Стерх

Я писал его долго и в результате получился большой объём. Но большие объемы  сегодня не в моде, они только отталкивают читателя привыкшего получать всё зжато и лаконично. Да и  многие интернет ресурсы  не позволяют разместить всё. Я снова принялся за дело и стал сжимать произведение. У меня осталась полная версия. А эту я отправляю на прочтение ВСЕМ.
Есть такая притча, я бы даже сказал анекдот:
Умер старый еврей, представ перед господом он спросил - Отец наш небесный, как смог ты сотворить землю и всё вокруг?
- Это всё описано вашими учёными. Теория большого взрыва итд.
-А как ты сотворил людей?
-Ты же читал "теорию возникновения видов"! -там всё написано
-Но ведь в священном писании сказано, что люди были сотворены тобой из глины?
Как ещё можно было объяснить это малограмотным и отсталым, в то время, когда я послал на землю сына, людям?



СТЕРХ
Броуновское движение - это беспорядочное движение частиц. Видимое только вооружённым глазом, движение мелких частиц, которые мечутся в пространстве независимо друг от друга, описывая сложные и непонятные, нам по крайней мере, зигзаги и пируэты, частицы не перестают двигаться со временем. Только изменяя температуру можно ускорить или замедлить скорость  движения.
Бывает, что частицы сталкиваются. Точнее, так должно быть, они должны столкнутся. Изменяя температуру, как способ передачи энергии, мы ускоряем или замедляем момент их столкновения. Но то, что неизбежно, произойдёт. Произойдёт, рано или поздно. Любой беспорядок, создаёт свой порядок, потому, что беспорядок это не осознанная нами последовательность. Не стоить думать, что алгоритма не существует, там где мы его не видим. Не стоит думать о том, что стоит за гранью нашего понимания. Нужно жить и воспринимать жизнь такой, какой она есть!

Включи пожалуйста чайник! Я так замёрзла, только налей пожалуйста свежей воды. Хочется свежего, ароматного чая.

Часть 1 Стерх

В 1612 году закончилось время великой смуты, народ выбрал новую династию царей- Романовых. Цари следили за законом и устройством государства, за душевным равновесием родов были призваны следить Стрехи
 их было ровно 96 по количеству родов населявших просторы нашего государства.
до наших дней, пережив войны и революции,  дожили только 34, один из оставшихся в живых был Стерх Оренбургский и Уфимской губернии, в дальнейшем просто Стерх
Не буду вас утруждать описанием исторических вех из жизни хранителя рода и событий нашего государства... перейду к событиям не столь отдалённым
Летом 1980 года, я, будучи семилетним пацаном был отправлен родителями в пионерлагерь "Бригантина" находившийся на берегу чудного водохранилища НУ-ГУШ.  Нугуш( чистая вода пер. с Башкирского) в те годы соответствовал своему названию и не мудрено, что Стерх поселился именно там. Вдали от промышленности и людских глаз. В один из  воскресных (родительских дней) ко мне в лагерь приехала моя милая прабабушка Юля. Привезла много угощений и подарков. Средь сладостей и игрушек я увидел маленький блестящий крестик, крестик был удивительно не похожим на все те, которые я видел раньше.  Он так блестел и сверкал, что на него было больно смотреть.
Ближе к полудню баба Юля повела меня в маленькую часовню, стоявшую на берегу озера вдалеке от пионерлагеря. Я помню, мы шли через лес, но не помню в какую сторону.  Мы шли через заросли лещины и шиповника. Через ручьи и болотца.  Прошло часа два или три , и вот мы вышли на прекрасную, озарённую солнцем поляну.
Вокруг порхали бабочки, пели птицы. Посреди поляны стояла часовня на верхушке, которой красовался крест, точно такой же крест, какой привезла мне моя бабуля
Жди здесь!- сказала баба Юля и вошла в часовню.
Её не было минут 10, а я всё смотрел на верхушку часовни, любуясь чудным крестом, свет от которого проникал мне в самое сердце.
Наконец дверь часовни отворилась, и на пороге появился ОН. Седая косматая борода развивалась по ветру, на пронзившие меня насквозь глаза спадали пепельные волосы. Белая с красной каёмкой льняная рубаха. В руке крючковатый посох. Так я впервые встретил СТЕРХА.

Чайник потихоньку стал ворчать. Та энергия, что образовывалась в нагревательном элементе, посредством сильного сопротивления материала электрическому току, постепенно стала передаваться воде. Чайник сначала асинхронно постукивал, потом стук плавно перешел в монотонное гудение и был готов заворчать во всю силу.

