Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-II-4

Страсти по Шопенгауэру и Нар Досу -сценарий-II-4 (Танцы. Одиночество Шахяна)

2/8. ИНТ. ДВОРЕЦ ТОРЖЕСТВ. ЛЕСТНИЦА. ПРИХОЖАЯ ЗАЛА. ЗАЛ
АВТОР, ШАХЯН, ЕВА, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ОРИОРД СААКЯН, БАЗЕНЯН, НАРОД ИЗ КАРАБАХА И ДРУГИХ РЕГИОНОВ, УЧАСТНИКИ ТОРЖЕСТВА

В вечер бала, около десяти часов, Шахян в застегнутом сверху донизу пальто и с притворно-равнодушным выражением лица поднимается по лестнице дворца торжеств. Он видит свое отражение в зеркале и на миг останавливается, но, подумав, что кто-то может увидеть, как он заглядывает в зеркало, и продолжает движение. Уже собралось изрядное количество народу, и они продолжают прибывать. Мужчин заметно больше, чем женщин. Сам Тифлис отсутствует, как это бывает на каждом армянском мероприятии. Присутствует в основном провинция. Больше всего выделяются карабахцы и зоки — первые крупным ростом и огромными усами, похожими на ласточкины крылья, вторые — тонкими, худыми телами и морщинистыми лицами. В глубине великолепно освещенного зала то тут, то там можно видеть нескольких человек. Большинство снаружи, в прихожей. У входа в зал, перед столиком, сидит ориорд Саакян с двумя женщинами, продававшими билеты. Шахян подходит к ней, но ориорд Саакян так занята, что не замечает его. Он проходит мимо. Под колонной видит Марутяна, который стоит лицом к лицу с полным мужчиной и что-то говорит с выразительными движениями рук и бровей.
Марутян тоже его не замечает. Шахян сделав круг по прихожей зала, входит в зал, посмотрев на многочисленные люстры со свечами, выходит, отходит в угол, тоскливо присматриваясь на толпу, толпившуюся перед ним.
АВТОР
Шахян уже собрался было идти домой, как вдруг его взгляд падает на идущих ему навстречу жену и дочь Марутяна. Единственное, что удивило Шахяна с самого начала, — это очень простой, не бальный наряд Евы, делавший ее почти незаметной среди ослепительно разукрашенных дам и молодых девушек вокруг нее. Видимо, именно по этой причине Ева не показалась Шахяну такой красивой и привлекательной, как дома. Казалось, она уменьшилась в росте. Но даже в этом случае, как только он увидел ее, сердце Шахяна затрепетало от чрезВычайно сладкого и нежного трепета. Это чувство не было ноВым для Шахяна. Встреча с Евой всегда вызывала у него одно и то же чувство. Однако на этот раз это чувство имело особую силу, непреодолимую силу, которая наряду со сладостью вызывала у него и какую-то неизбежную горечь. Он молча поприветствовал Текле и Еву и почувствовал, что теперь его дружба с ними не так свободна и непосредственна, как прежде, когда он впервые встретил их.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Вы пришли один?

ШАХЯН
Да.

ТЕКЛА МАРУТЯН
А парон Базенян? Он не придет?

ШАХЯН (сухо)
Я не знаю.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Как сейчас его рука? Надеюсь, ему лучше?

ШАХЯН
Не знаю, я его не видел.

ТЕКЛА МАРУТЯН
Возможно ли, что, будучи его другом, Вы не интересуетесь его здоровьем? О, если бы Вы только знали, парон Шахян, как мы ему благодарны... Я просто полюбила его, как собственного сына. Какой он добрый, какой честный молодой человек?

Шахян едва заметно улыбаясь, словно от острой боли, прикусив нижнюю губу бросает свой взгляд на Еву.

ЕВА  (глядя на него своими большими глазами со странной серьезностью)
Скажите, парон Шахян, Вы давно с ним дружите?

ШАХЯН
Давно.

ЕВА
Не могли бы Вы мне сказать, чем он на самом деле занимается?

