Мы едем к тебе. Глава 25

Мы шли с ней по подземному тоннелю дальше и дальше, он окончился несколькими пологими коваными ступеньками. Там был уже солнечный свет, и вскоре мы выбрались на поверхность.
И ноги Марианны опять подкосились, начался новый приступ… Навстречу нам вышли часовые гвардейцы. Я без обиняков попросила помощи. И, как и обещал Оболонь, нам не отказали в ней. Я последовала за патрулем, гвардейцы вели под руки Марианну. Потом нам нашли трехколесную педальную тележку, и Марианну посадили в нее. Автомобиля нам, конечно, не дали, но я теперь сама везла расслабившуюся тяжко хворающую подругу, впрягшись сзади. Гвардейцы показали нам направление в центр Черола.
– Спасибо, Наташенька, родная! – просипела Марианна, потрогав мою руку. И в этих сдавленных, тихих и коротких безыскусных словах было куда больше искренней человеческой благодарности, чем в иных пергаментных свитках в руках ораторов.
По дороге нам попадались то худосочные детишки, то – одноэтажные домики с огородами, то – недострой с кучами отходов, с элементами которых тоже пытались играть чьи-то дети. И я всё размышляла, где же центр – где хотя бы пятиэтажные дома; дом правительства?
И тут я увидела красочный дворец, почти как на земле Раму-Аму, однако это оказалась не резиденция местного правительства, а тот самый санаторий. Это и был центр города. Самый крупный и продвинутый здесь дом. А все остальное не поднималось выше пары этажей. Так выглядел Черол.
Когда мы проникли внутрь, стало ясно, что внешний блеск здесь только снаружи. Санаторий давно утратил ведомственность, а служил для экстренных целей – когда туда, очевидно, попадали такие вот забредшие сюда бедолаги, как мы.
Внизу нас встретили кафельные коридоры, частично перегоревшие свечи Яблочкова, измазанные углем стены.
Наверху на нас смотрели несколько сидящих нога на ногу изможденных мужчин в колпаках и халатах. А какой-то маленький и тощий стоял у стенки и стучал головой в металлическое било, висящее на тросе. Как оказалось, в это било звонили здесь, созывая на обед или завтрак. Он же ритмично бился в него лбом, оно звенело, а он раскачивался и басовито выл, и стенал.
– Ну хватит уже! – прорычал один из сидящих на банкетке. – Взрослый мужик, а что творишь!
– Да оставь его, горюет и крыша слегка поехала! – бросил однопалатнику другой больной. – Толстый друган его ночью помер!
– Сейчас сестра придет и вколет тебе успокоительное! – крикнул бьющемуся третий пациент.
– А-а-а! – рыдал тот тощий мужичок, но все-таки оторвался от била и повернул заплаканное лицо застарелого пьяницы, хотя вовсе еще не старого. – Симка умер!
Я вела уже вставшую на ноги Марианну, и заметила, как, услышав про Симку, Марианна обернулась к этому человеку. Они взглянули друг на друга и словно узнали.
– Ты?!
– Ага. Я, – кивнул тот.
Марианна была так удивлена и заинтересована, что на время как будто с нее спа;ло даже всё жуткое мучительное состояние. 
– Тимка?
– Да-да, Тимка! А с Симкой всю жизнь были вместе! Пешком ходили до Ягли, – снова застенал он, рассчитывая, чтобы все его пожалели. – Женились на красавицах, деток завели, пили вместе по бутылке бренди в день, на дирижаблях летали!
– А сюда-то вас как занесло?! – изумилась Марианна. – Неужели через подземный ход тоже прошли?
– Ну! – махнул рукой Тимка. – Мы всюду бы прошли! – гордо заверил он. – Да только Симка давно болел, сердце у него сбоило! Нам сказали – в санаторий надо! А какой тут санаторий, просто клиника вот такая, и врач только утром приезжает! И не дожил Симка до рассвета, приступ сердечный случился! – Он снова пригнул голову и заревел быком. – А мы с ним с детства дружили, всю жизнь вместе буха;ли, женились на красавицах, друг у друга на свадьбе гуляли, друг у друга деток окрестили! Ы-ха-ха-ы-ы-ы!
– Ну не плачь, не надо! – просипела Марианна.
Мы двинулись дальше. И нашли дежурную сестру. Одну из двух.
Она уложила нас в палаты, но меня – в основном просто на ночлег, а Марианну – сразу же на серьезное обследование.
Наступила ночь. На рассвете снова появилась та же вчерашняя сестра. Вошла, приплясывая. А к полудню у нее начался синдром Туретта. Она сидела на своем посту в коридоре и, не в силах сдержаться, стала тихонечко ритмично мяукать. Очень правдоподобно, примерно раз в полторы минуты:
– М-мяу! М-мяу! Мяу!
– Остановите ее! – попросил кто-то из больных.
– А как? – не поняла я.
– Надо сказать: «Мур-мур, чик-чик», а потом то же самое – наоборот. Это ее переключит. Код, – пояснили мне уже знающие дело.
Как оказалось, когда являлся врач или вторая медсестра, старшая, она таким образом выводила ее из транса.
Я быстро сообразила, как читается наоборот «Мур-мур, чик-чик», и направилась в коридор, надеясь сейчас купировать ее сладкий приступ… Но столкнулась с врачом, который уже приехал.
Место было своеобразное. С потолков палат свисали сталактиты, в клозете пахло нефтью. Зато врач оказался хорошим во всех отношениях. Он осмотрел меня и велел принимать имеющиеся у меня травы дальше. И всё будет хорошо.
А вот вашей подруге стало совсем плохо, и ее перевели в одиночную тяжёлую палату. Да, я не хочу врать, – серьезно и спокойно пояснил он.
Смеркалось. Не хотелось ни о чем думать. Кажется, судьба обернулась совершенно неизведанным зигзагом… Мне хотелось домой. Только домой. Но пока что я не могла оставить Марианну.