Я

Он долго смотрел мне в глаза, взгляд прожигал до самых костей, пытаясь проникнуть вглубь моего естества и даже куда-то дальше, за пределы моего детского понимания. Только сейчас,  с высоты прожитых лет, я могу понять, точнее, почувствовать он ВИДНЛ, ВИДЕЛ  всё, что было и что будет.
И чем дольше он смотрел, тем грустнее становились его глаза.  Как долго это продолжалось,  не помню. Меня бил озноб и кидало в жар, меня трясло и выворачивало изнутри. На глазах у  Стерха выступили слезы, и я потерял сознание….
 -Юля, Юля. Что-то тёплое укутало меня с ног до головы и подбросило в верх … Юля я чётко помню светлый образ, склонившийся над о мной, я помню вслух произнесённое имя. Нежное дыхание и ощущение не земной радости у меня в груди.- Юля моя милая бабушка была рядом, … но это была не она.

Колдунья.
По сути, процесс нагревания воды в чайнике, это передача температуры проводника  воде. Не большое, я бы даже сказал- БЫТОВОЕ. короткое замыкание. Короткое замыкание, когда, в следствии закона Ома, сила тока стремится стать максимальной при ничтожно малом сопротивлении. Выделяя большое количество энергии, посредством обращения её в температуру, короткое замыкание греет воду в чайнике. Сила тока заряженных частиц иногда так высока, что автоматы, расположенные в цепи домашнего электроснабжения, служащие для защиты от этой максимальной силы, отключаются. Так и случилось. Автомат не выдержал нагрузки.
Чайник стал остывать.

В маленькой изветшалой хижине на окраине леса, брызжа искрами, горел очаг. На ржавой цепи висел котёл, в котле пузырилось зелье. Старая, сморщенная старуха в грязном фартуке копошилась возле очага. Тихо бормоча заклинания, перемешивала варево и сыпала в него какие то травы. У её, обутых в штопаные валенки ног, урчал огромный чёрный кот.  –Кнгар, кныгугар, телтзеву, кнгар- бормотала старуха, подбрасывая зелья в котёл. Тень от старухи плясала вместе с языками пламени по всей комнате. По стёклам окон и крыше барабанил дождь. Август 1774 год выдался холодным и дождливым. -Лишь бы до 16 го числа, до великой луны, высохли травы на чердаке –бормотала старуха, прислушиваясь к шуму дождя. Кнгар, кныгугар, телтзеву, кнгар!
Вдруг дождь на мгновенье затих, в лесу Ухнул филин, в дверь тихонько постучали. - Проклятье! зашипела старуха и шаркая ногами направилась к двери.  Дверь распахнулась, раздался яростный раскат грома, молния осветила непрошеного гостя. Серая промокшая от дождя накидка с капюшоном закрывала лицо незнакомца. Из-под капюшона торчала седая, путаная борода, в руках был посох. – Зачем тебе она? Зачем ты хочешь погубить душу ещё не родившейся девочки?- спросил незнакомец  и сделал шаг на встречу, пытаясь переступить порог.  Кот вздыбив шерсть, издал гортанный звук, старуха с шипением отскочила. Она моя, моя! поди прочь старый болван!
Я не отдам её тебе, я давно поняла, что ты задумал. Она ни когда не встретит его. Я превращу его в камень. Нет, он сам превратится в камень без неё! И ты сухой стручок не сможешь мне помешать! Ты слаб, как ни когда, ты стар и слаб и не сможешь мне помешать. – Злобно гавкала скрюченная старуха. Слова из её рта выпрыгивали  как жабы из грязного, поросшего тиной болота. Когда взойдёт полная луна, я заберу её себе, а ты убирайся в свою часовню подыхай там от своей немощности изойди гнилью, забудь их, забудь себя, забудь всё
Её проклятия перешли в смех, смех умалишённого человека. Зловещее ха-ха-ха эхом покатилось по углам избы и выскочив за дверь растворилось в шуме дождя. Незнакомец угрожающе поднял посох, в глазах сверкнули молнии. - Ты забыла Марана. Есть, что то по сильнее тебя сильнее меня и нас с тобой вместе взятых.  Время! Время, которое не подвластно ни кому, я слаб, но я могу ещё помешать тебе! И вскинув руки и голову вверх произнёс: Ветры! Вездесущие ветры заклинаю вас Бореем и Вальхиуллом , летите, мчитесь, найдите мать, не дайте родиться этой несчастной девочке в урочный час. Я не могу убить, но я могу отсрочить рождение! -Великий могущественный, пусть это дитя родится через 2 столетья, да будет так! и он ударил посохом по земле
Далеко за лесом в небольшом крестьянском селе из дома приказчика вышел молодой озадаченный врач. Как это могло случиться?  Женщина на восьмом месяце и вдруг беременность прошла, плод рассосался, исчез??? Этого не может быть! Ха-ха-ха- донеслось, откуда то сверху, и порыв ветра сорвал с него шляпу.
В светлой спальне, уткнувшись лицом в пуховые подушки, горько рыдала женщина. Рыдания рвали душу молодого приказчика,  обхватив голову руками, он молча сидел в горнице. Рыдала безутешная роженица, рыдали дворовые девки. Рыдали о долгожданной, но не родившейся девочке. И только Стерх знал, что девочка появится на свет. Толка не сейчас, и не в этой семье, а через долгих 200 лет.


