В боях за родные курени

      
        К 76-й годовщине боёв 17-го кавалерийского корпуса на реке ЕЯ
              Напечатано в в газете "Вперёд" за июль 2018 года

    22 июня 1941 года – страшная дата в истории нашей Родины. Нарушив все договорённости, Германия и войска  её союзников, вероломно напали на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. На защиту Отечества встал весь советский народ. По Указу Верховного Совета страны мобилизации подлежали военнообязанные, родившиеся   с 1905 года по 1918 год включительно. В западных областях страны, в том числе и в Краснодарском крае, было объявлено военное положение.

    С первых дней войны мощный патриотический подъём охватил всё население Кубани. Только за первый месяц войны жителями края, многие из которых не подлежали мобилизации, в военкоматы  было подано более 17 тысяч заявлений о добровольном призыве в Красную Армию. В спешном порядке на территории края формировались танковые, стрелковые и кавалерийские полки, которые сразу же направлялись на фронт.

    По желанию казаков крайком партии 15 октября 1941 года направил письмо в ЦК ВКП (б) с просьбой разрешить сформировать добровольческие кубанские дивизии из казаков непризывного возраста. 9 ноября 1941 года Крайком  ВКП (б) получил одобрение из Москвы и сразу начал формирование  добровольческих кавалерийских дивизий.

    Весть о создании казачьих добровольческих дивизий разлетелась по всему краю. Дивизии формировались, в основном, из казаков, не подлежащих мобилизации по возрасту и здоровью. В большинстве своём, формируемые  соединения состояли из бывших кавалеристов Первой Конной Армии С.М.Будённого.

    Первый секретарь Кущёвского    РК ВКП (б)  Иван Львович Курзыкин, казаки Роман Ефимович Рябыкин, Даниил Федорович Волков и Егор Андреевич Чёбин организовали  казачью добровольческую сотню  в  станице  Кущевской.  Все,  кто   мог   взять   в        руки оружие, объявили себя мобилизованными.   В эскадрон требовалось набрать 120 человек, а добровольцами записались 264 человека: 87 стариков и 177 молодых казаков. Первыми в сотню записались Петр Божко, Кузьма Савченко, Мефодий Подгорный, Бережной, Василий Попов, Антон Лубянов, Михаил Лубянов, Павел Землянуха, Михаил Гнеденко, Андрей Пушкарёв и другие. Возглавил добровольческую сотню казак  Рябыкин Роман Ефимович

    В станице Шкуринской, центре Штейнгартовского района, также формировалась казачья сотня из казаков станицы и прилегающих к ней хуторов под командованием лейтенанта Зиновьева Ивана Георгиевича, уроженца села Ново-Михайловка.  Одними из первых в сотню записались Илларион Николенко, Семён Дубченко, Василий  Шульга, Пётр Майгур, Пётр Виткалов, Михаил Корченков и его сын Василий, Макар Гайдаш, Александр Горбенко, Иван Горбенко, Братья Тимофей и Иван Коржовы  и другие.
Казаки-добровольцы сознательно делали свой выбор. Так,  казак Немец С.М. в своём заявлении написал: «… Я иду не умирать, а победить, а если придётся положить свою голову, то дёшево я не отдам свою жизнь».

    Колхозы района приняли активное  участие в формировании казачьих сотен. Они обеспечивали казаков обмундированием и продуктами питания, поставляли лошадей, фураж для них, в колхозных кузницах ковали шашки, подковы, ухнали….
Формирование казачьих частей осуществлялось на добровольной основе, под контролем партийных и советских органов. При этом особое внимание уделялось тому, чтобы в эти части были направлены люди лояльные советской власти. Добровольцы из числа бывших белоказаков проходили тщательную проверку. В случае необходимости доукомплектования казачьих сотен, в районах края проводились мобилизации населения призывного возраста.

    Шесть с половиной тысяч казаков-кубанцев было направлено в три кубанские добровольческие кавалерийские дивизии. Начальник кавалерии Красной Армии Ока Иванович Городовиков отправил в дивизии опытных кавалерийских командиров.
По окончанию формирования сотни были сведены в полки, полки – в дивизии. Сразу же началось обучение казаков, которое было закончено к 1.01.1942 года. Кущёвская и Штейнгартовская сотни обучались в 5-м полку 2-й казачьей дивизии.  Формирование 1-й, 2-й, 3-й Кубанских добровольческих казачьих дивизий было закончено.
По приказу народного комиссара обороны СССР № 003 от 4 января 1942 года был образован 17-й казачий кавалерийский корпус, зачисленный в кадровый состав Красной Армии. Добровольческим 1-й, 2-й, 3-й казачьим дивизиям были присвоены новые номера; 10-я, 12-я и 13-я  соответственно. Сотни были переименованы в эскадроны. В результате проведённых организационно-штатных мероприятий корпус к июню 1942 года состоял из 12-й и 13-й кубанских, 15-й и 116-й донских кавалерийских дивизий, частей корпусного подчинения и насчитывал более 20 тысяч человек.
 