ШАХЯН (резко)
Ничем.    
ЕВА
Но вчера вечером у нас дома он рассказывал...
(с невинным недоумением)
Я спрашиваю о том деле.

ШАХЯН
А-а-х!
(неоднозначно и таинственно)

ЕВА (со смущенным недоверием человека, чувствующего себя виноватым, посмотрев на него с большим недоумением)
Простите мое любопытство… Возможно, его дела — это тайна, которая?...

ШАХЯН
Да, именно так оно и есть…

АВТОР
Машинально произнес Шахян и тут же пожалел о своем ответе, потому что почувствовал, что этим ответом, помимо своей воли, он еще больше усилил тайну личности Базеняна, которая, как выясняется, особенно интересовала Еву.
Ева больше не задаёт вопросов. Все трое ходят по залу. Текле что-то говорит Шахяну, но Шахян не слушает её, его внимание приковано к Еве, хотя внешне он показывает, что она ему безразлична. Ева молчит.
Тем временем, Марутян оставляет под колонной тучного парона, с которым разговаривал, и подходит к ним.

МАРУТЯН
Здравствуйте мой юный друг. Вы пришли один? А где парон Базенян?

АВТОР
"Кем стал для них этот Базенян?» - подумал Шахян с узколобой обидой, видя, что все внимание и мысли этой семьи заняты Базеняном. Он чувствовал, что, если бы на его месте в тот момент был Базенян и он бы не пришел, ему, Базеняну, не задавали бы таких вопросов, быть может, даже и не вспомнили бы, что на свете есть молодой человек по фамилии Шахян.

ЕВА (со счастливой улыбкой)
Вот он, парон Базенян.

Шахян от ярости бледнеет.
Из толпы, заполнившей зал, осторожно постукивая обувью по полу, чтобы не наступить на подол женских платьев, с рукой, все еще висящей на повязке, приближается к ним Базенян с его чрезвычайно красивыми, горящими глазами. С улыбкой на лице он приветствует всех с непринужденной вежливостью, не отдавая предпочтения кому бы ни было.

БАЗЕНЯН (радостно)
Что это?  Я думал, что опоздал, но, похоже, танцы ещё даже не начались.

МАРУТЯН
Что, хотите танцевать?

БАЗЕНЯН
Да, если бы мог танцевать одной рукой.

МАРУТЯН
Неужели танцуют руками? А я думал, танцуют ногами!
(найдя свою шутку очень смешной, громко рассмеявшись)

ТЕКЛА МАРУТЯН
Кстати, как сейчас Ваша рука, парон Базенян?

БАЗЕНЯН
Слава Богу, тикин, ему понемногу становится лучше.

МАРУТЯН
Эй, а куда денется, конечно, станет лучше? Нашей ориорд похоже тоже не повезло сегодня с танцами.

БАЗЕНЯН (с интересом посмотрев на Еву)
Почему?

Ева слегка сбита с толку его пронзительным взглядом.

ТЕКЛА МАРУТЯН
У него случился сердечный приступ. Наверное, с того дня?

МАРУТЯН
Да, после того печального инцидента, от которого Вы пострадали больше всего. И Вы вполне поймете несчастье моей ориорд, если я скажу Вам, что она очень любит танцевать.

БАЗЕНЯН  (полушутя-полусерьезно к Еве)
Поэтому я могу себе представить, как печально это событие для Вас, ориорд.
Ева смотрит на Базеняна, затем на отца и тихонько смеётся.

ЕВА (смеясь, посмотрев на Базеняна)
Ты всегда преувеличиваешь, папочка. Это правда, парон Базенян. Мне очень нравится танцевать, но не так, что слишком, как говорит мой отец.

МАРУТЯН
Ага, а теперь она отречётся.

ЕВА
Папа, если ты настаиваешь, я станцую.

МАРУТЯН (вскочив с комическим беспокойством)
Ой, чтобы я этого не видел... Ей врач даже ходить быстро запретил, а она говорит - танцевать. Нет, дорогая, танцы для тебя пока запрещены.

