Глава 14. Что такое хорошо и что такое плохо?

                *Текст опубликован после смерти автора в соответствии с его желанием

      Роман моей жизни с размышлениями.
      Глава 14. Что такое хорошо и что такое плохо?

      Предыдущую главу я закончил распределением, дипломным проектом и отъездом на работу в Ростов-на-Дону. Не хочется, чтобы у молодых сложилось поверхностное представление об этих событиях.

      Во-первых, распределение – о нём сейчас не вспоминают, а напрасно. Оно было частью общего процесса, и эту главу я посвящаю советскому образованию. Но начинаю её не с начала, а с конца.

      Распределение – это гарантированная работа по окончании института. Сейчас многие, окончившие институт, таксуют, торгуют и занимаются чем угодно, только не работают по специальности. В наше время такое было просто невозможно.

      В Воронежском лесотехническом институте распределение проходило за месяц до преддипломной практики, и студенты уезжали для её прохождения на предприятия в те города, где им предстояло работать. Таким образом проходило предварительное знакомство с будущим местом работы, а сбор материалов для дипломного проектирования давал представление об истории, составе, технологии, продукции, экономике предприятия в целом.

      Специальная комиссия распределяла студентов согласно заявкам соответствующих ведомств или конкретных предприятий, которые также могли присылать персональные заявки на студентов, ранее хорошо зарекомендовавших себя на предыдущих практиках. Под эту статью я и попал. После третьего курса производственную практику проходил в Ростове (часть студентов – в Воронеже, бОльшая часть – в Армавире).

      Распределение – это «трясучка» для студентов. Все хотят попасть в крупные города, находящиеся поближе к родному дому. На распределение приезжали и «покупатели» – представители предприятий и организаций, заинтересованных в привлечении специалистов. В основном это были предприятия системы исполнения наказаний УВД. Они соблазняли студентов предоставлением жилья и другими льготами. У меня приятель и одногруппник Володя Ерыгин и его жена таким образом остались в Воронеже. Володя трудился там до пенсии механиком на тюремном предприятии.

      Распределение проводилось по полученным в процессе учёбы баллам. У меня до третьего курса был невысокий балл, а с третьего – я учился на «отлично», ни одной «четвёрки», поэтому шёл в первой пятёрке претендентов. Первым распределился круглый отличник – он выбрал единственную «точку» в Москве, так тогда мы называли будущее место работы. Эти «точки» вывешивались на доске объявлений у деканата. Московской музыкальной фабрике «Лира» требовался механик цеха. Предоставлялось общежитие. Ни до, ни после Москвы в распределении никогда не фигурировало. Это был уникальный единственный случай.

      В нашем распределении перечислялись Орёл, Тирасполь, Оренбург, Магнитогорск, Житомир… Были и совсем захолустные, куда Макар телят не гонял.

      Мы с другом Ваней Матюшиным договорились, что поедем в один город. Парных заявок было несколько, их преимущественно предлагали семейным парам, однако мы имели более высокие балы, а на меня ещё и лежала персональная заявка от Ростовской мебельной фирмы «Дон», где я чем-то сумел понравиться на предыдущей практике. Тогда я работал столяром в экспериментальном цехе и лез «во все дырки». Мне предложили там работу и прислали заявку в институт.

       В Ростов пришла парная «точка», но на разные предприятия. Ваня поехал в Ростсельмаш, а я – на мебельную фирму.

      Не знаю, как обстояли дела в других инженерных вузах, но думаю, что поскольку методика в учебных программах СССР существовала единая, то и все инженерные институты были обязаны её соблюдать. У нас по специальности «Механическая технология мебельного и деревообрабатывающего производства» дипломный проект не зря назывался именно проектом. Во-первых, он разрабатывался по методике проектирования реконструкции или нового строительства реальных мебельных или деревообрабатывающих предприятий.

