Экспериментальная программа

    Зоя Федоровна села на кровати, спустив ноги вниз. Потянулась было за халатом, что лежал тут же, прямо на кровати, но охнула от боли – пересекло спину.
В дверь звонили настойчиво. Зоя Федоровна стиснула зубы, злость придала ей сил. Встала рывком с кровати, направилась медленным шагом к двери.
Халат остался лежать на кровати. Проходя мимо зеркала, Зоя Федоровна успела посмотреть на себя в ночной сорочке, настроение стало еще более отвратительным:
 - Краше в гроб кладут, - процедила она. – Да иду я, иду, - сердито сказала она тому, кто звонил в дверь, будто человек мог ее услышать.
Никого не ждала. Никто не ходил. Жила одна. Кого притащило в такую рань, Зоя Федоровна даже не догадывалась.

Посмотрела в глазок. За дверью стояла уставшая женщина с почтальонской сумкой через плечо.
- Кто там? – спросила Зоя Федоровна.
- Вам депеша, - бесцветным голосом отозвалась женщина.
Депеша… Из какого ты столетья, подумала Зоя Федоровна, но дверь открыла.
- Вот, - распишитесь в получении, - женщина протянула конверт и бумагу с ручкой.
Зоя Федоровна взяла конверт в руки, попыталась рассмотреть отправителя, но очки остались в спальне, а буквы расплывались и играли в чехарду.
- От кого письмо-то?- спросила она почтальоншу.
- Ой, я не знаю, - с раздражением в голосе отмахнулась та. – Расписывайтесь, мне еще разносить и разносить.
Зоя Федоровна оставила в графе закорючку, посмотрела еще раз на конверт. Подняла глаза, чтобы спросить, с каких пор почту по домам разносят, но перед ней никого не было. Почтальонши и след простыл.

Зоя Федоровна удивилась, можно даже сказать, что немного испугалась.
- Ходят тут, - проворчала она, захлопывая входную дверь.
Прошла в гостиную. Нацепила очки, рассмотрела конверт. Обычный, с указанием ее адреса и синяя печать там, где отправитель.
Зоя Федоровна распечатала конверт и вытащила бланк, на котором большими буквами было напечатано название послания: «Претензия».

Исх. № 007-ВС-НЗ
Отдел Завершения Земного Пути

Уважаемая Иванова Зоя Федоровна

Настоящим уведомляем Вас о поступлении в Наш адрес исчерпывающего пакета документов, касающихся Вашей деятельности за весь период пребывания на Земле. Отчетность была проверена и принята к сведению.

К нашему сожалению, аудит выявил систематические и целенаправленные нарушения условий Договора о Душевном Существовании, выразившиеся в действиях, мотивированных злым умыслом, корыстью и сознательным причинением вреда. В соответствии с пунктом 7.14 «О воздаянии», Ваше дело подлежало немедленному закрытию с направлением Вас в соответствующее подразделение для бессрочного утилитарного использования.

Однако вам дается возможность участия в  апробации новой программы «Искупление в режиме реального времени».
Условия программы:
За  7 (семь) земных суток с момента получения Вами данного уведомления вам следует оказать
  безвозмездную, искреннюю и значимую помощь 7 (семи) разным людям.    Помощь должна быть направлена на исправление вреда, причиненного Вами, или на противодействие тому злу, которое Вы ранее сеяли.     Помощь не должна приносить Вам прямой или косвенной выгоды.
   Ваш поступок должен быть признан «искренним» Внутренним Судьей получателя помощи (система распознавания была установлена при рождении, детали в Приложении «Совесть»).
Важно: Каждое действие будет тщательно проверяться на предмет соответствия критериям. Симуляция добродетели, расчет или попытка обмана системы приравниваются к отказу от программы.
В случае успешного выполнения всех условий в установленный срок, Ваше дело будет пересмотрено. Вам будет предоставлен шанс на продолжение пути с чистого, пусть и шаткого, листа.
В случае невыполнения или нарушения условий, Ваш земной путь будет считаться завершенным досрочно. Последующее место Вашего назначения — [Данные удалены. Место определяется по результатам] — более не является предметом дискуссий.

Процедура обжалования не предусмотрена. Наш ответ уже является актом неслыханного милосердия, причину которого Ваш разум не в состоянии постичь. Не рассматривайте его как слабость.

Не тратьте время на вопросы. Действуйте.

С уважением (в значении непреложности),

Г.О.С.П.О.Д.Ь
(От имени Отдела Завершения Земного Пути)

P.S. Рекомендуем начать с самого сложного. Вы и сами знаете, с чего.