Марутян берёт дочку за руку и гладит ее с отеческой нежностью.
Играет музыка. Холл быстро пустеет. Все собираются в зале, где во всю играет музыка и уже начались танцы.

2/9. ИНТ. ДВОРЕЦ ТОРЖЕСТВ.ЗАЛ.
АВТОР, ШАХЯН, ЕВА, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ОРИОРД СААКЯН, БАЗЕНЯН, НАРОД ИЗ КАРАБАХА И ДРУГИХ РЕГИОНОВ, УЧАСТНИКИ ТОРЖЕСТВА

Марутяны входят в зал вместе с Базеняном и Шахяном и, стоя у двери, наблюдая за редкими танцорами, которые только начали танцевать. Шахян, вытянув свою длинную шею сквозь свои очки смотрит на танцующих сквозь головы рядом стоящих, но все его внимание сосредоточено на Еве и Базеняне, которые стоят рядом с ним, немного позади, и он едва слышит их разговор из-за шума музыки. Проходит несколько минут, и он больше не слышит голосов Евы и Базеняна. Оглянувшись он их не видит. Он видит только Марутяна и его жену, которые, прижавшись к стене, разговаривают с какими-то мужчиной и женщиной.


2/10. ИНТ. ДВОРЕЦ ТОРЖЕСТВ. ПРИХОЖАЯ ЗАЛА-ХОЛЛ.
АВТОР, ШАХЯН, ЕВА, МАРУТЯН, ТЕКЛА МАРУТЯН, ОРИОРД СААКЯН, СУРЕН БАЗЕНЯН, НАРОД ИЗ КАРАБАХА И ДРУГИХ РЕГИОНОВ, УЧАСТНИКИ ТОРЖЕСТВА

Шахян выходит из зала в холл, где Ева и Базенян сидят на диване за беседой. Шахян делает вид, что не видит их, и подходит к ориорд Саакян, которая тут же сидит одна и что-то пишет карандашом на бумаге.

ШАХЯН (громче обычного)
Здравствуйте, ориорд.

ОРИОРД СААКЯН (быстро подняв голову)
А, здравствуйте, парон Шахян. Ради бога, давайте я Вас побеспокою, Вы же не откажите?

ШАХЯН
Приказывайте.

ОРИОРД СААКЯН
Видите, эти цифры? Пожалуйста, сложите их и посмотрите, совпадают ли они с последней суммой, которую я получила. У меня в голове такая путаница, что я складывала их несколько раз и каждый раз получала разные суммы. Пожалуйста, садитесь.

Шахян садится за стол и, стараясь сосредоточить все свое внимание на цифрах, пытается их складывать. Сумма оказывается вовсе не такой же, как последняя сумма, которую получила ориорд Саакян. Он снова их складывает, и на этот раз получается другая сумма. Подобно студенту, который не может решить задачу, он обильно потеет. Чем больше он пытался сосредоточить свое внимание и ум на числах, тем больше он путается, и на бумаге вместо цифр он видит Еву и Базеняна, сидящих рядом и ведущих друг с другом милую беседу, как это число 53, чьи 5 и 3, клюв к клюву, будто шепчутся друг с другом.
ШАХЯН (самому себе)
О чем они говорят?
(в то же время его губы механически повторяют)
«53 и 6...»

ОРИОРД СААКЯН
Вы еще не закончили?

ШАХЯН
Нет, не получается, слишком много цифр, со счётами было бы проще... Потом, тут такой шум, что...

ОРИОРД СААКЯН
Ладно, оставьте это на завтра.

ШАХЯН (достав платок и, вытирая пот со лба)
Похоже, доход должен быть хорошим.

ОРИОРД СААКЯН
Да, всё неплохо. Но я так устала... Представляете, я не отдыхала с утра. А мне завтра в восемь идти на занятия. Они все на меня свалили и ушли. Я так зла...

ШАХЯН
Так всегда бывает, ориорд, когда кто-нибудь из твоих друзей с энтузиазмом берется за дело, а остальные сваливают всё на него.