Она

-Почему я не вижу её на земле? – спросил жёсткий и вместе с тем приятный мужской голос.   - Потому что её там нет! Как бы извиняясь, произнёс мелодичный женский. Я понял это!- голос перешёл в раскат грома - где эта заблудшая душа и почему не явилась на свет в урочный час? Гром пронёсся над землёй и затих, запутавшись в мягких облаках. Зашло солнце, на землю спустилась вечерняя мгла. Женский голос молчал. Вращалась земля, бежали земные сутки, складываясь в недели. Из тишины, как бы проснувшись ото сна, нарастая с каждым словом зазвучал мелодичный голос той которой был задан вопрос -Великий, что то пошло не так, на земле произошли изменения. Пока не знаю какие. Кто- то пытается изменить ход течения времени, изменить то, что невозможно изменить.  Уверена, что без Стерха не обошлось! Мужской голос зазвучал гобоем- Опять этот Стерх со своими людьми! Он должен следить, должен беречь род, а не лезть в дела, о которых не имеет ни малейшего представления. Люди его стезя, Люди, души подвластны только мне! ...Вращалась земля, недели складывались в месяцы, месяцы в годы. Души…  вновь произнёс голос и тут же осёкся.  – Так где эта душа, где она сейчас? Я не вижу её ни  на земле, ни на небе!- Она здесь! Здесь подле тебя Великий и всемогущий! И взору его предстала душа милого ребёнка, чистая как утренняя роса, свежая как глоток горного воздуха. …. Вращалась земля, бежали земные сутки, складываясь в недели, недели в месяцы, года, менялись поколения.
На деревянном крыльце часовни, положив посох на колени, сидел Стерх. Взор его был направлен в небо, Стерх молча улыбался.


***
В доме погас свет.
 -Посмотри, как только мы включаем чайник при включённом обогревателе, сразу срабатывает автомат!
 Тумблер автомата был переведён в верх, предварительно отключен обогреватель от сети.
Процесс пошёл и чайник вновь начал нагреваться.

Не далеко от Оренбургских степей, ровно как и от массивов горного Урала. Там где горы плавно переходят в долину, в маленьком, но бурно строящемся городе, автомобиль подъехал к зданию роддома.
Разгар августа одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года выдался на редкость жарким.  Все окна в автомобиле были раскрыты.
В садах наливались солнечным светом ароматные яблоки. Воздух был наполнен ароматами всех цветов радуги. Чувства переполняли молодого человека, чувства готовы были выплеснутся через край. Вот уже несколько дней, после того как голос в телефоне сообщил, что он стал отцом, молодой человек летал в облаках и ощущал радость и небольшую робость. Ту робость, что приходит с ответственностью перед будущим семьи, семьи теперь уже полноценной.  Молодой, счастливый человек вышел из новенького авто, достал  красиво упакованный букет ярко алых роз и захлопнув дверь направился к роддому.
Новоявленный родитель  шёл и улыбался всему, что попадалось ему на глаза. Даже старый, облезлый кот, подкрадывающейся к зазевавшейся галке, шмыгнувший в окно подвала, заметив прохожего, вызывал улыбку. Молодой человек был бесконечно счастлив. Счастливы в месте с ним были все, кто встречался на его пути. Его улыбка, передавалась всем, дворнику, встретившему его рано утром, возле подъезда, продавщице цветов в магазине, всем.
На пороге  родильного дома его встречали улыбающееся медсёстры помогавшие явится на свет дочке и красавица жена с новорождённой на руках.
-Какая она милая! принимая на руки дочь произнёс молодой человек и слёзы радости заискрили его глаза.

