ЗОЖ

Захарчук страдал уже несколько часов.
- Вот – показал он палец Кузьмичу – Заноза. Как она туда попала?
Кузьмич посмотрел на указанное место.
Захарчук для полноты понимания лизнул проблемный палец языком.
 – А с утра ещё и голова болит с чего-то. У тебя таблетки от головы случайно нет?
 Кузьмич перевёл взгляд с пальца Захарчука на его голову.
- Таблетки нет. Такого не держу. Это химия. Природным лечиться надо. Я за здоровый образ жизни.
- ЗОЖ.
- Я за него. Бесплатно и травами.
- Бесплатно – это хорошо. А как же заноза? – Захарчук потряс пальцем перед Кузьмичом.
- Заноза – это дерево – уверенно определил породу застрявшей в пальце занозы Кузьмич – Надо руку засунуть в воде и ждать, когда заноза разбухнет и сама высунется из пальца.
- В воду?
- Ну, хотя бы в рот. Там слюна, а слюна та же вода для занозы.
Захарчук уставился на палец – не стриженный ноготь, заусеница, чернота, содранная кожа на костяшке.
Он подумал и сунул палец в рот.

День был пасмурный и совсем не солнечный.
Захарчук держал палец во рту.
Часы не торопясь тикали.
Чудо не происходило.
Заноза явно набухала, но вылезать почему-то не собиралась.
Захарчук запустил в процесс дополнительные слюни.
На безымянном пальце языком нащупывалась возвышенность. 
Боковым верхнем зубом Захарчук почесал болезненную возвышенность на безымянном пальце пытаясь ускорить процесс выхода занозы наружу.
Зуб зацепившись за безымянную возвышенность поехал в сторону приняв горизонтальное положение.
Поражённый этим обстоятельством Захарчук вынул палец изо рта.
- Что это ещё такое?
Кузьмич глянул в нестройные зубные ряды приятеля.
- На бок зуб там у тебя лёг – констатировал Кузьмич - Если к врачу идти, то он его вырвет. Врачи обычно не любят лечить лежащие на боку зубы.
- К врачу лучше не идти?
- Лучше не идти. Зубов у тебя не так чтоб уж очень много так что лучше его поднять и поставить на старое место.
- Так он же опять скособочится набок.
- А мы его проволокой к соседнему зубу прикрутим он и прирастёт обратно.
- Прирастёт?
- Конечно прирастёт. Куда он денется. ЗОЖ – он и во рту ЗОЖ. Проверено.
В сарае в железной банке из-под съеденных килек искатели новой медицинской методике лечения зубов нашли подходящую для нетрадиционной стоматологии алюминиевую проволочку.
Зуб усилиями Кузьмича был поднят вертикально и прикручен к соседнему.
- Сейчас плоскогубцы ещё крутану.
Найденными плоскогубцами Кузьмич крутанул кончики проволоки дважды по часовой стрелке.
Захарчук взвыл, поднялся, сел, дёрнулся в сторону и затих.
- Ты чего так разнервничался? – Кузьмич похлопал Захарчука по плечу – С зубом ты теперь.
Захарчук осторожно опустил занемевшую от боли верхнюю губу на торчащий изо рта алюминий.
- Зуб заматереет, и мы проволоку снимем – успокоил страдальца Кузьмич.
Страдалец медленно пошел гнулся пополам.
- Что такое?
- Живот.
- Это медвежья болезнь у тебя от переживаний – определил Кузьмич - Нужно лечь животом на что ни будь твёрдое и полежать. Там от тяжести всё слипнется и живот пройдёт сам по себе.
Торчавший камень за кустом крапивы привлёк внимание жаждущих приобщится к здоровому образу жизни.
- Это целебный камень – продолжал хлопать Захарчука по плечу Кузьмич -  Я на нём частенько полёживаю в таких случаях.
Захарчук сполз с крыльца и придерживая одной рукой бунтующее нутро на трёх конечностях переместился к камню и положил свой живот на целебный булыжник накрыв его своим телом.
Камень был шероховатый и тёплый.
Захарчук обнял его и выпустил из груди заблудившийся в душе стон. 
На звук страдальца с неба прилетела божья коровка.
Захарчук выставил свой исстрадавшийся палец ей напоказ.
Коровка села на руку, побегала по ней, обнаружила торчащий вверх безымянный палец, забралась на него, повертелась во все стороны света, нашла аномальную зону, крутанулась на ней по часовой стрелке дважды и выпустив крылышки улетела.
После отлёта божественной коровы Захарчук потрогал больной палец.
Заноза не нащупывалась.
Вот это да!
Колоссально!
Божья коровка и ЗОЖ!
Фантастика!
Палец был победно поднят над головой.
- ЗОШ! Заноза пропала!
- Что я говорил?! – Кузьмич победно хлопнул Захарчука по плечу - А живот как?
- Вроде успокоился.
- Что я говорил!
Страдалец потрогал языком восстановленный зуб.
- Зуб ноет, но терпимо.
- Своё место вспомнил вот и радуется.

