Соловецкие раздумья

— Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! — совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
— Иван! — сконфузившись, шепнул Берлиоз.
Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.
— Именно, именно, — закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, — ему там самое место!

Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

1

Стены, башни, шатры и купола с крестами встают из самого серого на свете Белого моря и вырастают на фоне пасмурного неба. Примерно то же происходит и в солнечную погоду, и в дождь, и в снег — встает над морем огромный монастырь, подобный городу из сказок, да, тому самому городу князя Гвидона, что волшебным образом вырос на острове Буяне. Явление Соловков столь же волшебно после двухчасового пути из Кемской губы мимо безлюдных островов с необычными названиями: Русский Кузов, Немецкий Кузов. Они все скалисты и голы, их окружает пустынное и холодное море, и потому встающий вдалеке образ града воспринимается как чудесная, зримая, вещественная действительность. И ни в коем случае не мираж — но явь, такая, что не забудешь.

2

На старых топографических картах Генштаба МО СССР (масштаб 1:100000), ныне доступных в интернете, комплекс монастыря на Большом Соловецком острове обозначен одним словом, просто и ясно — Кремль. Он и выглядит как кремль, хотя и не предназначен был стать городской цитаделью. Впрочем, в нашей традиции кремлем часто называют ансамбли, вообще не бывшие крепостями. Например, митрополичий двор в Рязани — кремль. Комплекс Софийского собора и архиерейских палат в Вологде — кремль. А стены Соловецкого монастыря самые что ни на есть настоящие, могучие крепостные сооружения, помнящие гром пищалей и удары ядер.

3

Вспоминаю, как в далеком 1990 году мы смотрели руины древнего (II тысячелетие до Р.Х.) святилища Афродиты в Палеопафосе на Кипре, и я тогда заметил — вот здесь, в древнейшей части сооружения, можно видеть циклопическую кладку из огромных блоков. Мой собеседник, Кирилл Глебович Каледа, ответил тогда, что на Соловках стены сложены из валунов таких размеров, в сравнении с которыми блоки этой кладки не так уж и велики. Кириллу довелось быть там еще в 70-е годы, вместе с отцом, Глебом Александровичем. Побывав на Соловках, я убедился в его правоте.

4

Громадные валуны, из которых сложены крепостные стены, являют всё разнообразие горных пород Балтийского щита — граниты, гнейсы, кварциты, амфиболиты. Боюсь утомить вас перечислением геологических терминов, лучше скажу — все эти валуны разных цветов — красные, розовые, серые, коричневые, черные, встречаются зеленоватые и голубовато-серые. Издали кажется, что видишь цветную мозаику, как будто в монолит стены вставлены эти глыбы. По некоторым валунам распространились ярко-оранжевые лишайники, и это добавляет солнца в палитру. А если подойти к стене, можно увидеть кустики цветущих камнеломок, притулившиеся на изломах гранита. В этом соединении монументальной мощи и эфемерной красоты состоит одна из главных сущностей Соловков.

5

Каждый валун имеет свою собственную форму; они не обрабатывались или незначительно обтесывались. Труд состоял в том, чтобы подобрать валуны подходящей формы, собирая из них стену. Неизбежные промежутки между огромными монолитами заполнены мелкими камнями и кирпичом; все это скреплено белым, очень прочным цементом. Я, конечно, слышал, что известковый раствор в древности делали на куриных яйцах, он получался вечным. Но здесь, в XVI веке, при архимандрите Филиппе — откуда можно было получить столько раствора? Известняк везли с юга, из центральной России, я сам видел в монастыре плиты, по всем признакам происходящие из подмосковных месторождений, таких как Мячково. Здесь известняк обжигали, дров для этого хватало. Но сколько яиц должно было быть использовано? Откуда столько кур в Приполярье? Отгадка приходит, когда видишь множество птиц над островом. В основном это чайки, те самые, воспетые Анатолием Жигулиным. Их яйца и скрепили раствор, да так, что и сейчас ногтем не отколупнешь.

6

Валуны в изобилии рассыпаны по всему острову, на берегах они образуют скопления, во множестве выглядывают из воды, как маленькие островки. В лесу их тоже много, там они обрастают густыми мхами и лишайниками. Но скал, в том числе обычных для Карелии «бараньих лбов», здесь нет. Почвы повсюду песчаные, собственно, весь Соловецкий архипелаг сложен песками, в которых гнездятся валуны. Это выражается и в общей смягченности природы Соловков по сравнению с близлежащим Кемским берегом.