ОРИОРД СААКЯН
Вот почему те, кто с энтузиазмом отдаются своей работе, очень быстро остывают. Теперь пусть бог даст силу ногам наших танцоров, они должны истереть пол к рассвету. А, что это Вы не танцуете?

ШАХЯН (с улыбкой)
Я не умею танцевать.

ОРИОРД СААКЯН
Как? Странно.

Взявшись за руки, громко разговаривая и смеясь, к ней подходят две молодые девушки, знакомые ориорд Саакян. Ориорд Саакян отвлекается с ними, а Шахян тут же встаёт и уходит. Ева и Базенян продолжают сидеть на том же месте, что и раньше. Шахян вновь делает вид, что не видит их, и, пройдя мимо под углом, вновь входит в зал.
Ева кидает взгляд вслед Шахяну и улыбаясь поворачивается к Базеняну.

ЕВА
Знаете, в чем дело, парон Базенян? Некоторое время назад, когда Вас еще не было здесь, я была настолько беспечна, что захотел узнать у Шахяна, чем Вы занимаетесь? Представьте себе, он дал мне такой сухой ответ, что я глубоко пожалела о своем неосторожном интересе. Мне кажется, Шахян имел право ничего мне не рассказывать, потому что...
(покачивая головой вперед и назад, машинально поглаживая юбку на коленях)
… потому что вообще нехорошо человеку без нужды интересоваться чужими делами... Не правда, ли?

БАЗЕНЯН
Нет, почему же? Я не вижу в этом ничего плохого. Наоборот, это очень хорошо, это даже совершенно необходимо, чтобы человек знал, с кем он имеет дело.
ЕВА (несколько опечалена серьезным ответом Базеняна)
Это, конечно, верно, однако... касательно Вас...

БАЗЕНЯН
А-а-а, касательно меня....

АВТОР
Его голос показался Еве очень таинственным. Ева заметила, как молодой человек, до сих пор весело и задушевно говоривший с ней, вдруг замер, как его постоянно улыбающийся, до этого момента беззаботный взгляд принял чрезвычайно таинственное, даже строгое выражение. И вот тогда Ева впервые почувствовала себя в подавленном состоянии перед Базеняном, и в конце концов это состояние сменилось каким-то чувством, похожим на страх, когда она увидела, что Базенян, сосредоточенный на себе, долго молчал, машинально поправляя в руке платок…

БАЗЕНЯН (очень серьезным тоном, не глядя на Еву и продолжая поправлять руку и повязку)
Я думаю, ориорд, я думаю, Вы простите меня, если я скажу, что Шахян имел право или, точнее, был обязан хранить про меня в тайне от всех вообще, а также и от Вас, потому что... есть вещи, которые должны храниться в строгой тайне, и если они сообщены одному, то, значит, сообщены всем. Я открыл тайну своей деятельности только Шахяну, как моему самому близкому и очень преданному другу, и был уверен, что он не будет иметь неосторожность сообщить эту тайну другим.
ЕВА
Видите ли, именно это я и хотела сказать, то есть... что Ваша позиция... нехорошо, чтобы все знали.

БАЗЕНЯН
Не все, ориорд, не все.
ЕВА (задумчиво смотря необычайно красивыми глазами в глаза Базеняна, пытаясь понять смысл услышанных ею скрывающих тайну слов)
Извините, я не поняла, что Вы имели в виду?

БАЗЕНЯН
Я хочу сказать, ориорд, что было бы хорошо, если бы все знали о нашей работе, если бы все, кто знал бы, был действительно, честным, бескорыстным и преданным человеком. Но поскольку наш мир полон плохих, темных людей, которые приближаются к бескорыстному борцу с поцелуем Иуды, следовательно, не все должны знать нашу тайну. Мы вообще очень осторожны, потому что сама работа требует крайней осторожности...

ЕВА
Я понимаю... Теперь я понимаю. Да, конечно, Вы правы. Но я думаю, что не стоит мерить всех одинаково.