Всё встаёт на свои места! -произнёс мелодичный женский голос.              -Порядок вещей невозможно изменит!  ответил ей жёсткий и вместе с тем приятный мужской голос.
Стерх  вышел из часовни, поднял голову в верх. Долго стал, вглядываясь в темноту звёздного неба и раздумывал. Потом как бы очнувшись ударил посохом о землю и стал собираться в дорогу.

Колдунья.

-Я знал, что ты не отступишься! Прямо с порога выдал Стерх, открывая дверь старой лачуги -Пора бы нам прекратить эту бессмысленное противостояние. Морана подняла невидящее глаза. - А это ты, старый сморчок.- И что тебе не сидится у себя в твоей крысиной норе? Опять ты бродишь по свету, ковыряя землю своей палкой.- Я уже давно не вижу того что дальше моего носа, но я знаю, что чему быть тому не миновать. Я знала что ты явишься. Но не ты ни я, большего , чем мы сделали, уже сделать не можем. Всё будет так, как будет.
-Зачем мучить людей, Стерх подошёл ближе, зачем  заставлять их лишний раз чувствовать боль? Ведь добро... -Что ты называешь добром? -Морана повернулась к очагу и бросила в него, нащупанную возле себя, охапку хвороста. Огонь вспыхнул и озарил полуразваленную лачугу. -Добро и зло, категории придуманные людьми. Их на самом деле нет. -Разве лиса, убивая кролика делает зло, накормив этим кроликом своих щенят?
С потолка, хлопая крыльями, испугавшись яркой вспышки света, слетела летучая мышь и села на плечо колдуньи. Старая, дряхлая колдунья, ловким движением руки схватила её и бросила в огонь. -Видишь, обратилась она к молча наблюдавшему за ней Стерху, тепло огня, греющие мои старые кости и приносящее добро, обернулось смертью для этой мыши. -Да и сгорая она отдала, капельку тепла.
 Стерх сел на стоящую возле стены лачуги скамью. -Есть свет, есть тьма.- Есть день и есть ночь! -И что из них хорошо? прохрипела старуха. Разве солнце, дающее жизнь всему живому, не способно испепелить, сжечь то самое живое, как только что сжёг этот огонь, жизнь, севшую мне на плечо! Разве тьма, как отсутствие света, огня, не могло спасти её.
-Но ведь без тепла, без солнца жизнь бы и не началась. Возразил Стерх.

 Броуновское движение, беспорядочное движение частиц не возможно без тепла. Постепенное уменьшение энергии тепла, замедляет это движение. Так был теоретически рассчитан абсолютный ноль температуры. При котором движение остановится. При отсутствии движения, как вы понимаете, любое столкновение невозможно.

-А, что если нам и впрямь прекратить противостояние- прохрипела Моргана и перелила стоящее возле очага зелье из котла в большую бутыль.
Стерх обратил внимание на еле  заметную усмешку в её совах. -Хорошо пусть будет так!

Чайник грелся медленно. Казалось прошла вечность, но кипение не наступало. Послушай, давай перельем воду в обычный и нагреем его на плите. Так будет быстрее.
Вода из чайника электрического перелилась в обычный при этом отдав часть тепла холодным стенкам и окружающему воздуху.
Раздался стук в дверь. -Пойду посмотрю кто там и что нужно.

Только через шестнадцать лет я понял, чей образ вернул меня в жизнь, заставил дышать, заставил жить. Осень 1996 года стала переломным моментом. Покинув депрессивное Межгорье и вместе с ним родительский дом, я перебрался к бабушке Але в город Салават, не осознавая, что приближаюсь к ней - моей милой спасительнице. Я встретил её и сразу узнал, я почувствовал её. Я вновь взлетел над землёй, взлетел… чтобы упасть.
 Она прошла мимо, она прошла не одна, я вновь потерял её на 15 лет.
Слёзы Стерха текли из моих глаз, огромная пустота заполнила моё сердце, невероятных размеров чёрная дыра пыталась утащить меня в небытие. Я опустил голову и упал на колени. Мимо спешили люди, гремели трамваи, в 15 летнюю даль уходила Юля. Моя милая, нежная Юля.
Слёзы падали на пыльный асфальт, впитывая грязь мостовой, со слезами вытекали остатки надежды. Осень ворвалась в моё я, заполонив мысли и тело.

Хороводом сорванных листьев пронеслась осень.  Нет, я не умер, хотя и думал о смерти. Холодными от пустоты часами, не понимая смысл моего существования, я пытался понять как быть и как найти то что наполнит смыслом моё пустое существование.  Пришла зима, выпал первый снег, и я уснул, продолжая искать забвенья.