Зоя Федоровна опустилась на стул с письмом в руке. От прочитанного пробежали мурашки. Ни единой мысли о том, что это мог быть чей-то розыгрыш.
Зоя Федоровна сначала возмутилась:
- Да по какому праву, собственно? Что мне теперь, прощения просить?
Письмо в руке резко стало тяжелым, будто весило не менее 5 килограмм, и Зоя Федоровна выпустила бумагу из рук.
На обратной стороне письма едва просматривалось одно слово, написанное на весь лист. Женщина присмотрелась, прочитала: «Прощена».
Слово исчезло, будто и не было.
Зоя Федоровна достала свечу и чиркнула спичкой. Свеча нехотя загорелась маленьким тонким пламенем. Женщина поднесла письмо к огню и тот радостно побежал по бумаге, оставляя после себя лишь черный пепел. В воздухе густо запахло ладаном.
- То-то же, - сквозь зубы произнесла Зоя Федоровна, растирая между пальцев пепел от письма. В носу защипало. Она чихнула, смачно, до слез, а когда протерла глаза, то увидела, что письмо лежит на столе в целости и сохранности.
Свеча погасла, будто кто-то ее затушил.

Зоя Федоровна стиснула зубы и разорвала письмо на мелкие клочки.
Бумага на ее глазах съехалась обратно в целый лист, вспыхнула теплым ярким светом, и в комнате снова запахло  ладаном.

Резкая боль снова пронзила поясницу Зоя Федоровны. Спазм был такой, что она охнула, доползла до  столика, схватила обезболивающее.
Весь день она пролежала в постели, поднимаясь только для того, чтобы дойти до туалета или попить воды. Есть не хотелось. Мысли скакали табунами, от них уже болела не только спина, но и зубы.

Она никогда никому не помогала. Наоборот, считала, что ей все должны. Например, сын, которого она вырастила одна. А он после девятого класса уехал учиться в другой город, поступив в училище. Спланировал свой побег тщательно, поставил ее перед фактом. Домой не приезжал, как жил, на что, Зоя Федоровна не спрашивала, она расценила этот шаг сына  в самостоятельную жизнь, как предательство.

А ведь растила, учила уму-разуму. Гришка весь в отца был, последнее другим отдаст, всё бы помогал кому-нибудь. Угостил друга яблоком из сада, никаких тебе больше яблок. Зоя Федоровна сначала высекла сына ремнем, потом лишила его яблок на год. Себе варила компот, ела яблочное варенье, пекла шарлотку, демонстративно смачно жевала на глазах сына, приговаривая, что его яблоки теперь у его друга. Так-то. Пусть подумает, легко ли их  маме из сада домой тащить было.

А когда сын пришел домой из школы в сменке, потому отдал кроссовки однокласснику, который в лужу упал, то Зоя Федоровна выдала Гришке старые садовые резиновые галоши. И даже то, что одноклассник тем же вечером принес кроссовки, не помогло Зоя Федоровне сменить гнев на милость.
Всю зиму Гришка ходил в тех старых галошах. Мать думала, что все будут смеяться над сыном, что он заболеет, хоть как-то проймет его, что надо беречь свое, не разбазаривать. Но Гришка доходил в галошах до весны, а там сбежал в город.
Зоя Федоровна сначала злилась, ждала, когда Гришка на коленях приползет домой, в голове ее разыгрывались сцены возвращения блудного сына, одна краше другой. Но сын не объявлялся, значит, неблагодарный, нашел себе что-то получше.

Уже прошло 30 лет с того побега, а сын не общался с матерью. Вернее, она его вычеркнула из своей жизни. Он приезжал как-то, на Новый год. Вместе с семьей. Хотел, наверное, показать свое семейство. Притащились с девкой какой-то, с дитем и тортом под дверь, звонили. Зоя Федоровна посмотрела в глазок, фыркнула, что чужим не открывает, и ушла в комнату.
Они постояли и ушли несолоно хлебавши.

Зоя Федоровна смотрела на них из окна и злилась, что сын счастлив. А еще отметила, что мальчишка маленький точная копия сына.
- Не родит свинья бобренка, -  сказала она, глядя, как семейство исчезает за поворотом.
И что теперь? Если следовать тому, что написано в письме, ей следует помириться с сыном? Ни за что! Вообще-то, она с ним не ссорилась. Он сам ушел из дома. Как когда-то его отец, бросил семью. Взял и умер от сердечного приступа, столько денег на похороны ушло!
Снова боль в спине, теперь еще сильнее, шарахнула так, что Зоя Федоровна затаила дыхание, ибо от колебания грудной клетки при вдохе и выдохе боль становилась просто нестерпимой.

Сын сыном, а где еще 6 человек взять, которых следовало осчастливить? Зоя Федоровна схватилась за голову. Каким-то невероятным образом картинки в голове возникали словно подсказки, будто кто-то включил внутренний экран.
Вот она оговорила жениха сестры, прямо накануне свадьбы, сказала сестре, что ее любимый Славик приставал, в углу зажимал, предлагал срамное действо.
Сестра не поверила сначала, но Зоя Федоровна была весьма убедительна. Молодые поссорились перед свадьбой, Ленка расторгла помолвку и сказала, что дыма без огня не бывает. Так и живет одна. Не, ну а что? Ходила такая счастливая, про своего Славика все уши прожужжала, выбесила просто.