Страдалец ещё полежал какое-то время на камне благодарно обнимая его.
Лечился.
Страдал.
Потом попытался встать – левая нога отказалась стоять на земле.
- Что это ещё такое? – не понял Захарчук и дёрнул ногой.
- Отлежал ты её, наверное.
- Не слушается она совсем.
- Надо и её лечить – определил ситуацию Кузьмич.
Захарчук передёрнуло.
- Не бойся. Это не больно. Нужно обложить ногу чем-то лекарственным и всё само по себе пройдёт. Ядом каким ни будь. Хорошо бы кобру приложить. У кобры изумительный яд – если её яд смешать с жиром, то получается замечательная мазь. Но ты сам понимаешь - кобр у нас нет и мазь делать не из чего.
Кузьмич безнадёжно обвёл руками окружающую мир.
Захарчук тоже осмотрел окружающий мир.
Действительно - кобры в ближайшем окружающем мире не ползали.
- За неимением кобр хорошо бы обложить тебя чем ни будь другим таким же ядовитым. К счастью мухоморы пошли. Можно обложить тебя мухоморами. Они такие же ядовиты, как и кобры и попадая в организм становятся действенным лекарством. В мухоморах изумительный целительный яд.
Нога Захарчук забилась в конвульсиях.
Мухоморы были найдены за забором в канаве под елками.

Кузьмич налепил принесённые грибы на страдающего Захарчука.
Шляпками к телу налепил, что бы весь драгоценный яд до последней молекулы перешел в страдающее тело друга.
- Сейчас всё пройдёт – успокоил Кузьмич - Ты ложись на больной бок и всем своим телом придави мухоморы хорошенько. Эффект будет умопомрачительный.
Захарчук перевалился на больной бок и стал ждать умопомрачительного эффекта.

Мир был весь в осени – золотая листва, прохладный воздух, птички в деревьях.

Изольда осторожно на цыпочках подошла к забору.
Вещь невиданная – Кузьмич целое ведро мухоморов зачем-то притащил домой.
- Мухоморы тебе зачем?
Кузьмич дёрнулся к калитке и спешно защёлкнуть перед Изольдой задвижку.
– Бок у Захарчука болит, и говорить об этом нечего. Нога хромает. Ядом его лечу.
- Мухоморами?
- А чем же ещё? Не к врачам же ходить.
- Это точно – согласилась Изольда и легла грудью на штакетник - Я вот была у терапевта так он мне целых четыре рецепта выписал на один прыщ. И главное - один рецепт дороже другого. Выписывает, а потом следующий выписывает, а сам на меня так злорадно смотрит и следующий выписывает – мол поможет тебе или нет, а денежки за них плати.
- Это точно. Они все такие. Им главное, чтобы платно было. Я Захарчука мухоморами бесплатно лечу. Шляпками красными к телу, что бы ему побольше яду досталось от этих мухоморов. В красных шляпках вся сила.
- А я своего крапивой лечу – выдала свой ЗОЖ Изольда - От радикулита лечу. Ударишь веником ему по радикулиту – ему там сразу горячо становиться и легче.
- Крапивой? По радикулиту?
- Крапивой.
- Потрясающе.