Стерх видел, он знал, что такая жизнь ждёт меня ещё полтора десятилетия, он бесслёзно рыдал вместе со мной. И он ушёл из старой часовни на берегу озера и навсегда поселился в провале. Вдали от любопытных глаз. Вдали от людских слёз и мучений.
Мучительно долго ползли годы, зима надолго поселилась в моём сердце. Стерх молчал, молчали деревья, птицы, улицы, дома. Жизнь молчала. Я превратился в камень.  Камень под ногами глупой девчонки, которая могла наступить на меня, не задумываясь пнуть или подняв с земли запустить  туда, куда захотела её рука. Я превратился в камень, но  не умер, я полу жил, полу спал и продолжал дышать ненавистным мне воздухом.


***
На не зажженной плите стоял новенький чайник  и постепенно остывал. Броуновское движение замедлялось, но частицы продолжали двигаться.
 
В небольшом вахтовом посёлке в двухсот пятидесяти километрах от Воркуты на самом краю Карского моря, было тихо. Ночное звёздное небо над посёлком тревожили сполохи. Верхние слои атмосферы пронизывали волны начинающейся магнитной бури.
В комнате было жарко. Тишину прорезали порывы ветра, бушевавшего за тонкой перегородкой вагона. Я лежал на кровати и вслушивался в завывания вьюги, пытаясь заснуть. Душная комната заставила скинуть одеяло, часы высветили два часа ноль-ноль минут. Промокшая от пота подушка прилипала к щеке.  Мне захотелось прижаться к холодной, обдуваемой снаружи ветром стене. Я повернулся на бок и коснулся лбом  прохладной обшивки вагона. Вместе с долгожданной прохладой  ощутил лёгкое прикосновенье сна. Мои глаза закрылись,  я стал проваливаться в дремоту.
Куда- то вдаль чередой каравана стали уходить проблемы прошедшего дня. Темнота сгущалась. Вдруг откуда-то издалека, стал пробиваться свет, еле различимый дрожащий свет. Стена, к которой было повернуто лицо, стала исчезать. Она таяла на глазах, как ледяной узор на окне от тёплого дыханья и ручьём стекала по моему лицу. Я не успел понять, сон это или очередная галлюцинация, заблудившаяся между сном и явью, вызванная жарким калорифером, сжигающим в комнате остатки кислорода, как стена растворилась, расступились границы, и я заглянул за перегородку, куда-то далеко- далеко, через время и пространство. Моё бесплотное Я очутилось в небольшой, скромной, но чисто убранной комнате.
 На столе стояла лампа, освещая приглушенным светом, празднично украшенный зал. Повсюду, куда только можно было бросить взор, были видны воздушные шары. Они весели на люстре, кружились по полу подгоняемые лёгким сквозняком. Комната была заполнена шарами. У противоположной от окна стены в кресле сидела очаровательная молодая девушка. Её белое, слепящее глаза одеяние, безгранично счастливое выражение лица, привораживало взгляд. В руках она держала бокал шампанского. Я сразу узнал ее, и моё сердце сжалось в маленький ледяной комочек. Взор её был направлен на сидящего на полу молодого человека, который смешно пузыря щёки надувал лиловый воздушный шар. Всё это было настолько реально, реальнее, чем трёхмерная кинокартина в современном кинозале. Я чувствовал тепло комнаты, слышал громкое, возбуждённое дыхание девушки.  Смущённый от бестактного вмешательства я попытался разбудить себя. Но больше всего меня смутило то, что я увидел в глазах девушки. Она была счастлива… да она была бесконечно счастлива и всё то, что говорила мне потом, оказалось неправдой. Девушка с нежностью смотрела на своего молодого мужа, из глаз её лился свет освещавший пространство и даже время вокруг. Господи я даже не думал, что чужое счастье может принести столько страданий. Она не могла видеть меня и даже если бы захотела, не смогла, она видела только своего любимого. Молодые люди были счастливы, они не могли знать хорошего и не хотели знать плохого, всего того, что могло произойти с ними в будущем. Но видел я! Я знал, сколько всего предстоит пережить им вместе и каждому по отдельности. Я видел двух маленьких ангелочков, порхавших над ними, это были души их будущих детей. Дети-… стоп. Я опять пытаюсь присвоить себе, то на что не имею ни малейшего права. Я всегда любил и хотел иметь детей, но Господь не давал мне их. В своё время мне стало понятно, что такие люди не должны размножаться, продолжая свой бесполезный род. Не имея прав на собственное счастье, я всегда пытался украсть чужое…
 Нет хватит! Я всё понял. Сердце успокаиваясь, забилось медленней, вновь стало жарко, и я вернулся в обдуваемый ветром вагон. Мне было больно, нестерпимо больно, так как не было ни когда. Я не имею право строить счастье на чужом горе. Лихорадкой забил озноб, пот заливал простыню подо мной, я захотел вновь вернуться в комнату полную счастья и надежды. Вернутся, закричать: - Любите друг друга, любите, не смотря ни на что! Не бойтесь я не смогу помешать! Я не смогу украсть ваше счастье.
Я понял, наконец- то я понял, люди попытавшие украсть чужое счастье не просто не имеют права быть счастливыми, они не имеют право жить на этой земле. Земле полной радости и надежд на будущее. Мне почему-то стало легко, груз давивший на меня всю мою никчёмную жизнь, растворился.  Решено - скоро я закрою глаза, закрою,  чтобы не открывать их ни когда. Полураздетый, наспех натянув унты на босу ногу, я выскочил из душной комнаты и побрёл по снежной пустыне … дальше от душной комнаты, от ночных видений, нестерпимой боли...
Снег огромными, пушистыми хлопьями опускался на мою непокрытую голову. Белоснежная пустыня  всё глубже и глубже засасывала в вои объятья
Господи если есть рай то пусть это будут открытые ворота, большие, красивые ворота …за которыми меня ждёт самая очаровательная, самая божественная девушка из тех, что были и будут на этой грешной земле- Юля, моя Юля.
Сердце успокаиваясь, забилось медленней и вскоре совсем остановилось. Холодное снежное безмолвие укутало меня.