      Я имею возможность сравнения: в моём научно-производственном объединении, где я трудился до перехода на преподавательскую работу, была группа так называемого комплексного проектирования с четырьмя ГИПами (главные инженеры проекта), разрабатывающая проекты нового строительства, как, например, Таганрогского мебельного комбината или реконструкции Сальского мебельного комбината. В этом подразделении работал мебельный отдел, технологический, строительные отделы, отопления и вентиляции, сметный отдел и другие вспомогательные службы, обеспечивающие разработку и выпуск проектно-сметной документации.

      Конечно, дипломный проект отличался от реального многими параметрами и, прежде всего, объёмом, но главное – он выполнялся по реальной методике. Впоследствии я написал учебник по дипломному проектированию.

      Вот здесь я почти с конца подхожу к советской системе образования. Почему с конца? Да потому что это, на мой взгляд, самая забытая его часть. Думаю, имею право на некоторые размышления в этой области. Сам учился в двух институтах (во втором заочно), сдавал, как ученик, кандидатские экзамены, работал доцентом выпускающей кафедры и, наконец, написал кучу учебно-методической литературы, в том числе и четыре учебника. То есть опыта в системе советского образования достаточно.  Причём, как вишенка на торте, до пенсии захватил и начало развала системы в период до 2004 года.

      Сама система была отработана годами и давала хороший результат: средняя школа – институт (здесь был возможен промежуточный вариант техникума) – производство. Первые три года работы на производстве можно смело включить в общую систему образования, которой теперь лишены нынешние выпускники. В течение трёх лет каждый имел статус молодого специалиста, а также персонального наставника, утверждённого приказом по предприятию. Молодого специалиста запрещалось увольнять без специального разрешения министерства. По закону молодые специалисты имели право на внеочередное получение жилья, что закреплялось в специальной графе направления на работу, выдававшегося вузом. Если студент распределялся «с жильём», по прибытии его обязаны были обеспечить общежитием или выделить пособие для аренды жилья. У меня в направлении на работу указывалось «без предоставления жилья», поэтому я не мог рассчитывать даже на общежитие. Но это не отменяло статуса «молодого специалиста». Молодые специалисты получали льготы в устройстве детей при их наличии в дошкольные учреждения.

      После окончания института и вручения диплома мне, как и всем студентам, выплатили стипендию за месячный отпуск и оплатили проезд до места распределения – Ростова-на-Дону. Общежитие на фирме оказалось крохотным. Там проживало всего девять человек, и я долго мыкался по съёмным квартирам, но был прописан в общежитии, стоял в льготной очереди на получение жилья и через четыре года получил от предприятия двухкомнатную квартиру.

      Сейчас напрочь забыта очень важная фаза инженерного образования – преддипломная практика и работа над дипломным проектом. Срок практики – полгода, в течение которого предполагалась работа дублёром мастера, технолога или механика. Кроме основной работы, ты был обязан собирать материал для дипломного проектирования по методическим указаниям. Случалось и так, что предприятие временно зачисляло студента на штатную должность.

       Мне выпал как раз такой случай: нужен был старший инженер расчётной группы в отдел главного технолога. Меня и зачислили на вакантную должность временно. Хоть я и числился старшим, но фактически попал в ученики, однако полностью освоил свой участок работы за месяц. Единственное неприятное – в те годы грубые инженерные расчёты производились с помощью логарифмической линейки, а расчёты потребности сырья и материалов – на арифмометре, который называли «железный Феликс». У современной молодёжи глаза бы вылезли на лоб, если б их посадили за этот счётный агрегат, который в работе трещал и звенел, как старый трамвай!

      К работающим студентам на практику дважды выезжал руководитель преддипломной практики. Проверял, как мы работаем и собираем материал для проектирования. Консультировал и намечал тему дипломного проекта.