Захарчук страдая давил собой мухоморы и ждал облегчения. 
- Ну, как ты? – Кузьмич нагнулся над Захарчуком.
Захарчук повернул к нему голову.
Повернул и замер – над ним стоял Кузьмич и торжественно держал в руке трепещущий в осеннем свежем воздухе великолепный крапивный веник.
- Ты что это? – попытался не понять его Захарчук.
- Радикулит твой сейчас заодно полечим – Кузьмич встряхнул букетиком.
- У меня почти нет радикулита! – взвился Захарчук.
- Как это нет, когда есть? Кто на спину жаловался два дня назад?
- Это от залезания на лестницу у меня спина болела, а так у меня нет радикулита!
- Будет, ели мы его сейчас не прикончим!
Что-то подняло Захарчука над землёй.
Мухоморы разом со звуком лопнувшей струны фейерверком отчмокнулись от измождённого тела Захарчука и полетели в разные стороны.
Кузьмич, увёртываясь от летящего на него здорового образа жизни устремился к объекту исцеления.
Захарчук пошел кругом за куст крапивы.
Кузьмич, сделав обманное движение ринулся ему навстречу.
Захарчук дёрнулся и тоже сменил вектор движения.
Кузьмич встал.
Захарчук тоже решил отдышаться.
- Дурак! Я же тебя лечу!
- От такого слышу!
Кузьмич собрался с духом и ринулся напролом сквозь кусты жгучей двудомной крапивы.
Захарчук подбросило.
Кузьмич нагнал его и изо всех сил полоснул букетиком по проблемному левому боку.
Захарчук взвыл и прогнувшись взвился в воздух.
Кузьмич подпрыгнул и хлестнул его для профилактики и по правому боку, что бы и правый бок не думал в будущем бастовать.
Вопль Захарчука огласил окружающий мир – листва на деревьях дрогнула и пургой накрыли окружающую действительность.
Остатками веника Кузьмич огреть Захарчука по радикулиту.
Захарчук пал.
Кузьмич замер, посмотрел на остаток крапивного веника в руке и отбросил его.
Захарчук мелко дыша лежал в траве обняв руками планету.
- Ну, отлежись. Успокойся – разрешил ему Кузьмич.
Что-то подсказывало эскулапу, что в чём-то он перестарался.

Кузьмич для препровождения времени отошел к забору.
Посмотрел на забор, побил штакетник ногой.
Забор был безнадёжно прогнутый в середине, где стояла Изольда.
Кузьмич обернулся на куст крапивы.
Тишина.
Кузьмич пошел проверять защёлку на калитке – от щёлкнул её, защёлкнул, ещё раз от щёлкнул.
Задвижка работала безупречно.