БАЗЕНЯН
Я обязан, ориорд, ко всему относиться с осторожностью, потому что, повторяю, этого требует само дело. Иначе, разве Вы не понимаете, что мне давно следовало бы распрощаться со своей свободой и нанести большой ущерб самому делу?
ЕВА (смотря в глаза Базеняна с невинным упрёком)
Вы полагаете, на меня тоже следует смотреть с подозрением?
Базенян, в свою очередь, смотрит в глаза Еве и невольно делает движение, которое было похоже на то, что будто хочет схватить ее руку со страстным желанием крепко сжать её. Но сдержавшись снова принимается подправлять повязку на руке.

БАЗЕНЯН (с задумчивым спокойствием)
Поскольку Вы приняли мои слова близко к сердцу, ориорд, я должен теперь убедить Вас в том, что Вы сильно ошибаетесь, думая, что я отношусь и к Вам с подозрением. Я должен сказать Вам, что я...
(резко выпустив руку из повязки и посмотрев на Еву очень серьезным взглядом)
Послушайте, ориорд. Я не хочу, чтобы мы подходили к настоящему вопросу такими окольными путями. Поскольку мы понимаем друг друга, то тратить время на подобные разговоры — пустая трата времени. Давайте перейдем прямо к делу. Вы высказали мне замечание, мол я смотрю на Вас скептически. Повторяю, Вы очень ошибаетесь. Я не раз убеждался в том, что Ваш интерес исходит, как от совершенно честного, чистого источника. Я вижу, что Вы не интересуетесь просто так. Поэтому Вам незачем хотеть получать обо мне сведения от других. Просто, прикажите мне. Я сам с удовольствием готов всецело удовлетворить Ваш интерес.
ЕВА (почти шёпотом, краснея)
Спасибо, что доверяете мне.

БАЗЕНЯН
Нельзя доверять только тем, кто интересуется о таких делах со злым умыслом.
Они одновременно переглядываются с улыбкой.
 
АВТОР
Какое-то невинное, озорное чувство, вызванное этим взаимным взглядом, вдруг подсказало им, что этот вежливый разговор уж слишком стал официальным-безвкусным, что послужило поводом для того, чтобы они продолжили разговор более доверительно, а ещё лучше, если они немного пошутят.

ЕВА  (пытаясь перевести разговор в шутку)
А, с чего Вы взяли, что я не из тех интересующихся.

БАЗЕНЯН (также, в шутку добавил)
Потому что это было бы подобно тому, если бы пчела извлекала нектар из цветка, чтобы изготовить яд.

ЕВА (смеясь)
Почему Вы взяли пчелу, а не змею, которая действительно вырабатывает яд из сока цветка? Это было бы более уместно, поскольку Ваше сравнение относится ко мне, а имя «змея» используется именно по отношению к женщинам.

БАЗЕНЯН (тоже смеясь)
Да, но также используют имя ангел. Змея — это другая крайность.

ЕВА
Как и ангел.

БАЗЕНЯН
Выходит, удобнее – всё же пчела.

ЕВА
Но Вы взяли пчелу с точки зрения производителя мёда. Но у пчелы, увы, ещё и ужасное жало.

БАЗЕНЯН
Это не страшно, укус пчелы не помешает Вам насладиться ее сладким медом.
Беседа протекает непринужденно и заметно, что доставляет им обоим огромное удовольствие. При этом, они счастливы и, не переставая искренне смеются.

ЕВА  (впервые сдержавшись и приняв серьезное выражение лица)
Мне кажется, мы... увлеклись.
Значит, Вы мне доверяете?...

БАЗЕНЯН (с энтузиазмом)
Даже больше, чем Вы можете себе представить. Потому что... Вы позволите мне, ориорд, быть с Вами честным?

ЕВА  (с удивлением смотря ему в глаза)
Разве искренность не является величайшей добродетелью?

БАЗЕНЯН
Смотря, кто и как на это смотрит, — с верой или скептицизмом?

