Турция рядом со мной

Игорь приходил в отдел пораньше. Процесс вооружения мог затянуться. Под дежурной частью накапливалась очередь милиционеров, которые по карточкам получали всё необходимое для службы на постах. Сборы с учётом дороги от ведомственного общежития занимали полтора часа.

Каждое утро или вечер перед сменой начинались одинаково. После росписей в бумагах сотрудники Департамента охраны по охране дипломатических представительств и консульских учреждений иностранных государств направлялись на плац для построения.

Командир батальона внимательно разглядывал строй сотрудников охраны. Глаза, словно сканер, скользили по форме и лицам. Сержант Игорь Белоусов не хотел сталкиваться с майорским взглядом и знал о последствиях за густую щетину на бороде и грязь на форме. За внешним видом охрановцы следили с усердствием «срочников» армейских частей.

«Милиционер охраны — это лицо структуры МВД. Вас видят наши граждане, видят иностранные специалисты на объектах. По вам судят остальных», — напоминал комбат, пытаясь в манере следователя увидеть вещи в истинном положении.

Но истина была проста: личный состав подготовился к построению идеально. Этих ребят можно хоть сейчас выставлять для показательного парада — только в белые рубашки переодеть.

Не каждому нравился полуармейский порядок. Некоторые сотрудники после частых стрельб, учебных занятий, зачётов, тревог и мероприятий не горят желанием продлевать контракт. Молодёжь ищет места со стабильным графиком и высокой зарплатой, зарплатой, которую Департамент дать не может. Игорь расстался уже с несколькими хорошими приятелями. С одной стороны он их понимал. С другой...

Белоусов однажды общался с одним из инспекторов-офицеров. Разговор случился на фоне неприятностей и желания сержанта найти новое место для работы. Инспектор сказал приблизительно так: «Все наши построения и сборы организовываются не без причины. Мы должны стоять на шаг выше обычной милиции. Государство кормит районные отделы органов внутренних дел, охрану — нет. Нет секрета в том, что мы живём на самообеспечении и получаем зарплату благодаря своему ремеслу, благодаря оказываемым населению услугам по защите объектов и имущества. Чтобы в нас нуждались, нужно показывать себя с профессиональной стороны, доказывать пользу на примере. Представь, что все занятия в управлении — спортивные и теоретические — это масло для подпитки машины. Что будет, если перестать заниматься машиной, пусть даже хорошенькой? Она со временем начнёт отзываться неисправностями. Поэтому ты должен пересдать свои зачёты по физподготовке молча с полным пониманием и улыбкой. Тебя заставляют бегать в свободное от дежурств время не из-за желания начальства, а чтобы ты отличался от условного участкового в деревне, который отрастил живот. Да, ты можешь перевестись в патрульно-постовую службу или в конвой, где дисциплина мягче. Но разве тебе не нравится быть в числе лучших?».

Этот разговор многое расставил на свои места, помог понять позицию руководства и проверяющих. Да и занятия не проходили бесследно. Охрановцы безупречно отточили «Закон о милиции», в особенности по части применения физической силы, спецсредств и оружия; отвечали на «разводе» на вопросы об уголовном, административном кодексах и Конституции.

Сотрудники приступили к повторению практических навыков самообороны, занимаясь упражнениями с коллегами в парах.

«Хорошо, Рома. Олег, приложи больше силы, твой задержанный может легко вырваться. Дима, не мухлюй, я всё вижу», — комментировал офицер во дворе отдела, наблюдая за движениями личного состава.

Хотя осень посылала в лица холодный ветер, физнагрузки в куртках согревали правоохранителей за минуты. Мелкий дождь, который заливал опавшие листья, перестал быть заметным. Да и добавляли оптимизм условия работы. Основное время постовые находятся в помещении, пока коллеги из ППС охраняют улицы на ногах. Особенно согревал сердце сержанта пост — посольство Турции. Если выражаться корректно, то один человек, появляющийся на посту.