    23 февраля 1942 года казачьим полкам были вручены знамёна от районов, где они формировались. К 25.04.1942 года полки 12-й кд полностью дополучили вооружение, технику, военное имущество и к концу апреля были в полной боевой готовности для выполнения боевых задач.

    5  мая дивизию посетил Маршал Советского Союза Будённый С.М., а в конце  мая дивизию проинспектировал генерал-полковник Черевиченко Я.Т.

    24 июля 1942 года немецкие части во второй раз захватили город Ростов-на-Дону. Обстановка на южном участке советско-германского фронта для Красной армии резко ухудшилась – дорога  на Кавказ, к нефти Майкопа и Грозного оказалась открытой. В этот же день казачий корпус получил задачу остановить наступление вражеских войск на рубеже станиц Кущёвская – Шкуринская – Канеловская – Старо-Щербиновская. Казачьи полки немедленно стали выдвигаться в указанный район обороны.

    Решением командира 17-го кавалерийского корпуса генерал-майора Кириченко Н.Я. 12-я кубанская кавалерийская дивизия под командованием полковника Тутаринова Н.В.  заняла оборону по южному берегу Еи на рубеже станицы Шкуринской и хуторов Второй, Нардегин, Шевченко. Казаки сразу же приступили к строительству обороны. Жители станицы активно помогали казакам в создании и устройстве огневых точек, заграждений, окопов и других оборонительных сооружений. Да по-другому и быть не могло – ведь 19-й кавалерийский полк, входивший в состав 12-й дивизии и занявший оборону в северной части  Шкуринской,  неофициально  имел название «Штейнгартовский», так как был  укомплектован в основном из жителей Штейгартовского района, административным центром которого и была станица Шкуринская.

       Рубеж обороны 12-й кубанской кавалерийской дивизии  на 30.07.1942 года
Как отмечал в своих воспоминаниях бывший командир 12-й кавалерийской дивизии Тутаринов И.В, «…особенно много было шкуринцев в 19-м кавалерийском  полку, а его 2-й эскадрон под командованием старшего лейтенанта Зиновьева полностью был сформирован из казаков станицы Шкуринской».  В этом же полку был эскадрон, укомплектованный казаками Кущёвского    района.  Так что, самим ходом событий,  12-й Кубанской кавалерийской дивизии  уготовано было принять боевое крещение на своей, в буквальном смысле слова, земле. Казаки защищали свои дома и семьи. 

      К рассвету 31 августа  подразделения дивизии закончили оборудование оборонительного рубежа. Весь личный состав был укрыт в щелях и окопах. Тем временем разведка донесла о выдвижении передовых частей противника к линии обороны дивизии. Бывший командир 19-го кавалерийского полка П.В.Пугаев в своих воспоминаниях о боях под Шкуринской писал «… Разведгруппа, уничтожившая в четырёх километрах севернее Шкуринской немецкую разведку на мотоциклах, вручила мне две пары погон и документы, взятые у убитых разведчиков. По этим трофеям я определил, что наступают на Шкуринскую отборные войска и драться придётся с большим напряжением сил».

       Немецкий полковник, пленённый казаками 12-й дивизии и допрошенный лично Маршалом СССР С.М. Будённым, показал, что немецкое командование знает о кавалерийском корпусе, но значения ему не придаёт, так как в нём «одни старики».  И действительно, в корпусе более половины казаков были непризывного возраста.
Начальник штаба 12-й кавалерийской дивизии подполковник Г.А. Валюшкин, докладывая командиру корпуса о результатах допроса  пленных горных стрелков 4-й горно-пехотной дивизии вермахта, в своём донесении  писал: «…в состав дивизии  входят два полка – 13-й и 91-й (не указан 94-й горно-артиллерийский полк – авт.)   …в каждой роте легких пулемётов 12. В полку рота станковых пулемётов. Каждая рота имеет  миномётный взвод. Своей артиллерии полки не имеют. Артиллерия придаётся штабом дивизии…. Танков и бронемашин в дивизии нет. Автомашин небольшое количество. Дивизия после переправы через реку Дон (26 - 28.07.42г.) двигалась в пешем порядке. Есть мотоциклы».   Как видно из донесения, наступающие  полки  хорошо вооружены и победить такого врага было непростым делом.