ЕВА (с улыбкой)
Наши роли, кажется, меняются, теперь Вы начинаете подозревать, что я должна смотреть на Вас со скептицизмом... Вообще, я должна Вам сказать, парон Базенян… 
(серьезно)
…что мне очень трудно принять, что люди могут быть неискренними, потому что это нехорошо... это нехорошо, прежде всего, для них самих. Не так ли?

БАЗЕНЯН
Ваше замечание очень верно, ориорд, и оно делает честь чистоте Вашего сердца.
Этим Вы еще больше побуждаете меня быть с Вами откровенным. Мое доверие к Вам настолько велико, что я нисколько не боюсь открыть перед Вами так называемую святая святых нашей работы. Правда, вчера вечером у Вас дома я уже многое узнал, но не то, что составляет настоящий секрет нашей работы. Я скажу больше, я даже не доверял Шахяну, чтобы он сказал Вам то, что я должен Вам сказать. Я так долго странствовал из страны в страну, из города в город, я прошел почти все места, где проживают армяне, я познакомился со многими женщинами, многими молодыми девушками, но никто не внушал мне такого доверия и сочувствия, как Вы...

Ева изо всех сил старается сохранять спокойствие, но она заметно смущена — смущена не столько словами Базеняна, сколько странным горящим взглядом, который Базенян время от времени устремляет на нее.

БАЗЕНЯН (улыбаясь, сдержав себя, заметив её замешательство)
Простите, ориорд, я, кажется, был слишком откровенен. Похоже, это тот случай, когда откровенность уже не является добродетелью. Я очень впечатлительный, и эта черта моего характера всегда меня ранила. Пожалуйста, простите меня.

АВТОР
Ева в полном замешательстве. В этот момент ей отчаянно хочет, чтобы ее отец, мать или кто-нибудь из ее знакомых пришел и прервал это разговор. Однако сам Базенян поддаётся этому разговору.

БАЗЕНЯН
Нам следовало бы напрямую поговорить о деле, а мы все дальше от нее отклонились.
(осторожно оглядевшись)
Я не могу и не должен скрывать от Вас секреты нашей деятельности, и именно потому, что Вы, как я вижу, всей душой сочувствуете работе, и я уверен, что одного сочувствия будет недостаточно, если Вам все совершенно ясно. Кстати, должен сказать, что в обществе, к сожалению, существует много предвзятых мнений о нас. Эти мнения часто представляют нас в просто чудовищных красках. Есть люди, которые даже отрицают и считают вредной проделанную нами работу. Ваша подруга Саакян, например. Вы сами видели, как она смотрела на это дело на днях...

ЕВА
О, она очень добрый человек. Не смотрите на её язык.

БАЗЕНЯН
Я не сомневаюсь в её доброте, ориорд, но я говорю о её неблагоприятном взгляде, с которым она смотрит на последние движения. Беда в том, что мы не можем вынести этот вопрос на всеобщее обозрение, чтобы он был ясен всем, чтобы ни у кого не возникало сомнений, не оставалось места для ложных мнений. Это, конечно, очень болезненно и причиняет нам большую боль. Но, кем были бы мы, если бы отчаивались из-за таких вещей? Мы верим в святость нашего дела и ради этого дела готовы терпеть любые преследования. Клевета не имеет для нас никакого значения. Это ржавое оружие, которое только оскверняет, но не убивает. Когда и где общественный деятель не подвергался преследованиям? И преследование настолько же сурово, насколько публичная личность выше понимания души и разума толпы. Они преследуют и нас. О, пусть они преследуют нас. Мы не действуем в своих личных интересах, чтобы нас боялись. Мы сожалеем только о том, что, преследуя нас, они преследуют интересы нации, то есть интересы, ради которых мы работаем, защите которых мы посвятили свою жизнь.
За кого был распят Христос? Разве он не был распят за ту самую толпу, которая его распяла? Для нас особенная сложность вопроса заключается в том, что преследования против нас идут с двух сторон — внутренней и внешней. Мы стараемся избегать внешних преследований, но, смотрите, нам приходится бороться и с внутренними преследованиями. Это действительно трагическая ситуация. В такой ситуации, конечно, для нас большой радостью и воодушевлением является то, что против наших внутренних преследователей есть люди, которые сочувствуют делу, которое мы преследуем, и, таким образом, являются своего рода нашими соратниками в защите этого дела. Одна из наших целей — найти в обществе как можно больше таких людей, как Вы, например. Сочувствие женщин имеет для нас особое значение, потому что их сердца чисты, а потому более способны любить дело страстной любовью. Я скажу больше. — мы ждем от женщин героев. Одна Жанна д’Арк спасла целую родину. Пятый век... Почему мы всегда с восторгом вспоминаем пятый век? Не потому ли в том столетии армянская женщина, может быть, больше, чем мужчина, проявила свой пламенный патриотизм, свою героическую, беспримерную храбрость...
ЕВА (машинально, взяв Базеняна за руку)
Подождите, парон Базенян. Этот шум не выносим. Пойдемте... туда... там есть отдельные комнаты.

