вздыхает с облегчением, поняв, что не сказал ничего глупого.

ЕВА
... В котором говорится… и на этой границе возьми мою душу. Она обращается к Богу. Пусть эта граница будет мне могилой.... И т. д. Конечно, я не могу прочесть этот монолог так, как он написан в оригинале, потому что я видела только исполнение. Я прочитаю монолог и много чего натворю. Достаточно того, что я понимаю психологию состояния Рузанны и знаю, какую тяжелую личную жертву она приносит ради спасения своей Родины. Дорогая мама, ты бы позволила мне выйти на сцену хотя бы в нашем доме?

ТЕКЛА МАРУТЯН
Ни в коем случае. И, вообще, это ребячество, неподобающее твоему возрасту.
 
АШХЕН
Умоляю Вас, тётушка, разрешить это ей.

Марутян нарочито молчит.

ЕВА
Здесь имеется разногласие. Лучше, если мы проголосуем. Пожалуйста, не расстраивайся, дорогая мама, разногласия всегда решаются разногласиями. Господа, кто хочет, чтобы я прочитала монолог Рузанны, пусть поднимет палец.

Только Ашхен и Шахян поднимают руку.

ЕВА
Один, два. Двое хотят, только один не хочет — мамочка.

МАРУТЯН (громко)
А я?. Ведь и я руку не поднял.

ЕВА
У тебя нет голоса, папочка. Ты сказал, что будешь молчать.

МАРУТЯН
Что это такое? Что это за ущемление прав? Я протестую. Вы не имеете права лишать меня права голоса.

ЕВА
Хорошо. Я даю тебе право голоса, папочка, и присоединяю свой голос к голосу Шахяна и Ашхен. Итак, парон, Шахян, Ашхен и я — три человека — хотят, чтобы я прочитала монолог Рузанны. А ты с мамой, - двое, не хотите. И поскольку три больше двух, следовательно, я прочитаю монолог Рузанна.

МАРУТЯН
В таком случае я не хочу голоса.

ЕВА
А если так, папочка, я присоединяю свой голос к голосу мамы, то есть хочу сохранить статус-кво, как пишут в политических разделах газет, и лишаю тебя удовольствия видеть меня в роли Рузанны.

И Ева с комичным спокойствием садится рядом с матерью.
В комнате раздаётся всеобщий смех.




Словарь
Парон (арм.)-господин
Паронайк (арм.)-господа
Пан (полск.)- господин
Пани (польск.)- госпожа
Пановье (польск.)- господа
Ориорд (арм.)- барышня, сударыня
Ориорднер (арм.)- барышни, сударыни
Тикин - госпожа
Ага (тюрк.)- господин, вельможа