ОНА

Ты поставил на плиту чайник? А поджечь газ? Или ты думаешь этого достаточно?
 Газ, зажженный спичкой, мощным потоком тепла ударил в дно чайника заставляя частицы воды приходить в себя, после короткого анабиоза. Чайник быстро заворчал.


За окном уютной и тёплой кухни кружил снег. Снежинки пушистыми хлопьями медленно опускались на землю.  Свет от уличного фонаря проникал сквозь, залепленное вчерашней метелью стекло и освещал находящейся напротив окна стол. На плите закипал чайник. За столом в красивом,  домашнем халате сидела Юля. Любуясь кружившими за окном снежинками, напрягая слух, она пыталась слушать прогноз погоды, вещавшего, откуда - то из глубины зала телевизора.  Диктор приятным усыпляющим голосом рассказывал о предстоящем геомагнитном возмущении. Юля обрывками выхватывала слова диктора и задумчиво чистила огромный, жёлтый грейпфрут.  –Дети кажется уснули!- Произнесла вошедшая на кухню сестра. Сняла с плиты кипящий чайник и стала разливать кипяток по чашкам. По комнате  пополз  аромат имбирного чая. Снежинки за окном, подгоняемые лёгким, предновогодним ветерком, пустились в пляс. Они, то появлялись, мерцая в свете фонаря, то пропадали во тьме ночной улицы.
Юля дочистила грейпфрут и взглянула на усевшуюся рядом сестру. – Я хочу лететь. - Задумчиво произнесла она. Не знаю почему, но я хочу лететь к маме. Какие -то странные сны, какие -то непонятные воспоминания, явившиеся как будто из другой жизни. Я ни чего не понимаю, но сильно хочу.  Наверно предновогодняя атмосфера так действует на меня. Ты помнишь то детское чувство – ожидания праздника? Помнишь морозный запах ели, которую вносит в дом папа? Всё это вернулось, вернулось в один прекрасный миг. Я не хочу терять это чувство я должна лететь! Сестра подвинула тарелку с бутербродом – Ешь! – Ты просто устала! Тебе нужно отдохнуть!  Конечно новый год не самое удачное время для поездок, это все-таки семейный, домашний праздник. - Я тебя умоляю!- Юля сделала большой глоток, и приятная теплота пробежала по телу. – Семья? Я уже давно забыла, что такое семья. Моя семья это я и мои дети, ты и мама. Я действительно устала. Всё тепло я отдаю детям, а сама замерзаю. Я хочу тепла домашнего, настоящего тепла и уюта. Странное ожидание, вернее предчувствие влечёт меня на землю, я как в детстве жду от новогоднего праздника чуда. Большого, тёплого, пушистого.
 За окном затих ветер, и снежинки не желая падать на землю, повисли. Фонарь осыпал землю жёлтым убаюкивающим светом. -Давай-ка лучше пойдём спать, моя мечтательница. Сестра встала из за стола и накрыла бутерброды салфеткой.  Утро вечера мудренее - согласилась Юля.