      Само дипломное проектирование выполнялось в специально отведённой аудитории, оснащённой чертёжными кульманами (досками). Работа над дипломным проектом практически ничем не отличалась от работы любого конструкторского бюро. Туда же раз в день приходили руководители дипломных проектов – преподаватели выпускающих кафедр. Они контролировали и консультировали своих дипломников. Кроме того, студенты, имея индивидуальные темы проекта, общались между собой, что тоже помогало общему делу. Всё было, как говорится, без дураков.

      Спросите, почему я так подробно описываю этот этап обучения? Да потому, что он являлся завершающим и собирающим в кучу все ранее полученные знания по специальности. Это был последний и самый важный финальный аккорд в обучении студента и присвоении ему квалификации инженера. Дипломное проектирование (по теме нового строительства или реконструкции предприятий) начиналось с разработки генерального плана, строительной части, конструкции изделий, технологии производства, автоматики, конструктивных разработок и экономической части.

      Представляю, как всё это выглядело в элитарных учебных заведениях вроде Бауманского училища!

      Никогда не забуду той щенячьей уверенности после защиты проекта, что я всё на свете знаю! Когда появился на производстве, думал, что я корифей и всех сам научу! «Фундаментальные знания» лучами исходили на окружающих. Правда меня очень быстро поставили на место, и я, получив пару раз мордой об стол, опять «сел за парту» и в течение двух лет упорного труда стал по-настоящему специалистом.

      Тут присутствовал и определённый снобизм производственников. Я часто слышал:
       – Забудь, чему тебя там учили, всяким глупостям, а вот мы тебя по-настоящему научим… 

      Я верил и старался, но потом понял, что это совсем не так. Институт давал фундаментальность и ту широту инженерного образования, которой самоучки даже с образованием техникума не имели. Институт давал базу инженерных знаний, учили нас нужному.

       Что разрушили сначала в девяностые? Связь высшей школы с производством. В первую очередь, отменили распределение, этим отправили на улицу тысячи молодых специалистов. У меня нет статистических данных об их трудоустройстве, но вижу своих бывших студентов в ларьках, шиномонтажных, в магазинах и пр. В лучшем случае они работают индивидуальными предпринимателями или редко кем-то в акционерных обществах. 

       Закон о молодых специалистах и гарантии их социальной защиты утратили силу. В вузах страны отменили производственные практики и заменили их экскурсиями. Ранее в учебном процессе предусматривалось три практики: после второго и третьего курсов по месяцу на рабочих местах с написанием отчёта и уже упомянутая полугодовая преддипломная практика.

      Предприятия стали акционерными, и они не были заинтересованы держать у себя часто бестолковых и беспокойных студентов. Ушла идеология подготовки специалистов, пришло время зарабатывать деньги, получать прибыль!

      А дальше пошло-поехало, посыпалось… Совсем отменили преддипломную практику и стали пользоваться устаревшими материалами, накопленными кафедрами в советский период. Да и сами прежние методики постепенно утратили актуальность. Дипломные проекты заменили дипломными работами. Зачахли и развалились учебные мастерские и лаборатории.

      Понятно каждому, что будущее человека и всей страны зависит от уровня образования. Дискуссии о качестве образования ведутся постоянно на всех площадках. Почему? Видимо, произошедшие изменения идут вразрез с целями и задачами государства, как это понимает большинство населения. Зачем отменили старую проверенную систему, доказавшую свою эффективность?

      Если начинать с начала, то вспомните хотя бы какими были школьники чисто внешне: единая форма, пионерский галстук, девочки без следов косметики с косичками белого, чёрного или коричневого цвета, коротко стриженные мальчишки. Школьники убирали в классе, готовили доску к занятиям, дежурили, собирали металлолом и макулатуру. Мы даже чинили мебель, работали на приусадебных участках и, конечно, участвовали в общественной жизни школы.

