Хутор Крестьянский. Как малая Родина превратилась

«Хутор Крестьянский: как малая Родина превратилась в свалку»
авторская статья / социально-публицистическая колонка

     Этим летом я наконец-то выбрался домой — в Воронежскую область, Репьёвский район, хутор Крестьянский. Там прошло моё детство, там каждая тропинка хранит воспоминания, а каждый клён кажется родным. Но, приехав, я испытал не ностальгию, а горечь. Вместо ухоженного уголка природы я увидел свалку. Прямо у дороги кто-то — извините за резкость, но иначе не скажешь — твари вывалили целый самосвал строительного и бытового мусора. Кучи кирпича, пластиковые пакеты, остатки мебели, бутылки, старые тряпки — всё это раскидано по полям, где раньше шумела трава и звенели кузнечики.

     После того как моя мама написала об этом, районная газета выпустила статью. Казалось бы, внимание привлечено — теперь-то точно порядок наведут. И действительно, вскоре в той же газете появилась бодрая публикация от главы сельского поселения: «Меры предприняты, мусор вывезен». Звучит обнадеживающе, но на деле оказалось, что это ложь. Ничего не вывезено. Мусор как лежал, так и лежит.

     Более того, свалка стала ещё больше — к ней добавили новые кучи, видимо, те, кто решил, что хутор Крестьянский теперь официальная помойка. И всё это происходит под молчаливое равнодушие тех, кто обязан следить за порядком.

     Спасибо, конечно, хоть дорогу по хутору сделали. После многих лет бездорожья — это радость — едешь по ровному асфальту, и будто возвращается надежда. Но эта радость мгновенно гаснет, когда видишь, куда ведёт дорога — к кучам мусора, к позору и запустению.

     Не меньше больно смотреть на кладбище. Там покоятся люди, которые когда-то жили рядом с нами, строили, сеяли, растили детей. А сегодня это место заросло дремучим лесом. Кресты утонули в кустах, дорожки исчезли, ни пройти, ни поклониться.

     В соседних сёлах кладбища убирают, а у нас — будто никому дела нет. Память о людях утонула в бурьяне, а сельской администрации, похоже, просто наплевать.

     В хуторе Крестьянский осталось всего пятнадцать жилых домов, из которых одиннадцать — дома пенсионеров. Люди старые, им самим бы здоровье сохранить, не то что благоустройством заниматься. Они живут тихо, по привычке, потому что не могут и не хотят бросать родные места. А вот власти, кажется, бросили давно.

     Я пишу это не из злости, а от боли. Потому что больно видеть, как родное место превращают в свалку. Как бездействие и равнодушие губят то, что создавалось поколениями.

     Если мы перестанем защищать землю, где родились, — тогда кто мы? Если власть не слышит, значит, нужно говорить громче. Хутор Крестьянский — это не свалка. Это живая часть Воронежской земли, часть нашей памяти и нашей совести. И пока в нас есть совесть, мы не должны молчать.