Женя-2

- Родилась я в Благовещенске. Да, на Амуре-батюшке, как раз где река Зея впадает в Амур. Вы хотя бы слышали о таком городе?.. - А-а, помню, вы когда-то хвастались, что у вас по географии всегда пятёрка была... И было это тридцать восемь лет назад!.. - Что вы на меня так смотрите, как будто не знаете, сколько мне лет...

Она кокетливо повела плечами и отвела взгляд в сторону. Через пару секунд она снова вернулась в разговор.

- Зимой холод, Амур льдом покрывается, а летом — жара, к тому же ещё и дожди зарядить могут. Наводнения для города — обычное дело. Сливные системы не работают. Чуть что, так по колено в воде ходишь. Дороги — вообще говорить не хочется: выбоины одни, по ним только на тракторе передвигаться, а не на машинах!.. Автомобили тогда у всех были практически: японские с правым рулём, конечно, «бэушные», раздолбанные основательно. Каждый норовил только «японку» приобрести, пусть с пробегом длиннющим, зато — иномарка. Какие там «Жигули», это уж совсем надо себя не уважать, чтобы корыто с гвоздями покупать, да ещё для таких дорог…

Чего я всё о городе? Видимо, накипело за жизнь прошлую. Родной город, а вспомнить нечего... Это я ещё не говорю, что творится, когда помойки начинают жечь – весь город покрывает смрад, дышать нечем. Единственный район, который хоть как-то за город можно принять, так это «Золотой квадрат», но там и цена квартир к московским приближается. Остальные же – не пойми чего: частные двухэтажки вперемешку с высотками… И всё это в огромных промзонах, которые чадят и днём, и ночью.

Можно было бы и так жить, но Амур жалко, рыбу жалко — большая часть уже и так кверху брюхом плавает. А ту, которую ещё ловят, приходится тщательно обрабатывать на огне, в противном случае козлёночком станешь. Это всё китайцы устраивают сбросы со своих химических комбинатов: то сами ночью сливают, то авария какая!.. Да и наши тоже хороши — любой момент используют, чтобы гадость какую в реку скинуть под покровом ночи. И всё это для личной наживы, а за ремонт очистных сооружений деньги платить не хотят!.. Будущего у города нет. Молодежь бежит… Лет через двадцать там, кроме губернатора и его администрации, никого не останется... Татарская мафия, которая весь город держит, — и та вот-вот чемоданы собирать начнёт — «доить-то» некого будет.

Вот я и покинула «славный» город на Амуре. Сбежала в Краснодар к брату. Так тошно было, невмоготу!.. Но и там не прижилась — одному Богу известно, как я в Москве очутилась, — но, как я сейчас понимаю, не напрасно!.. Вот как-то так...

- Как так? – воскликнул я. – Женя, ты очень интересно рассказала мне о своей малой родине, за что тебе огромное спасибо, но тебя-то здесь нет!

Я отключил диктофон.

– Женя, ну соберись!.. Родилась, училась, работала, вышла замуж… Начинай о себе говорить.

- Неужели я так ничего и не рассказала… А мне показалось?..

Она смущённо потупила глаза.

- Действительно, говорила ты много, да только не о том!.. Сама подумай, о чём мне здесь писать?! Где интрига, где завязка? Давай, сосредоточься, я включаю диктофон. Только теперь о том, что касается непосредственно тебя…

— Что касается меня?! Хорошо. То, что сейчас скажу, касается меня и тысячи россиян, едущих в Москву за поиском счастья… Вам, москвичам, этого не понять!.. Вы здесь родились, потому не можете объективно оценить ситуацию, в которой вы пребываете. Вам всем кажется, как вы живёте, обладая таким спектром возможностей, — живут все. Нет! Это заблуждение. Все живут совершенно по-другому, и вы даже не подозреваете, как! Для вас же — всё просто, обыденно, словно так и должно быть. Такая жизнь, как в Москве, максимум ещё в радиусе ста километров вокруг. Вы посмотрите, Новая Москва строится, чтобы вместить в себя всех желающих, у кого деньги есть. Я думаю, что жить в любом подмосковном городе куда лучше, чем в той же Рязани, — извините, что я назвала этот город, просто сказала первое, что пришло в голову, — здесь всё по-другому…

Она замолчала и вновь повернулась к окну. Казалось, ещё немного, и Женя заплачет. На улице по-прежнему моросило. Серое небо давило на город, готовое вжать его в асфальт. Быстро темнело, хотя день только ещё успел преодолеть свой экватор.

Родители у меня были простые служащие, хотя, что касается матери, то она очень долго носила в себе мечту стать музыкантом. Как минимум, играть в достойном коллективе. Хотя откуда в этой дыре, в этом Благовещенске, может взяться хороший оркестр. Мы все там мечтатели. Не имея никаких возможностей чего-то добиться, всё мечтаем… А что нам остаётся ещё делать? Вот и мать промечтала всю свою жизнь… Учитель музыки, «музычка» — в кармане ни гроша ломаного... Конечно, она брала учеников. Вы знаете, что такое сольфеджио? Но только не улыбайтесь… Вижу-вижу, что знаете, — а если эти переливы на клавишах слышать изо дня в день, всё детство?.. К музыке может прийти стойкое чувство отвращения, — что и произошло со мной. Поэтому, как мама меня ни усаживала за инструмент, — я, как уж на сковородке, вертелась, всячески противилась этому.