Ева резко встаёт со своего места. Ее прекрасные глаза горят каким-то самозабвением.

БАЗЕНЯН (следуя за ней)
Извините, ориорд, Вы пришли сюда развлекаться, а я Вас этим занимаю...

ЕВА
Нет, нет... Что Вы!…
Шахян покидает танцы.

2/11. НАТ. УЛИЦЫ ТИФЛИСА. МОСТ МИКАЭЛЯНА.
АВТОР. ШАХЯН.

АВТОР
Шахян рано покидает танцы. Это танцующее смешанное общество, этот оглушительный звук музыки, веселые разговоры и смех вокруг него, яркое освещение молитвенного дома — все это казалось ему ненавистным, и он чувствовал себя среди всего этого подавленным, одиноким и грустным. Знакомая меланхолия прошлого вновь навалилась на него всей своей тяжестью. Он часто замечал, что это душевное состояние всегда достигало особой интенсивности, когда он присутствовал на таких радостных собраниях. Проходя по мосту Михаиляна, он остановился на минуту или две и посмотрел вниз. Среди параллельных линий, отливавших белизной заснеженных берегов, отчетливо выделялась река своей черной лентой. Лента двигалась спокойно и медленно. Слышно шипение льдин, движущихся по течению реки, приглушенное и ровное. Взгляд Шахяна был устремлен на точку в ручье, где свет одного из фонарей с высоты моста темным образом отражался в воде. Течение реки там казалось быстрым, таинственным и устрашающим. Взгляд Шахяна, казалось, был прикован к этому месту. Он схватился за перила моста, и его пальцы с нервной силой сжимали холодное железо. Вдруг ему показалось, что ноги его сами собой поднимаются, переходят на другую сторону перил, пальцы просто впиваются в железо и... Он отстранился и постарался как можно быстрее перейти мост…

2/12. ИНТ. ДОМ ШАХЯНА. ПРИХОЖАЯ. КОМНАТА ШАХЯНА
АВТОР. ШАХЯН. МАТЬ ШАХЯНА.

МАТЬ ШАХЯНА (удивленная, что её сын вернулся так рано)
А, почему ты пришел так рано?

Шахян молча проходит в свою комнату.

МАТЬ ШАХЯНА (в страхе следует за ним)
Левон, джан... что ты молчишь?

ШАХЯН (молча прошёл в свою комнату, еле сдерживая себя)
Потому что, мне надоело.

МАТЬ ШАХЯНА
Может ты заболел?

Шахян еле сдерживается, чтобы не закричать. Он молча и медленно начинает снимать с себя одежду.

МАТЬ ШАХЯНА
Левон, джан... ты меня пугаешь.

ШАХЯН  (грубо, в ярости бросив свое пальто на стул)
И долго будешь мне надоедать? Я тебе тысячу раз говорил, что, когда я в плохом настроении, не разговаривай со мной, не задавай мне вопросов, оставь меня в покое. Было бы хорошо, если бы я заболел и умер прямо сейчас, чтобы наконец освободиться от тебя...