7

Монастырь расположен между морским заливом и Святым озером. О виде с моря я уже говорил. Вид с озера еще замечательнее — здесь взгляду не мешают портовые постройки, пирс, корабли. Просто водная гладь, где местами замечаешь чаек и гагар, а за ней стены, башни и купола, отражающиеся в недвижной воде, и над всем этим неяркое северное небо, в котором видишь бесконечность Творения.

8

Когда входишь в монастырь через Святые ворота, то слева от громады Спасо-Преображенского собора видишь колокол на постаменте. Он особенный, на нем замечаешь рельефное изображение монастыря и надписи, из которых следует, что этот колокол был подарен Александром II в память отражения английской эскадры, атаковавшей Соловки в 1854 г. Подходишь поближе, читая надпись, и, вот ужас, замечаешь глубокие выбоины и слепые отверстия от ударов пуль. Видимо, некий чекист упражнялся в стрельбе из нагана. И думаешь, как это было — грохот выстрела и тут же стонущий звон раненого колокола.

9

Отзвуки лагеря на Соловках я чувствовал почти везде. Кроме, пожалуй, одного места, о котором расскажу позднее. А сейчас речь пойдет о том, как Соловецкий лагерь особого назначения, или, точнее, образ этого лагеря, стал доступен каждому в России. Случилось это в 1997 году, когда в обращение вышли банкноты номиналом в 500000 рублей. На них был изображен Соловецкий монастырь, но в искалеченном виде — без крестов, а на месте куполов низкие четырехскатные навершия. Именно так выглядели храмы Соловков во все годы соввласти, и тогда, в девяностые, видимо, особо не разбираясь, поместили на банкноту это изображение. Оно оставалось таким же и после деноминации, и только в нулевых годах было заменено нормальным видом с крестами и куполами.

10

Не только кресты и купола, но и иконостасы, и фрески — все это было по большей части погублено в оные годы. Неудивительно, ведь бесы не могут выносить образ креста. Мало что сохранилось — некоторые иконы, святые врата и иные детали убранства можно видеть в Москве, в музеях Коломенского. Еще в Спасо-Преображенском соборе, в главном куполе частично уцелел образ Спаса Вседержителя.

11

Многие побывавшие на Соловках описывают их как край благодати, почти что земной рай. Этому есть причины — и отсутствие крупных хищных зверей, и особенная благость пейзажа, и несравненная тишина светлых лесов. Я тоже все это видел и чувствовал, но кроме таких образов и примет была в моих впечатлениях одна, довлеющая сила. Это лагерь. Я чувствовал лагерное прошлое Соловков почти везде, местами очень сильно — в монастыре, в поселке вокруг монастыря, где сохранились и бараки тех времен. Это судьба, этого не избежать.

12

Службы в монастыре строгие, все идет очень размеренно, очень глубоко. Но намоленности в храмах я не ощутил, все перебивало лагерное прошлое. Во время службы ко мне подошел монах и вручил небольшую ламинированную брошюру — синодик отцов соловецких. Я прочел его весь, шепотом прочел, надеясь, что моя лепта поможет обители. Трудно здесь. Чтобы отмолить, мало времени, мало покаяния, мало даже труда. Нужен подвиг.

13

Подвигом было основание монастыря, осуществленное Зосимой, Германом и Савватием. Подвигом было строительство каменного монастыря при архимандрите Филиппе. Подвигом было стояние обители в годы раскола и мученичество его братии. Подвигом было и сопротивление монастыря британскому нападению в годы Крымской войны. Что станет подвигом в наше время, или в будущем?

14

Восстановление монастыря еще не подвиг, но значимый шаг к нему. Не будем забывать, что это монашеская обитель, и что наплыв туристов и паломников имеет двоякое значение — с одной стороны, способствует экономическому процветанию монастыря, с другой же, создает и море соблазна, искушения. Впрочем, отцы соловецкие знают об этом лучше меня. Я же порадовался монастырской трапезной с ее вкусными обедами при божеской цене.

15

Грунтовая дорога ведет на север от монастыря — к Секирной горе. Говорят, что проложена она была еще во времена архимандрита Филиппа. Кругом лес, и это уже третий по времени лес на Большом Соловецком острове. Первый был сведен в XVI веке при грандиозном каменном строительстве, второй — в 30-е годы ХХ века. Нынешний лес сравнительно молод, но уже очень богат грибами и ягодами. Повсюду чаща, не прореженная вырубками, только у озер и морских заливов деревья расступаются. И еще, когда ответвляются дороги. Вот, кстати, ответвление направо, оно ведет к усадьбе архимандрита, построенной в XIХ веке и находящейся в Макарьевской пустыни. К этому месту мы еще вернемся, а пока наш путь на гору Секирную, в Вознесенский скит.