Отец работал на «Амурском металлисте» — прославленном предприятии, которое считалось самым престижным в городе. Что именно он там делал, оставалось тайной за семью печатями. Скорее всего, его труд был связан с выполнением заказов для нужд военного комплекса России. Хотя официально завод занимался производством оборудования для горной добычи, его работа, несомненно, имела важное значение для обороноспособности страны. Пожалуй, только благодаря его заработку наша семья могла жить.

Рисовать я начала едва ли не раньше, чем научилась ходить. Мои первые неуверенные шаги были ещё робкими, а руки уже уверенно держали карандаш. Мне подсовывали бумагу, и я с безмятежной увлечённостью выводила на ней линии, покрывая лист всевозможными чёрточками, кружочками и другими незамысловатыми узорами.

Белой бумаги вечно не хватало, и я тянулась за новыми листами, а если их не было под рукой — пускала в ход стены. Мои каракули украшали их сплошным ковром. Когда в моих руках появились фломастеры, я стала вносить свои яркие дополнения в орнамент ковров, которые висели на стенах. За это, конечно, получала от мамы нагоняй.

Но вот мне исполнилось десять лет, и родители вздохнули спокойно — меня отправили в художественную школу. Они наконец-то могли быть уверены, что моё неуёмное стремление рисовать будет под присмотром опытных педагогов.

Но не всё было столь безоблачно, как может показаться из моего рассказа. Вспоминая прошлое, я осознаю, что в нашей семье существовал некий негласный «заговор», направленный против меня. Слова, словно стрелы, ранили мою душу, и среди них особенно часто звучало одно — «дура». Оно было адресовано мне, и эти обидные фразы звучали постоянно.

«Женя, ну куда ты лезешь? Ты такая слабая, и зачем ты берёшься за это дело, всё равно ничего не сможешь?!» — эти слова я часто слышала от своей матери.

Сейчас мне легко истолковать смысл её слов. Это было своего рода внушение, которое оседало в глубинах моего сознания: я слабая, никчёмная, и мне следует знать своё место. Всё лучшее и позитивное было уготовлено для моей сестры-близняшки Лиды, о которой я ещё не успела вам рассказать.

Да и что рассказывать? Вспоминать об этом не всегда хочется — сплошные споры из-за кукол, из-за кроватки... Борьба за место под солнцем, если хотите. Но почему меня незаметно ставили на второе место, я не понимаю до сих пор.

Чувствовалось, что внимание и поддержка матери были направлены в первую очередь на Лиду. И хотя внешне всё могло казаться равным, в глубине души я ощущала эту разницу. Она была незримой, но достаточно ощутимой, как тень, следующая за тобой. И это осознание оставляло горький осадок в моём сердце.

Может быть, именно здесь и вступает в силу некий «закон симпатии», таинственный и непостижимый? До сих пор остаётся загадкой, по какому принципу он действует. Почему одного человека мы любим и боготворим, а другого — отвергаем, не имея на то веских причин? Просто так, по необъяснимому стечению обстоятельств: глаза не такие, нос не нравится…

Мы, люди, за долгие годы привыкли судить о других по внешности, даже не задумываясь о том, что скрыто внутри. Главное — чтобы лицо было привлекательным. Особенно это касается нас, женщин. Мы часто оцениваем человека, не пытаясь заглянуть глубже, не интересуясь его душой и мыслями.

Но разве это справедливо? Разве истинная ценность человека заключается только в его внешности? Конечно, нет. Но порой мы слепо следуем этому стереотипу, забывая о том, что за каждой красивой маской может скрываться чудовище...

А что до моих мужей… Пусть их и было трое, но толку от них никакого… Словно в каждом из них было собрано всё самое худшее, что ассоциируется с мужским понятием: грубые черты характера, жадность, патологическая ревность, безразличие, беспечность, лень и обжорство. Настоящий букет грехов и соблазнов, не обременённый ни одной добродетелью.

Если не считать ребёнка, который появился от второго мужа, то и вспомнить-то больше нечего. Да, судьба свела меня с этими людьми, но, кажется, они не принесли в мою жизнь ничего светлого и доброго. Ни одного радостного момента, ни одного доброго слова или поступка.

Пусть каждый из них оставил свой след, но я не могу сказать, что эти следы были позитивными. Они не стали для меня опорой или поддержкой, не подарили ни радости, ни любви. Ни один из них не стремился сделать мою жизнь лучше, счастливее.

Впрочем, я не стану осуждать их за это. Жизнь полна уроков, и, возможно, мой опыт с этими людьми был необходим для того, чтобы я научилась ценить настоящее счастье и настоящую любовь.

                (продолжение следует)