Захарчук страдальчески выдохнул воздух.
Кузьмич тронул его за плечо, перевернул на спину и отпрянул – всё лицо Захарчука, его лоб, шея, руки - все было в многочисленных укусах.
- Кто это тебя так?
- Что?
- Тебя покусали.
Захарчук провёл рукой по лицу.
- Ты весь в покусах – потыкал в прыщи пальцем Кузьмич - По телевизору всё время талдычат, что клещи энцефалитные развелись в больших количества и кусают людей. Заболеть энцефалитом можно. Ты знаешь, что такое энцефалит?
Захарчук не знал.
Кузьмич тоже не знал.
- Это очень страшная болезнь. Просто так эти прыщи оставлять нельзя. От них пойдёт заражение. Надо обязательно чем ни будь их хорошенько прижечь.
Захарчук дёрнулся.
- Да чистотелом прижжём. Он не жжётся.
И Кузьмич от забора притащил к Захарчуку целую охапку чистотела.
- Вот – показал он кончик одного из сорванных стеблей – Видишь капельку оранжевую на конце.
Захарчук видел.
Кузьмич мазанул первый приглянувшийся ему прыщ на груди Захарчука.
- Больно?
- Нет.
- То-то же.
Захарчук подставил себя экзекуции.
Через пять минут все прыщи Захарчука были обтыкан оранжевым соком чистотела.
Ещё через пять минут Кузьмич, не сводивший глаз с обеззараженного Захарчука стал меняться в лице.
- Что такое? – насторожился Захарчук.
- Оранжевое точки на тебе чернеть стали.
- Как чернеть? – не понял Захарчук.
- Фантастически. Ты теперь весь в чёрных точках, а не в оранжевых. Всё лицо в чёрном горохе. И шея. И грудь.
- В горохе? – Захарчук схватился рукой за лицо.
- Оригинально как – хохотнул Кузьмич - Я помню ты по молодости у девок особо успехом не пользовался, так что перемен в своей жизни и теперь не жди.
Захарчук уставился на свою грудь и замер, обнаружив почерневшие прыщи.
- Не переживай - Кузьмич встал - Сейчас супец на курином бульоне сделаю, мы его съедим, а прыщи пока пропадать станут.
- Какой супец? – вздрогнул Захарчук.
- Я утром курицу ничейную хромую прибил в лесу. От неё супец остался.
- Как хромую? – не понял Захарчук.
Кузьмич вопросительно заглянул в лицо приятеля.
- Утром я от водокачки шел мимо забора Кирилловны – стал объяснять Захарчук - А у неё возьми и из-под штакетника прямо передо мной курица белая хромая выскочила и ну улепётывать от меня в лес через поле.
- Хромая? - уточнил Кузьмич.
- Хромая.
- Белая?
- Она самая.
- И ты что?
- Я и подумал, как же эта Кирилловна за курами так плохо ходит, что они у неё все хромые и разбегаются в разные стороны через забор.
- Та пегая, что мы тогда съели в выходные тоже хромала – вспомнил Кузьмич.
- На обе ноги хромала – уточнил Захарчук.
- А Кирилловна потом на весь посёлок орала на нас, что это мы её кур воруем.
- Какое воруем? На чужой территории поймали пегую, а не у неё на участке. Совести совсем нет у этой чёртовой бабы. Воруем… Поле ничьё, и курица, значит на нем тоже ничейная.
- Логично.
- Я курицу ловить стал, а она хоть и хромая, а шустрая. Дрын мне какой-то по дороге попался – я его и подобрал.
Захарчук показал, как он этот дрын взял в руку, как завёл его за спину и как через голову обрушил, что было сил на убегающую от него эту ничейную дрянь.
- А она вправо скакнула. Я заново по курице, а она влево, и я опять мимо.
Кузьмич во все глаза слушал Захарчука.
-  Я в третий раз его поднял, а он у меня возьми и в воздухе над головой пополам хрясть и по башке мне.
- Так вот откуда у тебя голова с утра болит! – ткнул пальцем в голову Захарчука Кузьмич.
Захарчук замер.
Оглушённый выводом Кузьмича он уставился на выставленный перёд собой кулак, в котором он утром так удачно держал тот дрын.
Кулак был, как кулак, и Захарчук приблизив его к лицу стал внимательно рассматривать.
Разжал затем этот кулак и растопырил пальцы в разные стороны.
- Так и заноза значит у меня оттудова.
Всё – цикл замкнулся!
И Кузьмич, потрясённый замер.
В подтверждении сказанного петух от Кирилловского участка сиротливо прохрипел прощальную.
- Так значит это твоя курица мне в лесу утром попалась – почесал затылок Кузьмич - Я лесом шел с досками от трансформатора, а тут птица белая и кособокая из кустов выскакивает.
- Она это.
- Я сначала подумал, что это тетерев.
- Тетерев? Белый?
- Альбинос я подумал. Белый такой тетерев, с перьями. Я огляделся по сторонам - лес ничейный, значит и тетерев ничейный. Логично?
- Логично.
- Я этого беляка и прибил доской.
- Целого тетерева что ли за один присест съел?
- Так я перед телевизором сел, а там про погоду, про энцефалит, про каких-то ядовитых кобр всё время рассказывали – я и не заметил, как съел.
- А мне что оставил?
- Бульончик оставил. Там крылышки, печёнка, селезенка. Я сейчас травки туда покрошу – летние щи получаться. А? Как тебе летние щи? Поварёшка лишняя тебе.

Изольда встала, как вкопанная перед своей калиткой.
А как не встать – мухоморы - это понятно, а как быть с бледными поганками?!
Какой стороной их прикладывать к мужниному радикулиту чтобы ему окончательно помогло?! Той стороной, что сверху или где перепонки и юбочка?
И Изольда повернула обратно к Кузьмичу для выяснения возникшего вопроса.