***
Раздался долгожданный свист, чайник кипел и сигнализировал об этом, выпуская пар вместе с частицами которым уже было тесно в замкнутой посуде. Частицы бешено двигались сталкиваясь друг с другом и всем что попадалось им на пути, передавая энергию, как улыбку счастливого человека.

                Рейс Nord Star Airlines 611.
Самолёт набирал высоту, за иллюминатором  поглощаясь облаками, тонули огоньки аэропорта. Земля под крылом укуталась туманом снежинок, самолёт нырнул в небо, через круглые глазницы иллюминатора брызнул солнечный свет. Тёплое прикосновение лучей заставили в блаженстве закрыть глаза. Бессонная ночь перед полётом дала о себе знать. Томная нега прокатилась от лица по всему телу. Юля провалилась в огромное пушистое облако сна. Самолёт набрал высоту 10 000 метров и направился в сторону большой земли, оставляя позади восходящее солнце.
Солнце! Ты даёшь жизнь, ты даёшь энергию и тепло. Всему, что окружает нас, мы обязаны ему. Именно ему, обожествлённому у многих народов светилу, но как и любой языческий бог солнце несет не только добро. Оно может и карать. Оно может превратить райские кущи в пустыню.  Иссушить море и сжечь дотла окружающий нас мир.  Необычайная активность на солнце грозила выплеснуть на землю и окружающие планеты всю мощь своего гнева. Огромный плазменный пузырь, словно нарыв, медленно вырастал на короне горящей звезды. Самолёт на предельной высоте плыл над облаками. Пассажиры мирно дремали в салоне.
Пузырь  отделился от поверхности звезды и разорвался хромосферной вспышкой. Колоссальная энергия брызнула в межпланетное пространство и устремилась на землю со скоростью 1000 километров в секунду, обращаясь в обещанные синоптиками геомагнитные возмущения. Не прошло и получаса как жёсткое электромагнитное излучение достигло старенького Боинга. Пронзило самолёт и вывело из строя пилотажно-навигационные приборы.
В салоне засияла табличка «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ»  -Кто нибудь слышит нас? Понеслось в пустой эфир. – Приборы навигации неисправны с землёй связи нет, идём на ощупь. –Командир, машина неисправна, нужно садиться- прохрипел в наушниках голос второго пилота. Симпатичная, молодая стюардесса , почуяв что то неладное, пулей вылетела из салона. Откинула небольшое кресло присела, застегнула ремень и зажмурила глаза. Садиться? Куда садиться? Мы даже не знаем где находимся! –Так, без паники властным и твёрдым голосом произнёс седой командир. Судя по времени полёта, мы ещё на 69 параллели, солнце у нас в хвосте!  Штурман можешь чётко сказать, где у нас ближайший аэропорт? – Мы сбились с курса идём по 69. Ямбург уже позади, может Салехард? – Может, не может!- захрипел командир, в любом случае будем снижаться. Приборы не работают, а из за облаков нам не видно землю. Штурвал дёрнулся вперёд, Боинг пошёл на снижение.
Самолёт вынырнул из пелены облаков, перед глазами пилотов обнажилась бескрайняя снежная пустыня.  Кругом, куда только можно было бросить взор, блистал снег. Белая пустыня слилась с белыми облаками.  Ни каких ориентиров- пробурчал в усы командир экипажа - даже если мы удачно сядем, нас, вряд ли найдут ближайшие двое суток. – Господа что выберем, сгореть или замёрзнуть? Мрачно пошутил командир. – По мне так лучше пять раз вспотеть, чем один раз покрыться инеем- шуткой на шутку отозвалось в наушниках.  Так экипаж в норме! Будем искать место для посадки, а там посмотрим!
 Двадцать минут полёта казались долгими двадцатью часами. Поиски ориентиров и места посадки в конец истрепали нервы. В салоне беззвучно моргал зуммер. Молодая бортпроводница затаив дыхание, не открывая глаз,  дрожала в кресле. Пассажиры пристегнули ремни и испуганно таращились  в иллюминатор. Внезапно на снежном холсте, далеко у края горизонта, начала прорисоваться чёрная черта. Черта росла и расползалась по всей полосе слияния неба и земли. – Командир горы! - закричал второй пилот. -Уральские горы!-  Если мы ещё в районе шестьдесят девятой той, то  это Нгетеннапе!!! Самый край полярного Урала. -Пилотом бомбардировщика дальней авиации я неоднократно пролетал над этими горами в конце девяностых  – Где-то поблизости должен быть секретный аэродром! -Секретный?- Настолько что мы его не увидим? Усмехнулся капитан  -Вряд ли нам кто-то расчистил полосу на никому не нужном, секретном аэродроме, да ещё и в этом богом забытом месте!  -Командир! Выбора у нас нет, до Воркуты мы всё равно недотянем, давай рисковать! – Ладно, я пас- вполголоса проговорил командир. -Бери штурвал на себя.