    О том, с каким врагом предстоит сражаться казакам дивизии, знал и командир 17-го кавалерийского  корпуса генерал-майор Кириченко Н.Я.  Чтобы успешно отражать атаки горных стрелков  12-й кд были приданы на усиление дивизион (16 орудий) 1187-го легкого артиллерийского полка и батарея  (4 орудия) 267-го конно-артиллерийского полка. В этой батарее заряжающим орудия воевал рядовой Ачмизов А.А. – будущий первый   Герой Советского Союза 17-го кавалерийского корпуса, адыг по национальности. За личное мужество рядовой Ачмизов А.А., проявленное в боях за станицу Шкуринскую, был награждён орденом Отечественной войны 2ст.

    Первым на реке Кагальник в районе сёл Займо-Обрыв, Пешково, Головатовка  в бой вступил 23-й кавалерийский полк 12-й кавалерийской дивизии, прикрывавший передислокацию дивизии в район её обороны. Трое суток казаки полка под командованием майора Вартаняна В.К., медленно отступая, сдерживал врага, давая время основным силам дивизии оборудовать оборону. 29-го июля 1942 года противник, видя безуспешность своих атак на участке обороны 23-го  полка, прекратил их. В журнале боевых действий 12-й кд отмечено, что  «…боевое крещение  23-го кавалерийского полка завершилось успехом. Это событие имело огромное моральное значение. Оно воодушевило не только личный состав полка, но и всей дивизии». Выполнив поставленную боевую задачу по прикрытию передислокации      12-й кавалерийской дивизии, 23-й полк в ночь на 30 июля 1942 года оторвался от противника и соединился со своей дивизией в  Шкуринской, где был выведен во второй эшелон на южную окраину станицы в район  железнодорожной станции и колхозов Максима Горького и Путь хлебороба. Майор Вартанян В.К. за мужество, героизм и умелое командование полком, проявленные  в боях на реке Кагальник и при обороне станицы Шкуринской  был награждён орденом Красного Знамени.

    Ранним утром 31.07.1942 года немецкие войска подошли к северному берегу реки Ея на всём протяжении обороны корпуса. Завязались ожесточённые бои. Горные стрелки предпринимали неоднократные попытки форсировать реку Ея, но казаки стояли насмерть и все атаки отражали с большими для них потерями. 

    Станица Кущёвская в зону обороны 17-го корпуса не входила, но сражаться за неё казакам 12-й кубанской казачьей дивизии всё же пришлось. Из-за сложившейся неблагоприятной обстановки полковник Тутаринов И.В. был вынужден в ночь на 31.07.1942 года  направить для обороны мостов через реку Ея в станице Кущёвской  дивизионную школу младшего командного состава под командованием капитана Архипова. Как следует из боевого донесения штаба 12-й дивизии № 23 от 1.08.1942 года «…курсанты дившколы почти в течение целого дня под непрерывным огнём артиллерии противника и бомбардировкой с воздуха удерживали переправу на мосту через р.Ея, и только к 18.00 31.7. оттеснённые превосходящими силами противника, отошли на вост.окр. Кущёвская и далее на Баштинский»  (орфография сохранена).

    Перед отходом с занимаемых рубежей по приказу капитана Архипова все мосты через реку Ею были взорваны. Это  предотвратило осуществить переправу немцами на левый берег своих танков, которые в большом количестве (с бронемашинами до 200 ед. – по донесениям наших воздушных разведчиков) скопились перед взорванными мостами – двумя автомобильными и железнодорожным.  Через сутки,  2 августа 1942 года, отсутствие немецких танков на левом берегу   позволило командиру 17-го кавалерийского корпуса генералу Кириченко Н.Я.  принять решение о проведении атаки в конном строю казаками 13-й Кубанской дивизии на горных стрелков, вклинившихся в район обороны.

    Все попытки немецких солдат 4-й горно-пехотной дивизии  захватить станицу  Шкуринскую казаками  12-й Кубанской дивизии жестко пресекались. И уже около 14 часов 31.07.1942 года наша разведка установила перегруппировку сил противника. 
«В р-не Бурлачанский было отмечено скопление машин противника. Кроме того, из Ленинский на Бурлачанский отмечалось передвижение автомашин группами (4-5 машин)».