      На государственном уровне детей приучали, что любой труд полезен и почётен, а теперь? Современные дети уверены – за ними кто-то должен убирать в общественном месте или на природе. Почти у всех в карманах айфоны или на худой конец телефоны, в которые они тыкают пальцами везде, где можно и нельзя: дома, на улице, в школе. Патлатые и одетые согласно статусу и вкусу их родителей. Девочки вовсю используют косметику и модную одежду.

      При советской власти все учились по единой для всей страны программе и по единым учебникам. Разве можно забыть кучу новеньких учебников, которые выдавались перед началом учебного года? А какие это были учебники! Над ними трудились корифеи науки, и, главное, они доказали свою компетентность и эффективность.

      Мои внуки учатся по разным учебникам в одном городе, живут в разных районах и посещают разные школы. В каждой – своя программа обучения. Родители устраивают детей в те школы, о которых говорят, что они лучшие, в элитарные школы с углубленным изучением чего-либо и т.д. А мы и наши дети учились в школе своего района и ходили туда пешком, а не приезжали на автомобиле родителей, как многие сейчас. И школа, в которую ходили мои дети, была такая же, как и другие, хотя я занимал достаточно высокий пост и мог «пристроить» детей в любую школу. Я вообще ни разу не был в школе, в которой они учились.

      О содержании учебников разговор особый. Скажите, чем лучше современный учебник математики, если сравнивать с нашим «Киселёвым»? Возможна ли была такая вот задача у Киселёва:

       «Отец старше сына на 6 лет (!). Через 12 лет возраст отца и возраст сына будут прямо пропорциональны числам 13 и 5. Найдите возраст отца и сына».

      А вот в задаче для 8 класса звучит текст:
      «В психиатрической больнице есть главный врач и много сумасшедших. В течение недели каждый сумасшедший кусал один раз в день кого-либо (возможно, и себя). В конце недели оказалось, что у каждого из больных по два укуса, а у главного врача – сто укусов. Сколько сумасшедших в больнице?».

       Или такой текст:
      «Таракан гуляет по кухне со скоростью 1 см в секунду и т.д.»  В учебнике по литературе изучают сокращённый вариант произведения (!), а под именем автора Л.Н. Толстой указаны даты рождения и смерти: (1928-1910гг.)!

       Главной задачей школы в Советском Союзе являлось воспитание советского человека. Оно опиралось на труды великих русских педагогов, таких как Сухомлинский, Макаренко и других, а современная педагогика, стараясь освободиться от коммунистической идеологии, решила вообще избавиться от любой идеологии, а на самом деле приняла чуждую нам западную.

      Совершенно очевидно, что развитие необходимо нам, стране. Зачем нам беспокоиться о ЕС?  А от глобализации мы должны взять только то, что выгодно нам, и не надо забывать, что глобализация для России приводит к оттоку капитала (всякого рода офшоры и т.д.); повышается нелегальная миграция, происходит разрушение внутреннего экономического бизнеса (малого, среднего), так как внутренние структуры не могут конкурировать с серьёзными корпорациями. Глобализация приводит к безработице, некоторые профессии перестают быть востребованными; повышается опасность терроризма, возникают экологические проблемы.

      На данный момент установлены уровни профессионального высшего образования: бакалавриат, специалитет, магистратура.

      С бакалавриатом более половины спецов стали бакалаврами. Был такой старый анекдот:
       Стоят два еврея в музее у скульптуры Венеры Милосской. Один бормочет:
      – Накренилась, как в сколиозе, почему-то рук нет. Так Венера – не Венера…
      Его товарищ задумчиво повторяет:
      – Венера – не Венера, но что-то венерическое у неё есть!

      Так и бакалавриат: академик – не академик, но что-то академическое есть: по-видимому, те самые академические западные четырёхугольные шапки.  По крайней мере, в интернете именно так изображают бакалавров!

      Помните мультик с утверждением «Как корабль назовёшь, так он и поплывёт»?