За кустом крапивы стонали.
Поднявшись ещё выше на цыпочки Изольда осторожно пошла на звук.
Захарчук лежал за крапивой на большом выпуклом камне и жизнью уже не интересовался.
Кузьмич подавал признаки жизни и отчаянно пытался занять более лечебное место в центре булыжника каждый раз скатываясь с него.
- Что это такое с вами? – обмерла Изольда.
Кузьмич повернул голову и правым глазом нашел голубое небо над изумлённой Изольдой.
- Что с вами?
Кузьмич залюбовался высоким голубым небосводом и летящим в нём самолётом.
Изольда достала из кармана сотовый телефон и набрала вожделенные три цифры.
- Скорая?
- Да
- Срочно!

Врач сделал глаза.
- Что это?
- Вот – показал Кузьмич руками на Захарчука.
Врач тронул Захарчука за плечо, перевернул того на спину.
Перевернул и увидев пятнистое лицо и торчащую изо рта проволоку отшатнулся.
- Что это с ним?
Кузьмич по белому халату эскулапа понял, что перед ним представитель официальной медицины и решил рассказать ему всё без утайки в подробностях, но коротенько.
- У Захарчука была заноза в пальце.
Врач кивнул головой.
- Он её зубами стал вытаскивать и у него набок поехал зуб.
Эскулап замер.
- Я поваленный зуб проволокой к здоровому прикрутил плоскогубцами.
Медикус дёрнул глазом.
- А у Захарчука после этого заболел живот от переживаний. Я его на камень уложил выздоравливать. Он на нем ногу придавил, и я облепил его мухоморами.
Врача передёрнуло.
- Изольда – Кузьмич показал на стоящую за эскулапом Изольду – сказала, что нужно крапивой лечить радикулит.
- Да – подтвердила Изольда и вышла вперед – Я всегда крапивой лечу у мужа радикулит. Сначала помогает, а потом нет.
- Я и радикулит крапивой полечил у Захарчука. Он после этого полежал в траве. Его там кто-то покусал. Чтобы он не заболел энцефалитом я все прыщи на нём обтыкал чистотелом, а чистотел возьми и почерней.
Захарчук в подтверждении сказанного дрыгнул ногой, распахнул рубашку и забился в конвульсиях.
- А потом я накормил его супом – поведал окончательную процедуру исцеления Кузьмич.
- Супом?
- От тетерева остался. Я тетерева в лесу встретил и у меня от него бульон. Бульон – это же хорошо для выздоравливающего организма?
Кузьмич заглянул в глаза эскулапу.
Эскулап кивнул.
- Я туда для пользы дела крапивы ещё накрошил.
Кузьмич пальцами руки показал, как он ножницами стриг в тетеревиный бульон крапиву.
Эскулап кивнул.
- Лучок такой меленький ещё покрошил. Кавказский называется. Затем покрошил подорожник.
- А подорожник зачем? – вздрогнул эскулап.
- Как зачем? – оторопел Кузьмич.
Мало того, что эти врачи ничего не понимают в медицине, которую они изучали в институтах, так они ещё и в народной медицине ничего не соображают.
- Подорожник – это самая полезная трава на всём свете! Там уйма всяких витаминов и кладезь минеральных добавок! Он от всех болезней помогает! Подорожник – это наш северный женьшень!
Врача дёрнуло.
- А ещё я травку такую меленькую накрошил. – заспешил добавить Кузьмич - У забора она у меня растёт. Я её название не знаю. Я, когда ящериц ловил у забора её обнаружил. Если пальцами растереть, то от неё такой запах. Я и её покрошил для аромата.
Эскулапа мотануло.
- Захарчуку на поварёшку больше супу налил – честно сознался в содеянном Кузьмич.
Захарчук дёрнулся.
- И у нас животы схватило – добил Кузьмич.
Эскулап посмотрел на Кузьмича, перевёл взгляд на Захарчука, обернулся к Изольде, поднял руку и махнул санитару у машины – мол заноси носилки.
- Что? В больницу их повезёте? – высунулась из-за врача Изольда.
- Ну если они так занозу вытаскивают – то как их тут одних оставлять можно.
- А что у них?
- Похоже на апоплексический криз, похмельный маразм и судя по сучению ног у этого второго ещё и родовые схватки.
Изольда с цыпочек медленно опустилась на пятки.
- В больнице определим, что конкретно, но думаю, что в одном из диагнозов я не ошибся.