Послушай, Сюзи!

Английские сквозняки
Посвящается Н.Ш.
Сюзи до смерти боялась сквозняков. При каждом дуновении ветра она начинала кашлять и чихать, как будто только что вернулась с Северного полюса. С наступлением осени единственный рабочий камин в доме топили каждый день, в ванной комнате включали обогреватель, а в спальне всегда была металлическая грелка с горячей водой, аккуратно положенная в кровать под шерстяное одеяло. Я обходилась обычной резиновой грелкой, предусмотрительно прихваченной с собой из московской квартиры, да и Милтон, хозяйский кот, часто приходил ко мне на ночь и устраивался в ногах или прямо под боком, в зависимости от погоды и настроения, согревая меня своим теплом.
Межкомнатные двери в любую погоду были закрыты, не говоря уже о входной двери. Война со сквозняками велась непрерывно даже тогда, когда их не было. Ради спокойствия в семье Джереми, муж Сюзи, закрывал за собой все двери и не пытался убедить жену в том, что в комнате не дует. Милтона закрытые двери не смущали - у него была гениальная способность их открывать и просачиваться в самую маленькую щёлку.
Я много раз видела, как хозяева выпускали его погулять и захлопывали за ним входную дверь, а уже через некоторое время я его обнаруживала в своей комнате на кресле, уютно свернувшимся в клубочек. Милтон мне иногда казался маленьким человечком с лицом кота - так хитро он прищуривал глаза и улыбался! А его «мур-рр-а» могло в различных обстоятельствах звучать и как «урра», когда я угощала его чем-то вкусным, и как «дурра», когда кухарка с грохотом роняла на пол крышку от кастрюли и как «курра», если ему перепадали куриные потроха.

Однажды я стала невольной свидетельницей сцены, когда Сюзи отчитывала мужа за незакрытую дверь, на что тот, пытаясь отшутиться, сказал, что не иначе это работа привидения, которое открывает все двери, чтобы позлить Сюзи. Надо было видеть, каким взглядом она ответила на эту безобидную шутку. Я до сих пор не понимаю, как Джереми устоял на ногах.
Случилось эта история вскоре после того, как семья въехала в дом и стала в нём обживаться. Сюзи сразу же затеяла ремонт. Получив разрешение у местных властей на переделку старинного дома, точнее - на строительство с восточной стороны стеклянной кухни, больше похожей на аквариум, Сюзи задумала переклеить обои в гостиной, а заодно обновить фасад дома, очистив его от разросшегося плюща. Конечно, плющ на стене выглядел красиво, но его корни медленно разрушали каменные стены, а этого практичная Сюзи, став хозяйкой дома, допустить не могла. Плющу был вынесен смертный приговор, который Сюзи привела в исполнение своими руками, и результат превзошёл все ожидания. Выражаясь её словами: «Дом помолодел».
Мне было жалко плющ, но что я могла сделать в данной ситуации? Только отщипнуть кусочек и поставить в воду в своей комнате, чтобы он дал корни. Потом я привезла его домой в Москву и высадила на даче. Увы, он не смог справиться с нашими зимними морозами и недолго украшал мой сад.
За время ремонта в доме происходили всякие странные вещи. Об этом неоднократно говорила Сюзи, хотя я ничего такого не замечала.
То обои, тщательно поклеенные накануне, к утру по непонятной причине отходили от стен и свисали вопросительными знаками по всему периметру комнаты, то краска, едва начав подсыхать, покрывалась трещинами, как паутиной. А однажды старая ковровая дорожка, скрученная в рулон и оставленная на площадке второго этажа у лестницы, к утру оказалась снова на ступеньках, но так небрежно раскатанная, что по ней невозможно было ходить.
Сюзи всех уверяла, что это привидение выражает свой протест против затеянного ей ремонта, утверждая, что этот сгусток энергии не любит каких-либо перемен и всячески ей досаждает. Я же была глубоко убеждена, что обои отклеились по другим причинам - те же сквозняки, например, а краска потрескалась от некачественно выполненных работ. Что касается дорожки, то тут всё проще простого - она скатилась вниз по лестнице, так как стояла на самом краю площадки, или от того же сквозняка или мой друг Милтон приложил к этому свою когтистую лапу. Уж больно у него была хитрая морда, когда он вышел из глубины коридора на возмущённые по поводу упавшей дорожки крики Сюзи.
Но самое неожиданное произошло, когда Сюзи очистила стены от плюща и сложила его в большую кучу на заднем дворе в надежде, что солнце рано или поздно его высушит, а позже его можно будет сжечь. На следующее утро все увидели такую картину - плющ из вчерашней кучи был развешан на деревьях, кустах и на заборе по всей территории старинной усадьбы. Сюзи, увидев это, тихо заплакала и, всхлипывая, поведала нам, что это проделки приведения, которое ей не простило уничтожение плюща, произраставшего столетия на стенах дома. Я же была убеждена, что ночью налетел ветер и разбросал оборванный плющ по всему участку, пока мы все мирно спали и видели десятый сон. Говорить об этом Сюзи я не стала, так как давно поняла, что не надо разубеждать людей в том, во что они хотят верить.
