Человек среднестатистический

ЧЕЛОВЕК СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКИЙ

Примерно в семь утра он просыпается от невыносимого шума соседей, пытается мысленно попросить у них: "Боже, да дайте мне ещё пять минут!", каких-то жалких пять минут, в которых массово умирают люди. И каждая секунда на счету, каждую секунду рождаются и погибают разными способами. Но его это не волнует. Не выспавшись, с оттёкшим и синим лицом, он сонно встаёт со скрипучей кровати на узорчатый красный ковёр, непонятные рисуночки, однако, никто этим вопросом не занимался, просто красиво, абстрактное искусство всегда в моде. Едва собравшись он идёт на очередную смену, которая, в связи с его моральным и физическим состоянием, всегда будет жёсткой и тяжёлой. Чувство, будто скоро из спины выползет какое-нибудь чадо мамаши, которых я вижу на каждом повороте, словно им тоже топать на завод... Но они все родные, знакомые, каждый мужик также работает, хочет жить, хочет денег, затирает, что в жизни главное — доброта, а не финансы. Это воспринимается, как тост, все, кроме баб, нажираются до свинячьего визга, начинают философствовать или драки с очень предвкушающих слов: "Ты меня уважаешь?". Кто-то без женщины живёт, тогда он закупается салфетками, насматривается порнографии, или зачитывается. Восторжествует над его строгим характером мягкий и осуждаемый, высмеянный онанизм. При чём эти же онанисты презирают за это других людей. А после сидят минуты две на толчке и думают о смысле бытия, появляется мотивация убить себя или начать что-либо делать, но этой мотивации хватает лишь чтобы встать с измученного сортира, подмыться и пойти по своим таким же малостоящим делам.
После: та же дорога домой, те же дети, те же мамаши, те же "внезапные" происшествия, та же жизнь в серых и пропитанных перегаром кварталах. Даже наркоманы тут не водятся, они не могут забалдеть от невысохшей краски, потому что тут вовсе ремонт был лет так тридцать назад. А может и позже...
И дел в этом мире у него больше не было, самое интересное то, что на это место может встать каждый из нас, на что многие и обречены.