Дом в Вязьме
Я помню в Вязьме старый дом.
Одну лишь ночь мы жили в нем.
Мы ели то, что бог послал,
И пили, что шофер достал.
Мы уезжали в бой чуть свет.
Кто был в ту ночь, иных уж нет.
Но знаю я, что в смертный час
За тем столом он вспомнил нас.
В ту ночь, готовясь умирать,
Навек забыли мы, как лгать,
Как изменять, как быть скупым,
Как над добром дрожать своим.
Хлеб пополам, кров пополам —
Так жизнь в ту ночь открылась нам.
Я помню в Вязьме старый дом.
В день мира прах его с трудом
Найдем средь выжженных печей
И обгорелых кирпичей,
Но мы складчину соберем
И вновь построим этот дом,
С такой же печкой и столом
И накрест клеенным стеклом.
Чтоб было в доме все точь-в-точь,
Как в ту нам памятную ночь.
И если кто-нибудь из нас
Рубашку другу не отдаст,
Хлеб не поделит пополам,
Солжет, или изменит нам,
Иль, находясь в чинах больших,
Друзей забудет фронтовых, —
Мы суд солдатский соберем
И в этот дом его сошлем.
Пусть посидит один в дому,
Как будто утром в бой ему,
Как будто, если лжет сейчас,
Он, может, лжет в последний раз,
Как будто хлеба не дает
Тому, кто к вечеру умрет,
И палец подает тому,
Кто завтра жизнь спасет ему.
Пусть вместо нас лишь горький стыд
Ночь за столом с ним просидит.
Мы, встретясь, по его глазам
Прочтем: он был иль не был там.
Коль не был, — значит, неспроста,
Коль не был — совесть нечиста.
Но если был, мы ничего
Не спросим больше у него.
Он вновь по гроб нам будет мил,
Пусть честно скажет: — Я там был.
Я не знаю как вы, но и сейчас когда читаю, у меня замирает сердце от волнения.
К моему великому счастью в детстве у нас дома не было телевизора и моим культурным «воспитанием» занималось радио. Там было много литературных передач, музыки. Теперь я понимаю, что формировало мои вкусы. А стихотворение «Дом в Вязьме» часто звучало по радио в исполнении автора. Удивительное чтение, никакой выразительности, но завораживало просто до слёз. И когда я в этом году вспомнил про это стихотворение, я вдруг обнаружил, что помню его наизусть. А я его никогда не учил. Я взял оригинал и с удивлением узнал, что я помню текст лишь с двумя не большими ошибками. И тут мне захотелось снова услышать и посмотреть как читает автор.
Я нашёл этот ролик. Кажется это было начало 1970-х годов. Не молодой уже и, видимо, не слишком здоровый Константин Михайлович выступал перед переполненным залом. Наверное, это была какая-то творческая встреча. В ролике Симонов говорит, что стихотворение, которое он сейчас прочтёт, написано в 1943 году и что он и его товарищи тогда уже думали о том, как будет складываться их жизнь после войны. При этом он немного грустно, немного с иронией улыбнулся. И была понятна его улыбка. Жизнь разошлась с тем, как он представлял себе её в этом стихотворении. И снова этот монотонный голос, слегка картавя заставил меня волноваться, как много лет назад. И снова я сидел за старым потемневшим от времени, сколоченным из грубо-обтёсанных досок столом один на один со своими мыслями, своей памятью, своей совестью.
Нет давно уже Константина Михайловича Симонова, а его произведения живут и заставляют сжиматься сердце. И разве важно, что он думал о будущей жизни, важно, что его стихи продолжают жить, показывая нам, что наше личное неразрывно связано с таким важным глубоко запечатлённым в нашей душе понятием Родины.
Свидетельство о публикации №225100701517