Ада Килинч родом из Анталии. Трудоустроилась в сферу международных отношений по распределению от анталийского научного университета. Три года отработала в государственных учреждениях родной страны, затем, став опытным дипломатом, начала представлять интересы турецких граждан в Минске. Между Беларусью и Турцией действует безвизовый режим. Соответствующий документ был подписан чиновниками обеих стран в 2013 году. Благодаря плотному сотрудничеству Департамент охраны организовал пост на территории консульства для защиты турецких работников и посетителей. Этот пост дал возможность милиционеру встретить прекрасную девушку.

Запах кофе, словно электрический ток, заставил мышцы мобилизоваться и ускорил работу сердца. На мозг подействовал не запах напитка, хотя вкус у него просто отличный... дело в том, что вместе с кофем приходит она. Смуглая турчанка с густыми тёмными волосами приносит чашку на блюдце и улыбается сержанту.

«Красотка» — это неправильное слово для той, чью ослепительную внешность не описать словами. Такая красота может быть только у ангелов. Впрочем, не каждый сотрудник обращал внимание на Аду. Если бы сержант рассуждал без опоры на чувства, в голову закрались следующие мысли: «Каждый человек прекрасен по-своему. Ада — это просто хорошая девушка, каких много, а вовсе не ангел». Но влюблённость создаёт занавесу идеала, через призму которого такими же глазами Левин смотрел на Китти в романе Толстого и видел совершенство.

— Доброе утро. Не хотите кофе?

«Я не только хочу кофе, но и вас», — проскочила мысль, но постовой лишь улыбнулся и кивнул.

Пост милиции в посольстве представлял собой отдельное внутри большого здания помещение, напоминающее вахту в школе с высокими окнами. Работники и посетители проходят через турникеты. Познакомились Ада и Игорь случайно. Турчанка беседовала с гражданином в коридоре и после разговора блюститель закона, мысленно призвав на помощь полный запас смелости, сделал комплимент о внешности и обратил внимание на чёткую русскую речь.

— Спасибо. Мы обязаны знать несколько языков в совершенстве, — объяснила Килинч, завязав приятное общение, которое переросло в дружбу.

А сейчас... Что между ними происходит в данный момент — неизвестно. Симпатия взаимная. Но это обычная дружба или нечто большее? Сержант уверен, что испытывает чувства. Если в этом признаться, как ему ответят? Что, если она носит кофе исключительно из вежливости?

Когда приходит идея пригласить девушку погулять в городе или поужинать, обжигающий страх начинает отгонять задуманное из головы. Милиционер даже репетировал речь перед зеркалом дома.

«Нет, слишком она красивая. Вряд ли согласился встречаться с обычным постовым. Но ведь кофе мне носит. И что у неё в голове? Попробуй понять этих женщин», — думал охрановец, принимая с благодарностью угощение.

— Когда ты мне расскажешь рецепт вашего кофе?

— Ты же знаешь, что это секрет, — ответила Ада. — Если каждый сможет приготовить турецкий напиток, в чём тогда будет его особенность? Но ты не волнуйся. Я буду тебя угощать.

— Хорошо, наверное, встречать утро в Турции с этой чашкой и видеть море, — поддался мечтам сержант.

— Это потрясающе. Когда я работала в Анталии, у меня был свой ритуал — следить из окна за тем, как волны омывают берег. Мой дом находится как раз недалеко от пляжа. Я живу на пятом этаже..., — турчанка на секунды закрыла глаза, — повезло с роскошным видом на нашу богатую природу. Хотя наш город считается туристическим и в нём красиво всё, от гор до моря, я рада, что родилась там. И, если честно, по дому скучаю сильно.

Белоусов представил себя в каком-нибудь отеле от четырёх звёзд в стиле «всё включено» и задумался. Повезло некоторым людям родиться среди богатств природы и дышать морским воздухом. Беларусь тоже полна достопримечательностей, но не хватает водных простор с бескрайними горизонтами и комфортным климатом.