Горы так же внезапно, как и появились, пропали. Вновь белая равнина расплескалась от края до края. Самолёт резко пошёл в низ. Пассажиры схватились за спинки впереди стоящих кресел. Юля крепче прижала спящую на руках дочку, сын спокойно  спал на соседнем кресле. Не буду их будить, подумала она . Если что и случиться пусть это случиться скорее, пока они не проснулись. Самолёт затрясло, по салону пронёсся толи гул толи гогот, страх перемешался с отчаяньем, затем сильный удар вжал пассажиров в кресла, вскрыл полки с ручной кладью и разбросал по салону личные вещи. Чувства покинули молодую маму, и сознание понеслось куда- то далеко, далеко…, как пятнадцать лет назад, когда ей пришлось пережить страшную автомобильную аварию.
 Дни, годы, события мелькали перед глазами. Неясные очертания, события минувших дней проносились со скоростью ветра.  … вот она в палате родильного дома, вот в белом подвенечном платье. Последний школьный  звонок, папа подбрасывает её на руках. Хронология ретроспективы ускорялась и ускорялась, бабушка, мама молодели перед глазами. Яркая  вспышка хлёстко ударила в лицо  и картины пропали. Появился образ Мораны. Сморщенное лицо уставилось на Юлю, беззубый рот ухмылялся и источал смрад. -Будет по моему! -Злобно гавкала скрюченная старуха. Слова из её рта выпрыгивали как жабы из грязного, поросшего тиной болота. Стерх ,ты слышишь  меня! Ты проиграл, она ни когда не увидит его! Хохот ведьмы колоколом зазвучал в ушах.
Мама, мамочка… приходя в сознание услышала Юля. Голос плачущей дочки привёл её в чувства. Мама проснись…  Юля попыталась встать, но ей помешал пристегнутый к креслу ремень. Вокруг валялись разбросанные по салону куртки, шапки, сумки. Кто- то молился, кто- то тихонько всхлипывал не в силах сдержать нахлынувшие чувства. На соседнем кресле, выпучив от страха глаза сидел Илья. В крепко сжатых объятиях плакала дочь- Мама пусти мне больно. Юля разжала объятья и облегчённо вздохнула. Все были целы, все были живы.
Прошло около двух часов с момента аварийной посадки. Пассажирам разрешили выйти через запасной выход в хвосте самолёта. Илья и Настя, укутанные в тёплые пледы, молча смотрели на маму. Юля подобрала с пола упавшую шубу и вышла, точнее, съехала  по аварийному трапу из салона. Самолёт лежал, зарывшись в снег носом, позади него была видна длинная полоса, след от приземления. Тишина давила на уши. Пушистые снежинки в медленном хороводе кружились и опускались на землю. Не до конца осознавая, что же всё таки произошло она тихо побрела по рыхлому снегу . Куда она шла и зачем ей было неведомо, Юля просто знала нужно идти. Не долго, совсем чуть - чуть. Непонятное чувство отрешенности влекло её в снежную пустоту, всё дальше и дальше от самолёта. Всё вокруг сливалось, белизна слепила глаза и вдруг она увидела на снегу что-то тёмное. Она ускорила шаг. На белом снегу, словно восклицательный знак на чистом листе,  лежал человек.
Мы.
Странное ощущение чего-то тёплого и приятного скользившее по моему лицу вернуло меня к жизни. Какие странные снежинки - пронеслось в голове. Они ни сколько не холодные! Они даже горячие не успел подумать я и открыл глаза. Яркий свет брызнул мне в глаза, сердце застучало так, как будто хотело разорвать грудную клетку. Склонившись на до меня плакала Юля. Моя нежная, милая очаровательная Юля. Слезинки из её глаз капали мне на лицо и отгоняя холод возвращали к жизни. Моя Юля! Моя милая Юля ты опять спасла меня! Но как? Я приподнялся и обнял мою спасительницу. Крепко, крепко прижав к себе, чтоб не расстаться уже никогда!
                ***
Душистый чай разлился по чашкам, неземной запах мяты и матрёшки убаюкивал сознание.
 -Наконец то! и тепло напитка в месте с глотком разлилось по всему телу.
На конец то!

На деревянном крыльце часовни, положив посох на колени, сидел Стерх. Взор его был направлен в небо, Стерх молча улыбался.