16

Секирную можно называть горой разве что только в масштабе Соловков — это невысокий холм, всего 70 метров над уровнем моря. Но склоны холма довольно крутые, и он выделяется на фоне равнинного пейзажа и выглядит, как гора. А какие виды открываются с вершины Секирной — необозримые лесные дали, среди которых блещут зеркала озер и виднеется далекий купол храма Савватиевского скита. И еще дальше — голубые заливы Белого моря. Пейзаж, достойный кисти живописца, глядишь и думаешь — когда-то таким был весь север Руси.

17

На вершине Секирной стоит храм, средоточие всей славы и всей трагедии этого места. Под его куполом в барабане застекленный ярус, и сквозь стекло хорошо видно огромную лампу и систему зеркал. Храм служит одновременно и маяком, а это неожиданным образом соответствует древнему образу храма как корабля. Маяк установлен в начале ХХ века и действует до сих пор, смотрителем его является один из монахов — насельников Вознесенского скита. Здесь служение Богу соединилось со службой стране, ведь маяк объект военно-морского флота.

18

Туристов пускают в нижний храм, верхний могут посещать только монахи. В небольшом пространстве нижнего храма сохранились фрески начала ХХ века, выполненные в академической манере. Все там спокойно, тихо, благостно, но как тяжело на душе, ведь именно в помещении храма находился штрафной изолятор Соловецкого лагеря. И за внешним покоем кроется страшное страдание многих и многих, имена которых Ты, Господи, Сам веси. Здесь меня настигла неизбывность горя, и частица его и сейчас со мной.

19

Недалеко от храма высится большой, красивый, резной поклонный крест. Напротив креста стенд, посвященный поездке А.М. Горького на Соловки. Там фотографии, на которых Буревестник революции стоит в окружении чекистов. Из текста следует, что Горький оставил похвальный отзыв о деле «перевоспитания» в лагере. Собственно, именно Горький утвердил в русской литературе некую жуткую апологию принудительного, каторжного труда — это касается на только Соловков, но и Беломорканала, где он возглавлял писательскую делегацию.

20

Ах, Алексей Максимович, что же вы наделали! Остались бы за границей, дожили бы свой век в Сорренто, может быть, и прожили бы больше. Может быть, написали бы что-нибудь доброе и чистое. А не написали бы — всё лучше, чем строчить про Соловки и Беломорканал. И вспоминали бы вас за вашу честность, за то, что вы, революционер по духу и убеждениям, не приняли большевистскую террористическую диктатуру, за ваши «Несвоевременные письма», за ваше заступничество! Правы китайские мудрецы, гласившие, что самое главное дело своей жизни человек совершает на её закате. И именно за это последнее дело его будут лучше всего помнить и строже всего судить.

21

На склонах Секирной недалеко от вершины — рассеянные в лесу могилы. Захоронения замученных узников штрафного изолятора были обнаружены после восстановления Вознесенского скита. Скромные могилы с крестами и цветами. Мы никогда не узнаем, кто в них похоронен.

22

Сухие песчаные почвы Соловков хранят еще многое, но когда придет час ему, я не знаю. В наше время многие отвернулись от узников той эпохи, тем самым похоронив их вторично. Но то, что было открыто, сохраняется на Соловках — монахами, музейными работниками, экскурсоводами. История остается с нами, и будет существовать и тогда, когда мы сами станем историей.

23

Покидая Секирную, вновь окунаемся в благодать соловецкой природы. Как хорошо выйти на берег моря! Он здесь особенный, непохожий на известные нам берега, окаймленные широкими полосами пляжей. Здесь, на Белом море, береговая линия извилистая и сложная, с множеством мысов и бухт. А пляж узенький, обозначенный валом выброшенных водорослей. Совсем рядом с водой поднимаются сосны. Понятно, приливы невелики, большой волны в этих полузакрытых бухтах не бывает. Но вот эта близость леса и моря, их сродненность приводит меня к образам русских сказок — ведь и там лес стоит прямо на берегу. Да и в русской поэзии это можно найти.