      Что такое бакалавр? А кто ж его знает! Учатся в университетах (сейчас почти все так называются, как там, в заграницах, а чем были плохи институты?) четыре года и получают диплом о высшем образовании. Но оно не совсем высшее… Слегка, как говорили в советское время, неполное высшее, и выдавали справку о прослушанных курсах. А сейчас ввели в закон понятие неполное высшее: оно теперь так называется, если студент прослушал два курса вуза. Даже комментировать это не хочу: все специальные предметы начинают изучать с третьего курса, так зачем два курса квалифицировать высшим, хотя и неполным? Оно никакое…

      На производстве неохотно принимают этих бакалавров.

      Относятся к ним настороженно и сравнивают со средне специальным образованием. На мой взгляд, совершенно оправданно. Все знакомые работодатели считают бакалавриат неполным высшим образованием. А после 2016 года ещё и внесли поправки, где введены определённые ограничения карьерного роста для специалистов с дипломом бакалавров. Теоретики от образования говорят, что бакалавриат – это всё-таки высшее образование, хоть и первой ступени. Мама родная! Ступени появились… Так оно высшее или только на неведомую ступеньку наступили?

      На предприятиях – это мастерский состав, работники контрольного аппарата и т.п.  Зачем это нам в народном хозяйстве в таком объёме?

                Раньше при советской власти предприятия всех отраслей делали заявки на специалистов того профиля и квалификации, которые требовались плановой экономике. Профессиональная ориентация закреплялась в соответствующих документах. Ещё в 1921 году по прямому указанию Ленина работал Центральный институт труда с лабораторией профориентации.

      А теперь может ли кто-нибудь сказать сколько специалистов, какого профиля и квалификации требуется народному хозяйству? У нас либо все бухгалтеры, либо юристы… Спохватились – инженеров днём с огнём не сыщешь! Пилотов гражданской авиации нет! А тут – на тебе, сплошные бакалавры! А раньше техникумы не справлялись с задачами подготовки мастерского состава? Сколько их надо?

      Теперь специалитет, что по сути – прежнее высшее образование с дипломом инженера. Этот уровень образования не прижился, и практически все вузы перешли на двухуровневую платформу, исключив специалитет из системы образования.

      Теперь о магистрах – название прямо магическое! Срок обучения два-два с половиной года. Магистратура задумана как дополнительное образование после бакалавриата. Предусматривается выбор более узкого направления обучения, и в магистратуру нельзя поступить после школы – только после бакалавриата. Что даёт магистратура? Считается, что более углублённые познания в специальности и возможность поступления в аспирантуру. А чем магистры отличаются от советских инженеров? Ничем… И последнее: магистр – не научная степень, это квалификация. Спец может работать инженером, преподавателем или посвятить себя науке как советский простой инженер. Я тому пример: прошёл все ступеньки без магистратуры. В этой системе координат говорят о менее глубоких знаниях, о более глубоких… Тонкая это грань. Зачем балансировать?

      Теперь резюме. Советские школьники в массе обладали хорошим набором знаний, позволяющим поступать в высшие учебные заведения. Видимо, не зря многие считали советскую систему образования одной из лучших в мире. Она выполнила задачи обеспечения научно-техническими кадрами для огромного рывка в космосе, в военно-промышленном комплексе и народном хозяйстве. Вот что говорил по этому поводу Президент Соединённых Штатов Джон Кеннеди: «Советское образование – лучшее в мире. Мы должны многое из него взять. СССР выиграл космическую гонку за школьной партой».

      А вот слова современного кумира продвинутой молодёжи Билла Гейтса на выступлении перед американскими губернаторами: «Если мы не хотим, чтобы Америка окончательно превратилась в страну идиотов, в страну тупиц, мы должны покончить со всеми тестированиями, с этими итоговыми тестированиями, с этими играми бесконечными и должны вернуться к классической фундаментальной системе образования, потому что американцы перестали быть интеллектуалами».