Глава 15. Испытание тишиной

После того как Лев совершил свой первый намаз, в его жизни настал период особой, сияющей благодати. Каждое утро он приходил в дом к Керима, чтобы молиться вместе с ним. Он с жадностью учил новые суры, его глаза горели жаждой знания, а сердце — любовью к Творцу. Казалось, он наверстывал все потерянные годы одним порывом.

Но путь к Аллаху редко бывает прямым и светлым всегда. Часто он ведет через суровые пустыни, где испытывается сама суть веры.

Однажды утром Лев пришел на молитву, но что-то было не так. Его движения были механическими, лицо — сосредоточенным, но пустым. После намаза он не задержался, как обычно, для беседы, а торопливо ушел, сославшись на дела.

Так продолжалось несколько дней. Он приходил, молился, но свет в его глазах померк. Он больше не задавал вопросов, не делился открытиями. Между ним и Керимом выросла невидимая стена.

Керим, с его чутким сердцем, сразу ощутил эту перемену. Он видел, как брат борется с чем-то внутри себя. Он не стал допытываться, а лишь удвоил свои молитвы за него.

Наконец, Лев не выдержал. Однажды вечером он пришел к Кериму, сел за стол и опустил голову на руки. Его могучие плечи тряслись от беззвучных рыданий.
— Он не слышит меня, Керим... — выдохнул он, и в голосе его была бездонная тоска. — Пропало то чувство... та тишина в душе... Теперь, когда я молюсь, я будто говорю в пустоту. Ничего не чувствую. Ничего не слышу. Как будто двери, которые только открылись, снова захлопнулись. Может, Он разочаровался во мне? Может, я сделал что-то не так?

Это было самое тяжелое испытание — испытание сухой верой. Когда восторг первых открытий прошел, а на его месте осталась рутина и тишина, которую Лев принял за оставление его Богом.

Керим слушал, и его сердце сжималось от сострадания. Он знал эту стадию. Это было не наказание, а милость — возможность проверить, любишь ли ты Аллаха за Его дары или за Него Самого.
— Брат мой, — тихо начал Керим. — Ты помнишь, как маленький Ислам учился ходить? Сначала он делал первые шаги, и мы все радовались, хлопали, обнимали его. А потом настали дни, когда он должен был ходить просто так, каждый день, не ожидая аплодисментов. Разве мы разлюбили его тогда? Нет. Мы гордились им еще больше, потому что видели его упорство.

Он положил руку на плечо Льва.
— Первые слезы умиления — это дар Аллаха, чтобы привлечь твое сердце. А теперь настало время твоего подвига. Истинная вера — это когда ты продолжаешь идти к Нему, даже когда не чувствуешь ни тепла, ни света. Когда ты молишься не ради духовного наслаждения, а потому что Он — твой Господь, и ты — Его раб, и это — твоя обязанность и честь. Это и есть чистая, зрелая любовь.

Лев поднял заплаканное лицо. В его глазах читалось недоумение, но уже не отчаяние.
— Но как? Как заставить себя?
— Не заставлять, — покачал головой Керим. — А упорствовать. Совершать намаз еще тщательнее. Просить еще искреннее. Делать добрые дела еще усерднее. И знать — абсолютно точно знать — что Аллах видит каждое твое усилие и слышит каждую твою мысль. Даже самую тихую. Особенно тихую. Его молчание — не отсутствие. Это испытание верности.

В ту ночь Лев остался в доме брата. Они совершили вместе ночной намаз, и Лев молился уже не ради ощущений, а из послушания и надежды. Его движения были медленными, полными осознанного смирения.

И наутро, совершая утренний намаз, он не почувствовал ничего особенного. Не было слез, не было трепета. Была лишь глубокая, суровая уверенность в том, что он на правильном пути.

И в этой уверенности родилось новое, более крепкое и зрелое чувство — непоколебимое доверие. Доверие не к своим чувствам, а к Обещавшему: «Воистину, за каждой тягостью наступает облегчение» (Коран, 94:6).

Испытание тишиной было пройдено. Лев научился любить не дары, а Дарителя. И в этом была величайшая победа.

Да дарует нам Аллах стойкость в те дни, когда тишина кажется нам покинутостью, и да напомнит нам, что Он ближе к нам, чем наша шейная вена. Готовы ли вы к следующей главе, где мы увидим плоды этой стойкости?

Глава 16. Испытание влиянием читайте здесь: http://proza.ru/2025/10/10/102