24

Лучше всего для понимания этой особенности соловецкого пейзажа подходит губа Долгая. Она расположена на востоке Большого Соловецкого острова, и на карте напоминает озеро, так как лишь малый и узкий пролив соединяет ее с морем. Множество мелких островков рассеяно по губе, берега извилистые, но невысокие. Видишь полосу валунов, перемежаемых прибрежной растительностью, и сразу — стволы сосен на берегу. А вода тихая, волн почти нет, и в солнечные дни лета даже теплая. И такая прозрачная, что прекрасно видны и пульсирующие колокольчики медуз, и тянущиеся нити и пузыри водорослей, и перламутровые блестки раковин мидий. Чуть плещет вода на песчаном берегу, перемывая раковины и щепки, песок и водоросли. И стоит покой.

25

Лес, окружающий губу Долгую, полон тишиной и пронизан солнцем. Множество черничных ягод прячутся среди кустиков, а иные, напротив, показывают себя, красуются на ярком свете. Чем дальше от тропки, тем их больше, так что боишься раздавить и выбираешь место между черничными кустиками. А на моховых кочках можно встретить и водянику или шикшу с её черными крупными ягодами, почти безвкусными, лишь слабо сладковатыми. Высматриваю грибы, их немного, но подосиновики, как обычно, очень красивы. Вся эта красота настраивает на мирный, благостный, пасторальный лад. Но он не дает спасения от памяти, от горького знания о цинге, пеллагре и дистрофии.

26

Но жизнь здесь повсюду. Низменные берега морских губ, усеянные валунами, усижены птицами. Чайки кричат, покачиваясь на ветру в полете, голоса их разносятся далеко-далеко. В бухточках можно увидеть утиные выводки: под маминым надзором утята ныряют и кормятся. Чувствуется запах водорослей, тихо плещет волна. А там, в море, косяки рыб: треска и знаменитая беломорская сельдь, которая некогда поставлялась монастырем в столицы. А в лесу, рядом с берегом, огромные бурые конусы муравейников.

27

Есть на Соловках место особенное, о нем я уже упоминал, это Макарьевская пустынь. Она недалеко от монастыря, можно без труда дойти пешком, надо лишь свернуть с дороги на Секирную вправо, по указателю. Недолгий путь в сосновом лесу приводит к воротам ботанического сада, уникального для приполярных широт. Войдя туда, попадаешь в особенный мир, где огромные лиственницы соседствуют с цветочными клумбами, где среди неожиданных для Соловков деревьев и кустов различаешь часовни, хозяйственные постройки, а наверху, на небольшом холме — дом архимандрита.

28

Это небольшое двухэтажное деревянное здание, как-то очень располагающее — думается, что там уютно, что там хорошо пить чай из самовара, лакомиться вареньем, или просто черникой с молоком. А то и отведать ушицы из беломорской рыбки. И погрузиться в размышления о природе, о красоте бытия, о Боге. И будет тихо вечереть, и почти не потемнеет, будет белая ночь и ясное северное небо.

29

Эти прекрасные мечты усиливаются, когда прогуливаешься среди ботанического сада, с удивлением узнавая знакомые растения: актинидию коломикту и белокопытник с Сахалина, камчатский шеломайник. А кроме них видишь и настоящую экзотику из Японии, Канады… И множество цветов, вплоть до венерина башмачка. А сахалинская актинидия уже и плоды принесла. Наблюдая это, вспоминаешь, что монахи соловецкие даже дыни ухитрялись выращивать здесь, на Крайнем Севере. Оттого Соловки представляются настоящим оазисом, а Макарьевская пустынь выглядит как маленькое рукотворное подобие рая.

30

И у всего этого есть своя история. Еще в 1822 году архимандрит Макарий выбрал это место, прикрытое с севера лесистым холмом и самой природой предназначенное для уединения. Там свой микроклимат, температура может быть на несколько градусов выше, чем в окружающей местности. Уже при архимандрите Макарии там стали выращивать садовые ягодные кусты. Во второй половине XIX века при архимандрите Порфирии выстроили из лиственницы двухэтажный дом, дачу архимандрита, что стоит до сих пор. Тогда же начали сажать деревья, в том числе специально завезенные на Соловки.

31

Много приходилось мне слышать и читать о необыкновенных достижениях соловецких монахов-садовников, в особенности о дынях, вызревавших в Приполярье, но я лишь там, на Соловках, узнал подробности этих удивительных дел. Да, именно в Макарьевской пустыни выращивали теплолюбивые плоды, и не только благодаря тому, что пустынь была укрыта от холодного ветра. В те времена там был воскобелильный завод (где обрабатывали воск), и тепло, остававшееся после растапливания воска, подавалось в парники по трубам. А в парниках этих выращивались дыни, арбузы и даже персики. Кроме этого, обогревалась оранжерея, где выращивались цветы.