Неудивительно, что после долгожданного завершения ремонта, Сюзи вознамерилась продемонстрировать своё уютное гнёздышко родственникам и друзьям.
Первыми приехали тётя Алиса с мужем. Не то, чтобы они были очень дружны с Сюзи, скорее придерживались семейных традиций и регулярно навещали друг друга. Сюзи питала особую благосклонность к престарелой родственнице - та, как и её племянница, до смерти боялась сквозняков и верила в привидения. Джереми с момента появления тётушки Алисы и до её отъезда внимательно следил за тем, чтобы все окна и двери в доме были плотно закрыты, и всячески поддерживал веру родственницы в существование привидения в их доме. Всегда приятно иметь то, чего нет у других Хозяйский кот Милтон, напротив, делал всё, чтобы позлить гостью, а потому открывал двери при каждом удобном случае, а если удавалось, то и окна. Честно говоря, я ему помогала. Совсем немножко - уж очень выдались жаркие дни в то лето. Тётушка Алиса и её всегда согласный с ней супруг не стали откладывать осмотр дома и совершили по нему экскурсию сразу же после того, как их чемоданы были перенесены из такси в прихожую. Любопытство победило голод, и все сели ужинать только после того, как закончилась экскурсия по обновлённому особняку. Я, как раз, вышла во двор, чтобы прогуляться перед сном, и картина, которую я увидела, меня рассмешила - за стеклянными стенами пристроенной к каменному дому кухни, как рыбки в аквариуме, за столом шевелились люди, жестикулируя и передавая друг другу тарелки с едой, салфетки и приборы.
За разговорами наступило время сна. Тётушка Алиса удалилась в выделенную ей спальню первой и, убедившись, что Сюзи положила грелку в её кровать, плотно закрыла за собой дверь. Через минуту все услышали, как она повернула ключ в замочной скважине и прошла в глубину комнаты туда, где стояла кровать. Вскоре остальные тоже разбрелись по своим апартаментам, свет погас, и дом погрузился в ночную тишину.
Неслышной тенью ко мне в кровать проскользнул Милтон. Тепло от его мехового бока согревало меня до утра. Он мне долго что-то рассказывал, но я уже видела десятый сон под его урчание. В ту ночь мне приснилось привидение, разгуливающее по дому в домашних тапках Джереми и открывающее все окна и двери с видом полководца, выигравшего великое сражение. На шее у него, как ожерелье, висели обрывки плюща со стены дома, а в руке оно держало кусок обоев из гостиной, скрученных в рулон.
На следующий день я проснулась от пронзительного крика тетушки Алисы, спальня которой находилась прямо под моей комнатой. В фальцетном вопле престарелой родственницы Сюзи слышался неподдельный ужас. Милтон не переносил шума и решил некоторое время отсидеться под шкафом, куда неохотно переместился из нашей тёплой кровати.
Через пару минут все обитатели дома собрались у двери спальни тётушки Алисы. Леди предстала перед ними не в лучшем виде - взлохмаченные седые волосы, сдвинутый на бок ночной вязаный берет, надетый наизнанку розовый халат и тапочек на правой ноге, вторая нога была босая.
«Кто! Кто посмел открыть окно и дверь в моей спальне, пока я спала? Кто это сделал?» - гневно повторяла она, пытаясь получить ответ.
Джереми поклялся, что ни он, ни Сюзи ночью не выходили из своей спальни, их дочка ушла ночевать к своей школьной подруге, тётушкин супруг нагрузился виски за ужином так, что всю ночь проспал, как убитый, а служанку они отпустили ещё вчера вечером сразу после ужина.
Я клясться не стала. Во-первых, меня никто не просил этого делать. Во-вторых, у меня был свидетель - хозяйский кот Милтон, с которым мы сладко спали в одной постели всю ночь. Он уже незаметно вылез из-под шкафа и тихо сидел у моей ноги - честное слово, он смеялся. Его невозможно забавляла вся ситуация, чего нельзя было сказать об остальных.
Тётушке было не до смеха - за её спиной все ясно увидели поднятую нижнюю часть окна (окна в Англии поднимаются снизу вверх) и серое английское утро без солнца и тепла. Только холодный ветер по-хозяйски разгуливал по комнате, да Милтон хитро ему подмигивал с видом заговорщика.
- Кто-нибудь закроет, наконец, это окно! - прокричала тётя Алиса. Джереми одновременно с Сюзи бросился выполнять требование возмущённой родственницы. Они столкнулись, на несколько секунд застряв в дверном проёме, потом Сюзи пропустила мужа вперёд, но за секунду до того, как он протянул руку к оконной раме, чтобы опустить её, рама сама заскользила вниз, и окно закрылось с глухим стуком.
- Привидение! Это проделки привидения, - зарыдала Сюзи, обнимая свою дрожащую от страха и возмущения тётушку.
Я не стала так категорично это утверждать. Джереми тоже так не думал. И только Милтон сидел так важно, как будто он один точно знал, чьих это рук дело.