Следующая картинка была про воспитательницу в детском саду, которую уволили по заявлению Зои Федоровны. Тоже мне, Макаренко, придумала конкурс для мам перед весенним праздником. Ни петь, ни печь печенье, ни хвалиться рукоделием Зоя Федоровна не собиралась. Поэтому накатала жалобу во все инстанции, что воспитательница занимается рукоприкладством, даже фото синяков сына (подумаешь, упал сам во дворе) прикладывала к заявлению. Никто разбираться особо не хотел, воспитательницу уволили потихоньку – Зоя Федоровна торжествовала.

Картинки мелькали и мелькали. Их было великое множество. В какой-то момент жизни Зои Федоровны злости, отвращения к людям, непереносимость людского соседства стало настолько невыносимым, что женщина вместо кляуз и жалоб в разные инстанции, начала творить магию. Эту книжонку она нашла у мусорного бака. Книга называлась «Черная магия для посвященных»  и почему-то Зоя Федоровна ее забрала домой. В книге были заговоры про порчи, привороты, шепотки на крадники, на болезни.
Женщина быстро вошла во вкус. Попробовав однажды, не смогла остановиться. Радовалась, когда ссорились соседи, ликовала, когда у сотрудницы померла ее любимая собачка, усмехалась, услышав скрежет и звон битого стекла на перекрестке – машины там сталкивались почти каждый день. Еще бы, самый любимый перекресток Зои Федоровны. Сколько всего там насыпано, нашептано, развеяно.

И что теперь? Как это все сейчас разгрести?  Она ведь даже с кровати не может подняться. Почему-то возникло дикое желание сходить в магазин. Зачем? Например, за хлебом и молоком.
Зое Федоровне казалось, что кто-то управляет ее мыслями, словно подталкивает к действиям.

С трудом оделась, вышла из дома. Спускалась с лестницы, когда мимо нее пробежала девчонка лет пяти. Споткнулась на ступеньке и упала бы, непременно разбила бы нос себе, но в последний момент Зоя Федоровна успела инстинктивно подхватить девчонку.
- Спасибо, тётенька, - пискнула девчонка.
- Под ноги смотри! – фыркнула Зоя Федоровна. Она пошла дальше, однако почувствовала, что боль в спине стала чуточку тише.
Доползла до магазина, купила хлеба, молока и пакет с сырыми семечками. Зачем они ей? А, надо птицам насыпать!  У того перекрестка, точно!
Зачем?
Смешные они, подумала Зоя Федоровна. Птицы слетались и слетали, голуби садились на вытянутую руку, в которой лежала гость семечек. И Зоя Федоровна вдруг вспомнила, как в детстве любила рисовать птиц. Они были такие красивые, похожие на сказочных Жар-птиц. Но пьяный отец разорвал рисунок, тот самый, которым она тогда гордилась и высек дочь за трату бумаги.


От птиц стало тепло где-то внутри. Боль еще чуточку уменьшилась.
Зоя Федоровна вернулась домой…

Она уже час сидела за столом. Перед ней лежал ее сотовый телефон, а в руке на клочке бумаги номер телефона сына. Этот клочок она нашла воткнутым в дверь после визита семьи сына в тот Новый год. Никогда она не звонила ему, не считала нужным. А сейчас понимала, что от этого звонка зависит ее жизнь.
Наконец-то набрала. Пошли гудки. Сердце Зои Федоровны билось в груди, как колокол.
- Мама? – раздался удивленный голос в трубке.
- Поговорим? – судорожно спросила Зоя Федоровна.
- Я тебя слушаю, - спокойно сказал Григорий.

Чудовищная боль разорвала поясницу. Зоя Федоровна издала дикий крик, и, теряя сознание, отключилась. Последнее, что она увидела, это вспыхнувшее слово «Прощена» на оборотной стороне письма, что все еще лежало на столе.

***
Яркий свет, бивший в глаза.
- Мамочка, мальчик у вас! Сын!
Акушерка положила на живот Зое младенца. Мальчишка щекастый, похожий на своего отца, повозился и басом заявил о своем явлении этому миру.
- О, какой! Певец! – восхитилась акушерка. – Творческая личность родилась.
Зоя посмотрела на сына и от умиления выступили слезы. В какой момент она потеряла сознание так, что ей померещилось, будто уже жила здесь, она так и не поняла. Брр, как можно так относиться к своему ребенку? Это не она, это не ее жизнь.
Младенца забрали, помыли, завернули, унесли.

Зою перевезли в палату. Засыпая, она видела детский рисунок с жар-птицами, хвосты которых переливались буквами, складывающихся в слова: прощена, прощена, прощена…
Надо мужу сказать, пусть купит цветные карандаши и альбом. Нарисую сыну птиц, - подумала Зоя и провалилась в сон.