32

Удивительно и то, что после закрытия монастыря ботанический сад не исчез, но, напротив, даже расширился. Теперь он имел статус дендрологического питомника, которым заведовал заключенный — Владимир Николаевич Дегтярев, ботаник и агроном по профессии. Странная причуда лагерного руководства, акклиматизация растений в приполярной области, привела к созданию настоящего дендрария, от которого и до наших дней сохранились аллея лиственниц, посадки сибирских пихт, бальзамического тополя, желтой акации и многих других растений, ранее никогда не встречавшихся на Соловках.

33

Судьба Дегтярева сложилась трагически. После второго срока заключения он освободился и покинул Соловки. Дмитрий Сергеевич Лихачев вспоминал, что виделся с Дегтяревым в Ленинграде в 30-е годы. Это была очень короткая встреча, Дегтярев увидел Лихачева из трамвая, выскочил и рассказал, что освободился и едет в Среднюю Азию работать по специальности. Но в 1938 году он был арестован и вскоре расстрелян.

34

После закрытия лагеря дендрарий сохранился лишь частично, но в наше время вернулся к полноценной жизни. Теперь это снова настоящий ботанический сад, и не простой, а райский, как и было задумано в XIX веке его основателями-монахами. Приходит мысль — это место покоя и размышления, место для занятий умозрительной поэзией и философией природы в самом широком смысле. Хочется гулять среди деревьев и цветочных клумб, проходить от одной часовни к другой, от одной скамьи к другой, совершая долгий замкнутый путь с точкой возврата — домом архимандрита на вершине холма.

35

Вот теперь и вспоминаются ежедневные прогулки Иммануила Канта по Кёнигсбергу, всегда по одному и тому же замкнутому маршруту, ограниченному в пространстве и времени. И тут совсем иным смыслом вспыхивают слова Воланда о том, что Канту самое место на Соловках. Неожиданно для себя представляю великого философа, выходящего летним вечером из архиерейского дома и прогуливающегося среди аллей и клумб.

36

Он, как обычно, размышляет о чем-то неведомом и прекрасном, мысли отражаются в легкой, почти незаметной смене настроения, видимой по выражению лица, по взгляду. Вот он остановился возле цветущего венерина башмачка, наклонился, чтобы лучше разглядеть. Распрямился, пошел дальше, к пестрым (половина листа розовая, половина зеленая) кустам актинидии, оттуда к лиственничной аллее. Он идет дальше, и его фигура в темном сюртуке становится все меньше и скрывается в зелени деревьев и кустов.

37

Наверное, Кант раздумывает о гармонии живой природы, о божественном согласии живого и неживого, камня и лишайника, песка и соснового саженца. А может быть, его увлекает непостижимая сложность мироустройства, которое, сколько ни познавай, остается тайной. И могущество человеческого разума оказывается ограниченным и неограниченным одновременно — путь науки непрерывен и не знает конца, возможности её не имеют предела, но при этом ни одно явление природы не может быть познано до конца, до последней черты…

38

Тем временем вечереет, и над Соловками раскидывает свой шатер звездная ночь. Сейчас лето, но уже скоро наступит сентябрь, когда появятся призрачные огни северного сияния. Гармония Вселенной выражается и через эту красоту. Над Макарьевской пустынью стоит великолепие ясной северной ночи, а вокруг пустыни темнеет океан человеческих страстей, преступлений, страданий. Малым островком среди Большого Соловецкого острова возвышается пустынь, а сам Большой Соловецкий лишь незаметная точка на карте огромной страны.

39

Душа философа хранит вложенный Творцом нравственный закон и живет им, сопрягая его со вселенской гармонией. Но можно ли представить Канта на Соловках в одиночестве? Конечно, можно, ведь для часов размышления одиночество даже необходимо. Но оно не может быть всечасным, постоянным изо дня в день. Поэтому у философа будут, обязательно будут собеседники: Павел Флоренский, Олег Волков, Дмитрий Лихачев и еще многие и многие.

40

Покинем же Иммануила Канта в добрый час встречи с близкими по духу людьми, не станем мешать их вечерним беседам под звездным небом. Нам самим пора подводить итоги и возвращаться в свой мир. Мы уносим с собой множество чувств и впечатлений: от восторга до неизбывной боли, от светлого счастья до осознания собственного несовершенства и греховности, но кроме всего этого еще и понимание, и принятие той вселенской гармонии, того единства человеческой воли и света природы, которое пронизывает каждый уголок Соловков.

Опубликовано в журнале "Голос Эпохи", № 3, 2025.