— Знаешь, какое там море, Игорь? Ты ложишься на спину и держишься без усилий. Это сильное расслабление для тела и ума. Минск мне не может этого подарить, увы.

— Понимаю. Зато у нас можно сходить в музеи, — сказал сержант и залился горячей краской, боясь, что собеседница посчитает это неудачным намёком на свидание.

Но Аду окликнул коллега-дипломат. Они ушли в кабинет и через минут пять Килинч вернулась. Девушка сила радостью.

— Игорь, я счастлива! Мне предложили повышение в своей стране. Я возвращаюсь домой.

— Да? — растерянно произнёс милиционер. — Оу. Поздравляю. Ты уезжаешь навсегда?

— Выходит, что так. Среди кандидатов на должность ещё три специалиста. Но мне сказали, что рассматривают в первую очередь меня, так что есть все шансы вырваться отсюда. Мне нравится ваша страна. Не пойми меня неправильно. Просто дома всегда лучше.

Так умирает надежда. Мучительно, но быстро. В последнюю секунду следует зацепиться всеми силами хотя бы за нить, как это делает погибающий в болоте. Однако сомнения отбивают стремление пытаться. А когда в глубине разума что-то вяло сопротивляется ступору, становится поздно.

Слишком быстро произошли перемены — меньше двух суток понадобилось Аде на сборы и перевод. Не успел оглянуться охрановец, как лишился человека, который скрашивал скучные будни на посту. Пустота сразу заполнила сердце. Перечеркнула жизнь — планы, кино, друзья, спорт и служба перестали нести смысл. Турчанка словно забрала домой огонёк, который и без того был небольшим в капризной белорусской погоде.

Дежурства наполнились мраком. Коллеги, видя гнусную харю Белоусова, стали выдумывать версии о причинах его негативного настроения и утешать количеством свободных женщин в стране. Однажды прапорщик подошёл к сержанту и произнёс:

— Ох, братец, если бы я не рисковал, не быть мне командиром взвода. Каждый шаг человека — это риск. Хотя бездействие — это порой ещё больший риск. Теперь ты это понимаешь. Что ты мог получить в случае отказа? Минуту некомфорта, максимум — пощёчину и насмешки от женщины. А что ты получил в итоге, постоянно убегая от страха? Бессонные ночи и потерю себя самого. Но не волнуйся. Всё станет на свои места. Главное в следующий раз не тупи. Ты должен быть дерзким, идти только вперёд, идти подобно паровозу. Хочешь чего-то от жизни — берёшь это. Только так.

Когда во время дежурства наступил обед, Игорь отыскал дипломатов. Ему уже было плевать, что о нём подумают... чувство сожаления служило сильным толчком, как двигатель автомобиля.

— Мне нужен номер телефона этой прекраснейшей женщины. Стоп. Как я дозвонюсь ей из Беларуси? Нет. Дайте мне её контакты в соцсетях, я не могу жить без неё, — говорил милиционер и к удивлению не испытывал неловкость перед смеющимися сотрудниками.

В общении через интернет Игорь признался Аде во всём, что скрывал. После отправки сообщения о своих чувствах душа постового стала лёгкой. Никаких забот и тревог. Выплеск мыслей подобен наркотику. Поселившийся внутри негатив рассеялся.

Килинч вернулась в Минск через несколько дней. Сказала, что не прошла финальное собеседование на новую должность. Но Игорю показалось, что она просто стеснялась сказать правду. Истинная причина возвращения в Минск — это он. Девушке с такой внешностью не могли отказать в новой работе. Вскоре они начали проводить время вместе, а затем милиционер перебрался из общежития охраны в квартиру Ады.

«Фух. Чуть не упустил своё счастье», — мысленно благодарил прапорщика за совет Игорь и обнимал на кровати Аду.