     Всё более становилось ясным, что враг, встретив упорное сопротивление у хутора Нардегин и станицы Шкуринской  «ищет слабое место и сосредотачивает свои силы для нанесения удара в Кущёвском направлении». Таким образом, попытка немцев с ходу прорвать оборону казаков 12-й кавалерийской дивизии оказались безуспешными. Части дивизии прочно удерживали занимаемый рубеж обороны. С наступлением темноты противник прекратил атаки, ограничиваясь редким артиллерийским огнём. Весь следующий день, 1 августа, немцы активных действий на рубеже обороны 12-й казачьей дивизии не вели.

    В ночь на 2-е августа два полка 4-й горно-пехотной дивизии по земляным дамбам у х. Шевченко и западнее станицы Кущёвской перешли на левый берег Еи. Обстановка для казаков  12-й дивизии резко ухудшилась, так как частью сил противник начал наступать вдоль железной дороги в направлении  хутора Нардегин и станицы Шкуринской.

    Первым удар на себя принял 4-й кавалерийский полк, которым командовал подполковник Пушкарёв Д.В.  Полк удара не выдержал  и начал отходить к главным силам дивизии.  На рассвете 2 августа  13-й горно-пехотный полк занял хутор Нардегин и продолжил преследовать казаков. В районе  нынешнего посёлка Набережный казаки 2-го и 4-го эскадронов полка  были окружены. После ожесточённого боя эскадроны вырвались из окружения и 4-й полк, приведя себя в порядок, в 20.00 соединился с основными силами дивизии и занял оборону на южной окраине станицы.

    Полк понёс тяжёлые потери – был убит заместитель командира полка майор Волик Н.Я. из станицы Брюховецкой, казак Сидоренко Я.М. из станицы Ленинградской, казак Лукаш А.А. из станицы Новодеревянковской, начальник пулемётного расчёта сержант Осипенко Г.А. из Гулькевического района, пулемётчик казак Пешкова В.К. из Хадыженска и многие другие.
               
    После выхода из окружения эскадронов 4-го кп немцы усилили давление на оборону станицы Шкуринской и во второй половине дня ворвались в восточную часть станицы и стали продвигаться вглубь её. В этот критический момент боя командир 12-й дивизии полковник Тутаринов И.В.  принял очень рискованное решение – снять с обороны северной окраины станицы 19-й кавалерийский полк и во взаимодействии с 23-м кавалерийским полком уничтожить ворвавшегося в станицу врага.  Казаки, в том числе из Кущёвского и Шкуринского эскадронов, в едином порыве уничтожили ворвавшегося в станицу врага.   
     Видя, что лобовые атаки успеха не приносят,  противник решил действовать хитростью. Как вспоминал П.В.Пугаев, враг для этой цели решил использовать «… стадо крупного рогатого скота, которое не успели угнать в тыл. Пробравшись в середину пасущихся коров и подгоняя их к переднему краю нашей обороны, немцы, очевидно, думали накопить живую силу и на закате атаковать наших казаков. Зоркие наблюдатели 6-го (так в документе) и 4-го эскадронов своевременно разгадали манёвр коварного врага. Стадо было рассеяно артиллерийским огнём. Тогда и обнаружилась вся незатейливая фашистская хитрость, из участников которой уцелело только трое». 

    Контратака 23-го кп во взаимодействии с 19-м кп, поддержанная огнём дивизионной  и приданной артиллерией, сыграла основную роль в благоприятном исходе боя 2 августа 1942 года.

    12-я Кубанская казачья дивизия весь день 3 августа вела бой практически в полном окружения, успешно отражая все атаки горных стрелков. В ночь на 4 августа в дивизию поступил приказ на отход. Казаки организованно оставили рубеж обороны.
Защищая станицу Шкуринскую, казаки проявили массовый героизм и отвагу. Казаки Дегтярёв и Рогов, расстреляв все патроны, были окружены немецкими солдатами. Не желая попасть в плен, они подорвали себя гранатами вместе с окружившими их горными стрелками. На месте их  захоронения в станице Шкуринской установлена бетонная плита с высеченными их именами.

     По результатам оборонительных боёв 12-й Кубанской казачьей  дивизии командованием было награждено около ста командиров и рядовых казаков. Награждены  и все казаки Кущёвского и Шкуринского эскадронов, первыми записавшимися при формировании эскадронов.

     Оборонительные бои 12-й Кубанской казачьей дивизии в районе станицы Шкуринской и хутора Нардегин являлись составной частью обороны 17-го кавалерийского корпуса на рубеже станиц Кущёвская – Шкуринская – Канеловская. В этих боях дивизия потеряла около 300 казаков убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

    Казачья конница доказала свою преданность советской Родине и требования приказа НКО  Сталина И.В. № 227 от 28 июля 1942 года «Ни шагу назад!» выполнила -одной из первых в Красной Армии!