Глава17 Мой смысл жизни

   На том договоре и держалась вся их жизнь. Когда Евгения приходила в гости, то Егор стремился покинуть квартиру, а если по каким-то причинам этого не удавалось, то они оба делали вид, что друг друга не существует. Тем не менее Евгения всегда находила повод придраться к родственнику.
    - А что у вас с краном, вода еле течёт, хотя о чём я говорю, в этом доме мужика отродясь не было, только тряпка, которой и полы-то не протрёшь.
      - Женя, ну перестань , он уже всё осознал и извинился, а я его простила.
      - Зато я не простила. - сказала Женя, после чего  повернувшись к двери, крикнула, - и никогда не прощу.
    Так и шли их дни, Женя часто захаживала в цветочный магазин Лизы и всегда восхищалась тем, как хорошо сестра его устроила для себя. Всегда ухоженные и свежие букеты с блестящими капельками воды, веера из открыток у кассы, чудные плюшевые зайчики и медвежата, сидящие в обнимку, а посреди всего этого уголка любви порхает и хлопочет ещё один цветок, самый яркий по мнению Евгении. Наступило лето, которое было аномально холодным, но сестры и в нём могли найти много прекрасного, вот только очень внимательная к мелочам Евгения заметила постепенные перемены в поведении сестры. Из жизнерадостной, улыбчивой и мечтательной девушки она начала превращаться в задумчивую, уставшую и замкнутую особу. Евгения озабоченно пыталась выяснить причину тревог Лиззи, но та с вымученной улыбкой говорила, что всё в порядке. Но такой ответ совсем не удовлетворил Евгению, а лишь разозлил. Однажды, когда она пришла к ней в гости на кофе, Женя насильно приволокла её в комнату и сняла верхнюю одежду, чтобы проверить её тело на наличие синяков и прочих следов побоев. Она их не обнаружила, но вот теперь злость вскипела в Лизе, она накричала на сестру, назвав её помешанной и выгнала прочь из своей квартиры. Евгения совершенно не обиделась за это на Лизу, напротив даже почувствовала небольшую вину на свою настойчивость, но всё равно вздохнула с облегчением от того, что Лиза больше не подвергалась побоям со стороны мужа. Но она снова поймала себя на мысли, что так продолжаться дальше просто не может, что это должно чем-то кончиться, и это пробуждало в Евгении необъяснимую тревогу, дурное предчувствие.
    Второго июля, через два дня после ссоры, Женя шла к сестре на работу, чтобы попросить прощения. Но едва открыв дверь и услышав звон колокольчика, она тут же пришла в замешательство. За кассой стояла не Лиза, а её коллега-сменщица, с которой Евгения уже пару раз встречалась во время смен сестры. Но не только это привлекло её внимание, выражение лица девушки было крайне раздражённым, она в торопях пересчитывала деньги в кассе.
    - Вика, привет. Разве сегодня твоя смена? Где же Лиза?
    - Привет, да в том-то и дело, что не моя, но Лизка сегодня на работу не вышла и трубку не берёт, ей директор звонила, но та ни от кого трубки не берёт. Поэтому Анастасия Ярославовна начала трезвонить мне, чтобы я магазин открыла.
      Тут Евгении в буквальном смысле поплохело, у неё подкосились ноги и взмокли руки, она сердцем чувствовала что-то неладное. Не став продолжать диалог с Викой, она вылетела из магазина и помчалась на всех парах к Лизе. Она знала пароль от домофона и бегом поднялась на четвёртый этаж, её бросило в холод и, чтобы не упасть, она ухватилась трясущимися руками за перила, дверь в квартиру её сестры была распахнута. Имея в сердце последнюю надежду, она начала подниматься. Набравшишь смелости, она прошла внутрь и медленным шагом прошла в комнату Лизы. Окно было открыто и шторы извивались из-за холодного ветра, перина от разорванных подушек валялась на кровати и на полу, рядом с неподвижным телом. Посередине комнаты лежало побелевшее с кровавыми пятнами в розовночной сорочке мёртвое тело её сестры. Евгения тут же упала на пол, сокрушенная до основания, осознание трагедии как кирпич ударило её в голову, тяжкие вздохи прорвали платину её сознания и слёзы хлынули из глаз вместе с криком. Она подлетела к трупу и сгребла его в охапку. Она обнимала её ледяное тело, покрытое синяками разной величины.
     - Лилибет! - она впервые так назвала сестру за долгое время, - Лилибет, прошу тебя, открой глаза, Лилибет, я здесь, Лилибет, я прошу тебя не уходи, пожалуйста. - Она начала судорожно вызывать скорую помощь и сбивчиво кричать в трубку, что произошло. Скорая ехала всего десять минут, но это показалось Джинджер невероятно долго, она пыталась провести СЛР, но её руки неожиданно для неё стали ватными, поэтому она просто сидела на полу и немного качала труп сестры, время от времени целуя его.
    - Лилибет, Лилибет, - уже полушёпотом лепетала Джини, на её лице появилась какая-то патологическая улыбка, а слёзы всё текли и текли. - Ангел мой, как же я теперь, я не буду жить без тебя, а если и буду, то моё существование будет лишено всяких радостей и счастья.
    "Я прижимаю к груди то, что давало моей жизни смысл, я чувствую сердцем, как холодеет и навсегда покидает меня моя лучшая сторона."
    Приехали медики, а с ними и полиция, дальше шла не менее душераздирающая сцена, Евгения животной хваткой вцепилась в уже окаченевшее тело, врачам пришлось сделать ей укол со снотворным, только после этого им удалось осмотреть тело.
     - Смерть наступила в результате большой кровопотери, около семи часов назад, - заключили врачи.
    - У сестры её есть алиби, она в это время была дома, родители тоже, это зафиксировали камеры в их же особняке. - Заявил майор.
   - Да это без сомнений её муж сделал, она замужем была, а он работал программистом вроде в какой-то конторе батька своего. Мы туда уже звонили, да и Букаров с ребятами туда ездили, не было его сегодня на работе. Натворил делов и сбежал, паскуда. - В ответ ему высказался подполковник.
      Но все эти усталые речи не имели для Евгении никакого смысла, весь смысл её жизни теперь лежал на столе в морге, а она в больнице под капельницей.
     "Я знаю, это Лиримский убил её, он решил отомстить мне и убил самого близкого и дорогого мне человека, этот монстр во всем виноват. Он не человек и даже не зверь, он жалкое ничтожество, этот тяжкий грех на его душе, смерть моей Лилибет и мои мучения, всё это его вина. Я накажу его, он испытает такую боль, что будет сам молить меня, чтобы я убила его, хотя сильнее моей боли он испытать не может, потому что я любила и люблю всем сердцем и душою, а он, эта грязная клякса, не способен никого любить." - таковы были истинные мысли Евгении, гнев, ярость, ненависть и злоба переполняли её всю целиком. Она приняла решение убить Лиримского, причём убить с особой жестокостью и изощренностью, и, к большой беде, в путь уже пустился тот, кто желает помочь ей исполнить её кровавое желание.