Сказка о Королеве и Рыцаре окончание

В прекрасном королевстве, где солнце ласкало башни замка, а в садах пели птицы, жила Королева. Её сердце, вмещавшее бездну доброты, однажды распахнулось для странствующего Рыцаря. Его когда-то сияющие доспехи были покрыты пылью дорог и ржавчиной старых обид.

Сначала её любовь казалась ему целебным родником. Он пил из него жадно, и на время шрамы на его душе светлели. Королева окружала его заботой, старалась наполнить его жизнь радостью и комфортом, которого он прежде не знал. Она видела в нём благородного воина, заточённого в темнице собственных страданий.

Но внутренняя несвобода, в которой пребывала его душа, была ему дорога. Ведь её "стены" были выстроены из "камней" его детства. Изнурительная работа в доме его родителей. Материнская забота, в которой любовь и благодарность обходили стороной младшего сына, устремляясь к старшим. «В детстве у него не было детства», — говорили про таких люди. Хотя иногда всё же удавалось найти немного времени для того, чтобы порезвиться, пошалить, побегать и отдохнуть.
Деньги, что он зарабатывал своим трудом, уплывали в чужие карманы. Он с детства носил на шее не золотую цепь, а тяжёлое ярмо Страдальца,- оно  подавляло все светлые чувства и управляло им всю последующую жизнь.
Королева заметила, что родник её любви никак не  может напоить его. Душа -  словно дырявая посудина,  — сколько ни лей, всё уходит в песок. К тому же Рыцарь вдруг ни с того, ни с сего начал ревновать. Не только к другим мужчинам, но и к детям Королевы, к её улыбке, обращённой к солнцу, к её спокойствию. Ему мерещилось, что все вокруг, кроме него одного, получают ту самую каплю любви, которую он недополучил когда-то от матери.
Рыцарь стал устраивать скандалы из-за мелочей: неправильно поставленной чашки, не вовремя сказанного слова. Каждое такое  недовольство, словно буря, обрушивалось на королевство, омрачая радость Королевы и её приближённых. Он бессознательно ставил старый, заезженный спектакль, доставшийся ему из прошлой жизни. Там все вокруг были плохими, а он — вечной жертвой. Он назначал Королеву на главные роли: то карающей Матери, то неверной Жены, -  всё не то!
Раздражённый, рыцарь уходил в ночь, чтобы потом вернуться, несчастным и разбитым. Он бежал первым, чтобы никто не смог бросить его снова. Он не мог принять чужого ребёнка, потому что когда-то потерял своего. Все его манёвры были призваны избежать призрака Брошенности, но он настигал его вновь и вновь.

Королева, с сердцем матери и мудростью правительницы, долго всматривалась в этот хаос. Она изучала структуру его «театра», пока наконец не поняла суть пьесы. Это была не история о любви. Это была история о ране Рыцаря, которая не заживала и бесконечно кровоточила.

Однажды, после очередного скандала, когда Рыцарь в ярости хлопнул дверью, в замке воцарилась тишина.
И в этой тишине Королева услышала голос своего сердца.
— «Спектакль окончен. Занавес».
Она посмотрела на свои руки, усталые от того, что они безуспешно пытались залатать чужие «душевные раны». Она посмотрела на лица своих детей, напуганные и омрачённые этими бурями. И её любовь к ним оказалась сильнее старой, измученной любви к Рыцарю.

«Я не могу исцелить его любовью, — вынуждена была признаться она себе. —  Он — не благородный Рыцарь, а бродячий Артист погорелого театра, и он поджигает всё и  всюду,где бы ни был. Это  как будто петь серенады у стен  тюрьмы. Он внутри не слышит и лишь злится на непонятный шум, пробивающийся к нему из маленького зарешёченного окошка его темницы.
—«Нельзя бесконечно играть с огнём», решилась, наконец, уйти Королева
Она собрала своё достоинство, как будто подняла рассыпанные по земле жемчужинки. Надела свою корону, которую чуть не забыла в этой суете. Не отвечая злом на его зло, она собрала остатки душевной силы и просто перестала участвовать в его спектакле.
Когда Рыцарь вернулся, ожидая новой сцены, выяснений и слёз, он увидел, что сцена пуста. Замок был тих и светел. На столе лежало простое письмо: «Твоя тюрьма — в тебе самом. Я не могу быть твоим тюремщиком и не хочу быть надзирателем. Я ухожу, чтобы спасти то, что мне дорого: покой своих детей и остатки своего сердца».

Королева ушла не как беглянка, а как правительница, с достоинством покидающая чужое королевство. Ей было больно, ведь она любила бедного Рыцаря. Но эта любовь теперь была похожа на память о далёкой стороне, в которой она  побывала, но не смогла остаться и вынуждена была её покинуть.

Прошло время. Раны затянулись. Она нашла в себе силы, которые раньше были заблокированы ролью «спасительницы». Она научилась получать любовь не через «качели страдания», а в тихом спокойствии и взаимном уважении окружающих людей. Главным было понять, что новая, «здоровая» любовь может прийти только в ответ на исцеление собственной души.

А Рыцарь из Погорелого Театра? Он так и бродил по свету, разыгрывая свой старый спектакль для новых случайных зрителей, которые на время соглашались играть роли «плохих», пока не уставали и не бросали его. Но ярмо страдальца было Рыцарю дороже любой короны, потому что оно было единственным, что он по-настоящему знал.

А Королева снова поправила своим возрождённым королевством, — королевством света, тишины и мира, куда больше никогда не проникал образ странного рыцаря.