МАТЬ ШАХЯНА
Боже упаси, сынок, что ты говоришь? Что я делаю?...
ШАХЯН (со сдерживаемой яростью, закатив глаза на мать)
О, теперь она ещё будет продолжать.

Его взгляд столь устрашающий, что бедная мать, сжавшись в комок, умолкает.
Шахян падает лицом вверх на кровать, положил руки под голову и остаётся неподвижен. Долгое время царит тяжелая тишина.

АВТОР
Нападая на свою мать с такой суровостью, он испытывал своего рода дикое веселье. В таких случаях он не терял себя настолько, что продолжал следить за собой и, когда видел, что он начинает злиться, ему это нравилось. На этот раз ему снова понравилось своё жёсткое поведение, потому что выясняется, что он может так сердиться. Он хотел и ждал, чтобы мать снова сказала несколько слов, чтобы он мог выразить свой гнев ещё грубее. В действительно, мать говорила, но не так, чтобы дать сыну повод каким-либо образом выразить свой гнев.

МАТЬ ШАХЯНА (робко)
Левон, дорогой, Степан приходил вчера вечером и сказал, что крыша одного из закрытых магазинов обрушилась из-за снега.

ШАХЯН (буркнув)
Ну и чёрт с ним.

МАТЬ ШАХЯНА
Завтра пойди посмотри.

ШАХЯН
Это моё дело, а ты... иди спать.
Мать молча уходит. Позже из-за двери слышатся приглушенные всхлипы. Шахян вздрагивает. Он поднимает голову и, затаив дыхание, прикладывает ухо. Мать плачет.

АВТОР
Он чуть не вскакивает к матери, чтобы опуститься на колени, чтобы извиниться, но вместо этого сжимает руку в кулак и сильно бьёт по подушке.
ШАХЯН (сам себе)
Нет, не стоит, так лучше.
На следующий день его настроение было еще хуже. Как будто кто-то оскорбил его до смерти, и он никогда не должен был забыть это оскорбление.

2/13. ИНТ. ДОМ ШАХЯНА. ГОСТИНАЯ
АВТОР. ШАХЯН. МАТЬ ШАХЯНА. СТЕПАН-УПРАВЛЯЮЩИЙ ИМЕНИЯМИ ШАХЯНОВ.

Во время чаепития приходит управляющий имением Степан, мужчина средних лет с очень волосатым лицом.

АВТОР
Помимо управления имениями Шахяна, Степан также занимался различными мелкими ремеслами. Последнее обстоятельство сделало его чрезвычайно болтливым, хитрым и льстивым в угоду своему карману. С кем бы он ни имел дело, ему было невозможно не обмануть его, а Шахяна он обманывал на каждом шагу. Он рассказал об обрушении одного из закрытых магазинов и сообщил, что приехали люди из городской администрации и полиции, которые, осмотрев все магазины, пришли к выводу, что все здание необходимо снести, иначе оно, будучи настолько ветхим, может быть опасно для прохожих. Шахян нашел эту историю очень неприятной, он видел, что бизнес этих магазинов, должно быть, вызывает у него большое беспокойство, поэтому он предложил Степану продать их.

СТЕПАН- УПРАВЛЯЮЩИЙ ИМЕНИЕМ ШАХЯНОВ
Но, хотя магазины и не очень популярны, но, если их восстановить, они могут приносить хороший доход.

ШАХЯН (прервав Степана)
Нет, продай их, они мне не нужны….

СТЕПАН- УПРАВЛЯЮЩИЙ ИМЕНИЕМ ШАХЯНОВ
Хорошо. Как скажете.

Степан уходит.






Словарь
Парон (арм.)-господин
Паронайк (арм.)-господа
Пан (полск.)- господин
Пани (польск.)- госпожа
Пановье (польск.)- господа
Ориорд (арм.)- барышня, сударыня
Ориорднер (арм.)- барышни, сударыни
Тикин - госпожа
Ага (тюрк.)- господин, вельможа